Как накормить сытого

Еще несколько дней – и топы новостей СМИ пополнит сообщение: "У православных начался Великий пост!", и мы с вами – ну, по крайней мере, те из нас, кто не отключил на первую неделю, в видах душеспасительных, Интернет и телевизор, – снова усмехнемся: надо же, новость, которой две тысячи лет...

Да и нами, христианами, на тему поста написано более чем достаточно. И о том, что он – в необходимость, и о том, что – в радость, и в духовном аспекте, и в кулинарном, и в каноническом, и в бытовом... И будет, мню, еще немало написано. Вот и я, грешник, взялся написать о том, что в этой связи волнует лично меня, – простите, если нижесказанное покажется вам не стоящим внимания или многословным...

Голос из-за левого плеча тут же советует: "О каком еще личном! Не имеешь права, в Церкви нет "личного", всё должно быть общественным. Ты – пастырь, не морочь овцам голову! Напиши проповедь, ты ж умеешь!.. Сдобри её цитатами из святых отцов, вверни подходящий анекдот, мораль выведи – главное, доведи себя до состояния учительности и обличительности, в миллионный раз наставь погрязшее в грехах человечество, что, мол, постимся постом благоприятным, что только ближнего своего не ешь, и проч., и проч... Пиши! Бумага, ой, то есть белая страница Ворда, всё стерпит!". Нет, однако, учительствовать и убеждать непостящихся поститься не стану. Подлинным и увлеченным аскетом и постником я себя, увы, не назову (для меня, например, Пасха куда важнее и долгожданнее поста, а есть и такие, для кого – наоборот), а повторять общие места не хочется. Я только озвучу два момента, которые, размышляя о наступающем посте, вижу для себя важными... Задам два вопроса – а тот, кто прочтет, может быть, увидит в них созвучное себе.

Первое – притча Христова в Неделю о Страшном суде. Господь говорит просто: что сделал ближним – то сделал Мне. И не спрашивает: постился ли, и как именно, и если нет, то как посмел? Так или нет? Так. И вряд ли стоит пускаться в сложные оговорки: вот, мол, на самом деле Господь имел в виду то-то и то-то, каковые рассуждения слышать и читать приходится нередко... Господь иногда говорил притчами – но никогда туману не напускал, даже наоборот, говорил иногда чересчур прямо, чем и шокировал две с лишним тысячи лет назад представителей религиозной общественности, да и до сих пор продолжает иных шокировать...

Итак, что сделал ближним... Любовь к Богу и любовь к ближним, конкретным, а не абстрактным, тому немногому количеству людей, которые по жизни тебе встречались. Исполнение заповеди – делом. Просто и понятно.

Тут опять мой воображаемый оппонент перебьет меня: "А вот как раз пост и есть дело любви к Богу, Который еще в Эдеме, указав на древо познания добра и зла, велел...". Стоп, стоп. САМОМУ Богу нужен ли наш пост? Что Он ответил пророку Исайе, когда тот взывал от лица всех иудеев: "Почему мы постимся – а ты не видишь?". Всё верно: "Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу и требуете тяжких трудов от других. Вот, вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других; вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте" (Ис. 58). С Себя и поста Он переводит наш взгляд – на нас самих... Мы ему – пост как жертву или дар, а Он – отметает всё это в сторону: да что вы можете Мне подарить, Я ни в чём не нуждаюсь, Я Сам – Даритель. Дело не в том, ЧТО вы Мне преподносите – а в том, КАКИЕ ВЫ САМИ. Мне не нужны ваши жертвы – Мне нужны вы.

Да, у поста – много смыслов. Но я намеренно поворачиваю предмет размышления только одним смыслом, одной гранью, той, которая для меня сейчас важнее, и вот что думаю: Богу – пост не нужен, нет. Нужен он – мне, и то не всегда. Нужен – примерно как спортсмену процесс тренировок, строгий режим и всё такое. Тренировки – необходимы (кто-то тренируется день и ночь, а кто-то полчаса в день, у всех мера своя). Но если ты выйдешь во время соревнований на стадион и не сможешь взять высоту, показать результат – судья у тебя не спросит, как именно ты тренировался. Если ты не имеешь деятельной любви, которую мог бы показать Судье, – что толку, что ты постился, молился, коллекционировал святыньки в красном углу, бежал через проезжую часть взять благословение у батюшки, бичевал оппонента цитатами из богословов, подробно исповедовался в помыслах и прилогах, совершал паломничества, придерживался верной церковной "партийной линии", совершал многое из того, что описано в книгах типа "Училище благочестия"... Без любви – что толку. А Суд этот, кстати, давно идет... И я, например, чувствую, что не знаю, что отвечать, где моя любовь и ее дела, и мне страшно. Так что, прошу вас, чтоб утишить мой страх, приведите мне иные цитаты. Можно, например, из "Традиций постной трапезы" – книги, подобные последней, пользуются изрядным спросом у любителей стилизовать христианство под этнографию... Кто-то сможет наполнить эту дыру в моей душе, эту пустую чашу на весах, напоминанием о сухоядении в первую седмицу или рецептами томления брюквы в рыжиковом масле? Примерно такой – первый вопрос.

И второе, тоже связанное с притчей о Страшном суде, – "накормил голодного"... Где-то в той самой современной проповеди на сию притчу прочел такое благочестивое поучение: накормить голодного означает преподать ему хлеб учения Христова, и т.д. Да, голодного накормить – согласен... А как накормить сытого (или того, кто считает себя сытым)? Это второй мой вопрос. Даже не сытого – пресыщенного? Мы, недавно воцерковившиеся, призыва 90-х годов, – не такие ли мы сытые, до которых сквозь слой особого духовного сала слово Христово, Его живой голос, уже не доходит? Евангелие мы уже прочитали, как и сотни православных книг, каноны изучили, применение Марковых глав Типикона нам известно, на все вопросы – ответы имеем, как и аргументированное мнение на темы судеб Церкви, России и мира, своих от врагов отличаем с закрытыми глазами, уверенно ожидаем – кто Антихриста и печатей в лице мировой закулисы, кто – победы православия в отдельно взятой стране и его сращения с властью, и вообще, чувствуем себя уверенно, обходя моря и земли в поисках, кого бы еще обратить в СВОЮ веру... Мы как-то совсем забыли – самих себя. Друг друга воспитываем, а сами-то!.. Вышли из себя, из того места, о котором Христос сказал: "Царство Божие внутрь вас есть", где Он нас ждет... Страшно сказать, на Литургии мы идем вместе к одной Чаше, мним себя по-настоящему единой Церковью – но КТО каждый из нас? Как часто Христос говорит нам – мне, тебе: "Я готов войти и вечерять с тобою, – но ГДЕ ты? Тот, кого Я вижу перед собой, – не ты. Я вижу маску. И Сионской горницы внутри тебя не вижу – не так важно, чисто вымытой или захламленной, ты знаешь, Я ел и пил с мытарями и блудницами и не гнушался входить в неприбранные дома... Но в твоем сердце – не вижу даже двери, в которую постучать, вижу вывеску, декорацию, нарисованный на старом холсте очаг с нарисованным пламенем, которое не греет... Ты знаешь, Я был и на кресте, и в аду, и готов идти туда вновь, – но крест и ад были НАСТОЯЩИМИ! А войти в твой придуманный, нарисованный мир, в иллюзию – Я не могу...".

Простите меня, возможно, кому-то увидится, что я говорю сумбурно и бездоказательно. Доказательный разговор – тяжелое и долгое дело, я только попытался обозначить сам в себе болевую точку... И вот, если наступающий пост придаст сил этой боли, даст возможность – мне, тебе или тебе – ощутить реальность своей жизни, пусть смрадную, невыносимую, нелицеприятную – вот от такого поста будет польза, это да.

Заглянув Великим постом в пакет с чипсами

И сколько всего вот так съедено – тьмущая тьма.

А представить, сколько вдобавок за жизнь мы извергли дерьма, –

Общего и конкретного, вот этого, твоего, моего!..

Уже на три трети земля состоит из него.

И нетрудно поверить мне,

Что все это остро нуждается в огне.

Огне, рушащемся с неба,

Вершащем гонение мусора, освобождение снега,

Таяние бетона, испарение влажной похоти очей,

Гордости (когда припекло, не вообразишь, что ты прохладно-ничей!),

Ожог трезвит, подбрасывает вверх, высекает вопль, ставит на вид,

Что раз болит, значит, живо то, что болит;

И пробужденье от липкого сна, и весна – как огненный взрыв!

Собственно, даже геенна – шанс ощутить через боль, что ты жив.