Скандал вокруг передачи иконы из Русского музея в церковь при элитном поселке в Подмосковье. Древняя "Богоматерь Одигитрия" не станет иконой для богатеньких!

"Скандал вокруг передачи иконы из Русского музея в церковь при элитном поселке в Подмосковье. Древняя "Богоматерь Одигитрия" не станет иконой для богатеньких!"

Патриарх Кирилл, министр культуры Авдеев и бизнесмен Шмаков забирают экспонат из Государственного Русского музея не для коттеджного поселка на Истре. Образ возвращается к себе домой, в храм, где находился со времен Александра Невского.

"СОЛИДНЫЙ ГОСПОДЬ ДЛЯ СОЛИДНЫХ ГОСПОД"

Скандал грянул неделю назад, и новость, честно говоря, была кошмарной.

"Русский музей заставляют передать одно из главных своих сокровищ – икону "Богородица Одигитрия" – в руки частного бизнесмена! Жемчужина, датируемая XII – XIV веками, будет находиться в храме элитного коттеджного поселка, принадлежащего главе строительной компании "Сапсан" Сергею Шмакову!"

Информационное пространство, и так перманентно жующее новости о безработице среди россиян и величине счета Абрамовича, накалилось.

"Элитного, значит, закрытого?" – гневно вопрошали журналисты.

Мысль о том, что искусство более НЕ принадлежит народу, что общее достояние можно вот так запросто передать нуворишу, не укладывалась в головах, и вождь мирового пролетариата явно ворочался в гробу в Мавзолее.

Но деятели культуры лупили фактами: письмо с требованием "передать" прислал Патриарх, а положительную резолюцию на него наложил сам министр культуры Авдеев.

"Нам говорят, Патриарху нельзя отказать", – плакали в эфире работники музея и тут же рассказывали, что в прошлом году отказали: покойный Патриарх всея Руси Алексий Второй на три дня (!) просил "Троицу" Андрея Рублева для Троице-Сергиевой лавры, но Третьяковская галерея встала на дыбы, и дело замяли.

То есть в знаменитую Троице-Сергиеву лавру не отдали. А в никому не известный храм Александра Невского в поселке "Княжье озеро" в подмосковной Истре – пожалуйста! Ярость кипела. И ведь какой тонкий вкус у бизнесмена: просто икона для храма ему не годится.

Публицисты язвили: "Солидный господь для солидных господ..."

Представители РПЦ осторожно комментировали, что в музее икону все равно невозможно было увидеть: Богоматерь не экспонировалась, так пусть теперь порадуются хотя бы избранные.

ТОННУ ЗОЛОТА – КАКОМУ-НИБУДЬ ДЯДЕЧКЕ

Позицию хранителей иконы можно сформулировать коротко: "Ни за что".

Во-первых, из-за сохранности "Одигитрии". Ее состояние сотрудники отдела древнерусского искусства Русского музея в Открытом письме Дмитрию Медведеву описали как "крайне сложное": "Грунт иконы хрупкий, слабо связан с основой..."

А проще говоря, плюнь – рассыплется.

Именно из-за этого в 70-х годах прошлого века лик изъяли из экспозиции и поместили в запасники на спецхранение: в залах музея ходят люди, дышат – температура и влажность меняются, что для такой "неженки" смерти подобно. Выжить икона может только при неукоснительном соблюдении климатического режима, перемещать ее нельзя ДАЖЕ В СТЕНАХ МУЗЕЯ.

Во-вторых, о передаче иконы не хотели слышать из-за условий в храме: он только что построен, стены не просохли, там установлены кондиционеры... "Это кошмар", – говорила в интервью "Радио свобода" ведущий научный сотрудник музея Ирина Шалина (главная защитница иконы).

Правда, вскоре выяснилось, что условия в храме как раз идеальные: группа музейных работников нагрянула из Питера в поселок и убедилась, что бизнесмен Шмаков приготовил для святыни витрину-киот – полностью герметичную и с собственной установкой микроклимата стоимостью более трехсот тысяч долларов.

В Русском музее таких НЕТ! А в Третьяковской галерее – всего две!

Но мнения работников музея это не изменило: передача национального достояния в частные руки – факт вопиющий не только с этической, но и с практической точки зрения. Ведь музей – не только учреждение культуры, но и, по сути, Гохран! Государство ведь не выдаст просто так какому-нибудь дядечке тонну золота из своих запасов...

"Это полное безобразие и разврат. Это покушение на то, что принадлежит всем нам, а не просто отдельно взятому поселку "Княжье озеро", где, понимаешь ли, люди, которые близки к правительству, богатенькие люди, имеющие состояние и влияниие", – заявил завотделом древнерусского искусства Института искусствознания Минкультуры Лев Лившиц.

К дискуссии присоединились директор Эрмитажа Пиотровский, сотрудники Третьяковской галереи...

Тем не менее в понедельник, 30 ноября, реставрационный совет Русского музея, несмотря на протесты непосредственных хранителей святыни, принял решение: транспортировка возможна. Говорящий факт: бизнесмен Шмаков на этом совете присутствовал. А отдел древнерусского искусства, делающий все, чтобы памятник не "уплыл на сторону", не пригласили.

НАХАБИНСКИЕ БАБУШКИ

Лидер группы "Сапсан", которому наверняка икается от проклятий музейных работников всей страны, отличается похвальной скромностью.

По единственному доступному журналистам телефону – отделу продаж коттеджного поселка "Княжье озеро" – секретарша неизменно отвечает: "Сергей Александрович не будет давать никаких комментариев".

Пришлось наведаться в поселок ("уникальная социально-бытовая инфраструктура: школа, торговый центр, спорткомплекс, каток, зоопарк, православный храм"). Двадцать пять минут на маршрутке от метро по Новой Риге, одному из престижнейших шоссе Подмосковья, – и я возле странного здания в псевдомавританском стиле. Это ворота, церковь чуть дальше...

И сразу шок: храм в честь Святого Благоверного князя Александра Невского – не за оградой! То есть за оградой – ажурной, решетчатой, как большинство московских храмов. Но не за монолитной стеной, за которой скрывается весь остальной поселок!

Внутри за батюшкой, отцом Виталием, ходят старушки и дребезжащими голосами выводят: "Спасибо за скорбь и за радость..."

Вытянутые кофты – дорого одетых людей нет. Священник, закончив молебен и перед тем как начать панихиду, сочувственно спрашивает пожилых женщин, не опоздают ли они на автобус.

– Из Нахабина приезжают, – поясняют охранники, – из Павловской Слободы (окрестные населенные пункты, где лужи, разбитые дороги и хрущобы. – Авт.). Из "Княжьего озера" тоже ходят, но мало! ОН (это слово подчеркивается интонацией. – Авт.) калитку в ограде специально для них сделал: чтобы из поселка – сразу на церковный двор; ключи всем жителям выдал. А все равно не идут...

"ОН" – это, конечно же, Шмаков. Выходит, неплохой человек, ежели храм, построенный на свои деньги, открыл для пришлых людей! Подмосковные коттеджные поселки знают другие примеры.

Шок номер два: не все жители "Княжьего озера" – богатеи.

– Пенсионеры есть, – с удовольствием рассказывают охранники, – отставные военные. Один коттедж три семьи на паях сняли – чтобы дешевле. А из известных у нас – Куклачев...

При всем уважении любимый артист – не олигарх.

Не складывается. Не будет бизнесмен вытрясать из музея икону для храма, в который ходят десяток нахабинских бабушек. Даже если предположить самое рьяное тщеславие, удовлетворения в этом случае все равно никакого.

И, главное, не станет Патриарх участвовать в такой сомнительной, насквозь провинциальной затее!

"ОНА САМА ИДЕТ!"

– Ульяночка, дитятко, все ты неправильно говоришь! – ласково припечатывает меня настоятель Корсунско-Богородицкого собора в Торопце (см. "Из досье "КП": здесь икона провела семь веков. – Ред.) отец Владимир (Гревцев). – Не ИМ передают икону, а нам! У них в "Княжьем озере" – только временная выставка, на полгода, потому что мы реставрацию не успели закончить. Шмаков Сергей Александрович очень нам помогал: все полы в нашем соборе настелил, купола покрыл, огромные деньги дал! И потому, раз уж мы не готовы, сначала Спасительница к нему поедет, в Подмосковье.

Горько нам, не скрою, что Царица Небесная не сразу домой в Торопец, а кружным путем возвращается, – но все ж таки радостно, что выпустили ее из семидесятилетнего музейного плена! Ведь даже мне, настоятелю Ее храма, не позволяли к Ней приехать, молебен отслужить. А сами как с ней обращались? Она у них под лестницей висела, наши священники видели!

Оптина Пустынь молилась, чтобы наша беда разрешилась, духовник Патриарха старец Илий молился – и вот свершилось!

А то, что прежде в Подмосковье и только потом к нам, так Она сама выбирает, КАК ей идти. А у меня и документы уже на руках: икона передается нам в постоянное безвозмездное пользование, мы составляем договор с министерством!

Вот тебе и раз!

"Бармалей" Шмаков оказался человеком: он, поди, и киот за десять миллионов заказал не для себя, а для почти плачущего от счастья священника из Тверской области. Закончится подмосковная "выставка" – передаст дальше...

А что же сотрудники Русского музея? С самого начала они упирали на то, что национальное достояние станет игрушкой зажравшегося частника, а сами все это время знали правду?!

Сообщали в СМИ то, на что точно клюнут...

Мы это и сделали. Начиная расследование, я была уверена, что выведу на чистую воду "нового русского", связанного с властью и решившего удовлетворить свои эстетические потребности. "Сейчас – "Одигитрия", а после и врубелевского "Демона" кто-то захочет вместо биллборда повесить в своем поселке..."

Все оказалось немного сложнее. И слава богу.

P. S. Ожидается, что 5 декабря образ "Богородицы Одигитрии" будет в храме Александра Невского в "Княжьем озере". По неофициальной информации, туда приедет Патриарх Кирилл. После этого храм будет открыт для паломников.

ИЗ ДОСЬЕ "КП"

"Богородица Одигитрия", она же "Богоматерь Эфесская", "Полоцкая", "Корсунская" или "Торопецкая".

По легенде, написана апостолом Лукой, автором Евангелия от Луки.

Хранилась в византийском Эфесе (отсюда – "Эфесская"), затем икону попросила себе княжна Евфросиния Полоцкая.

Образ несли на территорию Белоруссии, в Полоцк, крестным ходом, и по пути Богоматерь явила чудо: остановила эпидемию холеры в городке Корсунь (отсюда названия "Корсунская" и "Полоцкая").

В 1239 году князь Александр Невский женился на княжне Полоцкой и перевез икону в город Торопец нынешней Тверской области, где позже царь Алексей Михайлович специально для этого образа выстроил Корсунско-Богородицкий собор. Богоматерь пребывала на Тверской земле без малого 700 лет, до 1920 года, когда была изъята в музей.

По версии сотрудников музея, нынешняя икона – копия той "Одигитрии", сделанная в XIV веке в Пскове.

"Богоматерь Торопецкая" стоит в ряду таких мировых шедевров христианского искусства, как фрески Джотто, "Сикстинская мадонна" Рафаэля, "Троица" Андрея Рублева.

В России памятников такого уровня всего пять или шесть. Стоимость не определена: торговля домонгольскими иконами не производится. Страховочная стоимость – сотни тысяч евро.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Сергей Александрович Шмаков, 41 год.

Лидер строительной группы "Сапсан", специализация – строительство коттеджных поселков "под ключ" по типовым проектам и управление ими; в активе – 15 поселков, география – Подмосковье, Крайний Север, Чукотка.

Кстати, с 1992 по 1996 год Шмаков был вице-губернатором Чукотского автономного округа.

Абсолютный чемпион России по ралли-трейдам, обладатель Кубка мира FIA по ралли-трейдам в категории заднеприводных автомобилей и в абсолютном зачете, мастер спорта международного класса. Фотографиями Шмакова набиты автомобильные спортивные сайты, причем ни в одной подписи ни слова о "Сапсане", везде два слова: "Сергей Шмаков".

Увлекается вертолетным спортом. Живет в собственном поселке.

Женат, шестеро детей. Как и положено православному, считает, что планирование семьи – грех.

Крупный меценат православных храмов и церквей.

ВОПРОС НА ЗАСЫПКУ

Хранить в запасниках или передавать в храмы?

Мы разгадали с вами загадку о подмосковном коттеджном поселке, но не разрешили проблему. Церковь и музейное сообщество претендуют на одни и те же предметы культа – памятники искусства, и общество расколото.

И правильно сказал уже упомянутый нами эксперт из Института искусствознания Лев Лившиц: "Одигитрия" есть пробный камень, прецедент. В запасниках музеев, знаете ли, много чего лежит...

Кто прав? Главная защитница иконы искусствовед Ирина Шалина, которая предрекает, что икона не перенесет дорогу или проживет вне музейных стен самое большее три года, а потом вернется на реставрацию в тот же Русский музей? Или священник отец Владимир, который убежден, что это в музее образ погибнет, а у него в храме воссияет, как сами собой восстановились, просветлели ликом и засияли уже четыре совсем потемневшие иконы?

Что вообще есть икона: национальное, церковное или государственное достояние? И как лучше для нации: видеть икону в храме, где можно молиться ей, можно целовать ее и носить ей цветы, или не видеть в запаснике, но знать, что "вклад" в надежном государственном "банке" и в случае чего его можно "обналичить"?