Чудотворяй иногда...

Удивительный старец, человек святой жизни, о. Иоанн Крестьянкин ещё в начале 90-х годов горестно замечал, что в Церковь теперь не входят, а вваливаются и, по большей части, не делатели, а деятели. О. Иоанн ушёл, старцы остались... Впрочем, предыдущее предложение можно было бы завершить вопросительным знаком, а слово "старцы" – смело заключить в кавычки. Собственно говоря, потому, что они – в значительной своей части – продукт той самой "деятельности", по поводу которой сокрушался приснопамятный батюшка...

О явлении "младостарчества" сказано уже немало. Сейчас оно, кажется, основательно "порассосалось", – трудно не согласиться с тем, что в последнее время церковная жизнь стабилизировалась и даже как бы "поскучнела". Однако, отдельные, наиболее твердолобые "деятели", неустанно совершенствуя методики доказательства собственной значимости, (надо отдать им должное) свои "коммерческие проекты" осуществляют успешно. В выборе средств не стесняясь, разрешая себе практически всё, что, по-видимому, не запрещено... Можно, например, "изгнать беса", ткнув доверчивого прихожанина специально "намоленным" копием. Можно наложить "удивительную" епитимью. Можно, в конце концов, продемонстрировать "прозорливость"... Услышав что-то в одном, а пересказав в другом месте... Много чего, оказывается, "можно", чтобы убедить, что ты "нечто" и "нечто немаловажное", а не какой-нибудь заурядный поп, что-то гундящий об исполнении евангельских заповедей...

Где спрос, там и предложение. "Жаждущие чуда" выстраиваются в длинные очереди; и, увы, большинству из них всё равно, кто "чудотворец" на сей раз: блаженная Матрона, загадочный схимник, притаившийся за монастырскими стенами, или бабушка, про которую прочитали в газетном рекламном приложении...

Тем не менее, у нежелающих заблуждаться в деле "различения духов" есть один простой и чёткий критерий. Старцы настоящие говорят о спасении души в вечности. Фальшивые – о том, как устроиться "здесь и сейчас", вынося вопрос о Царстве Небесном за скобки повестки дня, полагая, видимо, что оно прилагается. Ну, а так как люди – в большинстве своем – существа маловерные, суеверные и сластолюбивые, вторые, выражаясь современным языком, рейтинг имеют гораздо более высокий.

Нетрудно заметить, что обмануть бывает проще, чем победить. Поэтому, наверное, антихрист – не тот, кто "против", а тот, кто "вместо". Подмены, как способ его деятельности, пожалуй, – самая значимая опасность настоящего времени. Уже и за церковной оградой они почти неразличимы. Страшные и, казалось бы, безобидные. Как, между прочим, широко рекламируемый ныне обычай крещенского купания. Ещё не так давно, помня его происхождение, Церковь с ним боролась. Сейчас как-то подзабыли, что первыми крещенскими купальщиками были колдуны, гадавшие на святках и не желавшие (или не могущие) после этого придти на исповедь. "Моржевание" сегодня превратилось чуть ли не в признак благочестия. "Умилительно" наблюдать, как в Крещенский сочельник – в день строгого поста – пузатые дядьки близ монастырских стен сопровождают свои водные процедуры возлиянием сорокаградусных горячительных напитков и хорошим шматом сала... Полуоккультный подтекст по-прежнему подразумевается: грехи теперь как будто бы и прощены...

Есть в блатном жаргоне одно звучное словечко – "понты" – то есть имитация, внешне эффектные действа, за которыми ничего не стоит. "Понты" в Церкви – гораздо хуже, чем ничего...

Опасность их распространения вполне реальна, ибо современному человеку вообще не свойственно задумываться. Ну, а мода – оружие всепобеждающее... На тех же святках пришлось выслушать любопытные "рождественские" колядки: детишки, раскрашенные под инопланетян, спели что-то трогательное о некоем мифическом персонаже – символическом тигре, способствующем в наступившем году успешной финансовой деятельности. Новые песни на старый лад... О "главном"...

Справедливости ради стоит отметить, что "деятели" приходят не только "справа", но и "слева". Демократы, либералы, прочая "прогрессивная общественность"... Декларируя при этом цели, формально противоположные "старческо-фундаменталистким", а именно – превратить Православие в религию с "человеческим лицом". Причём, исключительно с человеческим... Тут уж, так сказать, не до чудес, да и вообще не до метафизики. По-видимому, с их подачи совершаются удивительные метаморфозы: когда-то Церковь Олимпийские Игры прикрыла, а теперь – служатся молебны о победоносном в них участии; ещё недавно человек в рясе от рок-музыки шарахался, а вот уже на рок-концертах проповедует... И так далее и тому подобное – в мир с распростёртыми объятиями, из которых вырваться без потерь получается, увы, далеко не всегда.

Но в главном, как ни странно, со своими "твёрдокаменными" антиподами сторонники "общечеловеческих ценностей" сходятся: Христос в их построениях если и присутствует, то только по остаточному признаку. Первые "играют на повышение", вторые – "на понижение". Но и те и другие оказываются в проигрыше. По одной простой причине: они ставят перед собой ложные цели.

Там, где оскудела любовь и потеряна простота, иначе быть и не может. Если их нет, то жизнь человека – поза. Он будет изворачиваться в ней как угодно, только бы казаться чем-то значимым в угоду, как правило, своей главенствующей страсти. Лишь там, где просто, – говаривал оптинский старец Амвросий, ангелов до ста... А значит жизнь – чудо. Чаще – сокровенное, иногда – явное. Как поётся в одном из ирмосов, Господь "чудотворяй иногда". Правда, в данном случае с последствиями весьма трагичными, ибо "колесницегонителя фараона погуби"... Реалии современной жизни таковы, что подобная печальная перспектива становится явной уже по отношению не только к "фараону". И опять же по причине, указанной в Писании: из-за умножения беззаконий (Мф.24:12)...

Их единственная разумная альтернатива – умножение любви. Любви к Богу, прежде всего, к Которому можно приблизиться и справа и слева. Не носиться бездумно со своей псевдодуховностью или голым гуманизмом, а именно во Христе находить опору и точку соприкосновения. И с Богом и друг с другом. Люди, приближаясь к Богу, естественным образом сближаются между собой, – любовь между ними оказывается производной ещё более высокого чувства. Вообще, спасаются не в одиночку – в этом и есть суть Церкви, которую врата адовы не одолеют (Мф.16:18)...

Спасаться трудно, потому что трудно смиряться. Гораздо проще сеять словесную шелуху и производить впечатление. И снова оказывается, что не всё, что блестит – золото. Хотя и оно обретается где-то – смиренные делатели, безвестные "серафимы", "амвросии", "иоанны крестьянкины" молятся за грешный погибающий мир. И в том, что он до сих пор не провалился в тартарары, заключается наше главное чудо...