Старообрядцы Алтая

История алтайского старообрядчества, теснейшим образом связанная с освоением Сибири русскими переселенцами, широко освещена в научных исследованиях. Учеными создана большая фактологическая база по материалам сибирских летописей, государственных документов, статистических данных, литературных памятников. Полученные сведения раскрывают разнообразные проблемы: появление старообрядцев в регионе, их приспособление к новым условиям жизни, миграционные процессы, обычно-правовые отношения, семейно-бытовой уклад, культурные традиции и т.д. Среди наиболее фундаментальных работ исторического сиби-риеведения, затрагивающих тему алтайского старообрядчества, выделяются академический труд "История Сибири с древнейших времен до наших дней", монография "Бухтарминские старообрядцы", книги Н.В. Алексеенко, Ю.С. Булыгина, Н.Н. Покровского, Н.Г. Аполловой, Н.Ф. Емельянова, В.А. Липинской, Т.С. Мамсик. Исследования современных ученых учитывают достижения деятелей исторической науки XIX – начала XX столетий: С.И. Гуляева, Г.Н.Потанина, А. Принтца, П.А. Словцова, Д.Н.Беликова, Е. Шмурло, М.Швецовой, Б. Герасимова, Г.Д. Гребенщикова, И.В. Щеглова, Н.М. Ядринцева. Изыскания этих, а также целого ряда других исследователей дают целостное представление о начальных этапах истории алтайского старообрядчества и его дальнейшем развитии.

* * *

Присоединение Сибири к России восходит к концу XVI в. Этот процесс связан с походом Ермака. Регионом первичного освоения сибирских земель была Тобольская губерния. К середине XVII в. русские переселенцы заняли земли от Верхотурья до Тобольска. Поскольку основным, едва ли не единственно возможным путем продвижения вглубь были реки, то освоение Сибири поначалу происходило по течениям Оби и Иртыша.

Затем переселенцы стали обживать более удобные места – вдоль южных притоков сибирских рек. Н.М. Ядринцев определил общую закономерность процессов переселения, как перемещение речным путем от мест менее плодородных к более. Так шло образование наиболее густонаселенных районов Сибири. В начале XVIII в. в результате оттеснения кочевых сибирских племен к китайской границе происходит расширение земельных владений Российского государства. Мощные переселенческие потоки хлынули на юг Сибири – к предгорьям Алтая и далее через Семиречье к Амуру. Таким образом, Алтай представляет собой район довольно позднего освоения сибирских земель русскими людьми (1).

Процесс колонизации Сибири, в том числе и Алтая, шел двумя путями – правительственным, включавшим военные, промышленные и так называемые казенные переселения, т.е. отправку в Сибирь в связи с каким-либо царским указом, и вольнона-родным, связанным с тайными побегами людей от притеснений и повинностей. В состав русских переселенцев входили ратные люди, казаки, ехавшие для укрепления и расширения пограничных линий, защиты крепостей, форпостов и острогов; рудознатцы и промышленники, осваивавшие сибирские природные ресурсы; присылаемые царской администрацией в новые промышленные зоны крестьяне-земледельцы; беглые ссыльные, каторжане, наконец, просто "гулящие люди", ищущие вольных земель.

Пестрое старожильческое население имело также конфессиональные отличия. Здесь следует выделить представителей дореформенного православия, попавших на Алтай в результате внутренней миграции населения с Тоболья, чьи предки оказались в Сибири еще в конце XVI – первой половине XVII в., новообрядцев-никониан, принявших во второй половине XVII в. церковную реформу, и старообрядцев, отвергнувших нововведения патриарха Никона. Старообрядцы составляли совершенно обособленную группу среди сибирского населения. В районах первичного освоения Сибири русскими переселенцами староверы появились уже вскоре после раскола. Массовое распространение старообрядчества в Сибири начинается в последней четверти XVII в. Документально зафиксированы факты сожжения раскольников тобольскими властями в 1676 и 1683 – 1684гг., самосожжения старообрядцев в Березовском на р.Тобол в 1679 г., в Каменском под Тюменью и в Кургайской слободе в 1687г. На территории Сибири старообрядчество распространялось в соответствии с общей направленностью продвижения русского населения – с северо-запада на юго-восток. На Алтае староверы появились не ранее XVIII в., что подтверждают документальные источники и исторические исследования.

Первые старообрядцы пришли на Алтай с ранее освоенных северных сибирских территорий. Некоторые из них оказались среди прочих русских переселенцев, подпавших под правительственные указы о заселении новых земель в связи с основанием крепостей и заводов. Другие были беглецами, скрывавшимися в труднодоступных ущельях Алтайских гор от правительственных повинностей, крепостной неволи, рекрутчины, а также религиозных гонений. Причиной участившихся побегов стало введение в 20-е гг. XVIII в. двойного оклада со староверов, а также распоряжение 1737 г. о привлечении раскольников к горным работам при казенных заводах (2).

Нужно заметить, что в отдаленных местностях Алтая вольно-народная колонизация предшествовала правительственному освоению этих земель. Так происходило заселение в верховьях Убы, Ульбы и далее на юг по рекам Бухтарма, Белая, Уймон, Кокса. А. Принтц считал, что первые староверы появились здесь еще в 20-е гг. XVIII в., но документальные свидетельства относятся лишь к 40-м гг. XVIII в. Тогда были обнаружены тайные поселения пустынножителей на р. Убе, объединенные вокруг монаха Кузьмы. В 1748 г. поймали двух заводских рабочих, пытавшихся бежать через Убу в долину Бухтармы. Как выяснилось, их маршрут был уже достаточно проторен предшественниками, что свидетельствует о более раннем тайном освоении этих мест.

Долина Бухтармы зачастую являлась конечной целью многих беглецов. Она была известна под названием Камня, т.е. горной части края, поэтому ее жители именовались каменщиками. Позже эти земли стали называть Беловодьем, отождествляя вольный, лишенный правительственного надзора край с мифической страной из чрезвычайно распространенной среди старообрядцев утопической легенды. В ее многочисленных вариантах (3) рассказывается, что Беловодье – это святая земля, где живут русские люди, бежавшие от религиозных раздоров XVII в. В Беловодье они имеют свои церкви, в которых богослужение идет по старым книгам, таинства крещения и брака совершаются по солнцу, за царя не молятся, крестятся двумя перстами. "В тамошних местах татьбы и воровства и прочих противных закону не бывате... И всякие земные плоды бывают и злата и серебра несть числа... Светского суда не имеют, ни полиции, ни стражников там нету, а живут по христианскому обычаю. Бог наполняет сие место". Однако в Беловодье могут попасть лишь истинные ревнители древнего благочестия. "Слугам антихристовым дорога туда заказана... Веру надо иметь неколебимую... Поколеблешься в вере, так туманом Беловодскую справедливую землю закроет" (4). Как отмечает Е. Шмурло, через все XVIII, а также XIX столетия проходит неустанный поиск этого фантастического Эльдорадо, где реки текут медом, где не собирают податей, где, наконец, специально для раскольников не существует никоновской церкви.

Среди старообрядцев ходили многочисленные списки "Путешественника", указывающего путь в Беловодье. Последний реальный географический пункт маршрута – долина Бухтармы. После бесплодных попыток найти Беловодскую землю многие ее искатели стали считать Беловодьем Бухтарминский край, где "мужицкая земля без чиновников и попов". Последнее и привлекало туда старообрядцев.

Правительство знало о тайных поселениях в глубине Алтайских гор с 40-х гг. XVIII в., но обнаружить их удалось лишь в 1761 г., когда прапорщик Зеленый, идя с поисковой горной партией на Бухтарму, заметил у одного из ее притоков – Тургусун – избушку, в которой было двое мужчин, успевших затем скрыться. Такие одиночные домики и небольшие поселки из пяти-шести дворов были разбросаны среди горных ущелий Бухтарминской долины. Их жители занимались рыбной ловлей, охотой, земледелием.

Однако сложные условия жизни, внутренние раздоры, частые неурожаи, а также постоянная опасность обнаружения, так как в этих местах стали появляться рудознатцы, вынудили бухтарминцев легализировать свое положение. В 1786 г. около 60 жителей Камня отправились к китайскому богдыхану с просьбой принять их под свою опеку. Но, не желая конфликта с русским правительством, китайские власти, продержав просителей под стражей в г. Хобдо, отпустили их с отказом.

В 1790 г., воспользовавшись появлением горного чиновника с партией рабочих, бухтарминцы высказали ему свое желание "быть гласными правительству". Рескриптом Екатерины II от 15 сентября 1791 г. каменщики были приняты в состав России как ясачные инородцы. Они расплачивались с правительством ясаком в виде пушнины и звериных шкур, как и все другие инородцы Российской империи. В 1796 г. ясак заменили денежной податью, а в 1824г. – оброком как с оседлых инородцев. Кроме того, бухтарминцы были освобождены от подчинения присылаемой администрации, горно-заводских работ, рекрутчины и некоторых других повинностей.

После получения официального статуса российских подданных каменщики переселились в более удобные для жительства места. В 1792 г. вместо 30 мелких поселков образовались 9 деревень, в которых проживало чуть более 300 чел.: Осочиха (Богаты-рево), Быково, Сенное, Коробиха, Печи, Язовая, Белая, Фыкалка, Малонарымская (Огнево).

Таковы краткие сведения о начальной истории бухтарминских каменщиков, обосновавшихся в крае в результате стихийных вольнонародных переселений. Образование старообрядческих поселений в западной части Алтая, происходившее в то же время, что и в долине Бухтармы, носило иной характер, так как явилось следствием правительственных распоряжений. В связи с расширением горно-заводского дела возникла необходимость укрепления Колывано-Воскресенской пограничной линии, что предполагало строительство новых редутов и форпостов. Потребовалось увеличение числа горняков, а следовательно, и крестьян-земледельцев для обеспечения рабочих и военных продовольствием.

В 1760 г. был издан сенатский указ "О занятии в Сибири мест от Усть-Каменогорской крепости по реке Бухтарме и далее до Телецкого озера, о построении там в удобных местах крепостей и заселении той стороны по реке Убе, Ульбе, Березовке, Глубокой и прочим речкам, впадающим в Иртыш-реку, русскими людьми до двух тысяч человек". В связи с этим сенат на основании манифеста Екатерины II от 4 декабря 1761 г. пригласил возвращаться в Россию русских старообрядцев, бежавших от религиозных гонений в Польшу. При этом указывалось, что место жительства ими может быть выбрано либо прежнее, либо означенное в распоряжении императрицы, куда входила и Сибирь.

Таким образом, некоторые старообрядцы поселились здесь добровольно, однако многих, особенно выведенных генерал-майором Масловым жителей входившей в состав Польши слободы Ветки (5), выслали на эту территорию насильно. В 1765 г. было издано специальное распоряжение, в котором повелевалось ссылать в Сибирь беглецов из Польши и Литвы, поэтому на Алтае их стали называть поляками.

В 1760-е гг. были основаны все коренные селения "поляков" в Змеиногорском округе: Екатерининка Александровской волости; Шемонаиха, Лосиха (Верх-Уба), Секисовка Владимирской волости; Бобровка Бобровской волости. Вскоре появились новые деревни, где жителями были только староверы: Малая Убинка, Быст-руха Владимирской волости; Черемшанка, Бутаково Риддерской волости и некоторые другие.

21 мая 1779 г. издается распоряжение о приписке к заводам крестьян-поляков, что обязывало их выполнять не только земледельческие работы, но и рубку леса, вывоз готовой руды и т.д. До 1861 г. поляки являлись приписными к Колывано – Воскресенским горным заводам. В отличие от каменщиков они должны были исполнять все государственные обязанности и платить двойной подушный налог как раскольники.

Таким образом, история алтайского старообрядчества XVIII в. делится на два этапа: первую половину столетия, когда в край попадают лишь отдельные староверы – беглецы, и вторую половину – время образования на этой территории оседлых поселений (в 1750 – 1790-е гг. – каменщиков, в 1760 – 1800-е гг. – поляков). XIX в. характеризуется общей стабилизацией жизни алтайского старообрядчества. Об этом свидетельствует активный процесс образования новых деревень (6), налаживание связей между различными старообрядческими толками, обусловленное их религиозной общностью (7).

В XIX в. на Алтае жили представители как поповских, так и беспоповских согласий (8). Староверы-поповцы попали на Алтай в Алейскую, Александровскую, Бобровскую, Владимирскую, Рид-дерскую волости после "выгонки" поселений на Ветке. Позже, в результате побегов в вольные земли каменщиков, поповцы появились и в Бухтарминском уезде. В Быструхе, Малой Убинке, Черем-шанке были сосредоточены беглопоповские общины. С 1850-х гг. отмечается распространение белокриницкого священства среди алтайских поляков, а с 1908 г. – среди каменщиков, у которых белокриницкая церковь находилась сначала в Богатыреве, а с 1917 г. и в Коробихе (9).

С 1800 г. начала существовать единоверческая церковь, являющаяся переходной между старообрядческой и синодальной. Она подчинялась архиереям новообрядческой церкви, но богослужение в ней совершалось по старым книгам в соответствии со старообрядческими установками. На Алтае наиболее многочисленные единоверческие приходы были в Орловке, Поперечной, Екатерининке Александровской волости, Верх-Убе, Шемонаихе Владимирской волости, а также некоторых деревнях каменщиков (Топольное, Камышенка). Во второй половине XIX в. кафедральный единоверческий собор функционировал в Барнауле (священник о. Михаил Кандауров).

В роли промежуточных между поповским и беспоповским согласиями выступают часовенный, стариковский и дьяконовский толки (10). Уральские и сибирские часовенные активно ассимилировались с алтайскими беглопоповцами в 1780-х гг. В долинах Бух-тармы и Коксы, на берегу Телецкого озера наиболее распространен стариковский толк. В коренных поселениях поляков – пригородах Усть-Каменогорска, деревнях Риддерской волости – встречались дьяконовские.

Один из самых многочисленных беспоповских толков на Алтае – поморский. Поморские общины распространены по всему региону. Беспоповцы-федосеевцы попали на Алтай в связи с массовым переселением сюда ветковцев. Их коренными деревнями были Верх-Уба, Бутаково, Выдриха, Бобровка, Тарханка (11). В Бутаково, Черемшанке, Быструхе, Малой Убинке проживали беспоповцы-самодуровцы (12). В долине Убы жили представители таких беспоповских толков, как попавшие на Алтай с Поволжья спасов-цы (13) (нетовцы), оховцы (14) (немоляки), в селениях по рекам Уба и Ануй – самокресты (15), в Язовой и Печах Бухтарминской волости – однопоклонники (дырники) (16), по р. Бухтарме и в Змеи-ногорском округе – бегуны (17) (странники), что усиливало пестроту обрядово-догматической картины алтайского старообрядчества XIX в. В это время выделяются главные духовные центры края. Славились своим убранством и грамотным ведением службы моленные в Кондратьево, Тургусуне, Выдрихе, Секисовке, Верх-Убе, Черемшанке, Белой.

История сохранила имена наиболее авторитетных старообрядческих наставников XIX в. У поповцев в 1800 – 1820-е гг. большим уважением пользовались Егор Алексеев (Крутоберезовка), Трофим Соколов (Малая Убинка), Платон Гусляков (Верх-Уба); в 30 – 40-е гг. – Никита Зеленков (Тургусун), Иван Пантелеев (Снегире – во), Екатерина Карельских (бухтарминские деревни); в 50 – 60-е гг. – Иван Голованов (Быструха); в 70 – 80-е гг. – Федор Еремеев (Тарханка); у беспоповцев – Иван Кривоногов (Выдри-ха), Карп Раченков (Бутаково), Федор Шешунников (Тарханка), Гурий Костин (Бобровка), Яссон Зырянов (Белая).

В конце XIX – начале XX в. растет число старообрядческих монастырей. Скиты функционировали недалеко от Риддера, Верх-Убы, Усть-Каменогорска, Змеиногорска, на р. Бащелак, возле сел Пономари и Кордон Чарышской волости, в районе волостного центра Среднекрасилово, недалеко от Залесово (в местечке Мику-лушкино болото), в Чулышмане на Горном Алтае (18). В этот период на Алтай попадает достаточно большая группа староверов – переселенцев из России. В начале XX в. старообрядцы заселяют Кулунду. Около 15 семей староверов прибыли на Алтай в 1898г. из Воронежской губернии. Они поселились в с. Петухово нынешнего Ключевского района. Но поскольку основная часть петуховцев была никонианами, переселенцы – староверы хотели образовать отдельные поселки. И когда в начале 1900-х гг. правительство выделяло участки земли для заселения Кулундинской степи, старообрядцы обратились к начальнику по переселению с просьбой дать им земли, ссылаясь на религиозную несовместимость. С 1908 г. начинается переселение староверов в Кулундинскую степь. Таким образом, кулундинские старообрядцы относятся к позднепоселенческой группе некоренного сибирского населения.

В целом же вторая половина XIX – начало XX в. наиболее благоприятный период в истории алтайского старообрядчества (19). Это было время интенсивной духовной жизни, включающей полноценную обрядово-литургическую практику, осмысление догматических вопросов староверия; формирование библиотек духовной литературы и иконостасов в моленных, функционирование старообрядческих школ, в которых обучали церковно-славянскому языку и крюковому пению, способствовавшим сохранению богослужебных традиций; изготовление рукописных книг монастырскими переписчиками и пустынножителями на р. Убе (наставник В. Г. Трегубов).

С установлением советской власти в крае с 20-х гг. XX столетия начались религиозные притеснения: закрываются моленные, подвергаются преследованиям верующие, оскверняются культовые обычаи и традиции. Было конфисковано множество духовной литературы, разгромлены иконостасы. Многие общины лишились грамотных уставщиков. Старообрядчество вновь ушло в "подполье", в очередной раз терпя притеснения и гонения со стороны государства (20).

И лишь в последнее время наблюдается религиозное возрождение, о чем свидетельствуют регистрация старообрядческих общин по всему региону, открытие новых моленных, привлечение в общины молодого поколения, возобновление обучения крюковому пению (в частности, в приходах РПСЦ (21) Барнаула, Бийска, Усть-Каменогорска) и т.д. Однако подобные процессы проявляются не везде. В отдаленных от городских центров населенных пунктах преобладают обратные тенденции разрушения и угасания духовных традиций.

Как показали экспедиционные исследования сотрудников Новосибирской консерватории в районы проживания старообрядцев 1993 – 1997 гг. (22), современное состояние староверческих поселений на Алтае претерпело определенные изменения. В регионе встречаются поповцы-белокриничники, беглопоповцы и представители восьми беспоповских толков: поморцы, федосеевцы, филипповцы, часовенные, стариковцы, дьяконовцы, мелхиседеки, бегуны (предположительно).

Главные центры белокриницких староверов расположены в Барнауле (священник о. Никола), Бийске (священник о. Михаил), Усть-Каменогорске (священник о. Глеб). Благодаря миссионерской деятельности священнослужителей наблюдается активный рост белокриницких общин в райцентрах Красногорское, Залесово, Благовещенка, Горно-Алтайске, селах Усть-Коксинского района Республики Алтай, Глубоковского и Шемонаихинского районов Восточно-Казахстанской области. В некоторых населенных пунктах (Барнауле, Бийске, Залесове, д. Мульта Усть-Коксинского района) ведется строительство храмов (23).

Беглопоповская община, насчитывающая до 100 человек, имеющая свою церковь, сохранилась в с. Черемшанка Глубоковского района Восточно-Казахстанской области. Староверы-бегло-поповцы также проживают в деревнях Кордон и Пещерка Зале-совского района и в г. Заринске. Часть беглопоповцев попала в Пещерку из Каменки, переставшей существовать с 1957 г. вследствие объединения колхозов, в которой когда-то была церковь. По свидетельствам местных жителей, еще совсем недавно большая община была в Заринске, но после смерти наставника общинные (соборные) богослужения прекратились, моленный дом продали. В настоящее время к беглопоповцам Залесовского и Заринского районов приезжает священник о. Андрей из с. Барит (Урск) Кемеровской области.

Численно преобладающим беспоповским толком Алтая остается поморский. Общины поморцев сосредоточены в Барнауле (наставники А.В. Гутов, А.В. Мозолева), Бийске (наставник Ф.Ф. Серебренников), Усть-Каменогорске (наставница М.К. Фарафонова), Лениногорске (наставники И.К. Грузинов, А.Я. Немцев), Сереб-рянске (наставник Е.Я. Неустроев). Местами компактного проживания поморцев являются Алейский, Алтайский, Бийский, Чарышский районы Алтайского края, а также Глубоковский район Восточно-Казахстанской области. В Лениногорске еще в начале 1990-х гг. находился женский поморский монастырь, в котором были две монахини и послушница. Большая часть поморцев – коренные уроженцы Алтая, однако встречаются и переселенцы из Томской области, Тобольска, с Урала.

В некоторых деревнях (Верх-Уба, Бутаково, Малая Уба) поморцев называют самодуровцами. Сейчас отдельного толка само-дуровцев на Алтае не сохранилось. Они примкнули к поморцам, приняли их догматику и обрядность. Осталось лишь название, которое в исконных самодуровских деревнях перешло и на поморцев.

Федосеевцы проживают в селах Бобровка, Тарханка, Бутаково Глубоковского района Восточно-Казахстанской области (наставница Е.Ф. Полторанина). Когда-то федосеевцы этих мест имели две моленные. Сейчас собираются только в большие праздники в Бутаково.

Староверы-филипповцы сохранились в Залесовском и Заринском районах. Попали они в эти места с Вятки. Однако их большая часть в 1930 – 1940-е гг. мигрировала в Беловский и Гурьевский районы Кемеровской области.

Вяткинское происхождение имеют также проживающие в Залесово и в Бийске старообрядцы-мелхиседеки (полное название толка – древнекефалическая церковь по чину Мелхиседека). Это единственная обнаруженная в Сибири община теперь уже редко встречающегося староверческого толка. Из беседы с жительницей Залесово 3. Кузнецовой выяснилось, что раньше их община насчитывала до 70 чел., священником был о. Тимофей, убитый в годы репрессий; здание церкви сгорело в 1960-е гг. Сейчас в Залесово живут всего семь мелхиседеков.

Интересную информацию о мелхиседеках – закрытых для общения и малоконтактных староверах – дала дочь наставника Бийской общины: "В настоящее время священников у нас уже нет, последний из них умер в 60-е годы, поэтому сейчас в священнический сан не рукополагают. Мой дед (отец нынешнего наставника) был епископом, жил на Вятке, переехал в Сибирь в 30-е годы, спасаясь от коллективизации: сначала в Томскую область, село Каргасок, затем на Алтай. Мой отец в детстве учился в церковной школе, изучал там устав. Кроме него в общине грамотных людей нет".

Информант рассказала нам, что мелхиседеки имеют свой собственный календарь и книги, главная из которых – Часовник. Чужими и новыми книгами не пользуются. Службу ведут на цер – ковнославянском языке, песнопения исполняются на речь. Мирские песни запрещены, допустимо лишь пение духовных стихов. Сами изготавливают свечи, которые освящает наставник. В причастные часы причащаются водой и просфорами. Из-за отсутствия священников обряда венчания не совершают, только лишь благословляют на брак. Раньше благословляли исключительно людей своей веры, сейчас разрешен брак разноверных, но благословле-ние при этом получает только член общины. Детей крестят в купели, взрослых – в реке. Крестить, благословлять, принимать на исповедь, вести устав имеют право только мужчины. Вследствие объединения нескольких приходов справляются три храмовых праздника: пророку Илие, иконе Владимирской Божьей матери, Великомученику Георгию Победоносцу.

Мелхиседеки до сих пор очень строго "соблюдают чашку". Раньше после проходящих путников посуда, использованная ими, выбрасывалась, сейчас для мирских людей имеется отдельный комплект посуды. С иноверцами мелхиседеки предпочитают не общаться и ничего не рассказывать о своей вере.

По-прежнему самым распространенным толком на юге Алтая остается стариковский. Известны стариковские общины в Горно-Алтайске (наставница В.И. Филиппова), Майме (наставник Н.С. Су-хоплюев), Зыряновске (наставники М.С. Рахманов, Л.А. Выходцев), селах Богатырево, Снегирево, Парыгино (наставник Т.И. Лощилов), Путинцево (наставница Т. Шицына) Зыряновского района, р.п. Усть-Кокса и деревнях Верхний и Нижний Уймон, Тихонькая, Чендек, Мульта (наставник Ф.Е. Иванов) Усть-Коксинского района, Яйлю Турочакского района.

Своеобразием представлений, а также строгостью нравов отличаются стариковцы Горного Алтая (самоназвание толка – стариковина). Многие из них отказались от государственных пенсий, стараются жить натуральным хозяйством, как можно реже покупая необходимые продукты в магазинах. Стариковцы имеют отдельную посуду, чтобы не оскверниться через общую трапезу с мирскими людьми. Они не приемлют магнитофон, радио, телевидение, телефон, считая их "бесовскими".

Алтайским стариковцам свойственны обрядовые особенности. В частности, причащаясь, они пользуются не просфорами, а богоявленской водой (д. Мульта Усть-Коксинского района), на Пасху – яйцом, пролежавшим год перед иконами со дня прошлой Пасхи (д. Яйлю Турочакского района). При переходе в старикови-ну никониане должны быть крещены заново, белокриничников же докрещивают с "отреканием" (отрицанием от ереси). По свидетельству Ф.О. Бочкаревой из д. Тихонькая, "для принятия нашей веры прежде, чем креститься, необходимо три года учить устав. Толкование сему найдем в евангельской притче о хозяине и садовнике, три года ухаживавшем за деревом, которое зацвело только на четвертый год".

Духовным руководителем стариковской общины является настоятель. По словам В.И. Филипповой из Горно-Алтайска, "настоятель – почти священник. Он имеет право отсаживать от собора, сводить брачующихся". В Мульте за настоятелем сохранилось название "иерей", все проблемы решают собором (т.е. общиной) на духовной беседе. К наиболее спорным догматическим вопросам относится отпевание умершего без покаяния.

Стариковцы сознательно не распространяют свою веру. "Веру свою надо скрывать, чтобы посторонние не осмеяли Писания, не считали все, что там написано, за сказки и небылицы. Вера наша от этого не погибнет, только истончится и вытянется в ниточку", – утверждает Ф.О. Бочкарева.

Известно, что в горах на Телецком озере имеются скиты и женский монастырь стариковцев.

По сообщению староверки А. Исаковой из с. Чендек Усть-Коксинского района, раньше стариковская церковь была в Катан-де. Она рассказала, что старообрядцы Коксы общались с бухтар-минцами, а также кержаками Бийска и Барнаула. В настоящее время центром коксинской стариковщины является д. Мульта. Сюда на большие праздники приезжают стариковцы из Чендека, Верхнего и Нижнего Уймона, Тихонькой. По воспоминаниям М.К. Казанцевой, "в Мульте когда-то была большая моленная, состоящая из двух отсеков: правого – для мужчин, левого – для женщин, с общим налоем. Служба шла с четырех вечера до девяти утра. Содержали моленный дом богатые сельчане".

Если в деревнях наблюдается тенденция к объединению стариковцев вокруг единого центра, то в городских общинах идут обратные процессы. Так, в недавнем прошлом община в Горно-Алтайске распалась на две, вторая собирается теперь в Майме. Некогда большой приход в Зыряновске для удобства совершения богослужения еще в 1960-е годы разделился на две группы, и в настоящее время зыряновские староверы не идут на сближение, образовав отдельные общины под духовным руководством М.С. Рахманова и Л. А. Выходцева.

В Бийске стариковцев называют "отписными". Как объяснил Ф.Ф. Серебренников, бийские стариковцы отпочковались от часовенных, присоединившись к единоверцам, затем они отвернулись от единоверия, посчитав его никонианством, часовенные же их. обратно не приняли, поэтому-то они и стали именоваться отписными, затем – стариковцами. Такая же община есть в с. Тополь – I ное Солонешинского района (наставница А.А. Филиппова).

Старообрядцы, называющие себя часовенными, встречаются в селах Тюменцевского района.

Дьяконовщина (самоназвание дьяковские) сохранилась на Рудном Алтае в пригородах Усть-Каменогорска и с. Черемшанка Глубоковского района Восточно – Казахстанской области (наставница Т.С. Денисова) – всего около 50 чел.

В Рубцовске, Змеиногорске, селах Змеиногорского, Третьяковского районов проживают "ипэхашники". По-видимому, это потомки некогда многочисленного на Алтае бегунского толка истинно православных христиан.

Из воспоминаний жителей Змеиногорска: "В годы войны жил в этих краях святой старец – провидец, на глазах у людей совершал исцеления. Звали его Димитрий, был он простым христианином, пока не услышал голос с неба. Поскольку верующие люди подвергались гонениям, то он скрывался по тайным углам и заимкам, туда приходили на молитву люди. Потом Димитрия нашли и судили, с тех пор он пропал без вести. Его дело продолжил вернувшийся с войны сын Михаил. Однако его также судили за то, что отказался от паспорта. Из тюрьмы Михаил вернулся калекой, но продолжил свою религиозную деятельность. К нему примкнули около 40 человек".

Сейчас таких людей осталось не более 10. Они не приемлют священство, называя современных священников "культработниками", которые "не служат, а работают". Таинство причастия совершают самостоятельно: после поста принимают святую крещенскую воду, приносят покаяние перед Евангелием – тем самым, причащаются Святым Духом ("в Духе – истина"). Многие ипэ-хашники отказались от пенсий, считая, что деньги даются не Богом, а дьяволом, от паспортов, как печати антихриста, воцарившегося в мире; отключили электроэнергию, пользуются свечами, а пищу готовят на огне в печи. Люди эти стараются жить замкнуто, как можно меньше соприкасаясь с "миром".

Следует отметить, что в некоторых бухтарминских деревнях (Быково, Богатырево Зыряновского района, Солдатово Больше-нарымского района) местные жители выделяют поляковских старообрядцев. Видимо, это потомки поляков, перебравшихся на жительство в Камень, но при этом сохранивших свои отличительные особенности в быту и церковной практике. Поляковские староверы образовали своеобразный самостоятельный толк локального значения. Жительница с. Богатырево У.О. Бирюкова сообщила, что поляковские убегали от советской власти в Китай и затем в 1950 – 1960-е годы вернулись на Бухтарму. Раньше они имели собственную моленную, отличавшуюся от стариковской отсутствием колоколов. В богослужении у них больше пения, причем их песнопения более распевны и протяженны.

Имелась информация о том, что в Залесово проживают представители такого редкого и малочисленного толка, как неокруж-ники. Однако экспедиционные исследования показали, что нео-кружниковской общины здесь нет. Встречаются отдельные старообрядцы, которые считают себя одновременно и неокружниками, и мелхиседеками. Вполне вероятно, что бытование слова "нео-кружники" свидетельствует о существовании данного толка на Алтае в прошлом, затем ассимилировавшегося с другими старообрядческими согласиями.

В целом среди современных староверов-поповцев и беспоповцев преобладают различные тенденции. В поповских общинах наблюдается активизация духовной жизни, стремление не только сохранить свои традиции, но и дать им продолжение в новых условиях. Поповцам не свойственна религиозная замкнутость. Между их общинами налажен контакт и внутри региона, и за его пределами: с единоверцами Новосибирска, Москвы, Одессы, Беларуси. Среди беспоповцев же отсутствует единство взглядов на обрядово-догматические и обычно-правовые моменты, что во многом способствует разрушению и угасанию духовных традиций, вплоть до исчезновения некоторых толков, слияния их с изначально доминирующим (24).

* * *

Итак, более чем 250-летняя история алтайского старообрядчества продолжает развиваться, обогащаясь новыми событиями и фактами. Уникальность этого региона во многом обусловлена много-слойностью старообрядческой культуры. Наряду со старожильческим пластом староверов Алтая имеется группа поздних переселенцев. Большое количество толков и согласий на территории Алтая вносит дополнительную дробность и свидетельствует о неоднородности изучаемого явления. Постоянные миграционные процессы, связанные с оттоком населения из-за политических событий (25), открытий и разработок рудных месторождений, крупных строек, например, таких, как Бухтарминская ГЭС, придают динамичный характер карте старообрядческих поселений.

Бесспорно, что Алтай относится к числу интереснейших и перспективных регионов изучения старообрядчества, поэтому планомерный сбор материала с целью исследования современного состояния алтайского староверия необходимо продолжать и в дальнейшем, что дополнит и расширит наши представления об этом самобытном историко-культурном явлении.

-------------------------------

(1) Так, основание Бийской крепости относится к 1709 г., Колыванско-Чаусского острога – к 1713 г. В этот же год князь М.П. Гагарин донес Петру I о возможности устроить крепости по Иртышу для укрепления линии через Джунгарию. В 1718 г. основывается Семипалатинская, в 1720 – Усть-Каменогорская крепости. В 1723 г. было открыто первое рудное месторождение на р. Локтевка, где в 1726 г. А.Н.Демидов основал Колыванский медеплавильный завод. Последовавшие затем находки рудных месторождений способствовали открытию горных заводов: Барнаульского, Шульбинского, Змеиногорского, во второй половине XVIII в. – Павловского, Локтевского, Зыряновского, Гавриловского.

(2) Эти указы подкреплялись и другими. В частности, в 1735 г. (по другим сведениям, в 1738 г.) была назначена перепись раскольников на демидовских заводах для включения их в феодальную податную систему.

(3) К.В. Чистов выявил семь списков и три редакции беловодской легенды.

(4) Приведем вариант легенды, записанной автором статьи во время экспедиции 1993 г. в с. Парыгино Зыряновского района Восточно-Казахстанской области от А. Лощиловой, 1926 г. р.: "Собрались люди, насушили сухарей, поехали в Беловодье. Едут, санки тащат, зарубки оставляют. Так добрались до большой ледяной горы. Стали на нее лезть, а следы тут же за ними застывают и исчезают. Вот, наконец, покатились санки под гору, а там – море или река большая. Они куда ни кинутся – все глубь. Только один смог переехать воду, потому что он тамошний (беловодский) был. То ли у них мост под водой, то ли какие знаки тайные есть, а может молитвы какие знают, в общем, не все, а только избранные могут в Беловодье попасть".

(5) Польская Ветка – один из духовных центров старообрядчества, наряду с Керженцем, Стародубьем, Иргизом, Рогожским и Преображенским поселками в Москве. Первые старообрядческие поселения основали на Ветке беглецы из Стародубья. Вскоре образовалось около 20 слобод, где селились выходцы и из других местностей России. Всю территорию, населенную старообрядцами, стали именовать Веткой. Здесь были основаны монастыри и скиты, в которых готовили священников для отдельных приходов, писали полемические сочинения в защиту старообрядчества и т.д.

Царское правительство несколько раз пыталось "разорить" Ветку: из монастырей и домов изымались книги, иконы, все постройки сжигались, население расселялось. Первый разгром Ветки, известный под названием "выгонки", произошел в 1735 г., но вскоре там вновь поселились старообрядцы. В начале 60-х гг. XVIII в. произошла вторая "выгонка" Ветки.

(6) На территории проживания поляков – Волчиха, Зимовье, Поперечное, Пихтовка, Стрежная, Орловка, Тарханка, Чистополька, Александровка; каменщиков – Берель, Каменка, Березовка, Тургусун, Снегирево, Крестовка, Соловьево, Парыгино. Основываются поселения уймонских староверов – Верхний и Нижний Уймон.

(7) Поляки убегали в Камень от непосильного бремени горно-заводских повинностей. Каменщики, среди которых преобладало мужское население, часто брали жен из поляцких деревень. Общность этих групп населения ярко выражена в свадебном обряде.

(8) Разделение старообрядчества на два согласия произошло в 90-х гг. XVII в. после смерти всех священников старого рукоположения. Одна часть старообрядцев – поповцы – принимали беглых священников из новообрядческой церкви. Другая же – беспоповцы – не признавали священников нового поставления и утратили, тем самым, такие церковные таинства, как евхаристия, миропомазание, елеосвящение, брак. Для совершения церковной службы, а также таинств крещения, покаяния, в некоторых случаях и брака у беспоповцев избираются духовные наставники из членов общины.

(9) Белокриницкое (австрийское) согласие получило название благодаря знаменательному в истории старообрядчества событию, происшедшему в 1846 г. в Белой Кринице, в Австрии. В этот год в староверческой церкви была восстановлена трех-чинная иерархия за счет присоединения к старообрядчеству Босно-Сараевского митрополита Амвросия. Тем самым старообрядческая церковь обрела собственного епископа, наделенного правом рукополагать в священный сан.

Однако не все старообрядцы-поповцы приняли белокриницкую иерархию. Некоторые продолжали совершать богослужение и церковные таинства с помощью беглых расстриженных священников новообрядческой церкви. Они получили название беглопоповцев. Беглопоповство, по сути, было первой формой поповщины, но в самостоятельный толк оно оформилось после установления белокриниц-кой иерархии, в противовес ей.

(10) Они возникли в керженских скитах и в начальный период представляли собой ответвления от беглопоповства. С течением времени в общинах этих толков стали выбирать духовных отцов, наделенных правом совершения ряда церковных таинств. Так произошло перерождение этих толков в беспоповские.

Часовенное согласие (стариковщина – одно из его самоназваний) именуется так вследствие совершения службы в лишенных алтарей часовнях. Важным отличительным принципом их догматики является отказ от перекрещивания перешедших в стариковщину старообрядцев иных согласий. Сами часовенные ведут свое происхождение от керженского инока Софрония.

Дьяконовское согласие основано в начале XVIII в. старообрядческим писателем и полемистом Т.М. Лысениным. Название его связано с одним из самых активных деятелей – иеродиаконом Александром (казнен в 1720 г.). Дьяконовцы допускали для старообрядцев исполнение гражданских обязанностей, службу в армии, общение с никонианами. В отличие от беглопоповцев, признают четырехконечный крест наравне с восьмиконечным.

(11) В первые годы существования беспоповство было представлено поморским толком, основанным в 1690-е гг. в Олонецкой губернии братьями Андреем и Семеном Денисовыми и дьяком Данилой Викулиным. Соборы 1692 и 1694 гг. постановили, что наставники не могут совершать таинств, положенных священникам, в связи с чем была провозглашена недопустимость брака. Однако вскоре часть поморцев по инициативе московского наставника Василия Емельянова отказалась от безбрачия. В дальнейшем они признали установленный Петром 1 двойной налог, стали молиться за царя, в их проповедях несколько ослабли эсхатологические мотивы.

Старообрядцы, оставшиеся на прежних позициях, отделились в самостоятельный толк под руководством Федосея Васильева. Возникла федосеевщина в Польше. С течением времени аскетизм федосеевцев смягчился: женатые и замужние члены общины находились под епитимьей, а в пожилом возрасте они допускались к полноправному участию в церковной жизни. Федосеевцев иногда называют безбрач-никами, а поморцев относят к законобрачному согласию, так как последние не признают греховности брака.

(12) Самодуровцы не признавали никаких других таинств, кроме крещения. При этом крещение лишь в младенческом возрасте считали недействительным, так как оно не осознано человеком. В связи с этим их основной догмат обосновывает необходимость вторичного крещения. Кроме того, самодуровцы не молились на иконы, а имели в каждой комнате только Распятие без изображения Святого Духа.

(13) Спасовцы (основатель – Козьма Андреев, толк возник в керженских скитах на рубеже XVII – XVIII вв.) считают, что нужно молиться Спасу без свидетелей и посредников, так как они отвергают традиционные православные догмы и обряды, заменяя их "скитским покаянием". Как отмечает В. Андерсон, исповедь ими совершается наедине, перед образом Спасителя или Богородицы, поскольку других икон они не признают. Существенное отличие спасовцев от прочих беспоповцев заключается в том, что они не перекрещивают других православных христиан, потому что убеждены: человек должен быть крещен один раз. Другое название согласия – нетовщина – связано с отрицанием таинств, священства, храмов, монастырей.

(14) Оховцы входят отдельным толком в согласие нетовщины. Сознавая греховность жизни, они предпочитают вместо молитв вздыхать о своих грехах. Отсюда пошли другие их названия – немоляки и воздыханцы. Уверовав в невозможность спасения, они отказались не только от молитв, но и от икон. Истинная молитва – "не в протяжении рук и предстоянии телеси и языком зрящим видится, но в умном поучении".

(15) Название толка самокресты происходит от собственноручного совершения таинства крещения самими верующими без посредника: "разденутся и с молитвой погрузятся в Убу, оденут чистое белье и назовут себя по святцам новым именем", – свидетельствует Г.Д. Гребенщиков.

(16) От самокрестов берут начало дырники (или однопоклонники), которые не признают никакого предметного божества, кроме Бога вне времени и пространства. Они молятся Богу под открытым небом, кланяясь на восток. В домах у них есть специальные отверстия, которые они открывают во время обращения к Богу.

(17) Согласие странников возникло во второй половине XVIII в. в Ярославской губернии (по мнению большинства исследователей, его основатель – беглый солдат Евфимий), выделившись из филипповщины. Странники считают, что для спасения души необходимо вечное скитание. Поскольку антихрист воцарился в мире, нельзя повиноваться властям, исполнять общественные повинности, платить подати. Бегуны не признают паспортов, отказываются от своих имен и фамилий, дабы прервать связь с гражданским обществом, воспринимают самокрещенство как религиозный догмат, чтобы никто, связанный с миром антихриста, не участвовал в крещении.

(18) Историю одного из старообрядческих монастырей Алтая попытался восстановить журналист А. Кратенко. Из документальных источников он выяснил, что в 1899 г. в месте впадения р. Банной в Убу была основана женская поморская обитель восемью сестрами, приехавшими из Уфимской губернии. В 1911 г. в монастыре было уже около 40 инокинь. В 1930-е гг. монастырь уничтожили, часть монахинь посадили в тюрьму, после освобождения многие из них поселились в Гусляковке и Ермолаевке.

(19) Отметим положительные последствия указа от 17 апреля 1905 г. о веротерпимости: лояльное отношение правительства к старообрядчеству, конец моральным и экономическим притеснениям староверов.

(20) Проиллюстрируем изложенное рассказом А.Ф. Белогрудовой, происходящей из известной на Алтае старообрядческой семьи Долговых, долгое время бывшей уставщицей бийской белокриницкой общины: "В советское время молились тайно, не было постоянной моленной. Из опасения быть замеченными богослужение совершали, переходя из дома в дом. Иногда приходилось менять место в течение одной службы". Описание подобной ситуации приходилось неоднократно фиксировать, настолько типична она для того времени.

(21) РПСЦ – Русская православная старообрядческая церковь – официальное название белокриницкого (австрийского) согласия.

(22) В 1993 г. состоялись экспедиции на Рудный Алтай (Восточно-Казахстанская область) Н.С. Мурашовой и В. В. Мурашова и в Барнаул – И. В. Полозовой и

Л.Р. Фаттаховой. В 1996 г. при поддержке РГНФ (проект 96 – 04 – 18023) Т.Г. Казанцева, Н.С. Мурашова, В.В. Мурашов и О.А. Светлова обследовали Бийск, Горно-Алтайск, села Бийского, Алтайского, Усть-Коксинского и Турочакского районов. В 1997 г. опять же благодаря содействию РГНФ (проект 97 – 04 – 18013) было проведено шесть экспедиций: Т.Г. Казанцева и А.М. Шамнэ вели работу в старообрядческих общинах Барнаула и Бийска; Т.Г. Казанцева, Н.С. Мурашова и В.В. Мурашов побывали в дни празднования Пасхи в бийской поморской общине, а затем в Залесовском и Заринском районах; Н.С. Мурашова и В.В. Мурашов обследовали Рубцовск, Змеиногорск, села Змеиногорского, Третьяковского и Курьинского районов; О.А. Светлова и О.В. Светлов работали в Бийском, Алтайском, Красногорском и Солонешенском районах; О.А. Светлова и И.Д. Позднякова совершили поездку в Алейский, Усть-Калманский, Чарышский районы. Материалы экспедиций находятся в Архиве традиционной музыки Новосибирской консерватории.

(23)28 сентября 1997 г. состоялось освящение храма в Бийске. Приведем краткое описание тех событий по экспедиционному дневнику Т.Г. Казанцевой: "Обряд освящения проходил во дворе при моленном доме. У будущего храма заложены фундамент, цоколь и первый венец из бревен. Церковь небольшая: 10 на 10 м. Во дворе были приготовлены иконостас из трех икон, в центре – храмовая икона Казанской Богородицы; светильник; стол с Евангелием для священников; подставка для певческих книг; в отдалении – деревянный восьмиконечный крест. Ближе к дому располагались столы для праздничной трапезы. В освящении принимали участие бийский священник о. Михаил, барнаульский священник о. Никола, матушка Марина, читавшая канон, стихарный чтец Василий, певчие бийской и барнаульской общин (головщик Александр Емельянов). Присутствовало около 100 человек. Обряд состоял из чтения и пения канона, чтения Евангелия. Само освящение заключалось в крестообразном каждении храма с четырех сторон и нанесении топором зарубок в каждый угол, также крестообразно. После молебна и освяшения храма все, принимавшие участие в обряде, попарно подходили к священникам для окропления святой водой. Затем состоялся многолюдный обед с праздничными речами и пением духовных стихов.

(24) Так, у поморцев на Распятии изображено двухипостасное божество (отсутствует голубь – символ Святого Духа). Во время крещения поморцы не обходят купель вокруг: и духовный отец, и крестник обращены к востоку. У стариковцев же духовный отец подходит к купели с запада, а потом поворачивается к востоку. Различные мнения у старообрядцев вызывают необходимость "соблюдения чашки", общение с "миром", использование денег, обращение в государственные инстанции и т.д.

В настоящее время отсутствуют отличия между поморцами и федосеевцами. Самодуровцы лишились самостоятельного статуса, растворившись среди поморцев. В идеологии поморцев наблюдается проникновение духовных мотивов странничества, в частности негативное отношение к паспортам и другим документам, как к печати дьявола.

(25) Например, в 1920 – 1930-е гг. многие староверы уходили от советской власти в Китай, в 1950 – 1960-е гг. некоторые из них вернулись на родину после 30-летнего совместного пребывания со старообрядцами из иных регионов.