"Государство и религия в России": Игорь Понкин. Отзыв на проект "Концепции вероисповедной политики России", разработанный Историко-правовой комиссией Русской Православной Церкви

Разработанный в апреле 2003 г. Историко-правовой комиссией Русской Православной Церкви под председательством митрополита Воронежского и Липецкого Мефодия (ныне – митрополита Астанайского и Алма-Атинского) и только сейчас представленный общественности проект Концепции вероисповедной политики России является достаточно интересным в продолжающейся дискуссии по поводу того, какими должны быть отношения между государством и религиозными объединениями в России.

Проект Историко-правовой комиссии Русской Православной Церкви в значительной мере вобрал в себя удачные концептуальные идеи проекта Концепции государственной политики в сфере отношений между государством и религиозными объединениями, разработанного Институтом государственно-конфессиональных отношений и права и Главным управлением Министерства юстиции РФ по г.Москве в лице заместителя начальника Главного управления В.Н.Жбанкова. По существу, и тот, и другой варианты являются отражением одного подхода к правовому регулированию и практическому осуществлению отношений между государством и религиозными объединениями, реализованного в большинстве стран Европы и мира. Поэтому проект Концепции вероисповедной политики России значительно отличается от чрезмерно перегруженного воинственно атеистической идеологией проекта кафедры религиоведения РАГС при Президенте РФ, отличаясь от религиоведческого, то есть неюридического, взгляда кафедры религиоведения на право и правоотношения неизмеримо более серьезным и профессиональным отношением к решаемой задаче.

В сравнении с двумя другими существующими на сегодня в России проектами, проект Концепции вероисповедной политики России отличается большей подробностью и развернутостью (что касается проекта кафедры религиоведения, то он переполнен явно излишними историческими экскурсами и иными фрагментами, не содержащими никаких концептуальных мыслей и идей). В качестве недостатка Концепции вероисповедной политики России следует указать наличие термина «вероисповедная политика государства», присутствующего как в названии Концепции (имеется в виду именно политика государства), так и в качестве одного из ключевых понятий Концепции. Этот термин широко присутствует в тексте Концепции, однако несет в себе императивную смысловую нагрузку, подразумевает жесткое регулирование религиозной ситуации в российском обществе со стороны государственных органов. Такая политика, действительно, присутствует в идеократическом государстве, стремящемся полностью поставить под контроль сознание граждан, но она неуместна и неправомерна в светском демократическом государстве. Светское демократическое государство закрепляет права граждан на свободу совести, устанавливает правовое регулирование как деятельности религиозных объединений, в целом, так и отношений их с государством, осуществляет надзор за соблюдением законности, защиту прав и законных интересов граждан, контроль уставной деятельности религиозных объединений, сотрудничает с ними, содействует осуществлению ими социально значимых проектов и т.д., но решение вопросов исповедания или неисповедания и меры исповедания человеком тех или иных религиозных учений или взглядов не находится в компетенции государства. С этой позиции, использование в проекте Концепции термина «вероисповедная политика» видится не удачным. Не вполне предметно и корректно прописаны определения таких понятий как «светскость государства», «светскость образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях», «отделение религиозных объединений от государства». Так, последнее понятие раскрыто практически прямой цитатой из части 2 статьи 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Прямое цитирование в тексте Концепции существующих нормативных правовых актов вполне допустимо и нормально. Однако проблема заключается в том, что указанная норма, сама по себе, не вполне корректно и исчерпывающе раскрывает это понятие.

Конечно, и к проекту Концепции государственной политики в сфере отношений между государством и религиозными объединениями, разработанного Институтом государственно-конфессиональных отношений и права и Главным управлением Министерства юстиции РФ по г.Москве в лице заместителя начальника Главного управления В.Н.Жбанкова, можно предъявить подобные претензии. Однако, со времени появления указанного проекта (2001 г.) его авторы провели значительную работу по разработке понятийного аппарата в анализируемой проблеме , а сегодняшний проект Концепции вероисповедной политики России претендует на то, что учитывает существующие иные проекты концепций и идет дальше. Концептуально дальше авторам проекта Концепции вероисповедной политики России пойти удалось не по всем вопросам.

В проекте Концепции не решены многие существующие сегодня проблемы в сфере отношений между государством и религиозными объединениями: правовое регулирование и практическая реализация религиозного образования в государственных и муниципальных образовательных учреждениях, иных форм сотрудничества государства и религиозных объединений в сфере образования; вопросы частичного возврата имущества религиозного назначения, изъятого во времена гонений на религию в советский период; вопросы, связанные с правами религиозных организаций на земельные участки, лесные массивы, водные объекты и мн. др. Несомненно, это замечание не может быть в полной мере адресовано авторам Концепции, так как решение этих проблем является задачей чрезвычайно трудоемкой, длительной и затратной. Однако некоторые пути решения такого рода кардинальных проблем могли бы в проекте Концепции быть показаны. Тем более, что в отличие от проекта Концепции государственной политики в сфере отношений между государством и религиозными объединениями, разработанного Институтом государственно-конфессиональных отношений и права и Главным управлением Министерства юстиции РФ по г.Москве в лице заместителя начальника Главного управления В.Н.Жбанкова, цель которой была в определении магистральных, базовых оснований и направлений сотрудничества государства и религиозных объединений, проект Концепции вероисповедной политики России претендует на значительно большую предметность и подробность.

Является спорным подход авторов Концепции вероисповедной политики России в определении перечня федеральных традиционных конфессий на территории Российской Федерации, к таковым авторы относят «конфессии, исповедующие Православие, Ислам и Буддизм». Это – спорный подход. Заметим, что буддизм не является традиционной религией в большинстве субъектов Российской Федерации. Есть и иные возражения по поводу подхода авторов Концепции вероисповедной политики России в решении этого вопроса. Есть некоторые претензии дискуссионного характера по понятийному ряду, по порядку реализации определенных направлений отношений между государством и религиозными объединениями. Так вопросы реализации в государственных и муниципальных образовательных учреждениях преподавания знаний о религиях и религиозных объединениях совершенно необоснованно сведены только к «содействию органами государственной власти и органами местного самоуправления распространению в государственных и муниципальных образовательных учреждениях и организациях знаний об истории религий и деятельности традиционных конфессий в Российской Федерации», то есть к религиоведению. Тогда как сегодня и граждане, и религиозные организации традиционных для России религий заявляют о востребованности преподавания в государственных и муниципальных образовательных учреждениях знаний о религиозной культуре, необходимости реализации иных форм религиозного образования с учетом европейского опыта по этим вопросам. Вопрос сотрудничества государства и религиозных объединений в сфере образования практически полностью обойден вниманием авторов Концепции, что некоторым образом снижает ее ценность.

Как позитивные новации в проекте Концепции вероисповедной политики России можно выделить несколько моментов. Прежде всего попытку дать развернутые определения целому ряду понятий в проблематике отношений между государством и религиозными объединениями. Достаточно много удачных идей по той же сфере имущественных отношений, по иным направлениям и сферам отношений между государством и религиозными объединениями. По ряду позиций проект Концепции вероисповедной политики России, несомненно, ушел далеко вперед существующих проектов, однако фрагментарная позитивность и новаторство проекта представленной Концепции будут сведены к нулю, если работа над проектом не будет продолжена. Если проект воспринимать как следующий этап на пути кристаллизации общественного понимания и понимания государством того, как должны строиться отношения между государством и религиозными объединениями в России, как очередной этап принятия Россией европейского опыта в этой области и ухода от воинственно-атеистических подходов, с одной стороны, и неприемлемых подходов, навязываемых сегодня России сектой мормонов через финансирование зарубежных поездок российских госчиновников (один из последних таких оплаченных мормонами вояжей состоялся в начале октября 2003 г.) и проведение в России тематических конференций, с другой стороны, то появление проекта Концепции вероисповедной политики России видится важным событием в сфере государственно-конфессиональных отношений.

"Государство и религия в России", 26 октября 2003 г.