С середины XVII в., со времени раскола Русской православной церкви (РПЦ)
на "никониан" – представителей официального православия – и сторонников
"древлеправославной" церкви, Нижегородское Поволжье становится, пожалуй,
самым активным и многонаселенным центром старообрядчества1. Более трети на-
селения региона к началу XVIII в. составляли сторонники "старой веры"2. Силь-
ные позиции старообрядчества в таком регионе, как Нижегородское Поволжье, во
многом объяснялись политикой руководства Нижегородской епархии, учрежден-
ной в 1672 г. специально для борьбы с "расколом".
Официальная позиция нижегородских митрополитов находилась в русле общей
государственной политики относительно "раскола". В 1702 г. нижегородский ми-
трополит Исайя (1699–1707) указывал властям Печерского монастыря, чтобы их
крестьяне "в нынешний святый великий пост были все на исповеди з женами и з
детми своими". Митрополит также указал властям монастыря, чтобы они "о том
радели со всяким тщанием, да тем же крестьянам приказать вам накрепко, чтоб
они в воскресные дни и в господские праздники... ко всякому церковному пению з
женами и з детми приходили безленостно и работы в те дни никакой не работа-
ли"3. Преемник Исайи по управлению епархией митрополит Сильвестр (1708–
1719) придерживался подобной же позиции4. Несмотря на это "раскольники" впо-
следствии признавали, что в то время "в двоеперстном сложении большого запре-
щения не имелось"5. Причина этого отношения к старообрядчеству на практике
заключалась в том, что митрополиты не могли не считаться со старообрядчеством
как с влиятельной силой в регионе. Помимо этого, еще несколько факторов, на
наш взгляд, влияли на позиции нижегородских митрополитов – это знаменитый
указ 1702 г. о веротерпимости и сочувственное отношение духовенства и населе-
ния к сторонникам старой веры. Политика Петра I вызвала недовольство u1085 не только
у старообрядцев, но и у большей части населения и духовенства. Как отмечал ис-
торик Русской церкви А.В. Карташев, "большая часть великорусских архиереев и
церковных сановников... примыкали даже в оценке всего царствования Петра I к
раскольничьим теориям о наступлении времени антихриста и даже об отождеств-
лении самой личности Петра I с антихристом"6.
Нижегородские митрополиты Исайя и Сильвестр принадлежали к консерва-
тивной части русского духовенства. В 1707 г. за резкую критику политики Петра I
Исайя был лишен сана и сослан в монастырь7. Митрополит Сильвестр, в отличие
от Исайи, не выказывал открыто своего недовольства политикой Петра I, но дове-
рием царя не пользовался.
57
Исследователи также отмечали сложность и неоднозначность взаимоотноше-
ний нижегородских монастырей со старообрядцами8. Выражая интересы офици-
альной церкви и государства, монастыри должны были выступать проводниками
государственной политики в отношении "раскола". Но в монастырских вотчинах
проживало немало старообрядцев. Так, власти Макарьевского Желтоводского мо-
настыря в конце XVII – начале XVIII вв. неоднократно жаловались, что "в про-
шлых годех в государевых Заборовской и Коряковской волостех... крестьяне-
расколщики поселились в Нижегородском уезде в Закудемском стану в их мона-
стырских вотчинах, лесах по реке по Керженцу и по Белбожу и по Моклодке и по
иным речкам в их межах и гранях и урочищах насильно, и монастырские их леса
пустошат, пашню и сенные покосы росчищают и починки себе строят и монастыр-
скими их бортными деревьями завладели со пчелами болше пятисот деревень, и от
того их насилного владения монастырские их вотчинные леса и бортные ухожья
разорены и запустошены без остатку"9. Но как землевладельцы монастыри были
заинтересованы в хозяйственном освоении своих вотчинных земель, в притоке
сюда новых рабочих рук и, соответственно, в получении новых доходов. Устраи-
вая свои поселения на вотчинных землях того же Макарьевского монастыря, ста-
рообрядцы даже платили оброчные u1087 платежи монастырю10. Это, безусловно, сказы-
валось на борьбе с "расколом" – власти монастырей были недовольны
разорением старообрядческих скитов, следствием которого являлось уменьшение
монастырских доходов. Так, в 1754 г., по объявлению обратившегося из "раскола"
чернеца Леонтия в вотчину Макарьевского Желтоводского монастыря была на-
правлена воинская команда для "сыску" старообрядческих скитов. Архимандрит
монастыря Софроний выразил неудовольствие. В частности, он говорил Леонтию:
"Напрасно де, отец Леонтий, на вотчины его наступаешь"11. Более того, монастыр-
ские власти защищали не только старообрядческие скиты и их обитателей, но по-
кровительствовали и крестьянам-старообрядцам в своих вотчинных поселениях.
Например, в 1726 г. архимандрит того же Макарьевского монастыря Филарет даже
посадил на несколько дней на цепь священника Мирона Дементьева, отказавшего-
ся венчать крестьянина с дочерью "раскольника"12.
Среди приходского духовенства также не было единства в вопросе об отноше-
нии к старообрядцам. Священники не могли определиться, считать ли прихожан,
крестящихся двуперстным крестным знамением, "раскольниками". Двуперстие же
было массовым явлением среди населения Нижегородского Поволжья13. Помимо
этого, епархия отличалась малочисленностью церквей14. В таких условиях старо-
обрядцы не только посещали церковь вместе с "никонианами", но и принимали
требы от официальных священников15. Огромное влияние на приходское духовен-
ство оказывала и крестьянская община. Духовенство было вынуждено подчинять-
ся требованиям, исходившим от мира16.
После указа 1702 г. о веротерпимости начинается и миссионерская деятель-
ность РПЦ среди нижегородских старообрядцев. В Заволжье сначала действовал
иеросхимонах Иоанн (в монашестве Исаакий), а затем Питирим, сначала миссио-
нер, а затем епископ (с 1724 г. – архиепископ) Нижегородский и Алатырский
(1719–1738).
Деятельность Питирима среди нижегородских старообрядцев сначала носила
исключительно мирный характер. Как свидетельствовали u1089 сами старообрядцы, "о
вере от него, Питирима, учения им и возбранения никакого не было, только гово-
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
58
рил: как кто знает, так и спасайся, а слух им носился, что у него, Питирима, в мо-
настыре устав по-новому, как нынче в Москве и в прочих городах и обителях".
Больше того, при отъезде Питирима от старообрядцев последние "собрали денег
небольшое число и поднесли тому Питириму в почесть"17. Данное свидетельство
лишний раз подтверждает тот факт, что представители как официального право-
славия, так и старообрядчества мирно сосуществовали в пределах Нижегородского
Поволжья вплоть до 1719 г. – времени занятия нижегородской кафедры Питири-
мом.
Указом от 8 января 1716 г. Петр I приказал переписать старообрядцев и велел
обложить их двойным окладом. 18 января того же года было указано переписать
для обложения двойным окладом "раскольничьих монахов и монахинь"18. В по-
следующем царском законодательстве была выработана система мер борьбы со
старообрядчеством, подразумевавшая постепенное изживание "раскола" в России.
Проводником этой политики в Нижегородском Поволжье и стал Питирим, активно
использовавший светскую власть в лице нижегородского вице-губернатора Ю.А.
Ржевского для искоренения "раскола"19. Время руководства нижегородской епар-
хией Питиримом – это время массового перехода из "раскола" в официальное
православие, бегства старообрядцев в другие районы страны, разгрома Керженца
– крупнейшего старообрядческого центра.
Заметное изменение политики епархиальной власти по отношению к старооб-
рядчеству происходит в 40–50-е гг. XVIII в. После смерти архиепископа Питирима
(1738 г.) внимание епархиального руководства к проблеме "раскола" заметно ос-
лабло, хотя официальная позиция РПЦ и правительства императрицы Елизаветы
Петровны (1741–1761) не отличалась веротерпимостью20. Возглавивший нижего-
родскую епархию 1 сентября 1742 г. епископ Дмитрий (Сеченов) большее значе-
ние стал придавать миссионерской деятельности среди языческих народов Повол-
жья21. Подобной же политики придерживались и его преемники по управлению
епархией.
В этот период в Нижегородское Поволжье устремляются миграционные старо-
обрядческие потоки с Урала, из Сибири и других регионов. Возвращаются не толь-
ко те, кто раньше проживал здесь и был вынужден покинуть родные края из-за
репрессий Питирима, но сюда направляются сторонники "старой веры" и из дру-
гих районов страны. В этих условиях происходит возрождение старообрядческих
скитов в Заволжье22. Епископ Дмитрий был вынужден сообщить в Синод, что "за
Волгою в селах и в лесах и наипаче в дворцовых волостях раскольников весма на-
ходится множество". В ходе расследования выяснилось, что в Заволжье "не точию
после беглых раскольников оставшиеся в лесах жилища пришлыми из Сибири, с
Усты и из протчих мест расколщиками наполнены, но сверх того за невмещением
в прежние жилища и вновь во многих местах построены". В документе, представ-
ленном в 1743 г. епископом Дмитрием в Синод, значилось более 50 тайных старо-
обрядческих поселений, в которых проживали 791 человек23. Усиливается и про-
паганда "раскола"24.
По официальным данным, численность старообрядцев в Нижегородской епар-
хии неуклонно сокращалась, но темпы обращения заметно снизились. Так, по дан-
ным 1742 г., в Нижнем Новгороде обратилось из "раскола" 16 человек, а всего в
епархии – 531 человек25. К 1748 г. в Нижегородской губернии числилось 5447
старообрядцев, а к 1754 г. их насчитывалось 5469 человек26. При этом церковные
59
власти в начале 50-х гг. признавали, что "раскольщиков... и поныне еще доволное
число имеется"27.
Практика рассмотрения дел в Духовной консистории также свидетельствует об
изменении отношения к старообрядцам. Приведем несколько примеров. В 1747 г.
крестьяне села Богородского Семен Набатов и Евдоким Блинников совратились
"из правоверия в раскол двоеперстного ради сложения". Вместо полагавшегося по
законодательству жестокого наказания они были вновь "уверены" и привлечены к
официальной церкви "по обыкновенной присяге". В 1751 г. староверка Устинья
Андреянова, ранее перешедшая u1074 в официальное православие, бежала из лысковско-
го Рождественского монастыря и снова перешла в "раскол". Когда же она была
поймана, то также отделалась довольно мягким наказанием – была лишь вторич-
но отправлена в павловский Покровский монастырь. В 1752 г. крестьянок села
Павлова Аксинью Семенову, Федосью Игнатьеву и Марью Иванову, обвинявших-
ся в "богопротивной ереси зборищах", было решено отправить под надзор сосе-
дей-односельчан28. Жалобы приходских священников по поводу возрождения ста-
рообрядческих скитов и активизации пропаганды "раскола" оставались без
внимания29. Более того, сам св. Синод в начале 60-х гг. более склонялся к мерам не
административного воздействия на старообрядцев, а их "вразумления и обраще-
ния", посылая в скиты священников, которые бы могли и старались "от той душе-
пагубной их ереси обращать"30.
Таким образом, в период с 1702 г. по 1762 г. взаимоотношения РПЦ и старооб-
рядчества прошли несколько этапов своего развития. Первый этап (1702–1719 гг.)
можно обозначить как время "мирного сосуществования" церкви и старообрядче-
ства. Второй этап (1719–1738 гг.) – попытка слома этих конфессиональных отно-
шений, связанная с деятельностью архиепископа Питирима, когда в Нижегород-
ском Поволжье складывается неординарная ситуация. Именно в это время
начинается формирование старообрядческой субкультуры. Третий этап (1738–
1762 гг.) можно охарактеризовать как постепенный отход епархиальных властей
от политики Питирима в отношении "раскола".
С 50-х гг. XVIII в. государственные проекты в отношении правового положе-
ния старообрядцев становятся более прагматическими31. С начала же царствования
Петра III (1761–1762) и Екатерины II (1762–1796) происходят значительные изме-
нения в правительственной политике относительно "раскола".
Примечания
1. Известный исследователь старообрядчества П.С. Смирнов в одной из своих
работ называет Керженец – центр нижегородского старообрядчества – "местом
правления раскола" (см.: Смирнов П.С. Споры и разделения в русском расколе в
первой четверти XVIII в. СПб., 1909. С. 31).
2. Мельников П.И. Отчет о современном состоянии раскола в Нижегородской
губернии // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии.
Т. IX. Н. Новгород, 1910. С. 6.
3. ГАНО. Ф. 579. Оп. 589. Д. 593. Л. 1.
4. Митрополит Сильвестр даже считал тех, кто только крестился двуперстным
крестным знамением "несогласующимся церкви" (см.: Есипов Г. Раскольничьи
дела XVIII столетия, извлеченные из дел Преображенского приказа и тайной розы-
скных дел канцелярии. Т. II. СПб., 1863. С. 502). Возглавляя впоследствии Твер-
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
60
скую, а затем и Казанскую епархии, Сильвестр преследовал старообрядцев (см.:
Описание документов и дел, хранящихся в архиве Святейшего Синода. Т. II. Ч. I.
№ 139; Т. IV. № 522; Т. VII. № 56; Т. VIII. № 428). Более того, в 1730 г. Сильвестр
обвинял казанского губернатора А.П. Волынского в покровительстве старообряд-
цам (см.: Шишкин И. Артемий Петрович Волынский // Отечественные Записки,
1860. Т. CXXVIII, февраль. С. 512).
5. ГАНО. Ф. 570. Оп. 554. Д. 21 (1751). Л. 3об.
6. Карташев А.В. Очерки по истории Русской церкви. Т. II. М., 1992. С. 332–
333.
7. Некоторые исследователи связывают снятие Исайи с нижегородской кафед-
ры с его потворством "раскольникам" и "приверженностью старым обрядам" (см.:
Макарий, арх. История Нижегородской епархии. СПб., 1857. С. 12; Мельников П.И.
Очерки поповщины // ПСС Т. VII. СПб., 1911. С. 27; Зеньковский С.А. Русское ста-
рообрядчество. Духовные движения XVII в. М., 1995. С. 436).
8. См.: Соколова Н.В. Роль Макарьевского Желтоводского монастыря в хозяй-
ственном и культурном развитии Нижегородского края в XVII – первой четверти
XVIII в. // В памяти Отечества. Горький, 1989. С. 165.
9. ГАНО. Ф. 998. Оп. 588. Д. 567. Л. 1 об.
10. Соколова Н.В. Указ. соч. С. 166.
11. ГАНО. Ф. 570. Оп. 554. Д. 21 (1754). Л. 7 об.
12. Там же. Оп. 552. Д. 167 (1726). Л. 2–3.
13. В письме Петру I от 12 февраля 1719 г. нижегородский вице-губернатор
Ю.А. Ржевский писал: "А в именном твоем, царского величества, указе, и в пунк-
тах, каковы мне даны о воображении крестного знамения, которые по всему цер-
ковники, а воображают себя двумя персты, таких к расколу причитать ли, того не
написано, а в Нижегородской губернии таких обретается многое число" (см.: Еси-
пов Г. Указ. соч. Т. II. Приложение. С. 201–202).
14. Архангелов С.А. Среди раскольников и сектантов Поволжья. СПб., 1899.
С. 3; Смирнов П.С. История русского раскола старообрядства. СПб., 1895. С. 184;
Щапов А.П. Русский раскол старообрядчества. Казань, 1859. С. 373.
15. Подробнее см.: Морохин А.В. Особенности исповедальной системы учета
старообрядцев в Нижегородской епархии в первой половине XVIII в. // Памятники
христианской культуры Нижегородского края. Материалы научной конференции.
Н. Новгород, 2001. С. 220–224.
16. Там же.
17. Есипов Г. Указ. соч. Т. I. СПб., 1861. С. 596.
18. ПСЗ. Собрание второе. Т. V. № 2991, 2996.
19. Подробнее о деятельности Питирима см.: Макарий, арх. Указ. соч. С. 32–
103; Оппоцкий А.А. Преосвященный Питирим, епископ Нижегородский, как дея-
тель против раскола // ХЧ. 1874. № 10–11; Морохин А.В. Питирим и его роль в
борьбе со старообрядчеством в первой половине XVIII в. // Дискуссионные вопро-
сы Российской истории. Материалы IV межвузовской научно-практической кон-
ференции "Дискуссионные вопросы Российской истории в вузовском и школьном
курсах". Арзамас, 2000. С. 56–62; он же. Церковно-политическая деятельность
нижегородского архиепископа Питирима в послепетровскую эпоху // Мининские
чтения. Материалы докладов научных конференций. Н. Новгород, 2001. С. 87–94.
61
20. Собрание постановлений по части раскола. Кн. I. М., 1860. С. 462–463, 499,
520–524 и др.
21. Примечательно, что епископ Дмитрий занимался "делами неверных" не
только в Нижегородской епархии, но и в сопредельных территориях (см.: Полное
собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповеда-
ния Российской империи. Т. I. № 171).
22. Подробнее об этом см.: Морохин А.В. Заволжские старообрядческие скиты в
40–50-х гг. XVIII в. // Нижегородские исследования по краеведению и археологии.
Н.Новгород, 2001. С. 144–150.
23. РГИА. Ф. 796. Оп. 24. Д. 16а. Л. 1–44.
24. ГАНО. Ф. 570. Оп. 553. Д. 28. (1746). Л. 37–39об.; Д. 37(1747). Л.6 об.;
Оп. 554. Д. 8(1760). Л. 7–7об.
25. Там же. Оп. 552. Д. 31(1742) Л. 1–52.
26. Бухерт В.Г. Численность и социальный состав старообрядцев Нижегород-
ского края по итогам переписей первой половины XVIII в. // Публицистика и ис-
торические сочинения периода феодализма. Новосибирск, 1989. С. 129–130.
27. ГАНО. Ф. 570. Оп. 554. Д. 2(1752). Л. 1–1об.
28. Там же. Оп. 553. Д. 37(1747). Л. 8.; Оп. 554. Д. 21(1751). Л. 3об.–19об.;
Д. 1(1752). Л. 35.
29. Там же. Оп. 554. Д. 21(1755). Л. 1–2.
30. РГИА. Ф. 796. Оп. 42. Д. 118. Л. 6.
31. Омельченко О.А. Церковь в правовой политике "просвещенного абсолю-
тизма" в России // Историко-правовые вопросы взаимоотношений государства и
церкви в истории России. М., 1988. С. 36.
По материалам источников: Отечественная история
