Шокирующее милосердие

Христиан часто считали, да и сейчас многие считают безумцами. Не так одеваются, не так говорят, даже отдыхают не так, как "нормальные" люди. Но бывают случаи, когда и единоверцы смотрят на своих собратьев в недоумении – в своем ли те уме? И речь не всегда о юродивых – до косых взглядов может довести... доброта. Милосердие толкает людей, искренне ищущих спасения души, на самые экстравагантные поступки. Вот – лишь несколько примеров из житий святых.

Горе родных

Первые (после Господа) свидетели дел милосердия человека – его домочадцы. Они чаще всего имеют (или думают, что имеют) основания сердиться на не в меру доброго родственника. Супруге св. Филарета Милостивого (†792 г., память 1/14 декабря), налево и направо раздававшего имущество так, что из богатства семья несколько раз оказывалась на грани полной нищеты, принадлежат хрестоматийные жалобы: "Горе мне, бедной жене немилостивого мужа! Бесчеловечный ты, с каменным сердцем человек! Ты, живший прежде в большом богатстве и никогда не работавший своими руками, находясь теперь в нищете, обленился и не хочешь трудиться, но желаешь сладко почивать в своей комнате. И потому не ради Бога ты отдал своего вола поселянину, но ради себя самого, чтобы не трудиться. Однако же, какой ответ дашь ты Господу, если из-за твоей лености я с детьми твоими погибну от голода?". Опасаясь гнева свекрови, св. Иулиания Лазаревская (†1604 г., память 2/15 января), когда на Руси настал великий голод, изображала, что у нее внезапно проснулся аппетит, и если раньше она только ужинала, теперь стала брать еду трижды в день – а на самом деле кормила ею голодных.

Семейные сцены сопровождали и жизнь св. Вонифатия Ферентийского (память 19 декабря/1 января), который был готов отдать нуждающимся даже и то, что не принадлежало лично ему. В детстве он так раздал нищим зерно, которое было заготовлено на целый год в житнице его матери, чем довел ее до сильного плача. А в старости, будучи уже епископом города Ферентина (находился на территории совр. Италии), раздал нищим все, что только мог, и когда к епископскому дому собрались очередные просители, вошел в комнату своего внука-священника, взял его деньги и раздал и их. Когда тот, придя домой, обнаружил пропажу, то сильно оскорбился и стал с гневом кричать деду-епископу: "Невозможно мне жить здесь! Все у тебя живут хорошо, один я не могу пожить спокойно, отдай мне мои деньги, и я уйду от тебя". В обоих описанных и во всех подобных случаях по молитве святого конфликты чудесным образом прекращались: житница наполнилась пшеницей вновь (после этого мать Вонифатия не запрещала больше сыну раздавать нищим, сколько он хочет), а деньги, нужные для утешения внука, явились сами собой на фелони епископа, и так блестели, как будто только что были сделаны и вынуты из огня. Вонифатий бросил их гневающемуся, сказав: "Вот, возьми деньги, о которых ты скорбел, и да будет тебе известно, что по смерти моей за свою скупость ты не будешь епископом этой церкви!" – и так и вышло, а ведь, как утверждает житие, тот копил их как раз для того, чтобы впоследствии добиться поста епископа.

Хитрость во спасение многих

Бывали истории и вовсе "криминальные". Например, апостол Фома (память 6/19 октября), ничего не понимая в строительном деле, нанялся к индийскому царю Гундафору, выдав себя за искусного зодчего, строить палаты "как у римского императора". Более двух лет он исправно получал у царя средства на строительство, но так к нему, естественно, и не приступил, золото раздавал нищим, а сам проповедовал. Когда афера раскрылась, от мучительной казни его спасло лишь чудо: брат царя умер и ангел Господень показал ему прекрасный дворец, "выстроенный" Фомой для царя в Царствии Небесном, после чего душа царского брата вернулась в тело, и он смог об этом рассказать.

А вот живший в IV в. сщмч. Зотик Сиропитатель (память 30 декабря/12 января) все же через похожую историю мученически пострадал. В то время в Константинополе усилилась проказа и, чтобы прекратить ее распространение, император Константин Великий повелел бросать в море всякого прокаженного. Тогда Зотик явился к царю и предложил ему купить драгоценных жемчугов и блестящих камней для утвари, уверяя, что очень опытен в этих делах. Св. Константин знал священника и полностью доверял ему, поэтому легко выдал крупную сумму денег, на которую св. Зотик выкупил у воинов сколько смог обреченных на утопление прокаженных и устроил для них, говоря современным языком, хоспис, где сам и служил больным.

Когда же Константин умер и на престол взошел его сын Констанций, впавший в арианство, то Зотик был призван во дворец дать отчет о царских деньгах. "Я покажу тебе такое богатство, какого раньше ты не имел", – ответил Зотик и повел царя к больницам. Там, показывая прокаженных и больных, сказал: "Вот, царь, прекрасные камни и блестящий жемчуг, которые я добыл для спасения твоего с немалым трудом и дорогою ценою". Но император-еретик только разгневался на святого и велел, привязав его к диким мулам, гнать их через поля и дороги, и так св. Зотик окончил земную жизнь.

Милость к павшим

На языке уголовного кодекса поступки ап. Фомы и св. Зотика назывались бы растратами, а св. Вонифатия – воровством. Напрашивается вопрос, как милостивые святые отнеслись бы к тому, если бы что-то украли у них? Вот, например, житие скончавшегося около 350 года (память 8/21 августа) святителя Мирона Критского. Этот святой был земледельцем и постоянно благотворил нуждающимся, раздавая им часть урожая. Господь уберег его от искушений, постигших св. Филарета: величина урожаев всегда соответствовала размерам подаяний, и семье роптать не приходилось. Однажды, застав на своем гумне воров, до того наполнивших мешки, что даже не удавалось поднять их, он подошел и своими руками помог поднять мешки на плечи; при этом он строго запретил ворам рассказывать о его поступке. За свою добродетельную жизнь святой Мирон впоследствии стал священником, епископом и чудотворцем. Подобных историй в житиях множество.

Можно также вспомнить и русского святого прп. Макария Жабынского (память 22 января/4 февраля), пожалевшего даже не вора, а оккупанта, врага Отечества. Св. Макарий подвизался в Жабынской Введенской пустыни близ г. Белева Тульской обл., в 1615 году восстановив ее после разрушения вторгшимися в Россию поляками. Однажды, молясь в лесу близ пустыни, он увидел умиравшего от жажды польского воина, который, очевидно, отстал от своего отряда и заблудился. Преподобный сотворил молитву и ударил посохом по земле – и забил источник воды, напоивший жаждущего.

А прп. Виталий Александрийский (память 22 апреля/5 мая) ради спасения падших женщин претерпевал настоящее шельмование от лжеревнителей. В начале 600-х годов этот шестидесятилений инок оставил свой монастырь и пришел в Александрию. Там он составил себе список всех блудниц, живших в городе, и еженощно посещал их по одной. Днем старец нанимался на работу в город от утра до вечера и брал за свой труд двенадцать медных монет. За одну монету он покупал себе боб и вечером съедал его, остальные же отдавал какой-либо блуднице и говорил ей: "Умоляю тебя, за эти деньги всю эту ночь соблюсти себя в чистоте, не делая ни с кем греха". Затем старец затворялся с ней в ее комнате и всю ночь молился за нее, а она спала.

Жители Александрии были уверены, что он блудит, и стыдили его, говоря: "Отец, возьми себе одну из блудниц в жены и сними рясу, чтобы не позорить монашество", а он, желая скрыть свою добродетель от людей, как бы сердясь, отвечал им: "Что хорошего мне взять себе жену и заботиться о ней, о детях, о доме и все дни проводить в заботах и в трудах? Зачем вы осуждаете меня? Ведь не вам придется отвечать за меня пред Богом. Заботьтесь каждый о себе, а меня оставьте". Только после его кончины открылась правда, и устыженные александрийцы, как пишет житие, "положили для себя правилом никого никогда не осуждать".

Добровольное рабство

Случалось таким святым расставаться не только с жизнью, имуществом и репутацией, но и со свободой. Историю св. Павлина Милостивого (†431 г., память 23 января/5 февраля) знают многие: чтобы освободить попавшего в рабство к вандалам молодого человека, этот святой епископ добровольно заменил его и долгое время жил рабом, пока промыслом Божиим не был освобожден вместе с другими пленниками.

Менее известна история жившего в VI веке в Африке св. Петра, бывшего мытарем (память 22 сентября/5 октября). Он был исключительно скуп и лишь однажды кинул надоевшему ему нищему кусок хлеба. Вскоре заболев, он увидел в видении, что только за эту милостыню Господь отсрочил его смерть и дал время на покаяние. После это бывший скупец и богач разительно переменился, раздал нищим все свое имение и освободил рабов, оставив лишь одного из них. Этого последнего раба, после паломничества по святым местам, он принудил продать его самого в рабство, что тот не без сопротивления и сделал (иначе св. Петр угрожал сам продать этого раба язычникам), а вырученные деньги тоже раздать нищим. После этого Петр долгое время был рабом, пока паломники из его города случайно не узнали его и не пришли к его хозяину с просьбой отпустить этого великого мужа с ними, так как князь их города очень печалился о его исчезновении. Тогда св. Петр бежал из того дома и скрывался от славы человеческой до самой смерти.

Кто их такому научил?

По крайней мере дважды продавал сам себя в рабство и египетский монах Серапион Синдонит (память 14/27 мая) – один раз язычнику-скомороху, а другой раз – градоначальнику, жившему добродетельно, но впавшему в ересь. Оба раза он служил своим господам, пока те, под его влиянием, не обращались к истинному Богу, а после возвращал им заплаченные за него деньги и уходил. В остальное время он питался подаянием и не имел ничего, кроме одного синдона – грубого льняного плаща (за что его и прозвали Синдонитом) – и Евангелия. Но вот однажды Серапион встретил нищего, совершенно нагого, дрожавшего от холода, и подумал: "Как это может быть, что я, воображающий себя постником, ношу одежду, а этот нищий, в образе которого – Сам Христос, мучается от холода? Если я не покрою наготу его и попущу ему умереть от холода, то буду осужден в день суда как убийца". Сняв с себя плащ, он отдал его нищему, а сам остался нагой, держа лишь Евангелие, с которым никогда не расставался (надо понимать, насколько редки и дороги тогда были книги – особенно Евангелие). Потом блаженный встретил человека, которого вели за долги в темницу, и, не имея больше ничего, продал и Евангелие, и уплатил долг несчастного. Когда же Серапион пришел в хижину, в которой иногда жил, и ученик преподобного, увидев его нагим, спросил: "Где твой плащ?", старец отвечал: "Я послал его туда, где мы найдем во много раз лучшее". Ученик снова спросил: "А Евангелие твое где?" – "Чадо, оно само велело мне себя продать, каждый день говоря мне: " продай имение твое и раздай нищим" (Мф.19:21)" – ответил св. Серапион.

Комментарий священника

А на что ты готов ради милосердия?

Как применить максималистские принципы святых к себе, поясняет председатель отдела по благотворительности Санкт-Петербургской епархии прот. Александр Степанов:

– Раздать все – это евангельский идеал, Сам Христос говорит: "Раздай все и следуй за мной" (Мф.19,21). Но Он говорит это не всем! Он говорит это юноше, который его спрашивает: "А что сделать сверх исполнения заповедей?". Хочешь совершенства – вот тебе путь: раздай все имение нищим.

Сейчас условия изменились: уже невозможно продать себя в рабство, глава семьи не может уже так единовластно распоряжаться имуществом родных, как тысячу лет назад. Но сама по себе самоотверженность хороша, и если человек готов служить ближним до такой степени, до смерти и смерти крестной, – пусть служит. Но распоряжаться, например, чужим имуществом даже в самых благих целях, как Юрий Деточкин, сейчас абсолютно недопустимо, не по-христиански. Нам надо творчески искать другие формы.

Кто-то готов по слову Христову все раздать, а кто-то пока не готов. Не надо делать слишком многого. Каждый должен об этом хоть иногда задумываться, но меру себе надо определять наедине со своей совестью. И этот выбор и будет показывать меру нашего христианства. Но уж точно христианин не может просто жить на широкую ногу, ничего не жертвуя, и думать, что все в порядке.

Верно ли выбрана мера, можно узнать по плодам. Дерзновение святых оправдывалось тем, что оно приносило добрый плод – и та же жена св.Филарета Милостивого была утешена, и деньги внуку св. Вонифатия вернулись. Если же очевидно, что человек благотворит, разрушая что-то, разрушая свою семью, например, – так не годится, и такое дело и не устоит. Во всем нужна мера, просто мера святых больше, чем мера только ищущих святости.