Полемика по вопросу о браке между представителями поморского брачного и федосеевского безбрачного согласий...

Заседание двенадцатое.

Беседа с представителями Федосеевскаго обшества.

Беседуют Ф. Ф. Румянцев и Р. И. Кистанов.

Тема беседы: "Сушность брака по учению Церкви".

Председатель (по молитве). Объявляю заседание открытым и прошу собеседников с любовию продолжать мирную беседу, а слушателей приглашаю ко вниманию.

Румянцев Ф. Ф. Почтенное собрание! Дорогие отцы и братие! Я благодарю Бога, что на мою долю выпал жребий вести в кругу вас вот уже вторую беседу с представителем московскаго Феодосеевскаго общества, уважаемым Р. И. Кистановым. Сегодня, согласно нашего условия, нами будет вестись беседа о сушестве брака, т.-е. о том предмете, который между нами и Федосеевцами является средостением и разъединяет нас. У собеседников наших, как вам известно, сложилась такая мысль, что брак можно признавать законным и имеющим силу только тогда, когда он будет формально повенчан священником; без участия же в бракозаключении свяшенника, брак, по их убеждению, не имеет никакого значения и законным считаться не может. Таковыя понятия о браке, сложившияся неверными путями и вылившияся в такую узкую форму, мы признаем неправильными. Неправильны оне потому, что существо брака не имеет связи со священноначалием; брак получает свою силу не от священническаго венчания, но от искренняго обета лиц, вступающих в брачный союз с благословения родителей и церкви. Венчание же при браке есть ничто иное, как одна из возможных по уставу церкви форм бракозаключения и есть действие безусловно второстепенное, вполне вошедшее в церковную практику только с XIII века после Рождества Христова, таинство же брака получило свое начало не со времени пришествия Христа Спасителя на землю, когда получили свое начало другия новозаветныя таинства, а со дней творения видимаго мира. Начальник и совершитель этого таинства есть сам Бог. Сотворив праотцев наших Адама и Евву, по образу и подобию Своему, Он благословил их союз, благословил то сочетание, при котором два существа соединяются в одно целое и живут один для другого. Это благословение Господа Бога препод. Феодор Студит называет венцом, который будучи однажды наложен на наших праотцов, перешел и на весь род человеческий в неизменных словах Божиих: "Не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника по нему... сего ради оставит человек отца своего и матерь свою и прилепится к жене своей, и будета два в плоть едину (Быт. гл. 2, 18 и 24)", и благословил их Бог: "раститеся и множитеся, исполняйте землю и обладайте ею".

И не только в роде христианском, но и во всех народах, во всех языках исполняется венец благословения Господня. Брачный союз мужа и жены, благословленный Богом только тогда прекратится, когда не будет в человечестве ни мужей, ни жен, т.-е. когда престанет существовать сей видимый мир.

Итак мы видим, что сущность брака при его установлении не была связана Богом со священноначалием, ибо совершителем этого таинства является сам Бог, как свидетельствует о том учение св. церкви, изложенное в Большом Катехизисе и творениях церковных учителей. Если же совершитель этой тайны – Бог, то всякий верующий человек, признающий Бога, должен исповедывать, что совершение тайны брачнаго союза, зависит только от самого Бога. Тайна брака – тайна великая по ея существу, ибо на ней зиждется все Божие домостроительство, эта тайна определяет все прочия тайны, установленныя для нашего спасения. Хотя из всех церковных таинств таинство Святаго крещения считается первым и важнейшим, но прежде чем совершается крещение должно быть рождение, а рождение совершается в браке. Не будет брачнаго союза, значит не будет и рождений, не будет и крешений, ибо действовать эти тайны будет некому и не на ком. Поэтому и святый Иоанн Златоуст в книге о девстве, в гл. 8, говорит по отношению отвергающих брак, что они, отвергая его, погрешают в самом главном, ибо здесь нарушается все Божие домостроительство.

Чтобы мои утверждения не были голословны, я приведу во свидетельство слова пророка Малахии: "Яко Господь засвидетельствова между тобою и между женою юности твоея. Сими словами означает, что союз между мужем и женою установляется самим Богом.

Сего ради Соломон нарицает супружество заветом Божественным, поелику превосходит все человеческия обязательства" (Притчи, гл. 2 ст. 17), "тако и пророк поставляет Бога яко споручника, соединяюща и связующа мужа с женою союзом неразрывным"... "В супружестве всегда надлежит взирать на порядок, представленный Богом, или паче – яко на вечный закон, который преступить невозможно"... "Чесо ради? Понеже закон супружества есть вечен и не может подлежать какой-либо перемене" (Толкование бл. Феодорита на пр. Малахию по тексту греческому и еврейскому гл. 2, стих 14 и 15, лист 221, 222 и на обор. Издание еп. Иринея). Закон говорит: супружество есть вечное установление и никакой перемене подлежать не может, ибо оно получает благословение и силу от самого Бога; следовательно, если брачный союз скрепляется Богом, если тайна его заключается в обещании самих брачушихся проводить свою жизнь вместе, как единая плоть и дух, неразлучаясь ни при каких обстоятельствах, могущих встретиться на жизненном пути, то едва-ли какое-либо дополнительное действие может по существу дополнить самую тайну. Придерживаясь этого учения св. церкви о браке, мы несмотря на то, что лишены иерархических чинов, не дерзаем отвергать брак, не можем сказать, что раз нет священника – нет и брака, ибо верим, что брак, как вечное Божие установление, ни по какой причине не может быть отменено. Древняя церковь, согласно этого, и не учила, что заключение брака не возможно без священнаго лица и если теперешние Федосеевцы, не имея, как и мы, иерархических чинов, считают, что действителем таинства брака должно быть иерархическое лицо, то это их мнение является не только просто ошибочным, но и противоречит учению св. церкви. В Большом Катихизисе вопрос этот разрешен окончательно и не в пользу Федосеевцев.

Вопрос: "Кто есть действенник сея (6) тайны?

Ответ: Первое убо Сам Господь Бог, яко Моисей Боговидец пишет: и благослови я Господь Бог глаголяй: раститеся и множитеся и исполняйте землю и обладайте ею. Иже и Господь во Евангелии утверждает, глаголя: Яже Бог сочета, человек да не разлучает. По сем сами брачующиеся сию себе тайну действуют, глаголюще: аз тя посягаю в жену мою, аз же тебе посягаю в мужа моего, аки сам кто продается, сам есть и вещь и купец, сице и в сей тайне сами себе продаются и предаются оба себе купно в сию честную работу" (Большой Катихизис, лист 391 обор.).

Ясно и понятно выражено, что тайна эта совершается самим Богом, и действуется взаимным согласием лиц, вступающих в супружество. Действителями тайны брака, т.-е. теми, от которых зависит тайна, являются видимо муж и жена, соединяющиеся духовно и по плоти в одно целое. И Бог, посылая на такое соединение свое благословение, является невидимым совершителем тайны.

Таково учение древней христианской церкви по отношению брака. Церковь никогда не доходила до такого узкаго взгляда, какой в настоящее время имеют наши собеседники. Св. Писание признает непрерываемость и вечность брака, как вечнаго Божияго установления не только у христиан, но и у еретиков и язычников.

Златоуст говорит: "брак есть честен и у нас и у внешних".

Также заключает и другой учитель церкви Кирилл Иерусалимский, который говорит, что "и у внешних браки верою совершаются".

Таким образом мы должны верить, что человек неверный и даже язычник, если он верит в тайну брака и считает его святым обетом, связывающим его с женою неразрывными узами до конца жизни, находится в законном браке. Только что сказанное подтверждается и толк. 72 прав. 6-го Вселенскаго Собора: "аще же неции невернии суще законным браком совокупшася". Откуда же является сила браков, заключенных в неверии? Несомненно, что не от венчания и не от священника, так как его у них нет. А это одно ясно говорит, что законность брака зависит не от священническаго венчания.

Иерей в бракозаключении является не более как законным свидетелем брачнаго согласия, удостоверяющим, что брачные обеты даны были в его личном присутствии согласно закону. В подтверждение этого приведу слова Кормчей (л. 521): "форма сиесть образ или совершение ея (тайны брака) суть словеса совокупляющихся и изволение их внутреннее пред иереем извещающая". Значит все, что относится к тайне брака: – ея существо, форма и участники – ставится в зависимость только от самих брачущихся, иерей же присутствует, как блюститель церковнаго порядка, как свидетель. Сопровождающее же бракозаключение молитвословие по чину венчания не относится ни к существу, ни к форме бракозаключения, но есть обычное во всяком деле благословение церкви, совершителем же тайны брака является сам Бог, невидимо налагающий венцы своего благословения на брачную чету, как свидетельствует пр. Феодор Студит (Твор. ч. 1, с. 300): "Так и Господь Бог наш удостоил разделить трапезу (на браке) в Кане Галилейской, благословив участием своим в нем всякое брачное пиршество. Такожде и наложение венцов он издревле благословил, даровав их прародителю нашему Адаму. Каким образом? И сотвори Бог человека, по образу Божию сотвори его, мужеск пол и женск сотвори их: и благослови их Бог, глаголя: раститеся и множитеся и наполняйте землю, и господствуйте ею" (Бытия 1, 27 и 28).

На Адама, как известно, Господь Бог не налагал никаких вещественных венцов и под сим названием несомненно разумеется невидимое Божие благословение, данное Адаму при вступлении его в союз с Еввою, а в их лице и всему человечеству, верным и неверным. Этот венец благословения Господня продолжается на роде человеческом и до сего дня и будет продолжаться до конца мира, во всех языках и верах, что свидетельствует Златоуст, говоря, что брак честен у нас, и у внешних (Бес. ап. л. 658). И Кирилл Иерусалимский: "Не у нас точию, Христово имя имущих, велие веры достоинство, но и вся яже в мире и яже вне церкви сотворили суть, верою совершаются: верою бо брачные законы совокупляются, странных во едино: и чуждый человек, чуждых и телес и имений, чрез веру яже в словесах женитвенных заключается, участник бывает" (Огласительн. поучение 5, стр. 46).

Так как данная беседа идет исключительно только о существе брака, то я заканчивая свою речь, прошу моего собеседника указать нам на основании учения древней церкви, что таинство брака зависит от священника и что свяшенник есть действительный вершитель этой тайны.

Кистанов Р. И. Дорогие слушатели и возлюбленные братие! Мой уважаемый собеседник в своей речи привел несколько свидетельств из св. Писания в подтверждение той мысли, что брак имеет свое начало от Бога, от Божия благословения, даннаго первосозданным людям. Эту мысль моего собеседника мы и должны теперь разсмотреть.

Данное в книге Бытия благословение Божие: "раститеся и множитеся", дано было не только первосозданным людям Адаму и Евве, но и всем тварем безсловесным и животным. В этом благословении ничего, кроме повеления расти и множиться, не положено, поэтому это еще не есть закон брака. Блаженный Иероним так разъясняет эти слова.

"По временным условиям те в то время подлежали одному закону, а мы, в котором исполнились пределы времен, подлежим другому. Пока был в силе оный закон раститеся и множитеся и наполняйте землю (Быт. I, 28)... все женились и выходили замуж и, оставив родителей, делались одною плотию. А когда прогремело оное слово: время прекращено есть прочее, да имущие жены, яко же неимущие будут (1 кор. 7, 29), то, прилепляяся ко Господу, с ними мы делаемся одним духом (1 кор. 6, 17)" (Творения ч. 4 с. 118-119 изд. 1903 г.).

Здесь выясняется, что слова "раститеся и множитеся" имели силу закона только в те времена и у тех народов, которые существовали до пришествия Христова на землю.

Св. Василий Великий в пр. 87 говорит согласно этому: "Я же всякому просящему совета о браке, свидетельствую, яко преходит образ мира сего, и время прекращено есть, да имущии жены якоже неимущии будут. Аще же кто представит мне в возражение оное изречение "раститеся и множитеся", то я посмеюсь не различающему времен законоположения" (Греч. Кормчая с. 395-396). Св. Василий Великий повелевает различать времена законоположения, а Зонара толкует это повеление так: "Достойны смеха те, кто не различает времен законодательства; слова "раститеся и множитеся" сказал Бог первосозданным, когда еще не было множества людей и конечно необходимо было, что бы дети Адама сочетавались между собою. И так на этом основании и ныне братья и сестры могут сочетаваться друг с другом?" (там же с. 400).

Но новоблагодатный закон этого не допускает и потому эти слова благословения Божия имели силу только в Ветхом Завете, в Новом же завете силу имеет закон новоблагодатный и таинства установлены новыя, совершеннейшия, истиннейшия. Это подтверждает св. Златоуст в книге о девстве (л. 23 об.). И так, святыя мужи говорят, что руководствоваться в наше время одним благословением Божиим, данным в Ветхом завете, не достаточно, а необходимо взять в руководство и закон новоблагодатной Церкви. Новоблагодатная Церковь изложила свой взгляд на сущность брака в Большом Катихизисе в следующих словах:

"Брак есть тайна, ею же жених и невеста от чистыя любве своея в сердцы своем усердно себе изволят, и согласие между собою и обет сотворят, яко произволно по благословению Божию во общее и неразделимое сожитие сопрягаются, яко же Адам и Евва прежде падения и без плотскаго смешения, прав и истинный брак иместа. И есть сопряжение мужа и жены по законном чину в сожитие нераздельное, иже от Бога приемлют особне сию благодать, дабы дети добре и христиански родили и воспитали, и да соблюдутся от мерзостнаго блуднаго греха и невоздержания" (л. 391).

Здесь видим, что сушность брака зависит от любви и согласия жениха и невесты и кроме того от законнаго чина, установленнаго для брака Церковию. А каков этот законный чин брака, мы покажем позже. Теперь же укажу, что все приведенныя моим собеседником свидетельства теряют свою силу, если принять во внимание учение новоблагодатной Церкви, установившей свои законы и свои таинства.

Собеседник мой читал затем слова пр. Феодора Студита о благословении брака в Кане Галилейской и о венцах, но там заключен совсем иной смысл, чем высказал мой собеседник, а именно и пр. Феодор говорит, что не достаточно для законности брака одного благословения Божия, но необходимо "наложение венцов, которое напоминает о создании перваго человека и сочетании с женою, происшедшею из ребра его... Ибо благословение есть дар и вместе знак сочетания от священника" (Творения ч. I, с. 300-301).

Как видите, благословение новоблагодатное от священника при браке предзнаменовал Бог еще при создании человека, поэтому мы и убеждены, что одно "раститеся и множитеся" не составляют основы и сущности брака. Пр. Феодор свидетельствует далее: "Что произносит священник, то и Бог верно утверждает, по словам великаго Дионисия" (Твор. ч. I, с. 214).

Законный чин брака мы видим в Потребнике. Чин этот составлен Церковию согласно учению св. Отец и уложению Соборов и требует для законности брака благословения и молитв священника, и только такой брак утверждает Бог и признает церковь.

То, что наш собеседник читал из 51 главы книги Кормчей, мы не отрицаем, но только обращаем внимание ваше на то, что здесь сказано: "пред иереом извещающая" и что далее в той же главе, которую мой собеседник читал, но до конца не дочитал, говорится:

"Вся прочая супружества, яже не с благословением церковным и чинным от своего си пастыря, сиесть от епископа или от тоя парохии священника, венчанием при двух или триех свидетелей совершаемая по соборному уставлению и святых отец учению, не законна паче же беззаконна и ничто же суть" (л. 522).

Значит, священник в браке не свидетель только, как говорит наш собеседник, но главное лицо, ибо если брак совершается не с благословения своего пастыря, то брак считается незаконным, но и беззаконным и ничтожным.

Наш собеседник поставил мне вопрос: "где написано, что действитель брака есть священник?" На него я только что дал ответ словами Кормчей, а теперь прошу нашего собеседника ответить на мой вопрос, на каком основании они совершают брак, простолюдины суще, по принятому у них чину? На этот вопрос прошу ответа, подкрепленнаго доказательствами и свидетельствами от св. Писания.

Румянцев Ф. Ф. На поставленный мне вопрос: "на каком основании мы совершаем брак без священника принятым у нас чином?" я отвечаю, что брак мы не совершаем, ибо согласно учения св. церкви, положеннаго в Большом Катихизисе, совершает его Бог, а действует согласие супругов. Церковь же, за неимением иерархических чинов, вместо священническаго венчания, творит молитвословие в форме просительнаго к Господу Богу молебна о благословении союза.

В бракозаключении нужно различать три действия: действие или составление брака, совершение брака и молитвословие брака.

Первое принадлсжит супругам и их родителям, второе Богу, третье служителям Церкви. На этом основании мы, находясь в Церкви Христовой последняго времени, и молитвословим бракозаключение по принятому Церковию чину. Я, таким образом, на вопрос моего собеседника ответил, а вот мой собеседник на мой вопрос "на каком основании общество Феодосиян утверждает, что действитель брака есть священнослужитель Церкви" – все еще не ответил да и ответить не может, так как такого учения в Св. Писании не положено.

Мы не спорим, что священно-молитвословие брака по чину венчания должно быть совершаемо священнослужителем, поэтому мы, простецы, и не пользуемся этим чином. Но ни священнословное венчание, ни безсвященнословное молитвословие не принадлежат к существу брака и не могут сделать брак более или менее законным в отношении положенной в таинстве силы. Церковное молитвословие при бракозаключении вошло в жизнь христиан спустя тысячу лет после проповеди апостольской и введено было в церковный обиход гражданскими новеллами (указами) греческих императоров в своей Империи во-первых для наблюдения, имеют-ли супруги право вступать в брачный союз по своему обшественному положению – (рабы или свободные), по своему возрасту, родству и пр. условиям законнаго брака, во-вторых – для доказательства бракозаключения и в третьих из уважения к молитвословию, как говорит Валсамон в толковании к 85 пр. 6-го Вселенскаго Собора и к 38 пр. Василия Великаго.

Священник являлся при бракозаключении, как блюститель церковнаго и гражданскаго порядка и как служитель Церкви, но не как носитель той таинственной благодати, которую священное лицо получало в таинстве руковозложения и которое ему давало власть совершать крещение, отпускать грехи, совершать безкровную жертву; молитвословие же при бракозаключении, как и всякое церковное уставное молитвословие, не есть таинство зависимое от священно-служителя. Мой собеседник сказал, что благословение Божие брачнаго союза, засвидетельствованное в книге Бытия, имело силу только до пришествия Христова, только в Ветхозаветной Церкви, с пришествием-же Христа в церкви новозаветной будто бы это благословение потеряло свою силу и заменилось благословением священника в чине венчания.

Между тем я ясно, читал толкование на пр. Малахию бл. Феодорита, толкователя Церкви новозаветной V-го века, который говорит, что брачный союз устанавливается Богом, а не священнослужителем. Тот же толкователь далее пишет: закон супружества есть вечен, и не может подлежать какой-либо перемене, что подтверждает Златоуст и Кирилл Иерусалимский.

Значит неосновательны утверждения моего собеседника, что будто-бы Божие брачное благословение, данное первым людям, потеряло силу в Церкви новозаветной, и будто бы оно дано вновь в церкви новозаветной только священнослужителям Церкви.

Из свидетельств мы видим, что Божие благословение вечно и неизменно и дано оно всем, а не только христианам, ибо неверные, язычники и еретики, не находятся в церкви, но законный и честный брак имеют по Божию слову.

Далее моим собеседником приводилось правило 87 Василия Великаго в том смысле, что будто бы Божие благословение брака "раститеся и множитеся" потеряло свою силу в церкви новоблагодатной и что будто бы это Божие благословение может повести к тому, что будут разрешаться браки между братьями и сестрами, каковые браки в церкви новоблагодатной даже и не приходят в мысль христианину.

Посмотрим, что имеет в виду на самом деле пр. 87 Василия Великаго. В нем разрешался вопрос, можно ли христианину по закону Моисееву (кн. Левит) брать в супружество жену умершаго брата. Василий Великий на это отвечает: "на сие прежде всего то реку, яко елика закон глаголет, сущим в законе глаголет", и что не должно по своему хотению, то прибегать к закону Моисееву, то к Христову, смотря по обстоятельствам жизни. Мы с этим глубоко согласны, но Божие благословение брачнаго союза считаем не законом Моисеевым, но законом Божиим, вечным и непреложным, и видим Божие благословение не в том только, чтобы расти и множиться, что дано Богом и всем животным, но в обетовании данном Богом одному человеческому роду: "не добро быти человеку единому, сотворим ему помощника по нему... сего ради оставит человек отца своего и матерь и прилепится к жене своей и будета два в плоть едину". (Бытия, 2; 18 и 24).

Этим благословением человеческий род отличен от животных; человеку Бог дает не только плотскую сожительницу, только ради деторождения, а "помощницу по нему" для жизни нераздельной по духу и плоти, таинственно претворяет два существа в одно духовное целое. Поэтому действительно "достойно смеха" если бы кто-либо стал, основываясь на словах "раститесь и множитесь", жить, как живут звери и совокупляться без всякаго порядка. Если первые люди и соединились браком в запрещенных теперь степенях родства, то это было тогда необходимо, так как тогда не было множества людей, как говорит Зонара, толкуя пр. 87 Василия Великаго (с. 400 греческой Кормчей). Мы брачный порядок не только не отвергаем, но и до сего дня сохраняем неизменно по уложению церкви Христовой, но брачный порядок касается, как я уже говорил, общественаго положения супругов, их возраста, родственных связей, времени и места бракозаключения и пр., но не существа Божияго благословения. Существо брака вечно и неизменно лежит в Божием благословении, брачные же порядки изменяются сообразно времени и месту и другим преходящим обстоятельствам жизни человеческаго рода.

Таким образом, свидетельство это приведено моим собеседником без всякой связи с темой беседы.

Что же касается смысла слов апостола: "имущие жен, яко не имущие будут", то Златоуст в книге о девстве так разъясняет их: "Если же кто хощет яснее познати, что есть, имущему жену не имети, тот о неимущих да помышляет, яко о распятых, в каковом обретаются они состоянии. Они не имеют нужды покупать множества рабынь, ни златых одежд, ни драгоценных ожерельев, ни великолепных домов и огромных ниже толико десятин земли, но вся сия оставивше, пекутся токмо о едином одеянии и пище. Можно и имущему жену управляти себя правилами сего любомудрия" (Поуч. Златоуста, гл. 74).

Апостол говорит эти слова по поводу брака и девства, но не в смысле их существа, а в смысле предпочтения девственной жизни для служения Христу, ибо девственники не имеют скорби по плоти, и мирских забот, а заботятся о Господнем, как угодить Господу.

Здесь же апостол говорит: "Впрочем если женишься, не согрешишь" (1 Коринф., гл. 7). Златоуст же обращается к женатым и указывает им путь, находясь в браке, сохранить целомудрие для служения Богу. Следовательно здесь говорится не об отвержении брака, но о достойном Христа житии, чтобы имущий жену подражал образу жизни неимущаго жены.

Таковые люди весьма похваляются церковию и им приписывается высокая честь за чистоту и достоинство жизни. Св. Ефрем Сирин о таковых говорит: "Блаженни телеса девственных, блаженни имущии жены яко неимущии". (Слово 94. л. 394). Это говорится о высоком брачном сожительстве, о тех избранниках Божиих, которые, пожертвовав плотскими удовольствиями, сораспялись Христу и посвятили себя на служение Церкви.

Как видите, мой собеседник приводит такия свидетельства, которыя или не имеют отношения к вопросу, или истолковываются им намеренно извращенно, но без пользы для их положения, котораго никакими свидетельствами оправдать невозможно. Приведенное свидетельство бл. Иеронима ничего не говорит в пользу собеседников.

Блаженный Иероним писал о девстве, восхваляя его, но не должно упускать из вида самый смысл речей Иеронима, он говорит: "Я хвалю брак, потому что от него рождаются девственные люди" (Творения, часть I, стр. 168). От девства не рождается девство. А если от девства будет рождаться, то это уже блудодеяние, о чем пока касаться не буду.

Мы не отрицаем, что и при Феодоре Студите, значит в IX столети, венчание было принято в церкви, как форма бракозаключения, но опять-таки оно не определяло существа брака и не обусловливало его законность, что видно из слов того-же Феодора Студита (ч. 1, стр. 300): "Итак из всех писаний и отцов видно, что второй брак не имеет венчания, и потому не сочетавается священником". А второй брак признается все же браком таким же законным, как и первый брак. Наватиане гнушались вторым браком, и за это были Церковию признаны еретиками и прокляты (см. пр. Василия Великаго 47 и 8 Перваго Вселенскаго Собора). С точки зрения наших собеседников второбрачие в древней церкви считалось бы по-наватиански незаконным, но церковь на это дело смотрела иначе. Она признавала, что сущность брака заключается в самих брачушихся и что на них может снисходить Божие благословение и без участия священника.

От чего же второй брак получал законность, если священник его не сочетавал? Значит, законность, существо брака не в священническом венчании, а в чем-то ином, а именно в согласии супругов и их родителей, по древнему закону, как свидетельствует толкование Валсамона на 40 пр. Василия Великаго, где брачное молитвословие названо "нынешним обычаем", а не тайнодействием. (Греч. Кормчая, стр. 289).

В своей речи мой собеседник упрекнул меня в умышленном непрочтении всей 51 главы книги Кормчей, но это неверно. Он и сам читал из этой главы только то место, которое нашел для себя нужным, а именно: "И вся прочая супружества, яже не с благословением церковным и чинным от своего си пастыря, сиесть от епископа или от тоя парохии священника венчанием при двух или триех поне свидетелей свершаемая по соборному уставлению и святых отец учению, не законна, паче же беззаконна и ничтоже суть" (л. 522), но пропустил начало этого свидетельства: "изряднее же да, весть иерей, яко супружества между восхищающим и восхищенною, егда сама восхищенная во власти восхитившаго ю пребывает, тако же и потаенныя", которое указывает как нельзя более ясно, для чего требовалось венчание церковное при бракозаключении. Не для придания браку внутренней законности и силы, но для предотвращения безпорядочных совокуплений с похищением невест, по тайности и прочих беззаконных сочетаний.

Для наблюдения за соблюдением внешних, предписанных греческими гражданскими законами, условиями законности брака должны были наблюдать свяшенники и свидетели бракозаключения. Браки, заключенные без священника, греческий закон гражданский, но не соборное установление, мог считать незаконными только в случае несоблюдения гражданской внешней стороны бракозаключения, внутренняя же сторона законности брака по существу брачнаго соединения, не зависит от священника, не участвующаго в тайне брака, но присутствующаго в качестве уважаемаго лица, свидетельствующаго факт и внешнюю законность бракозаключения.

Последующее же венчание не придает бракозаключению более законности, но знаменует только церковное молитвословие совершившемуся уже браку. Незаконно с внешней стороны заключенный брак не делается законным чрез посредство венчания, ибо законность бракозаключения определяется по соблюдению внутренних и внешних условий брачнаго союза (согласие супругов и их родителей, публичность бракозаключения, возраст, родство, время и пр.), среди которых нет церковнаго молитвословия.

Церковное молитвословие не делает незаконное бракозаключение законным и, обратно, отсутствие его не делает законно заключеннаго брака незаконным. Служитель церкви при браке был нужен, но только как свидетель его заключения, а не как совершитель. Таким свидетелем может быть и наш приходский наставник, служитель церкви, хотя и не имеюший священнаго чина.

Поэтому еще раз ставлю мой первый вопрос: "на каком основании Федосеевское общество считает совершителем тайны брака священнослужителя церковнаго, от котораго зависит будто-бы законность брачнаго союза"?

Кистанов Р. И. Я ясно доказал, что одного ветхозаветнато благословения для брака недостаточно и что нужно руководствоваться и новоблагодатным законом.

Наш же собеседник привел толкование на пр. Малахию и утверждал, что оно принадлежит блаженному Феодориту; но это неверно, это толкование не Феодорита, а неизвестнаго толкователя и потому не заслуживает доверия. Затем он доказывал словами пр. Феодора Студита, что второй брак не сочетается священником, но это опровергается 7 правилом Неокесарийскаго Собора, где в толковании Аристина прямо говорится: "священник, благословив двоебрачнаго, должен удалиться от трапезы и не пиршествовать вместе с ним" (Греч. Кормчая, с. 69). Следовательно и второй брак благословляется и молитвословится свяшенником. Что же касается прав. 38 Василия Великаго, то и там, если прочесть его все, ясно сказано, что недостаточно для брака одного соглашения, но необходимо требуется и брачное молитвословие. Если брак будет признан недействительным по несовершеннолетию невесты или без согласия родителей, то священническое благословение, данное ранее, все же остается в силе и не повторяется: когда эти препятствия устранятся, то брак считается законным. Значит для брака недостаточно одного соглашения, но требуется обязательно благословение священника. Конечно, мы не отвергаем, что в браке должно быть и родительское соизволение, но только при священническом благословении.

Вот что говорит св. Василий Великий в книге Шестоднев (стр. 132): "мужие, любите жены, хотя вы чужды были друг другу, когда вступали в брачное общение! Сей узел естества, сие иго возложенное с благословением да будет единением для вас бывших далекими". Св. Василий Великий здесь ясно признает необходимость священническаго благословения при браке. То же подтверждает и современник св. Василия Великаго св. Григорий Богослов (в творениях ч. 3, стр. 238), упоминая сочетателей и невестоводителей при браке и указуя, следовательно, на венчание.

Я полагаю теперь, что все приведенное мною достаточно опровергает мнение нашего собеседника, что в древней церкви будто бы не было при браке венчания, но только одно соглашение.

На вопрос собеседника: "где написано, что таинство брака действует священник", отвечаю, что и мы верим, что Бог действует это таинство. Но где же можно видеть, чтобы сам Бог сходил видимо сочетавать, совершать брак? Он действует через посредников, т. е. через православных священников. Благословение Божие нисходит посредством церковнаго венчания, посредством священническаго молитвословия, как говорится в книге Малый Катихизис: "Вопрос: которая есть шестая тайна? Ответ: Достояние брака, иже бывает общим изволением от тех, иже входят в то достояние без всякия пакости, и благословением священническим" (л. 45 об.). Только то таинство может быть истинным и честным, которое совершается согласно учению Церкви Христовой благословением и молитвою священническою. О таком только браке и пишет св. апостол Павел: "Тайна сия велика есть, аз же глаголю во Христа и во Церковь".

Что благословение священническое необходимо при браке, видно из главы 43 книги Кормчей, где пишется:

"Прилагают бо и священное сословие, рекше молитвы обручения и венчания, не токмо свободным, но и рабом держати: и отселе не быти инако, ни именоватися законному браку и христианскаго строения достойну, аще не молитвы совокупляющихся, рекше жениха и невесту в любве свяжут".

Как видите, Бог благословляет брак через посредство священнических молитв, а если не принимать посредства священника, его молитв и сочетания, то и Божияго благословения не будет на браке. В Номоканоне Фотия Константинопольскаго патриарха (ч. 2. стр 503) говорится: "Сам Бог соединяет сочетавающихся и укрепляет это соединение чрез священные обряды молитв, дабы сделать брак нерасторжимым".

Мы соглашаемся с нашим собеседником, что действитель таинства брака есть сам Бог, но действует он чрез посредство православных священников, чрез посредство их молитв и благословения.

Теперь я просил бы нашего собеседника ответить, на каком основании они, простецы суще, совершают таинство брака, что принадлежит только священному лицу? Я уже предлагал этот вопрос, но не получил еще ответа от нашего собеседника и, конечно, не получу и в будущем, так как брак в новоблагодатной церкви установлено совершать только через посредство священных лиц, как мы доказали. Конечно, были в древния времена браки по одному соглашению без священническаго благословения, но браки эти церковию не признавались законными, ибо церковь установила венчание не после Василия Великаго, но в самыя первыя времена после Вознесения Господня, как говорит св. Златоуст в книге Златоструй слово 111: "по восшествии же Господа нашего на небеса, вера Христова распространивши, видеша же апостоли многи мятежи и блазны злы в житии сем, повелеша сходящимся и на второй брак венчатися и священником заповедаша не ходити на таковыя пираны. Несущу же венчанию, тем св. отцы в пост вложиша, любодеяние нарекоша таковый брак, а третий (брак) прелюбодеяние скотское житие навыкших, таковыя от церкви отлучиша на 7 лет и посему повинны сотвориша; не повинующихся же церковному уставу, но слабостию противлящияся, горше поганых нарекше, отвергоша, аще не покаются".

Отсюда видно, что брак совершается священнословными молитвами и венчанием с самых времен апостольских, как свидетельствует св. Златоуст, а не со времен Василия Великаго, как неосновательно утверждал наш собеседник. Тот же св. Златоуст еще раз подтверждает наше убеждение в толковании на книгу Бытия (л. 127): "Ибо чего ради, скажи мне, чрез скверныя песни и непристойныя оныя позорища в самом начале попускаешь срамотою наполнять слух девицы? Или не знаешь, как юношество к падению есть удобопреклонно? Должно все сие прочь отринути и сначала стыдливости научить девицу и священников позвать, и молитвою и благословением союз супружеский утвердити, чтобы и любовь жениха умножилася и целомудрие невесты возрастало".

Как видите, союз брака должен быть утвержден молитвою и благословением священника. Это и есть утверждение брака согласно тому, как написано в Малом Катихизисе.

Теперь я разобрал доказательства нашего собеседника и разъяснил их вам и вместе с тем ответил на поставленный им вопрос, что действитель брака есть не священник, но Сам Бог, действующий чрез посредство православных священников во время венчания священнических молитв, но на мой вопрос наш собеседник не ответил, а потому еще раз ставлю его и прошу нашего собеседника доказать нам, что в новоблагодатной церкви могли простецы, не имеющие священной степени, совершать законные браки.

Румянцев Ф. Ф. Вы слышали упреки моего собеседника, что будто бы я на заданный им вопрос: "на каком основании мы совершаем браки" – не мог ответить и что будто-бы этот вопрос так и остался неразрешенным. Но в действительности на вопрос этот я подробно ответил во второй своей речи и если, быть может, мой ответ собеседник не совсем усвоил, то я кратко повторю его. Мы, простецы, браков не совершаем. Они совершаются помимо нас, во-первых Богом и во-вторых самими брачущимися, мы же, напутствуя эту тайну, совершаем только известныя молитвословия, прося Бога, чтобы Он благословил союз. Поступая так, мы поступаем вполне законно по обстоятельствам последняго времени. Священник при браке кроме молитвословия ничего не совершал, ибо таинство брака совершается независимо от благодати и воли священника. Таким образом, если священник, имевший благодать священства, не мог совершать брак в его существе, а только лишь присутствовал при бракозаключении, то тем более мы, простецы, не можем совершать и не совершаем брака, а также, как и священник, молитвословим уже совершившийся брак. Молитва же возносившаяся прежде священником, а ныне простецами, имеет одинаковую силу и значение, как действие не тайнодейственное. Теперь надо полагать, мой собеседник удовлетворится и не будет спрашивать меня об одном и том же по несколько раз.

Затем я перехожу к разбору свидетельств, приведенных моим собеседником.

Феодосеевское понимание тайны брака сводится к тому, что таинство брака непременно должно быть совершаемо священником и что только эта форма брака делает брак законным. Убеждение моих собеседников ведет к положению, что в настоящее время, когда нет священников, то нет и брака,

Это мнение, удерживающее Феодосеевцев более двух веков от законнаго брака, зиждется главным образом на прочитанном моим собеседником месте из Кормчей, где говорится, что незаконные браки, заключенные без благословения священника, ничтожны и беззаконны. Собеседники наши двести лет не хотят понять, что беззаконное всегда будет беззаконно и никакой архиерей или священник не имеет власти беззаконное сделать законным и что благословение священника при браке нужно отличать от тайнодействия священнаго лица. Священник при крещении, при исповеди и прощении грехов, при совершении таинства евхаристии, а епископ при руковозложении – не благословляют, а тайнодействуют, а при браке священник, как говорит приведенное из Кормчей свидетельство, благословляет, а не тайнодействует.

В приведенном свидетельстве говорится, что для законности брака требуется благословение церковное и чинное от своего пастыря, т.-е. от местнаго епископа или приходскаго священника. Выражение "благословение церковное" указывает, что тут нет тайнодействия со стороны священных лиц, а только пастырское старейшинское благословение, которое могут дать и не священные служители Церкви.

Что в браке священник не тайнодействует, а только благословляет, как уважаемое лицо, как старейшина, видно из толкования на 72 пр. 6-го Вселенскаго Собора, где говорится: "Аще неции, неверни суще, законным браком совокупишася". В неверии нет священников, нет и тайнодействий священнических, но тайна брака все же совершается, ибо браки неверных считаются церковию законными.

Кирилл Иерусалимский говорит, что браки неверных и язычников верою совершаются, а наши собеседники упорствуют на своем, что без священника не может быть брака.

Историческия данныя свидетельствуют, что заключение браков в присутствии священников было предписано гражданской государственной властью с целью подчинить бракозаключения ведению церкви и тем ввести чинность и соблюдение законов в это, бывшее тысячу лет домашним делом супругов, соглашение, чтобы пресечь практиковавшияся в этой области недопустимыя нарушения церковных канонов и государственных законов.

В Греции церковное бракозаключение вошло в жизнь с XI века, а у нас, в России, только с XIII столетия. Историк Голубинский (История Русской Церкви, стр. 386, т. I) говорит: "Христианский брак подобно тому, как было в Греции и везде, – не мог скоро утвердиться у нас (на Руси) в народной массе, и со всею вероятностью следует думать, что в сем отношении она полуязычествовала более продолжительное время, чем в каком-нибудь другом. Сначала после принятия христианства оставалось в своей собственной форме и в своем собственном виде языческое многоженство, затем, когда совокупными усилиями церкви и государства было уничтожено оно, что впрочем случилось не весьма скоро, в народе остался обычай вступать в браки или брачныя сожития без церковнаго венчания, произвольно расторгать браки и заключать новые. У митрополитов Иоанна и Георгия дается знать, что простой народ наш считал церковное благословение браков назначенным и нужным только для князей и бояр, для себя находя довольным и одно соблюдение языческих обрядов – гудения и плясания. Не знаем, был ли заимствован этот взгляд нашим народом у греков, у которых ко временам нашего христианства остался обычай соединять браками без церковнаго венчания рабов, или образовался у него самостоятельно, но пример греков в отношении к этому браку рабов дает право предполагать, что своего языческаго обычая народ держался у нас весьма долго, в Греции обычай соединять рабов браками без церковнаго венчания оставался не менее, как до XIII века".

Чтобы отучить народ от языческих брачных обычаев и был введен обычай церковнаго бракозаключения, узаконеннаго государством для Церкви, как мера борьбы с язычеством.

Однако из всего этого никак нельзя выводить заключение, что чин церковнаго бракозаключения, т.-е. венчание, составляет существо брака. Если бы это было так, то нужно принять, что Церковь тысячу лет питалась ничтожным таинством брака, пока не устроила новое действительное таинство брака. Но Церковь новых таинств, не установленных Христом и апостолами, не имела и иметь не могла.

В минувшей речи мой собеседник прочел у Василия Великаго в Шестодневе: "Мужие, любите жены, хотя вы чужды были друг другу, когда вступали в брачное общение! Сей узел естества, сие иго, возложенное с благословением, да будет единением для вас, бывших далекими" (стр. 132, изд. 1858 г. ч. I), и объяснил, что брак обязательно должен совершаться с благословения священника. Но Василий Великий, во-первых, говорит вообще о благословении, о свяшенническом же благословении здесь нет ни слова, а во-вторых, опять повторяю, что благословение не есть тайнодействие, присущее только священному лицу.

Затем собеседник мой читал из рукописнаго сборника, который он назвал Златоструй составления св. Златоуста. В виду того, что рукопись эта никем не засвидетельствована и нам не знакома, то я в праве заподозрить читаное из ней свидетельство в его подлинности и принадлежности Златоусту, ибо свидетельство отвергает второй брак, называя его любодеянием. Можно ли поверить, что это слова Златоуста?

Вам всем, братие, известно, что церковь не только второй брак не считала любодеянием, но тех, кто не считал второй брак законным, она, как еретиков, предавала проклятию. Василий Великий, современник Златоуста, по отношению еретиков Наватиан, отвергавших второй брак и гнушавшихся двоеженцев, в своем 47 пр. говорит, что крещение их "не приято, понеже ересь их отрасль есть маркионитския ереси, ненавидят-бо сии (наватиане), яко же они, брака" (Трехтолковая Кормчая, стр. 305, в толковании на пр. 47 Василия Великаго).

Если Василий Великий так понимал о втором браке, то и Златоуст иначе понимать и учить не мог.

Церковь и третий брак нигде и никогда прелюбодеянием не считала, а только лишь врачевала троеженца известной епитимией.

Поэтому определенно можно сказать, что приведенныя в книге "Златоструй" слова принадлежат не Златоусту, а позднейшему неизвестному списателю этой книги, прикрывающемуся именем Златоуста.

Книга "Златоструй" явилась гораздо позднее времен Златоуста. В других многочисленных творениях Златоуста подобных мыслей не встречается, да и вообще все прочитанное моим собеседником из Златоструя о браке противоречит учению Христовой Церкви, ибо она нигде второй брак любодеянием, а третий прелюбодеянием не называла и прелюбодеяний ни под каким видом не допускала в церкви. Церковь сама по себе непорочна, чиста, как голубица, и по этому самому не могла-бы терпеть ни вторых, ни третьих браков, если-бы они были в действительности прелюбодейными.

Дальше приводилось свидетельство из толкования Златоуста на книгу Бытия, из котораго видно, что в те далекия времена непристойныя пляски и безчинства сопровождали браки. Когда бывали пиры, то собравшиеся срамословили в присутствии невесты, нарушая таким образом ея целомудренность и с первых шагов вступления в жизнь низводили ея чистоту по ступеням падения. Против этого-то Златоуст и возставал, обличая вкоренивишйся злой обычай, и внушал вместо плясунов и музыкантов приглашать на брачный пир священников, могущих молитвою наставить на хорошее и дать благословение и научение для прохождения брачной жизни. Здесь говорится: "позвать священников", а при венчании не зовут священников, а идут к священнику, к одному, а не ко многим. В словах Златоуста и намека нет на то, что без священника брак состояться не может, а мой собеседник упорно стоит за священническое венчание, котораго сам не имеет.

За сим собеседником было прочтено место из Малаго Катихизиса о 6-ой тайне. Вообще мой собеседник старается читать те места писания о браке, в которых упоминается слово священник. На это скажу моему собеседнику, что в книгах церковных говорится о присутствии при браке священника, этого и доказывать не нужно. Кого же другого Церковь могла поставить при браке достоверным свидетелем и совершителем молитвословия браку, как не священника, когда они были в церкви? Нас занимает вопрос, как устроить бракозаключение церковное в наши последния времена, когда священников не стало. А для этого нам нужно определить, в каком звании присутствовал священник в те времена при бракозаключении, если он являлся действителем тайны, то бракозаключение в наше время невозможно, а если он был только свидетелем бракозаключения, то таким же свидетелем может присутствовать при бракозаключении и наш простец наставник. В Катихизисе говорится, что "шестая тайна есть достояние брака, иже бывает общим изволением от тех, иже входят в то достояние", и уже потом добавлено "и благословением священническим", следовательно, тайна брака совершается и зависит от Бога и вступающих в брачный союз, священник же только присутствует при этой тайне для молитвословия, для благочиния, а не для тайнодействия.

Затем собеседником моим было прочитано из 43 главы книги Кормчей о новой заповеди (новелле) царя Алексея Комнина относительно введеннаго им обязательнаго правила заключать браки при священниках в церквах. Эта заповедь Комнином была дана с следуюшим намерением: "Мы же Божиею благодатию, на краснейшее паче и на священнейшее возвращение хощем произыти житейским вещем и отселе не браку токмо, но и тому обручению священное благословение совершаемо имети на себе". (Кормчая, л. 337 об., гл. 43). Эта заповедь имела целью защитить рабов от произвола господ тем, что предписывала заключать браки рабов в церквах при священнике, – чтобы не лишать и рабов церковнаго благолепия. Валсамон приводит новеллу целиком:

"Прочти еще новеллу императора господина Алексея Комнина, изданную в той силе, чтобы не допускать свидетелей противной стороны, когда приводятся свидетели лицом, ищущим освобождения и чтобы не делались свободными рабы, получающие церковное благословение брака"...

В новелле говорится относительно брака следующее: "Второе то, что когда устрояются брачные сговоры и сочетания рабов в нашем государстве, над ними не совершается однакоже при этом и церковнаго благословения, потому что господа их боятся сочетавать своих рабов брачным между ними союзом с церковным благословением, дабы таким образом вместе с этим они не получили и освобождения.

То и другое моя царская власть признала требующим надлежащаго исправления и поэтому издала настоящее постановление, чтобы против рабов, отъискивающих освобождения, не имело силы встречное свидетельство противной стороны.

Оно прибавляет также, что и церковное благословение должно быть совершаемо не у свободных только, но и у рабов, и что брак не иначе бывает и почитается законным и достойным христианскаго звания, как тогда, когда сочетавающихся соединяет церковное благословение. Ибо... нелепо было бы... (если бы) свободные сочетавались браком между собою, будучи соединяемы предварительно божественною молитвою, а рабы должны быть лишены такого блага и не должны призывать Бога для благословения их соединения, или должно бояться, чтобы не потерпел ущерба в своем господстве господин их, и не лишился этого господства над ними, если бы захотел призвать Бога для благословения брака их. Но это не имеет правильнаго основания, напротив, разумно и достойно христианскаго звания, чтобы церковное благословение необходимо имело действие и над рабами... и поелику сие справедливо таким образом и для пользы постановлено, то великой твоей святыне (патриарху) должно сделать это известным повсюду во святых церквах, дабы предстоятели их... поставили в известность всех в подведомых им епархиях, что сочетавающие рабов без церковнаго благословения не боголюбезный брак устрояют, но утверждают блудное смешение, ибо все те, которых не сочетавает Бог, призываемый чрез церковное благословение, сходятся на грех, и если будет донесено, что кто-нибудь от сего времени это делает так, то пусть знают господа, что они не только подвергнутся Божественному гневу, но и лишатся своих рабов, которые будут отпущены на свободу... А поелику и ранее уже были заключаемы браки между лицами, находящимися в рабском состоянии, и эти браки совершались согласно неправильному обычаю, бывшему в силе до настоящаго времени, то должно быть церковному благословению и на таковых браках, дабы чрез него, хотя уже и поздно, они получили значение честнаго брака, ибо указанныя выше соображения должны иметь действие и при таком браке" (Трехтолковая Кормчая, толк. Валсамона, 85 пр. Шестаго Вселенскаго Собора, стр. 314-317).

Новелла императора Алексея Комнина, как видим, не имела целью установить и не установила церковнаго венчания, а только предписывала господам соединять своих рабов браком, а не простым плотским смешением, как было до того времени. Рабы в римской империи с древнейших времен не считались правоспособными даже и к брачному союзу не только со свободными, но и между собою, их взаимныя соединения не назывались браками и никакого значения не имели. Вот этот то порядок под влиянием христианских взглядов Алексей Комнин постановил отменить. Новелла узаконяет, что рабы имеют право вступать в брачный союз, который приобретает такую же силу, как и браки свободных людей, если заключается публично в церкви перед священником, который благословляет и удостоверяет бракозаключение, и что при этом рабы не делаются свободными, но остаются рабами.

В новелле церковное благословение означает не тайнодействие церковное, но призвание Бога для благословения соединения и определенно указывается, что брачущихся сочетавает Бог, а Церковь дает благословение, о священниках же не говорится ни слова во всей новелле, из чего видно, что священник при браке являлся лишь как свидетель, а не как совершитель бракозаключения.

Неправильный обычай заключения союзов, о котором упоминается в конце новеллы, относится только к рабам, союзы которых ничем не отличались от спаривания домашних животных, а не о безсвященнословных браках, которые до того времени были в обычае почти всей империи.

Из всего этого усматривается, что наш собеседник на вопрос мой отвечать не хочет, а только приводит места писания, в которых говорится об участии в деле браков священных лиц. Нам это хорошо известно и самим, что браку лепо быть в присутствии священника. Но на земле в настоящий период их нет, нет их и у собеседников.

Если же нет священника, то не брак, конечно, отменяется, как вечное Божие установление, а только эта сделавшаяся невозможной в наше время форма бракозаключения. Что делал в древнее время священник, то делаем теперь и мы в тех пределах, которые дозволительны простецу, ибо мы не можем допустить беззаконие в Церковь и предпочитать беззаконное законному.

Вновь прошу доказать, что священник при браке тайнодействует.

Кистанов Р. И. В своих доказательствах наш собеседник все время утверждает, что священническое венчание, благословение и молитвословие при браке есть действие как бы второстепенное, служащее только украшением брака. Если он хочет, чтобы его убеждение было ясно, то пусть докажет его от св. Писания, а не только одними своими словами. Мы же докажем вам, что действие священника при браке есть основание законнаго брака, а не только его украшение.

Опять повторю свидетельства Василия Великаго из Шестоднева и Малаго Катихизиса (л. 45 об.), которыя убедительно говорят, что благословение священническое непременно должно быть при браке.

72 правило 6-го Вселенскаго Собора не опровергает, но подтверждает наше убеждение. Мы не отрицаем, что у язычников нет брака, их брак по естественному закону, а не та тайна, которая установлена в церкви Христовой. У нас же идет беседа о браке церковном, поэтому правило 72 не имеет значения в этой беседе.

Историк Голубинский при этом не может быть авторитетом и слова его в нашем убеждении ничего не изменяют. Мы берем свои доказательства не от собственнаго разума, не от внешних писателей, а из священных и святоотеческих писаний и ими доказываем свое убеждение, что браки повелено совершать со времен апостольских священным благословением и венчанием.

Что касается книги "Златоструй", то она Церковию принята вполне, как свидетельствует книга Кирилова (л. 3), поэтому напрасно наш собеседник ее отвергает. Св. Игнатий Богоносец, отец Церкви 1-го века ея существования, подтверждает подлинность свидетельства: "Подобает женящимся и посягающим с волею епископа сочетоватися, да брак будет о Господе". (Послание к Поликарпу). Здесь говорится тоже самое, что и в книге "Златоструй", а именно, что брак должен совершаться священными лицами путем венчания. Я полагаю, что приведенныя мною свидетельства трех столпов и светильников Церкви Иоанна Златоуста, Василия Великаго, Григория Богослова должны убедить всякаго верующаго человека в необходимости священных молитв и венчания при браке. На основании такого учения Церкви Фотий, патриарх Константинопольский, и пишет: "Чрез призывание Бога укрепляется обручение, какого рода обручение останется совершенно нерасторжимым и может расторгаться только по тем же причинам, по каким и брак, с которым обручение, как постановлено, равносильно". Здесь доказывается, что даже обручение без церковнаго благословения недействительно, а не только что брак. (стр. 503). А наш собеседник утверждает только голословно, что брак не зависит от священнических молитв, а только от Бога. Но с мнением нашего собеседника не согласуется их же соборное постановление. Поставлен вопрос: "Можно ли совершать брак только по согласию родителей и брачущихся без брачнаго канона?" Собор ответил: "Следует употреблять молитвословие непременно". И на вопрос: "Можно ли назвать браком одну запись в метрическия книги без молитвословия и обещания?" ответил: "Нельзя, ибо такой брак, как чисто гражданский, Церковь не приемлет и не благословляет".

Из этого ясно усматривается, что Собор их сам признал, что без молитвословия брак не действителен, а наш собеседник вопреки своему Собору старается доказать, что молитвословие при браке вещь несущественная.

В 43 главе книги "Кормчей" читаем заповедь царя Алексея Комнина: "их-же бо не совокупи Бог священными молитвами призываем, тии вси сходятся на грех" (л. 336). Поэтому в обществе нашего собеседника, где все состоящие в супружестве составляют брак без священнических молитв и благословения, – сходятся на грех, а если не на грех, то пусть наш собеседник это докажет св. Писанием, а не от себя, иначе мы остаемся при своем убеждении, что неблагословенный священническим венчанием брак – незаконен, есть человеческое угодие, как подтверждает книга "Кормчая" (гл. 43, л. 345): "Аще священнаго благословения совершаема не имать на себе и установленнаго брачному совокуплению времене инако бывающе обручение, не обручение истинное, но человеческое угодие". Это же подтверждают и заповеди благочестивых царей Алексея Комнина и Льва Мудраго и многия места книги законов Арменополя.

Вот на каких основаниях мы не можем признать безсвященнословный брак законным. Брак, производимый по одному согласию без Божьяго, т.-е. священническаго благословения, не Богом совокупляется. Это ясно из приведенных мною свидетельств из св. Писания и творений св. Отец, мои личныя слова и заключения неважны, а важны доказательства св. Отец.

Теперь твердо держась того убеждения, что только тот брак почитается законным и имеющим силу таинства церковнаго, который совершается посредством церковнаго венчания и благословения, я прошу нашего собеседника показать, где написано, что простец может совершать честное таинство брака?

Румянцев Ф. Ф. Разберу те свидетельства, которыя собеседник мой привел по поставленному мной вопросу: "кто есть действитель тайны брака"?

Поставить вопрос о браке в такия рамки очень важно, так как только таким путем можно в понятии брака отделить существенное от приложеннаго.

На мое заключение, что брак совершается Божиим благословением и самими супругами, собеседник мой возражает: "где можно видеть, чтобы Бог действовал, чтобы Бог приходил на каждый брак?" Вопрос наивный и неуместный. Ведь таинство поэтому и называется таинством, что совершается таинственным, невидимым образом. Мы веруем, что при крещении на крещаемаго сходит Дух Святый, но, конечно, невидимым образом. То же совершается и при браке: Бог невидимо благословляет брачный союз.

Далее мой собеседник в доказательство того, что без священника не может совершиться брак, привел свидетельство из послания Игнатия Богоносца: "Подобает же женящимся и посягающим с волею епископа сочетаваться, да брак будет о Господе" (Послание к Поликарпу 5-е, л. 38, по изд. 1872 г.) Здесь говорится, что брак должен совершаться с воли, с ведома и согласия епископа, но нет и намека на то, что епископ должен совершать брак. Согласие епископа требовалось для поддержания порядка, в смысле чинности его, но не для действительности таинства, которое зависит не от воли епископа, а от Бога и согласия брачущихся. Епископ мог запретить незаконный брак, но не мог воспрепятствовать браку законному. Епископ здесь являлся не как носитель благодати, а как блюститель законности. Что касается книги Златоструй, то я ея не отвергаю, а только считаю сомнительными приведенныя слова из вашей рукописи, так как она написана в XVII веке, никем не свидетельствована и содержит несогласное с учением церкви.

Для примера укажу на учение о третьем браке. В рукописи стоит: "А третий брак прелюбодеяние и скотское житие навыкших, таковыя от церкви отлучиша на семь лет и посему повинны сотвориша".

Отцы же Церкви не положили нигде, чтобы третий брак считать прелюбодеянием. Василий Великий так говорит о третьем браке: "Троеженец же три или четыре лета и пять по нынешнему обычаю (да отлучится). Толкование. Троеженцем пять лет отлучаемым сущим, приемлет той сам: обаче повелеват не отнюдь сих изринути из Церкви". (Кормчая, л. 226, пр. 4). Прелюбодейныя же сожития не могут быть приняты Церковию ни при каких условиях. Из этого видно, что приведенное место из Златоструя не может служить доказательством. Ошибки и неточности встречались в книгах не редко, особенно в рукописных, как говорит пр. Максим Грек в предисловии к грамматике, изданной при Иосифе патриархе: "Но и ины богодохновенныя книги различно растлены от преписуемых" (л. 20 об.). Затем собеседник мой сказал, что собор наш не признал брак законным, если он совершается без молитвословия. В уложении Перваго Всероссийскаго Собора ничего подобнаго не находим, то же место, на которое сослался мой собеседник, находится в числе мнений предсоборнаго совещания. Предсоборное совещание на вопрос: "Можно ли совершать брак только по согласию родителей и брачующихся без брачнаго канона?", ответило: "следует употреблять молитвословие непременно". Здесь совещание было спрошено и ответило не о существе брака и не о значении для законности его брачнаго канона, а только о чине бракозаключения, который без молитвословия не будет почитаться полным из уважения к молитвословию, как толкует Валсамон на 38 правило Василия Великаго. Далее совещание на вопрос: "Можно ли назвать браком одну запись в метрическия книги без молитвословия и обещания" – ответило: "Нельзя, ибо такой брак, как только гржданский, Церковь не приемлет и не благословляет". Вот ответ совещания о сущности брака, брак требует непременно обещания брачущихся друг другу на вечное и нераздельное житие в союзе любви и дружества, и церковнаго благословения. Брак без церковнаго благословения, хотя и будет почитаться нами законным, но вместе с тем и не чинным, не по порядку заключенным. А порядок во всяком деле нужно предпочесть безпорядку.

Мой собеседник заявляет, что он будет только читать от писания, а от себя толковатъ не будет. Не могу с этим согласиться, ибо не столь важно, что такое-то правило написано, сколь то, правильно-ли мы его понимаем и применяем, так что без толкования мы не обойдемся. Мы с вами ссылаемся на одно и то же писание, но понимаем его по разному. По нашему понятию – брак законен и без участия священнослужителей, если таковые в Церкви прекратили свое существование, такое наше понятие сложилось не три года назад, а, как я сказал на первой беседе, двести лет тому назад. Ваше понимание сводится к тому, что брак без участия священнослужителя не законен, а так как вы признаете как и мы, что священнослужительский чин прекратился в Церкви, то по вашему учению, которое сложилось тоже 200 лет тому назад, должно пребывать в безбрачии. Кто из нас обоих прав и кто сохранил свое учение до сего времени, покажем далее.

Мой собеседник ссылается на новую заповедь царя Алексея Комнина, изданную в 6592 лето, согласно которой повелено было "прилагать и священное сословие, рекше молитвы обручения и венчания не токмо свободным но и рабом" (л. 335). Сошлюсь и я на эту же заповедь и посмотрю, какой смысл положен в ея словах. Во-первых заповедь называется новой, данной через 1000 лет после апостольской проповедеди, древняя же заповедь изложена у Валсамона в толковании на 40 пр. Василия Великаго: "Согласно с древним законом... брак заключается по одному согласию, (а)... молитвословие согласно с нынешним обычаем"... Следовательно, тысячу лет браки заключались только по одному согласию без участия священных лиц. С 6592 года, указом царя Алексея Комнина, как я уже говорил, было установлено обязательное церковное молитвословие. Мы знаем, что венчание было в практике Церкви и ранее 6592 г., но не как обязательная форма бракозаключения, а как церковная награда сохранившим до брака девство. (см. Бес. апос. на посл. к Тимофею, нравоуч. 9. Симеона Фессалонийскаго, гл. 276 и 282). Отсюда видно, что брак, как таинство, существовал в церкви с древнейших времен, но сопровождался молитвословием в редких случаях, большею частью при брокосочетаниях знатных лиц. Бракосочетание же простых людей заключалось при свидетелех без участия священнослужителей. Следовательно, брак по существу с молитвословием и с священными чинами не связан, почему и признавался законным и в случае безсвященнословнаго заключения. Так говорится и у Арменопула (л. 335). Пр. Максим Грек говорит, что уставов писанных о венчании он не видал, что указывает на то, что венчания, как форма бракозаключения, во времена Максима Грека не было еще в общем употреблении. Он пишет: "А венцы, ими же венчаются свадьбы, по моему догаду, а по уставу писанному не умею тебе сказати, не лучилося мне видеть, толк о сем обаче, елико мощно догадитися глаголю тебе... Понеже убо писано есть во псалмех: жена твоя яко лоза плодовита и прочая. Лозия же виноград есть... Сего ради, чаю, святии отцы установили венчати лозою виноградною, а не березовою ни златыми, поминающе тем образом плодоносие добрых дел к Богу и детей благонравных и богобоязненных" (Творения, ч. 3, гл. 16, с. 117 по Казанскому изданию). Следовательно возложение венцов знаменовало в чине бракосочетания образ плодоносия, а не таинства брака.

Формы бракосочетания были очень разноообразны, смотря по времени и месту. Допускалось заключение брака даже через повереннаго или по письму, как видно из Кормчей (л. 408 об.) "Муж во отшествии си от дому своего, может ходатаем или посланием писания, сиречь грамотами, брак сотворити и жену в дом свой привести".

Брак самостоятельных лиц совершается только по согласию их, выраженному даже письменно или через другое доверенное лицо.

Брак же людей несамостоятельных зависит от согласия их родителей: "Закон убо глаголет, не бывает брак аще не совещаются родители совокуплешеся, имущии дети своя под властию, и множицею яве есть, иже без воли родитель имущих некия под властию, имующии брак ни во что же вменяем (Кормчая, л. 562). Без воли отца своего посяже, не токмо совокупльшаяся подобает разлучити сопряжения твоему благословию, но и помогшия на сию вложити в вину: и венчати дерзнувшаго презвитера места того епископу предати" (Кормчая, л. 563).

Если отец, имеющий подвластных детей, будет отсутствовать безвестно, то нужно для бракосочетания ждать его возвращения три года, и только по истечении этого срока: "сынове его и дщери могут законно женитися или посягати, аще же прежде скончания триех лет, дети плененнаго оженятся или посягнут, и пришедшу отцу, негоде будет ему невеста или зять, несоставлен брак". (Кормчая, л. 409). Эти законы, положенные в Кормчей, ясно указывают, что законность, т.-е. действительность брака, зависит только от согласия брачушихся, если они самовластные, и от согласия родителей, если они подвластные, церковное же венчание имеет при бракозаключении лишь второстепенное значение прошения к Богу о благословении брачнаго союза; значение же таинства нельзя ему приписать уже в силу того, что таинство не может сделаться ничтожным по воле мирских людей (родителей); например благодать святаго крещения, прощение грехов и пр. налагает на человека по воле священнослужителя и церкви печать дара Духа Святаго, которую изгладить не может никто и ничто: крещение не повторяется, отпущенные грехи не сушествуют, чтобы ни случилось впоследствии. В браке же все церковное действо, в котором наши собеседники видят таинство, может быть вменено ни во что, если того пожелают мирские люди-родители брачущихся.

Следовательно, таинство в браке лежит не в церковном действе, а в свободном согласии брачущихся и их родителей. Если при бракосочетании не было совершено церковнаго молитвословия, то брак считается все же законным, но, если не было согласия, требуемаго законом, то брак считается незаключенным и ничтожным. Теперь прошу моего собеседника доказать нам, что законность брака по существу зависит от тайнодействия священнослужителя.

Кистанов Р. И. Наш собеседник напрягает все силы, чтобы опровергнуть приведенное мною свидетельство великаго светильника и столпа Церкви св. Златоуста.

Наш собеседник все говорит о втором, да о третьем браке, о чем у нас и речи нет, и избегает говорить о браке священнословном, о котором идет наша беседа. Это изобличает его безсилие доказать свое положение. Рукопись "Златоструя", из которой я читал, написана при царе Михаиле Феодоровиче и засвидетельствована Церковию в книге Кирилловой. Поэому наше доказательство правильно и не противоречит учению Церкви, так как оно согласно с учением св. Григория Богослова и Василия Великаго.

По отношению постановлений их собора, я продолжаю настаивать, что и Собор их браки без молитвословия признал, как и мы, недействительными, что подтверждается и из других мест их Деяний, напр., на стр. 84 приведено постановление книги Кормчей: "вся прочая супружества, яже не с благословением церковным и чинным от своего пастыря... незаконна, паче же беззаконна и ничто же суть". А на странице 109 в "Уставе брачном" говорится, что ранее издания этого Устава (1803) до Василия Емельянова в обществе наших собеседников "обожаем был хаос... не было решительнаго исповедания о сей тайне (брака), так и священнаго чина или порядка, совершающаго оную публично в молитвенном храме; по сей причине брачное совершение существовало во многовидном и преглупом безобразии относительно до Религии и наружностей". Вот как считали предки наших собеседников безсвященнословный брак, – безобразием. Так и мы считаем и доказываем, что безмолитвословный брак – незаконен и противозаконен. Первый их начетчик. Л. Ф. Пичугин так пишет о священнословном браке: "Если же вы спросите, почему же во многих местах Писания воспрещены браки без священников, то ответить не трудно: – Потому, во-первых, чтобы законному браку дать подобающую честь и красоту церковнаго благолепия, для укрепления в нравственности, чтобы засвидетельствовать брак церковным венчанием на случай недовольства между супругами... чтобы возвысить брак над развратом и как таинство во Христа и Церковь наградить молитвами и молением православнаго иерея" (Беседа с Кормишиным, с. 46-47).

Значит выходит, по словам Л. Ф. Пичугина, что брак их безсвященнословный не честен и неблаголепен, не укрепляет нравственности, не засвидетельствован церковным венчанием, не возвышен над развратом и не награжден молитвами православнаго иерея, и поэтому не есть таинство, а ничтожное действие. Опять повторяю, что у язычников нет благословения брака, которое сушествует в Церкви Христовой, как свидетельствует Большой Катизизис (л. 22):

"Понеже они (еретики) истинныя и правыя веры Христовой не имеют, то како пречистыя и святыя тайны Христовы у них быти могут".

Следовательно у язычников и у всех не-христиан нет таинства брака, но только брак естественный, обычный.

Затем наш собеседник несколько раз высказал, что брак не зависит от священника и что священническое венчание и благословение есть только украшение и второстепенное действие. Но я уже доказал, что действитель тайны брака есть сам Бог, действующий через священников и потому священническия действия при браке должны почитаться первостепенными, необходимыми, неотменными. Такой взгляд подтверждается и из приведенных мною мест из Соборнаго Деяния наших собеседников и из слов их начетчика Л. Ф. Пичугина.

Наш собеседник привел далее свидетельство из Кормчей, что будто бы брак можно совершить через повереннаго, но этого невозможно допустить, этому свидетельству придано неправильное и ложное толкование. Засвидетельствовать обручение можно через посторонних лиц, но совершить брак может только священник.

Далее, мы не отрицаем, что в древности были безмолитвословные браки по одному соглашению или по господской власти, но признаны ли они Церковию? В гл. 43 Кормчей говорится (л. 336 об.):

"Понеже и брацы уже приспеша быти, по нашему велению рабскую имеющим честь, и брацы по первому не подобному даже и до ныне держащемуся обычаю заматоревшуся, подобает и на тех священым молитвам быти".

Значит такие браки признаны Церковию неправедными и неподобными. Это подтверждает патриарх антиохийский Феодор Валсамон в кн. Кормчей (51 гл. л. 551 об.).

"Доброе несть добро, аще не добре составлено будет. Аще убо обручение составися по чину, его же состави новелла светлейшаго царя господина Алексея Комнина, с обычными, сиесть святыми молитвами: имеющей жене 12 лет, мужеви же 14 исполнь, не может пояти ю в супружницу брат его: сице бо совершенно обручение есть, во всем равно венчанию и совершенному супружеству".

Здесь говорится, что если обручение совершено без священнических молитв и благословения, то обручение считается недействительным, как бы небывшим, но если обручение совершено священннком, то обручение получает законную силу и значение.

Теперь еще раз прошу нашего собеседника доказать, на каком основании они, будучи простецами, совершают браки служением молебна и другими чинами. И прошу доказать, что священническия молитвы и венчание есть второстепенное действие при браке, только его украшение.

Румянцев Ф. Ф. Мой собеседник вместо того, чтобы отвечать на мой вопрос о существе брака и об участии в бракозаключении священнослужителей, повторяет одно и тоже, что молитвословие нужно при браке, да приводит неуместныя свидетельства из "Устава брачнаго". Не мы отрицаем молитвословие при браке, а как раз наши собеседники. Мы молитвословие употребляли при бракозаключении всегда, употребляем его и в настоящее время. Это всем известно. И собор наш правильно признал, чтобы при браке было непременно молитвословие, из уважения к молитвословию, но мы не считаем молитвословие при браке существенным, относящимся к существу тайны брака. В молебне брачном, как и во всяком молебне, никакой тайны церковной не совершается, а заключается только молитвенное прошение к Богу о благословении союза. Брак будет законный и без молитвословия, но молитвословие требуется уставом брачным потому, что всякое дело должно начинать благословившись и помолившись, не говоря уже о таком важном деле, как брак.

Что касается вашего заявления о Василие Емельяновиче, то должен вам заметить, что вы опоздали. Вопрос об этом мы благополучно закончили на первой нашей беседе 14 сентября, смешивать две беседы эти для вас, может быть, и очень желательно за недостатком у вас доказательств, но согласно правил собеседований такие скачки не дозволяются.

Собеседник мой на прочитанное мной свидетельство из Кормчей о бракозаключении через повереннаго или письмом громко заявил, что это неправда и ложь. Какая же ложь может быть в Кормчей? В приведенных мною свидетельствах из книги Кормчей (л. 562-563, 408-409), ясно говорится, 1) что брак возможно заключить письменно и через повереннаго (ходатая), следовательно, без венчания в церкви, так как венчание может быть только непосредственное, а через посредство письма или повереннаго венчание невозможно, и что 2) без согласия определенных в законе лиц брак вменяется ни во что и повенчавший презвитер (если было венчание) предается суду за незаконное молитвословие незакониому делу.

Если мой собеседник не понял смысла прочитанных мною законов из Кормчей, то приведу из той же Кормчей разъяснение, которое должно его убедить, если он хочет быть безпристрастным.

Кормчая, лист 500: "О брацех ненаписанных, и что подобает наследити неимущим жен.

Аще ли по тесноте, или смирением не возможет кто, добре приятне и написанно составити брака, то и неписанно да совещается женитва нелукавно, советом совокупляющихся лиц родителев или в церкви благословения ради, или пред други пятьми повелено бысть".

Повелевается в церкви о браке по возможности составлять запись, чтобы супруги потом не могли отказаться от брачнаго обета, но разрешается совершать браки и без записи, но при непременном условии объявить брак или в церкви для благословения союза, или наконец перед пятью свидетелями, при чем церковное объявление и благословение приравнено по значению к объявлению перед 5-ю свидетелями.

Если бы церковное благословение составляло сущность брака и было бы тайнодействием, то нельзя было бы его заменить простым объявлением при 5 свидетелех. Здесь выражено настолько ясно, что церковное благословение при браке зависит от желания супругов, а не поставлено в закон, что нахожу этот вопрос выясненным со всех сторон и перехожу к разбору дальнейших свидетельств моего собеседника.

Он сказал, что тот лишь брак может быть назван честным, который совершается с священно-молитвословием, а ап. Павел повелевает почитать всякий брак (женитву) честным, так как он благословлен Богом.

Златоуст к этому толкует: "Брак вещь честна быти мнится и нам и внешним и есть честен". (Ап. беседы, л. 658). Если брак честен и у внешних, то, конечно, не от священно-молитвословия, котораго у внешних не может быть, а от Божьяго благословения. Обращаю на это внимание собрания еще раз.

Мой собеседник признал, что браки заключались в разной форме: с молитвословием и без него, но он сомневается, чтобы браки без священно-молитвословия были законными, и считает и называет такие браки естественными, по естеству. Но, во-первых, нигде в церковных законоположениях не сказано, что браки, которые совершались в церкви до заповеди (указа) о венчании, почитались незаконными или естественными, а во-вторых, нужно знать, что под словом брак разумеется Божие установление, а не естественная склонность женщины и мужчины. Союз женщины и мужчины может быть назван естественным, если он заключается только для удовлетворения плоти, но союз, заключаемый на всю жизнь по духу и по плоти, благословлен и установлен Богом. Союз перваго рода не может быть назван браком, каковое название только принадлежит богоустановленному союзу второго рода. Брак не может быть естественным – эти два слова одно к другому не подходят. Если брак, то разумеется богоустановленный союз, а если не брак, то блуд, который, по Василию Великому, не есть брак и не начало брака (пр. 26).

Чтобы оправдать свое беззаконие, наши собеседники готовы приравнять себя к безсловесным животным, которыя, по их мнению, имеют "брак естественный", но всякому понятно, что брак, как Божие установление, может быть только у людей. Никакого посредства между браком и блудом нет и никакого естественнаго брака не может быть.

Когда блуд может перейти в брак, указывает Василий Великий в пр. 38 и в толковании к этому правилу Зонары. Правило гласит: "Без соизволения отца посягшия, блудодействуют, но примирением с родителями дело сие мнится имети врачевание". Толкование. "Те отроковицы, говорит святой отец, которыя последуют за своими любовниками, т.-е. отдадут себя им добровольно, без согласия своих отцов, которым оне подвластны, блудодействуют. А если родители их примирятся с ними и пожелают, что бы оне сожительствовали со своими любовниками и растлителями, то дело мнится имети врачевание; то, что по началу сделано худо, исправляется последовавшим согласием родителей, так что блуд переходит в брак". (Трехтолк. Кормчая стр. 283).

Следовательно, отличие блуднаго сожительства от брачнаго союза лежит вовсе не в священническом венчании, а в исполнении предписанных законом условий, среди которых нет священническаго венчания, иначе воля частнаго лица (отца) не могла бы быть поставлена выше венчания.

Это положение не изменилось и тогда, когда венчание было объявлено обязательной формой бракозаключения: соглашение супругов и их родителей осталось существенным условием бракозаключения, а молитвословие (венчание) – лишь его украшением.

Мой собеседник сослался на л. 551-552 Кормчей, где говорится: "аще обручение составися по чину, его же состави новелла светлейшаго царя господина Алексея Комнина, со обычными си есть святыми молитвами" ... и из этого вывел заключение, что священно-молитвословие неотъемлемо от обручения или брака, но при этом он не дочитал немного далее: "аще-же сотворено есть инако, си есть по обычаю, иже ныне содержат по всем странам полуночным и восточным, яко слышим, си есть, кроме молитв" (л. 552).

И начало этого свидетельства не говорит о брачном священно-молитвословии, но только о святых обычных молитвах, а молитва всякая называется святой, просит ли с верою священник, или простец; конец же свидетельства ясно указует, что церковное обручение и венчание были в то время только обычаем местной греческой церкви, установленным греческими царями для своего царства и для подвластной им греческой церкви, на всю же вселенскую церковь обычай этот в те времена не распространялся, ибо не был узаконен на Вселенских соборах ни до, ни после, и посему не может быть почитаем к существу брака относящимся.

Собеседник мой прочел из Большого Катихизиса, что у еретиков нет ни единаго таинсвта, но это кроме тайны брака, так как она установлена со времен сотворения первых людей и не зависит от еретическаго священства. Еретический и даже языческий брак признается церковию вполне законным, как свидетельствует Толковый Апостол: "И сицеви от нас не бывают прияти во крещение и яже оставивши жены своя пояша иныя, или тии жены они же оставивши мужи своя посягошася ины, ибо и Христос глаголет, яко сицевое посягание, есть прелюбодеяние и противитися сему не могут, еже сама истина Христос Господь прелюбодейством наричет" (Толковый апостол лист 683).

Здесь разбивается мысль моего собеседника, что еретический брак будто бы законен.

Правила 38 и 40 Василия Великаго называют брак условием, соглашением, договором и применяют к нему все законы, которые к условиям относятся, например, договор может заключать человек свободный и самовластный (по-нашему – совершеннолетний), при заключении же брачнаго договора со стороны подвластных или рабов требуется согласие родителей и господ, о церковном же утверждении этого договора нет ни слова. Если так делалось во времена, когда церковь имемла священнослужителей, то почему же теперь когда этих священнослужителей не стало, во что бы то ни стало требовать священно-молитвословия при бракозаключении, как учат наши собеседники?

Ведь они же считают возможным совершать крещение без участия священных чинов, между тем как о крещении имеется уже общецерковное апостольское правило 2, которое воспрещает крестить кому бы то ни было, кроме священника и епископа (Кормчая, л. 30).

Ведь брак нельзя сравнить, например, с таинством священства, потому что рукоположение имеет право совершать только священное лицо, так было установлено в церкви со времен апостольских; брак же тысячу лет в греческой церкви не заключался в церквах, а в северных и восточных стран, – и гораздо больше, да и участие в церковном бракозаключении священных лиц было только молитвенное, но не тайнодейственное. Требовать теперь священно-молитвословия, когда нет священных чинов, можно только по крайнему упорству и темноте. Возстановить священство мы не имеем возможности и не должны об этом думать, а пропеть при бракозаключении благодарственный молебен Господу Богу может и простец-наставник. А по убеждению наших собеседников лучше жить блудно, чем просить у Бога благословения на брак.

Священство прекратилось навсегда, но таинство брака не зависит от него и не прекратится до скончания видимаго мира. Теперь прошу вас показать нам, на основании чего вы заключаете о прекращении таинства брака на земле.

Кистанов Р. И. Собеседник наш, разбирая приведенное мною свидетельство Феодора Валсамона об обручении, не опроверг нашего убеждения, что обручения, совершенныя без молитвословия, признаны недействительными. Поэтому это мое доказательство остается в полной своей силе.

Повторяю, что мы не спорим, что безсвященнословные браки раньше бывали, как бывали и иныя браки, но все они Церковию не признавались законными, за исключением тех, которые совершались по учению и закону Церкви. Если разные браки были, то еще не значит, что они все признаны законными. Собор соединения так постановил:

"Смотри сие божественное правило, яко разнствует от Василия Великаго, их же в последния яже таковыя, и ина елика такова, и друзии блазни и сквернии разпрострошася в брацех. Якоже и соединение собор глаголет, и по тонку все очищает, и опасство и вины бывающих, якоже и предрекох, в последних временех, егда соборныя церкви восприят исправление веры, и всяка ересь отступи, и избавися от соблазн всех. Тогда собор сей бысть соединение сице глаголемый, заеже соединитися церкви в таковых, первое раздране суще растления ради браков, и речию известно управи о сих, исправив первее многобрачие и о третьем браце, потом же глаголет, яко не точию же, но ни второй ни первый кроме утверждения уставляем, но и оны повелеваем сице составлятися, яко же ни едину имети лукавую вину, или от восхищения, или от предваршия тайныя тли покойно и чистым сущим от таковых сквернений и блудных нечистоты" (Тактикон, слово, 34 л. 183).

На Соборе наших собеседников Л. Ф. Пичугин сказал: "Мы совершаем браки только по согласию жениха и невесты и по благословению родителей по указанию св. Писания" (Деяния Собора стр. 34).

Такое новое учение, что таинство брака совершается только по согласию жениха и невесты и с благословения родителей идет уже против учения Церкви и подлежит осуждению, в книге Кормчей изреченному (л. 641):

"Вся яже чрез церковнаго предания и учительства и воображения святых и приснопамятных отец новосотвореная и содеяная или по сем содеятися хотящая, анафема".

Еще наш собеседник приводил свидетельство из Книги Кормчей о ненаписанных браках и извратил его смысл своим толкованием. Здесь говорится о внешнем порядке, о приданом и о наследстве, о совещании родителей по этим предметам, а не о совершении браков. Разница между совещанием, советованием и совершением, я думаю, всем понятна. Одно дело совещание родителей и родственников о приданом и других гражданских предметах, а иное дело совершение брака священником. Здесь о совершении брака ничего и не установлено, как его совершать, в каком виде. Свидетельство это принадлежит царю Леону, мнение котораго о совершении брака путем венчания, имеющееся в Кормчей, говорит совсем иное.

И Фотий патриарх указывает на царя Леона, что он установил церковное венчание браков чрез посредство священников, а не через 5 друзей.

О незаконности безсвященнословных браков приведу еще свидетельства из книги Григория митрополита Новгородскаго (Истинно древняя и истинно православная Христова Церковь. Ч. I., Москва 1874 г. стр. 196).

"Всероссийский митрополит Иона признавал брачное совокупление без церковнаго благословения жизнию погибельною. Именно в послании к Вятчанам он писал: "Се слышание мое, сынове, что деи... у вас на Вятке чинится Богу спротивных и ненавистных дел вельми много, к крестьянской погибели: многые деи христиане с женами незаконно в невенчании живут"...

Фотий митрополит Всероссийский Новгородцам писал: "которыи не по закону живут с женою, без благословения поповска понялися, тем опитимия три лета, как блуднику, да паки совокупити их".

Макарий председатель Стоглаваго Собора в своей грамоте в Вятскую пятину писал: "Да в ваших местах... многие люди от жен своих живут законопреступно с жонками и девками, также деи и жены их живут от них с иными людьми законопреступно без венчания и без молитвы: и вы б всех тех наказывали, чтоб жили законно с своими прежними женами, а которые не жонаты, а живут с жонками и с девками по любви снявся, и те б отроки с девицами венчалися"...".

Итак, безсвященнословный брак – незаконен и отвержен и требует очищения священною требою.

Тот чин, по которому совершаются браки в обществе наших собеседников, не идет от Церкви Христовой, но самочинно составлен их учителями Павлом Любопытным да Скачковым в 1803 году и подлежит, как нововведение, клятве по Кормчей (л. 641) и 116 пр. Карфагенскаго Собора с толкованием Зонары:

"Да совершаются всеми утвержденныя на соборе молитвы... и отнюдь да не приносятся никогда вопреки веры, но да глаголются те, кои просвещеннейшими собраны". Зонара. "Итак... собор определил произносить уже утвержденныя молитвы, а не новыя, как вводится некоторыми в противность вере; ибо что не испытано отцами, сомнительно; является при этом страх, чтобы не оказалось чего-нибудь и нечестиваго и противнаго вере; посему собор и отвергает новое" (стр. 691).

Румянцев Ф. Ф. Собеседник мой не привел до сего времени доказательств о беззаконности безсвященнословнаго бракозаключения, да таковых и не имеется во всем Писании.

Собеседник мой сказал, что наш брачный устав незаконен и даже предал его анафеме. Можно подумать, что у них имеется свой законный устав, что они так яростно отвергают наш. Но у Федосеевцев никакого устава бракозаключения нет и сочлены их собрания предпочитают безпорядок порядку. Здравомыслящему человеку не придет в голову такая странная мысль отвергать и проклинать порядок и одобрять и благословлять безпорядок.

Что наш устав составлен после 1666 г., очень понятно и естественно, так как до 1666 г. действовал священнический чин браковенчания, когда же совершился в церкви роковой переворот, то и потребовался новый устав службы и тайнодействий, каковые и были составлены блаженной памяти предками нашими, в том числе и устав бракозаключения без иерея.

Новые уставы службы крещения и исповеди приняли и наши собеседники, а только устав брачный отвергли без всяких оснований. Если отвергать новый безсвященнословный устав бракозаключения, то нужно отвергать и устав безсвященнословнаго крещения и исповеди.

Возражения собеседника на приведенное мною место из Кормчей о ненаписанных браках (л. 500) я считаю жалкими. Там слишком ясно говорится о браке, о женитве, о совершении брака, а не о приданом, о котором там и помину нет. Разве составлять брак значит составлять приданое, разве приданое несут в церковь благословения ради? Это может быть вы считаете брак и приданое за одно, а мы эти два предмета различаем. Далее слова: совет, совещаться, здесь значат, как видно из греческаго текста, "согласие", "соглашаться", а не "совещание", "советывать", как вы убеждали нас по своей совести. Нельзя же так вводить в заблуждение слушателей. Действительно, толкование Валсамона на 85 правило 6-го Вселенскаго Собора говорит, что нужно получить церковное благословение на брак, но ведь мы и не отвергаем церковнаго благословения, но требуем его, как видно из брачнаго устава нашего.

Я надеюсь, что в нашем христианском обществе ни один брак не заключался без благословения церкви, без молитвословия. В этом нас упрекнуть нельзя. Л. Ф. Пичугин на первом Всероссийском Соборе (стеногр. отч. с. 33-34) именно это и подтвердил, но к существу брака молитвословие не отнес.

Грамота митр. Макария в Вятскую пятину, которую привел мой собеседник, как раз подтверждает, что в те времена греческий обычай церковнаго заключения браков в Росии еще далеко не был всеобщим; большинство русских людей заключали браки домашним образом. Замеченные безпорядки в отношении брачной жизни заставили митр. Макария обратить на это внимание местнаго духовенства. Впрочем, свидетельство это не имеет никакого отношения к предмету нашей беседы. Мы не проповедуем прелюбодеяния, но также, как и митр. Макарий, считаем законопреступным и думаем даже, что прелюбодейному сожитию не помогут ни молитвы, ни венчание; мы также стараемся, чтобы каждый брак был заключаем в молитвенном доме при наставнике с молитвословием.

Далее мой собеседник приводил много однородных свидетельств из книги никонианского митрополита Григория, каковыя свидетельства не могут служить руководством и оправданием нашим собеседникам, неимеющим священных чинов, как и мы.

Еще такое же неуместное свидетельство мой собеседник привел из Тактикона (л. 183), где нет ни слова о безсвященнословном браке, а говорится о скверных и беззаконных браках, как то, о браке одного с двумя сестрами, о многобрачии и др. Нельзя же, не имея свидетельств по предмету беседы, хватать все, что попадется, лишь бы там стояло слово "брак". Ведь это недобросовестно. Но слушатели это оценят. Теперь перехожу к заключению моих речей. Брак по существу есть Богом установленное при сотворении человека таинство, совершителем котораго является сам Бог, невидимо, а действителями брачующиеся, видимо. Брак, как вечное Божие благословение человечеству не может прекратиться, пока люди существуют в телесной оболочке. Прекращение священства не имеет никакого значения для брака ни по существу, ни по форме его заключения, потому что брак совершается не от священнословия, а от молитвословия. Если мы священнословия не имеем, то имеем молитвословие. Утверждения же моего собеседника, что брак стоит в зависимости от священника, приводит к тому выводу, что брак также, как и священство, прекратил свое существование и что род человеческий обречен на безбрачие. Поэтому прошу еще раз моего собеседника показать, на каком основании он считает брак прекратившимся по существу.

Кистанов Р. И. Собеседник наш не опроверг мои доказательства, что Церковь никогда безсвященнословные браки не признавала законными и имеющими силу таинства. Затем он приравнял таинство брака к таинству крещения. Речь ведь идет у нас только о таинстве брака, а не о крещении, поэтому я не могу и не должен давать объяснения по такому вопросу.

Родительское благословение или соизволение не есть еще совершение брака, как думает наш собеседник, ссылаясь на 38 пр. Василия Великаго. О языческом и иноверном браке можно сказать, что он совершается верою, но вот вопрос: какой верой? Вера вере рознь! Я уже доказывал из Большого Катихизиса, что таинств церковных у нехристиан нет, а христианский брак есть таинство церковное и потому не может быть у язычников и иноверцев. Они верят по своему, что их брак законен, для них, но не для всех прочих. В настоящей речи я, по условию беседы, не имею права приводить новых доказательств и поэтому напомню вам вкратце все то, что я на беседе доказывал. Наши собеседники сами на своем Соборе признали, что безчинный брак есть безобразие (Устав Брачный стр. 109). Все те места приведенныя мною из Кормчей, в защиту нашего убеждения, остались в полной силе.

Тоже самое должно сказать о свидетельствах из Малаго Катихизиса, из книги Матфея Правильника.

Наш же собеседник в свою защиту ничего решительно не привел и поэтому браки их, совершаемые не по церковному преданию, без священническаго благословения – ничтожны и греховны, и те, кто сходятся на такой брак, на грех сходятся и требуют очищения покаянием. С моей стороны собеседнику поставлены были вопросы, на каком основании они, простецы суще, совершают свои безсвященнословные браки по своему своеобразному чину? На это я не получил яснаго и определеннаго ответа. Наш собеседник все указывал, что они руководятся первоначальным Божиим благословением: "растится и множитеся", но по нашему убеждению этого для совершения таинства брака не достаточно, так как оно было только прообразом новоблагодатнаго благословения церковнаго, посланнаго Богом будушей Церкви новоблагодатной, как говорит пр. Феодор Студит (ч. I, 300): "от этого благословения произошло всякое благословение однобрачнаго сочетания". В новоблагодатной же Церкви должно руководиться тем законом, который установила Св. Церковь.

Поэтому мы, не дерзая нарушать этот закон, остаемся в том положении, в которое привели нас обстоятельства. Лишившись пастырей освященных и не видя в Св. Писании основания, чтобы простец мог совершать законное таинство брака, мы остаемся, по нужде, при браке, который считаем беззаконным, прося помилования от Господа Бога и надеясь на Его милость.

Румянцев Ф. Ф. Наконец-то мой собеседник признал, что и у них есть брак, но только беззаконный, а во все время беседы он же утверждал, что не может быть брака без священнословия. Если без священнословия нет брака, то и их брак не беззаконный, а просто блудное сожительство, за которое человек лишается даже исповеди и причисляется к неверным. Значит и все общество Федосеевскаго согласия, живущее в таком нечестии и беззаконии лишено христианскаго звания. Собеседник мой упорно хочет, чтобы именно в браке не было никакого чина или порядка, он считает, что безпорядок и безчиние гораздо выше и чище порядка и чинности.

Между тем о чине брачном вот что говорится в Большом Катихизисе: "якоже Адам и Евва прежде падения и без плотскаго смешения прав и истинный брак иместа, и есть сопряжение мужа и жены по законном чину в сожитие нераздельное" (л. 391).

По какому же законному чину заключен был брак наших праотцев? Конечно, не по чину венчания, который начало имеет с 6592 лета, а по Божиему благословению. До чина венчания, положеннаго в Потребнике, было много разнообразных чинов бракозаключения: по писанному соглашению, которое для крепости утверждалось или служителем церкви, как лицом уважаемым и первенствующим, или перед свидетелями, наконец, обращение к Церкви было с 6592 года сделано в греческой империи обязательным по новелле Алексея Комнина, со временем обычай этот перешел и в Россию, где еще во время Макария (XVI в.) не получил общаго распространения. Церковию же вселенской чин священнословнаго венчания не был сделан обязательным. Поэтому мы имеем право заключать браки в наше время, когда священнословия, т.-е. священнодействия, в Церкви не стало, с молитвословием подобно тому, как совершаем службу, крещение, покаяние и прочия церковныя дела.

Прямых указаний о безсвященнословном бракозаключении нечего искать в книгах, составленных для священнословия. Когда были священники, какая-же была нужда в безсвященнословии? А когда священство прекратилось, явилась и нужда в безсвященнословном браке. Если служба, крещение, исповедь совершаемыя нами по новым безсвященнословным уставам, законны, то и безсвященнословный устав бракозаключения тоже законен, ибо составлен и употребляется по той же нужде и причине.

Мы исповедуем, что брак есть таинство, которое не прекратится до скончания мира, что заключаемые нами браки также законны и святы, как и венчанные в прежния времена в церквах, что порядок и чинность в составлении браков быть в Церкви Христовой в предупреждение скверных и беззаконных сочетаний. Жен данных нам при браке мы считаем законными женами и детей детьми и никогда не последуем извращению наших собеседников, чтобы жен считать блудницами и любовницами, а детей приблудными, незаконными.

Такого нечестия и извращенности, какую проповедуют наши собеседники, не видно во всей истории христианства.

Я кончил и приношу мою сердечную благодарность собеседнику и собранию за внимание и порядок. Если кого оскорбил прошу простить. Простите Христа ради.

Кистанов Р. И. Наш собеседник бросил нам упрек за мои слова о беззаконном браке, но ведь и у наших собеседников брак не лучше и не законнее нашего.

Действительно, брак вечен и безсмертен, как говорит Матфей Правильник, но для освящения брака необходимо нужен закон и священная треба, т.-е. священническое венчание, без котораго брак должен почитаться скверным. Мы не можем здесь ничего переделать, ибо боимся впасть в грех и даже ересь. Как младенец не приемлется в общение без освящения св. Крещением, так брак не приемлется без освящения, без покаяния и епитимии и запрещения.

Итак, я доказал св. Писанием, что безсвященнословные браки Церковию Христовой не признавались законными. Да и наши собеседники сами свои браки таинством не считают и считают их, следовательно, беззаконными. Мы же их браки вместе с Церковию Христовой признаем незаконными, больше того, беззаконными и ничтожными.

На том и кончаю.

Председатель. Высокочтимое собрание! За ваше внимание, за ваши труды и любовь приношу вам глубокую благодарность и прошу вознести молитвы о соединении нас. Настоящее собрание объявляю закрытым.

Молитва.