Николай Бурляев: "Русская культура все меряет высшей мерой – мерою Христа. И при этом не боится остаться в одиночестве"

"Русские люди, долго прожившие за рубежом, часто высказываются в том смысле, что "спасение России есть спасение мира, и гибель России есть гибель мира". Вот почему русскую культуру можно назвать душеспасительной", – сказал в интервью порталу KM.ru. известный режиссер, народный артист России, президент Международного кинофорума "Золотой витязь" Николай Бурляев.

При этом он отметил, что необходимо разделить культуру, "устремленную к истине", и "псевдокультуру", которая при попустительстве властей повсеместно культивируется в России. "Эта культурная революция работает на понижение культурного уровня нашего народа и уровня русской культуры в целом. Напомню, изначально она всегда устремлена к истине. Мир говорит о ней как о "загадочной русской душе". В ней превалирует всечеловеческое и устремленное к Богу измерение".

"Для русской культуры "несть эллина и иудея". Она не разделяет людей на бедных и богатых, наших и не наших. Русская культура все меряет высшей мерой – мерою Христа. И при этом не боится остаться в одиночестве. Этой же мерою подходили к проблемам те, кто стал для всего мира эталоном. Это и Толстой, и Достоевский, и Чехов, и Тарковский, и Бондарчук. Так что я могу со всей ответственностью сказать, что русская культура не сводима ни к западной, ни к восточной культуре", – считает режиссер.

Николай Бурляев отмечает, что последние 18 лет, анализируя культурные процессы, происходящие в мире и в России, пришел к выводу, что "славянская и конкретно русская культура – это особое явление, не сводимое к иным культурным образцам". Он отметил, что крупнейшие режиссеры мира Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси, Тео Ангелопулос, Эмир Кустурица и многие другие говорят о Тарковском как о первой величине в мировом кинематографе. "И это не случайно. Тарковский – подлинный сын русской культуры. Потому что только он через особую атмосферу и духовную пластику своих фильмов научился возводить душу человека к Господу Богу. Я уверен, что наша культура – это тот источник живой воды, к которому будет припадать мир в последние времена".