Вера и Знание

– Виктор Михайлович, Вы преподаете на химическом факультете Нижегородского госуниверситета им. Н.И.Лобачевского, возглавляете (вице-президент) Волго-Вятское отделение МСА, другими словами – представляете естественные, фундаментальные науки. И вот держу в руках Вашу последнюю небольшую, но чрезвычайно емкую монографию под названием "Вера и Знание"[1] (его и предлагаю вынести в заголовок нашей беседы). Право же, название интригует. А содержание – поражает. Вы ищете точки соприкосновения Веры – а в Вашем понимании это Православие – и... Знания, то есть науки, причем оба слова – с большой буквы!

– И как ученый, и как православный верующий, я преклоняюсь перед обеими этими данностями. Однако Вера, обратите внимание, первична...

– И все же признаем, что постановка проблемы в нашем насквозь атеистически-прагматичном мире необычна. Тем более в научной среде. Вспомним хотя бы масштабную кампанию, развязанную в нашем обществе с подачи ряда маститых академиков РАН против преподавания Основ православной культуры в школах, предмета, заметим, сугубо светского... А у Вас – и Вера, и Знание!

– Признаем, однако, и то, что среди ученых, и отечественных, и зарубежных, в том числе всемирно известных, было и есть немало людей искренне верующих. А поскольку искренне – нет необходимости сей факт афишировать.

– Прежде чем перейти к содержанию книги, несколько слов о том, что она для Вас значит? Как возникла идея? Как претворялась?

– В этом году мне исполняется 70 лет...

– Поздравляю!

– Спасибо, но поздравлять, знаете ли, особо не с чем. Вот если бы сто лет исполнилось!.. Словом, любой юбилей – время подведения итогов. И я решил изложить на бумаге мои многолетние раздумья по поводу того, кто мы, откуда и куда, по большому счету, движемся.

Понимаете, в естественнонаучном, техническом отношении человек к настоящему времени достиг такого, что буквально век назад – срок в историческом смысле ничтожный – нашим бабушкам и дедушкам не снилось. В то же время – налицо мировоззренческий кризис, духовный тупик, который человечество все более и более на себе ощущает. Убежден, что выход из этого тупика – в новом научно-методологическом знании. А опираться это знание должно на ценности, которые, в свою очередь, базируются на религиозном мировоззрении!

Не стоит это считать чем-то особо новым. Многие ученые мужи в России и в мире работали и работают в данном направлении.

Возьмем нашу академию. Полное ее наименование – Международная славянская академия наук, образования, искусств и культуры, включает в свой состав Богословскую секцию, представляя, таким образом, весь спектр интеллектуального знания. Она в полном смысле международная – имеет отделения в республиках бывшего СССР, в Сербии, в Великобритании, Ирландии, Канаде, Австралии... И многие члены МСА союз религии и науки считают сверхзадачей человечества ХХI века!

К месту упомянуть и престижную, финансово даже более обеспеченную, чем Нобелевская, премию Темплтона[2], ежегодно присуждаемую одноименным Фондом[3] за разработку новых путей и целей человечества, основанных на научных и религиозных методах. Среди ее лауреатов мы видим не только богословов, общественных деятелей, философов, но и ученых –физиков, химиков...

– Новые пути, цели... В первую очередь, однако, хотелось бы понять – ОТКУДА мы? Речь о первотолчке, о причинах мироздания...

– Как, вероятно, каждого из нас, меня всегда интересовал этот вопрос. Учитывайте и то, что по базовому образованию я физик-теоретик...

Так вот. На протяжении тысячелетий человечество на этот вопрос отвечало однозначно, вопроса, собственно, и не было. Исаак Ньютон полагал, что его деятельность направлена исключительно на выявление мудрости Творца, усиление Веры в Бога через умопостигаемый аппарат математического анализа. Проблема возникла где-то с конца XVIII века: вспомним математика Лапласа и его эпатажное утверждение, что в "гипотезе" Бога он не нуждается...

Атеизм начал торжественное шествие по планете. Шествовал два века. Каков итог? Все более очевидно, что ученому без понятия о чём-то начальном, фундаментально-основном в своих конкретных исследованиях, но с попыткой осмыслить общую картину, никак не обойтись. Парадоксально и одновременно закономерно, что научные достижения – в функциональном смысле – сплошь и рядом стали напоминать теологические постулаты и подходы!

Возьмем на сегодня, в общем-то, общепризнанную теорию "Большого Взрыва" Георгия Гамова[4], разработанную им во второй половине 40-х годов прошлого века... Но прежде, чем мы перейдем к теоретическим рассуждениям, Сергей Васильевич, предлагаю предупредить читателей вот о чем.

Во-первых, излагать я буду доступным, так сказать, "удобоваримым" языком. Иначе многим будет трудно понять...

– Не понять, Виктор Михайлович, и мне, гуманитарию "до мозга костей". Признаться, Вашу книгу я в значительной части "пролистал" – из-за сложнейшей специфической терминологии...

– Ничего удивительного, поскольку посвящена книга моим коллегам-ученым.

Во-вторых... Опасаюсь, как бы мой труд не был принят за неправомерное "вторжение" в область теологии.

Вопросов собственно богословия, Апостольской Веры я ни в коем случае не касаюсь. Рассматриваю, что в науке и в теологии аналогичного. Показываю, что у религии и науки общие гносеологические корни – близкие по функциям постулаты познания, которые пересекаются. И тут начинаются вещи прелюбопытные!

– Вернемся к теории "Большого Взрыва"...

– Упрощенно. Начало: нулевое состояние энергии. Затем флуктуация (от лат. fluctuatio – колебание) энергии. Как следствие, появляется вещество (масса) и излучение. Порожденная материя образует нашу метагалактику. Все – в соответствии с современными научными представлениями, теорией относительности. Материальный мир четко представлен двумя компонентами: это поле, характеризуемое энергией (Е), и вещество, количественно определяемое массой покоя (m). В свою очередь, без неоднородности материи, в частности – массы (вещества) нет времени. Знаменитая формула Альберта Эйнштейна представила их соотношение, неразрывность, единство, математическую связь через коэффициент пропорциональности – скорость света (с) в вакууме (Е=mc2). Таким образом:

Материя = поле (энергия)+вещество (масса).

И самое основное, непреложное представление науки:

Фундаментально-основное = поле (энергия)+вещество (масса) + законы.

А что мы находим в Священном Писании? "В начале сотворил Бог небо и землю..." (Быт.1:1)...

– Но "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Иоан.1:1)!

– Совершенно верно. А Слово – это Закон, Порядок. Не что иное, как Бог-Дух Святой!

Экстраполируя научную теорию на библейский текст, событие "Большого Взрыва" с определенной долей условности, памятуя о соотношении абсолютности и относительности истины, можно рассматривать следующим образом. В первичном (материальном) энергетическом поле (с нулевым уровнем энергии – физическом вакууме) – Боге-Отце, естественно присутствуют в потенции законы (Бог-Дух Святой). Действие этих законов приводит к флуктуации энергии, то есть её "сгустку" и дальнейшему превращению в материю, вещество (Бог-Сын)... Да, в богословии язык другой, но в функциональном (а не предметном) смысле изложенное в Библии представляет собой то же, что и в естественнонаучном представлении. Важное теологическое утверждение об "истечении Бога-Духа Святого" непосредственно от Бога-Отца, а не от Бога-Сына, имеет здесь самый непосредственный смысл.

Конечно, мы ВЕРИМ в Святую Троицу. Но кто скажет, что теория "Большого Взрыва", которую невозможно проверить экспериментально, – это строгий научный факт, а не гипотеза, пусть и специфическая, но все же вера? "...и не всё недоступно познанию, и не всё доступно ему; и одно есть то, что можно познать, и другое – то, что можно выразить речью, подобно тому как одно есть говорить и другое – познавать"[5]

– А затем, после "Большого Взрыва"...

– ...события развиваются по определённым законам, в наличии которых наука опять-таки убеждена (верит!).

Далее. Понятия энергетических полей, вещества, то есть материи и наличествующих законов, – это, на упрощенном языке, и есть отражение одной из основополагающих истин христианства – Никео-Цареградский Символ Веры!

Читаем библейский текст, где Спаситель (Бог-Сын в образе Христа) говорит Апостолам "...когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне" (Иоан.15:26). Таков же "статус" Лиц Пресвятой Троицы в Православии: Единый Триипостасный Бог, являющийся Творцом мира, первичность Бога-Отца и упомянутые выше соотношения между Лицами.

– Это – в Православии. А в католицизме...

– Впервые Символ Веры был сформулирован Вселенским Собором в IV веке. В дальнейшем католическая церковь добавила к утверждению об исхождении Святого Духа – от Отца – "и от Сына" ("filioque"). В Православии же всё осталось незыблемым! Богословские диспуты православных и католических отцов не привели к согласию сторон до сих пор. Вот и судите, с учетом приведенных представлений, кто прав!

– В связи со сказанным подумал: многие православные учат Символ Веры наизусть, не вникая в суть этого постулата, сложнейшего – отсюда и нескончаемые межконфессиональные споры. В "научной" же интерпретации все более доходчиво и... что ли, наглядно?

– Современное естествознание зиждется на "трех китах" – это теория относительности, квантовая механика и статистическая физика. Новое знание, как видим, приближает нас к пониманию Символа Веры, а значит – Первоздания, ...

Квантовая механика, в отличие от классической, – это более адекватный тип описания законов движения микрочастиц. Она привнесла принципиально новый компонент в описание процессов изменения, развития (эволюции) мира, определяемые вероятностными законами. Отсюда – наше многообразие в единстве, "свобода воли" отдельного индивидуума и в то же время его принадлежность "системе".

– Проблема в теологическом плане тоже немаловажная.

– Статистическая физика прояснила основные черты организации и функционирования сложных систем. Центральная роль здесь принадлежит такой функции, как энтропия (от греч. entropia – поворот, превращение). По типу влияния на изучаемые процессы энтропия противоположна, как бы противостоит энергии. В философском смысле – это борьба двух начал: организующего (энергия) и стохастизирующего (энтропия).

Другими словами: энергия – это порядок, энтропия – хаос.

Понятие энтропии позволяет сложнейшую категорию времени осмыслить через понятия прошлого и будущего и увидеть "стрелу времени". Тем самым именно с появлением неоднородности материи (частиц, имеющих и не имеющих массу покоя, то есть – вещества и поля) можно перечислять: "день первый, день второй...".

– Н-да... Не для "среднего" это ума, Виктор Михайлович...

– Хорошо, другой пример.

Денница – падший ангел, дьявол, сатана. Его функциональная роль в науке отражается понятием, которое при реализации процессов "противопоставляет­ся" энергии. Что также описывается термодинамической функ­цией – энтропией. Дьявол (и энтропия) – функциональное явле­ние, вытекающее из законов, которые определяют поведение вещества. В социальном аспекте это – нарушение порядка (например, норм морали), нарушение генетического кода человека (физические, психические уродства). Любое "перемешивание" системы в этом смысле выглядит как деяние соответствующего типа. Всюду демоны лезут "в противовес", искушают, с толку сбивают...

Кстати говоря, неправомерность былого утверждения о тепловой смерти Вселенной, которое делалось исходя из закона возрастания энтропии (Второй закон термодинамики), только подтверждает могущество Бога по отношению к своему творению – дьяволу. Бессилен дьявол и в известном примере статистической физики (задача о "демоне Максвелла"[6]). Демон не может без затрат энергии, читай – без вмешательства Бога рассортировать "горячие" и "холодные" частицы. То есть: дьявол лишен принципиального, СОЗИДАТЕЛЬНОГО начала!

Отцы церкви, например, Иоанн Златоуст, учили: дьявол и его соучастники ниспали из числа тех ангелов, которым был вверен низший мир (по развиваемым понятиям – мир вещества, а не энергии). Установленное в вещественном мире положение вещей, их форма, структура, содержание – результат взаимодействия энергии и энтропии (точнее, члена ТS, где Т – температура, то есть величина, определяемая энергией, скоростью движения частиц). Общее понятие энтропии относится к различным степеням свободы, которых в принципе бесконечно много, как и видов энергий. А теперь вновь обратимся к выдающемуся толкователю православной Веры св. Иоанну Дамаскину. "...Ему последовало и с ним ниспало бесчисленное множество подчиненных ему ангелов..."[7].

Энергия в любом процессе первична. Ее "введение" меняет энтропию в соответствии с общими принципами термодинамики или статистической физики (минимум потенциала Гиббса, например). Этому представлению соответствует, скажем, следующий богословский текст: "Поэтому они не имеют ни власти, ни силы против кого-нибудь, если не получают позволения от Бога в целях домостроительства... При Божьем попущении они сильны принимают и переменяют какой хотят образ, сообразно со своим воображением". Для научного работника в области термодинамики это – образное описание в общем виде физико-химического процесса.

– Применительно к человеку, обществу?

– А Вы вдумайтесь! Иисус Христос – социально овеществленная сущность, Богочеловек. Антихрист – прямая ему противоположность, дьявол. Два общественных начала – порядок и хаос, энергия и энтропия.

Человек создан по образу и подобию Божьему? Действительно, это организованная структура, где в наиболее полной мере реализуется поток энергии, структурирующий вещество. Предметность утверждения также понятна: ограниченность, конечность границ структуры того, что есть человек. В остальном – полное подобие приведенной схемы. Как в капле воды отражен мир, так в человеке – Бог.

– Итак, порядок и хаос, энергия и энтропия... До бесконечности – война, противостояние? Как говаривал классик: "Покой нам только снится"... Грустно. Что говорит наука: достигнем ли мы когда-нибудь вожделенной гармонии – с самими с собой, с окружающим миром?

– В этом смысле лучше обратиться к религии. Говорят – богословские тексты.

– Бессильна наука и в таких общечеловеческих категориях, как любовь, верность, милосердие...

– Наука здесь пока на заднем плане – ими также действенно оперирует религия, "потому что Бог есть любовь" (1Иоан.4:8).

– Нравственность, духовность...

– Русская православная церковь на сегодня – в нашем "блуждающем" мире – чуть ли не единственный и последний их оплот, системный защитник!

– Виктор Михайлович, что Вы предлагаете?

– Церкви и научному сообществу – объединяться, а объединившись, плодотворно на благо всех и каждого сотрудничать. Не так, как иногда бывает: мол, ребята, давайте жить дружно – видимости, проформы ради. Но на корневых, единых началах, которые объективно существуют. Объединившись, мы дополним, усилим друг друга!

– Не утопия ли? Картина-то как раз обратная – повсеместно формальные, ни к чему не обязывающие контакты с Церковью. Не смолкают и крики, в том числе из научной среды, о клерикализации российского общества!

– Другого пути, кроме поиска общих глубоких, фундаментальных основ, просто нет.

Хребет естественных наук – это фундаментальные науки. В своём развитии они движутся от простейшей формы (механической) через относительно сложную (биологическую) к "надбиологической" (социальной) и, несомненно, далее – к "надсоциальной". Что за смысл в этой последовательно-логической цепочке? Не вдаваясь в детали, интуитивно – это наиболее общие принципы организации вещества, поля, информации. По естественному представлению – движутся науки не куда-нибудь, а к методологии богословия, к весьма специфическим, неожиданно тонким трактовкам наиболее сложных положений, явлений и фактов.

О духовно-нравственном потенциале, значении Церкви и не говорю.

К сотрудничеству, хотя бы к началу конструктивного диалога, наука, в принципе, готова. Как это видно сейчас невооруженным взглядом, к XXI веку достигнута "критическая масса" уровня знания. И как бы само собой, естественно обрушиваются "баррикады" между религией и наукой.

– Что Церковь?

Видимо, готова и она.

Ещё в феврале 1997 года на архиерейском соборе Русской православной церкви Патриарх Московский и всея Руси Алексий II призвал "стремиться воцерквить науку, ... построить подлинно научное знание на фундаменте богопознания". В развитие идеи смотрите, например, материалы Международных Рождественских чтений, ежегодно проводимых в Москве под патронажем Московского Патриархата. Надеюсь, что достаточно известны и наши чтения, проходящие в рамках Нижегородских фестивалей "Рождественские дни православной культуры".

Существуют, правда, субъективные трудности.

Трудности отцов Церкви – это отсутствие специальных познаний в точных науках. И представление, что с наукой можно полностью разделить сферы "влияния".

Трудности научных кругов – в корпоративной гор­дыне, снобизме, поскольку даже простых знаний религиозных текстов часто вполне достаточно для налаживания взаимопонимания со священнослужителями.

– И – трудности "перевода"... На протяжении нашего разговора Вы не раз предостерегали – излагаем простым, доступным, "удобоваримым" языком...

– Исторически сложилось так, что язык Церкви развивался в гуманитарной среде, в общечеловеческом смысле, несмотря на относительную сложность, он широко и достаточно понятен. Естественные же науки все более опирались на математику, специальные термины и методологию. Был выработан лексикон, доступный в конечном итоге узкому кругу специалистов.

Тем не менее: Вера и Знание, как видим, нередко исповедуют одно и то же.

– Увы – пока на разных языках... Благодарю за беседу.

г. Н.Новгород. Февраль 2010 г.

[1] Степанов В.М. Вера и Знание. Н.Новгород: ВВО МСА, НРОО "Георгиевский Православный Союз", 2010.

[2] Премия Темплтона "за прогресс в исследованиях или открытия в области духовных реалий" установлена в 1972 г., предоставляется живущему человеку, который, по оценке судей, наилучшим образом воплощает "поиск различных путей к открытиям и крупным достижениям, расширяющим человеческое восприятие Божественного замысла и способствующим развитию Божественного творческого потенциала". Носит имя сэра Джона Темплтона, британского предпринимателя и бизнесмена американского происхождения, за филантропическую деятельность посвященного в рыцари королевой Елизаветой II в 1987 г.; до 2001 премия называлась "Премия Темплтона за прогресс в религии" и обычно вручалась принцем Филиппом на церемонии в Букингемском дворце.

[3] Фонд Джона Темплтона основан в 1987 г. инвестором и филантропом Джоном Темплтоном, нынешний президент – его сын Джон М. Темплтон, младший; миссия фонда: "служить филантропическим катализатором для научных открытий в том, что ученые и философы называют "Большими Вопросами". От вопросов о законах природы до природы творческого потенциала и сознания, филантропическое видение Фонда – результат решительной веры сэра Джона в то, что строгое исследование и ультрасовременная ученость находятся в самом сердце новых открытий и человеческого прогресса".

[4] Гамов Георгий Антонович, известен также как Джордж Гамов (20 февраля (4 марта) 1904, Одесса – 19 августа 1968, Боулдер) – советский и американский физик-теоретик, астрофизик и популяризатор науки. В 1933 г. покинул СССР (невозвращенец), в 1940 г. получил гражданство США. Член-корреспондент АН СССР (с 1932 по 1938 гг., восстановлен посмертно в 1990 г.). Член Национальной академии наук США (1953 г.).

[5] И. Дамаскин. Точное изложение православной веры. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2003. Гл. II.

[6] "Демон Максвелла" – мысленный эксперимент (1867 г.) и его персонаж – гипотетическое разумное существо микроскопического размера, придуманное Джеймсом Максвеллом с целью проиллюстрировать кажущийся парадокс Второго начала термодинамики. Состоит в следующем. Предположим, сосуд с газом разделён непроницаемой перегородкой на две части – правую и левую. В перегородке отверстие с устройством (клапаном, находящемся в руках демона), которое позволяет пролетать быстрым (горячим) молекулам газа только из левой части сосуда в правую, а медленным (холодным) молекулам – только из правой части сосуда в левую. Тогда, через большой промежуток времени, горячие молекулы окажутся в правом сосуде, а холодные – в левом. Таким образом, получается, что "демон Максвелла" позволяет нагреть правую часть сосуда и охладить левую без дополнительного подвода энергии к системе. Энтропия для системы, состоящей из правой и левой части сосуда, в начальном состоянии больше, чем в конечном, что противоречит термодинамическому принципу неубывания энтропии в замкнутых системах.

[7] Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры М., Изд.-во Сретенского монастыря, 2003. Стр. 32.