Митрополит Григорий (Чуков): вехи служения церкви Божией. Часть I. К 140-летию со дня рождения

Митрополит Григорий (Чуков) был одним из активнейших и выдающихся церковных и общественных деятелей ХХ века. Именно его трудами было налажено дело образования и просвещения жителей Олонецкой губернии, открыты многочисленные школы, преобразована Олонецкая Духовная семинария, организовано издание большой православной газеты "Олонецкая неделя", также он внес ощутимый вклад в борьбу с угрожающей панфинско-лютеранской пропагандой в Карелии. Данная статья, основанная на воспоминаниях и дневниках священника Николая Чукова, освещает деятельность митрополита Григория еще в сане протоиерея и знакомит читателя со многими аспектами церковной и общественной жизни российской окраины и столицы начала XX века.

И Он поставил одних Апостолами,

других пророками и Евангелистами,

иных пастырями и учителями

(Еф.4,11).

Детство и годы учебы

Митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (1945 – 1955, †1955) (Николай Кириллович Чуков) родился 1(14) февраля 1870 г. в Петрозаводске Олонецкой губернии.

Петрозаводск был основан в 1703 году Петром Великим в 451 версте от Санкт-Петербурга как Петровская Слобода вокруг сталелитейного завода. В 1777 г. Слобода была преобразована в город, который с 1782 г. стал центром губернии. "Открытие тех мест, в коих находится ныне губернский город Петрозаводск, произошло следующим образом: офицер, как говорят, гвардейский капитан (имя неизвестно), посланный для отыскания олончан, бежавших из новонабранного войска Государя Петра I, проходил дремучими лесами до Онеги. При устье реки Лососинки он нашел одну мукомольную мельницу: кругом была пустыня и места необитаемые. Но воды, наполненные рыбами, и леса с множеством дичи и зверей, а более слух о богатых рудах, побудили его проникнуть до Машеозера, вверх по течению Лососинки. После сего другие посланные и личное посещение самого Государя дали этой стране совершенно иной вид. При Петре I построен город, Петрозаводск, учреждены чугуноплавильные заводы, найдена марциальная, целительная вода. Вся страна открыта, снабжена столбовыми дорогами и населена людьми русскими, причем большая часть мастеровых переведена из города Липецка. Сими водами пользовался и подолгу на оных живал вечной памяти император Петр I" [1].

Суровая красота этих мест воспета русскими поэтами Г.Р. Державиным, в 1784 году бывшим губернатором Петрозаводска, и героем войны 1812 года Ф.Н. Глинкой, который с 1827 по 1830 год пребывал в Петрозаводске в ссылке под надзором полиции в должности советника Олонецкого губернского правления. Г.Р. Державин был покорен красотой водопада Кивач:

И ты, о, водопадов мать!

Река, на Севере гремяща,

О, Суна... и

Без примеса чуждых вод,

Поя златые в нивах бреги,

Великолепный ты свой ход

Вливаешь в светлый сонм Онеги,

Какое зрелище очам!

Ты тут подобна небесам.

Федор Глинка, оторванный от друзей и литературной жизни, поначалу скучал в провинциальном городе, однако именно здесь им созданы первые русские переводы великого карело-финского эпоса "Калевала", цикл стихов и т.н. карельских поэм – "Дева карельских лесов" и "Карелия, или заточение Марфы Ивановны Романовой". Он писал А.С. Пушкину: "Приемлю смелость препроводить Вам мою Карелию, – произведение лесное, горнокаменной". Эти произведения были не только плодом поэтического вдохновения, но и результатом кропотливого изучения исторических документов и живых свидетельств: "Истории государства Российского" Н.М. Карамзина, русских летописей, преданий карельского народа и финского эпоса. В письмах к друзьям и примечаниях к карельским поэмам Ф.Н. Глинка оставил яркие описания природы здешних мест, обычаев и характеров жителей края: "...несчастия схватили меня и бросили в страну, отброшенную от сообщений с живым гражданским миром, которая, как некая страшная тайна, скрыта, погружена в глубине дремучих лесов древней Карелии, наводнена бесчисленными озерами, загромождена безобразными обломками разрушенных первобытных гор... противу с.петербургского здесь все втрое дороже и вшестеро хуже. Здешняя существенность со стороны природы величественна. Все в необъятно огромных размерах. В одном месте видите озеро Онегу десятью тысячами квадратных верст ее влажной плошади; в другой стороне непроходимые леса растут и сгнивают на огромном квадрате из пяти тысяч верст. Во всей Олонецкой губернии сто шестнадцать тысяч верст, а жителей едва до 100 тысяч. В Олонецкой губернии, особенно же в северо-восточной части оной, вовсе нет фруктовых деревьев. Долго здесь не знали употребления капусты и картофеля. Жители Олонецкой губернии издавна охотливы к грамотности; едва ли найдется селение, в котором не было бы умеющего читать. Жители Олонецкой губернии отличаются особенным, холодным, рассудительным умом, и сократическое чело (как его видим на бюстах Сократа) часто встречается под шапкою русского крестьянина и есть признак здравого, светлого ума" [2].

К началу XX века население губернии состояло на 20 % из потомков первоначального населения края, финских племен карел и чуди, и на 80 % – свыше 300 тыс. чел. – из русских, славян, со времен Великого Новгорода продвигавшихся дальше на север.

ÐÂœиÑ‚Ñ€опоÐ"иÑ‚ ГригоÑ€ий с Ñ€одиÑ‚еÐ"ямиМитрополит Григорий был единственным ребенком в семье русских крестьян. Отец, Кирилл Абрамович Чуков (1839 – 1889), происходил из дер. Пудожская Гора, Повенецкого уезда, а мать, Анна Ивановна (1841 – 1898), – из подлинно крестьянской семьи Барышевых дер. Песчаное, Пудожского уезда. Мать владыки грамоте не училась, но от природы была наделена умом наблюдательным, вдумчивым и обладала удивительным тактом в отношениях. Скромная вообще, она чужда была каких-либо пересудов; разговор ее носил всегда положительный характер; говорила она без всяких признаков деревенского произношения, совершенно правильной речью, и вообще в меру, и сын никогда не видел ее праздною, без какой-нибудь работы в руках. Отец крестьянством никогда не занимался – он рано выучился грамоте у местного дьячка, красиво писал, и 10-летнего грамотея взял к себе в канцелярию в Повенец Окружной начальник; затем его пустили по торговой части сначала в Петрозаводске, а впоследствии в Петербурге. В конце 1860-х годов отец Н.К. Чукова переехал в Петрозаводск, где держал собственную гостиницу, и переписался из крестьян в мещане; он вращался в разных кругах, был многосторонне развит, обладал прекрасным даром рассказчика и к шести годам выучил Николая грамоте и чтению и, продолжая традиции предков, привил сыну любовь к родной истории и прочные патриотические чувства. Прекрасная память и способности рассказчика у него были наследственные от отца, Абрама Евтихеевича Чукова (1812 – 1891), известного в своем крае и по всему Заонежью сказителя былин. Специалист по шитью одежды, главным образом для духовенства, он пел их, путешествуя из села в село. Заимствовал былины он, в свою очередь, от отца, уроженца Кижского края, который был мастер петь и знал много "старин". "Я много раз слышал пение этих былин от своего деда. Обыкновенно он и другие родственники ежегодно приезжали к нам на "Петров день", когда город справлял престольный праздник своего Собора, и окрестное население съезжалось на ярмарку. Последний раз я слышал его в 1891 г., уже после смерти отца. В этом же году мой дед и скончался в г. Пудоже", – писал Владыка в своих воспоминаниях, которые он предварил эпиграфом строк Н.М. Карамзина:

"Родина мила сердцу не местными красотами, не ясным небом, не приятным климатом, а пленительными воспоминаниями, окружающими, так сказать, утро и колыбель человечества".

Воспоминания Владыка посвятил своим детям и начал их описанием родного края: "Красивый вид открывается на Петрозаводск с озера, когда, бывало, подъезжаешь к нему на пароходе. Расположенный на берегу залива Онежского озера амфитеатром, с постепенно возвышающимися по горе домами, с доминирующими над городом куполами большого собора и высокого красивого здания семинарии. Это был хотя небольшой (около 13 тыс. жителей), но чистый тихий город, со сталелитейным заводом в центре, около которого он собственно и вырос; он оживлялся только летом, во время навигации. В остальное время года он был отрезан от культурных центров неудобством путей сообщения и жил затихшей, узкопровинциальной жизнью, хотя и считался центром губернии".

Родители дали будущему митрополиту имя Николай, в честь преп. Николая, игумена Студийского, память которого совершается 4(17) февраля. В 1876 г. Николая отдали в частную школу О.В. Воскресенской, где обучалось около 20 мальчиков и девочек.

учебнÑ‹е заведения ПеÑ‚Ñ€озаводска"Читать и писать я тогда уже знал. Читал я мало в годы обучения в школе. Зато рассказы отца из истории о Петре I, Суворове, Кутузове, вообще 1812-м годе, особенно о 1855 г. и Севастопольской войне и ее героях: Нахимове, Корнилове и Лазареве, о временах Николая I и его сподвижниках, – все это развило во мне любовь к родной истории. Русско-турецкая война, бывшая в эти годы, усиливала во мне патриотические чувства. Отец получал телеграммы с театра войны (была особая подписка на это). Эти ежедневные телеграммы держали нас в курсе дела. Их перечитывали, обсуждали, радовались успехам или печалились неудачам, словом, близко принимали к сердцу, ими жили. Я во всем этом живо участвовал. Хорошо помню ликование по поводу перехода наших войск через Балканы, эпопею Шипки, взятие Плевны с Осман-пашою и т.д. Больше всего я любил игру в солдаты – очевидно, под влиянием отцовских рассказов о парадах его времени в Петербурге, о формах разных полков, о строгой николаевской дисциплине. Со слов отца, я тогда уже знал всю "Табель о рангах", т.е. все и военные, и гражданские, и морские чины, и порядок награждения орденами. Отец купил мне маленькое деревянное парусное судно со всей оснасткой, двухмачтовое, аршина в полтора, и маленький пароход, на которых, под руководством отца, я изучил название каждой мачты, каждой снасти... О религиозном влиянии на меня в раннем детстве я совершенно не помню. Родители мои были люди религиозные в обычном значении этого слова и, конечно, учили меня молиться, но ежедневно с самого утра занятые своей торговлей, они не имели возможности посещать церковь кроме самых больших праздников, куда водили с собой и меня".

В 1878 г. Николай сдал экзамены и поступил в приготовительный класс Олонецкой гимназии в Петрозаводске. С 3 класса гимназии он начал прислуживать в алтаре приютской церкви, где служил преподававший в гимназии Закон Божий о. Лавров, затем в Петропавловском Соборе Петрозаводска, а накануне Рождества Христова 1882 г. держал посох у преосв. Палладия (Пьянкова) в архиерейской церкви.

Епископ ПавеÐ" (ДобÑ€оÑÂ…оÑ‚ов) "В январе Преосвященный Палладий скончался, и 10 марта 1882 г. приехал вновь назначенный преосвященный Павел (Доброхотов). В день его приезда мы, гимназисты, были в Соборе. Я стоял в алтаре. Помню, как меня поразили и фигура, и манеры, и голос нового архиерея. Это был невысокого роста, очень худенький, лысый старичок лет 67, с большой бородой, со строгим лицом, чрезвычайно подвижный, говоривший очень медленно, своеобразно, с подчеркиванием не только логических ударений, но и смысла каждого слова. Быстро войдя в алтарь, он без всякой помощи иподиаконов сделал земной поклон перед престолом, истово твердо осенил себя крестом и после вступительного слова благословлял народ и духовенство не как-нибудь небрежно, но тоже истово, касаясь головы и плеч каждого подходившего к нему. Все это произвело на меня такое сильное впечатление, что я потом наблюдал за каждым его шагом, за каждым словом, подражая ему дома в произношении церковных возгласов, словом, был совершенно увлечен так ярко, истово и впечатлительно выявленной им церковностью. Такое служение нового архиерея и решило мою судьбу. Я с увлечением отдался служению в церкви, даже дома устраивал нечто вроде богослужения, постепенно углублялся в содержание церковных служб, все церковное и религиозное стало особенно привлекать меня, и в августе 1884 г. я перешел в семинарию". На следующий же день по окончании семинарии, 24 июня 1889 г., Н. Чуков был определен на должность надзирателя за учениками и эконома при общежитии Петрозаводского духовного училища, где проработал до 2 сентября 1891 г. Отец в 1889 г. скончался, и мать, ликвидировав собственное дело, переехала к сыну на казенную квартиру и осталась на его иждивении. С 30 руб. в кармане, с беспокойством о том, как проживет 4 года мать без его зарплаты и квартиры, с надеждой на частные уроки и возможность посылать ей деньги, в конце лета 1891 г. Н. Чуков отправился на пароходе 3-м классом поступать в Петербургскую Духовную Академию. Мать его решение одобрила и благословила.

Епископ АнÑ‚оний (ÐÂ’адковский)13 августа 1891 г. Николай Чуков прибыл в Петербург и в первый же день побывал в Троицком Соборе Александро-Невской лавры у обедни. Экзамены начинались лишь 19 августа, и до того времени абитуриенты занимались штудированием учебников для предстоящего испытания. По старой привычке, за отсутствием еще не прибывших с каникул студентов, Николай попал в церковные прислужники в Академическую церковь и в день Успения Божией Матери 15 августа при служении ректора, преосв. епископа Антония (Вадковского), держал у него служебник. 18 августа в Лаврском Соборе происходила хиротония архимандрита Владимира (Сеньковского) во епископа Бийского. Служил митрополит Исидор и четыре архиерея. Епископ Антоний должен был участвовать, и Николай сопровождал его в качестве чиновщика и таким образом впервые видел всю церковную церемонию архиерейского посвящения. Во время причастного, ректор послал его получить благословение 92-летнего старца-митрополита "на благополучную сдачу экзаменов".

Экзамены Николай сдал 48-м, но на казенное обучение поступить не удалось – брали только 36 человек. Первый взнос на ученье (50 руб.) одолжили почти незнакомые еще товарищи-студенты, а также купец С.Л. Леонтьев, поставщик съестных припасов Петрозаводского Духовного училища; со второго курса "Общество вспомоществования недостаточным студентам Академии" по ходатайству Н. Чукова назначило ему полную стипендию 225 руб. в год. Учился Чуков у таких известных профессоров как В.В. Болотов, М.И. Каринский, И.Ф. Нильский, Н.В. Покровский, Н.Н. Глубоковский, аудитории которых обыкновенно были переполнены, а большую часть внеучебного времени проводил в студенческой читальне, что, как он сам считал впоследствии, дало громадный толчок его развитию и выработке миросозерцания. В памятных книжках студента Чукова выписки из трудов архим. Антония Храповицкого, Достоевского, Хомякова, Аксакова, Леонтьева, стихотворения Жемчужникова, библиография трудов по истории Новгородской и Олонецкой епархий. В 1892 г. в газете Олонецкие Губернские Ведомости в разделе "Исторические материалы" вышла статья Н. Чукова "Начало христианства в Олонецком крае". Как постоянного посетителя студенческой читальни, его избрали в число заведующих, и в этом звании ему приходилось контактировать с редакциями газет и журналов.

Со второго курса учебы и до ее окончания Чуков пономарствовал в академической церкви. Помощником его был студент С.А. Тихомиров, впоследствии ректор Санкт-Петербургской семинарии и академии, а затем митрополит в Японии. Участвуя в церковном служении, Н. Чуков сблизился с монашествующими студентами: о. Гермогеном (Долгановым, сщмч.), впоследствии известным Саратовским епископом, о. Константином Булычовым, впоследствии архиеп. Могилевским, о. Мефодием Великановым (впоследствии еп. Сарапульским), и сам подумывал о принятии монашества, однако Господь судил иначе.

Владыка Антоний еще за несколько лет до того, как Н. Чуков поступил в Академию, организовал кружок студентов-проповедников, основная цель которого заключалась в том, чтобы научить будущих пастырей передавать свои знания и просвещение не только с амвона, но и в повседневной жизни – на фабриках, в тюрьмах, в ночлежках, больницах. Академия установила тесное единение с Обществом религиозно-нравственного просвещения в духе Православной Церкви. Эта деятельность принесла много пользы студентам-богословам, познакомила их с истинными нуждами городской бедноты. Одним из активистов был студент Страгородский, будущий Патриарх Московский и всея Руси Сергий. Эту школу прошел также будущий митр. Николай (Ярушевич). Студенты из Олонии Н.Чуков и В.Казанский (иером. Вениамин), поступивший двумя годами позже, зачастую вместе вели религиозно-нравственные беседы на фабриках и заводах, в основном на Обуховском; иногда в храме "Общества распространения религиозно-нравственного просвещения", на углу Николаевской и Стремянной улиц, а 8 ноября 1892 г. Николай проводил беседу даже в зале Городской думы, где его слушали более 400 человек.

По просьбе заведующей Владимирской воскресной школой выделить двух студентов для преподавания Закона Божьего, инспектор Академии направил Н. Чукова и И. Холмского, и уже на этих первых порах духовно-учебной деятельности Н. Чуков имел хорошие отзывы. Староста Академической церкви проф. И.С. Пальмов поручил ему работу по составлению церковной описи. Николай писал матери, что свободного времени имеет так мало, что некогда даже письма писать. Тем не менее, они переписывались еженедельно, и Николай высылал матери средства, полученные им от частных уроков.

ПроÑ„. И.Г. ТÑ€оицкийНа третьем курсе учебы на Н. Чукова было возложено заведывание тем районом (за Невской заставой), где он проповедовал. Он составлял программы бесед, вербовал сотрудников, наблюдал за исполнением. В конце 3 курса преподаватели представили в Совет Академии темы кандидатских сочинений. Чуков выбрал предложенную доктором богословия проф. И.Г. Троицким тему "Образ Мессии по таргуму Иоанафана, сына Узиелова", поскольку в течение трех первых курсов особенно усердно занимался библейской археологией и еврейским языком. Таргум – это арамейский перевод пророческих книг Ветхого Завета, сопровождаемый объяснениями и дополнениями. В летние каникулы дома, в Петрозаводске, Николай занимался переводом указанной руководителем книги и штудировал халдейский язык. 26 сентября 1894 г. он представил И.Г. Троицкому план сочинения, который профессор даже несколько сузил. Сочинение было закончено к марту следующего года и составило 311 страниц. Н. Чуков работал очень серьезно, использовал массу пособий, причем ему пришлось просить библиотеку Академии выписать некоторые книги из-за границы. Кандидатское сочинение было признано хорошим и удостоено премии, а проф. Н.Н. Глубоковский поздравил Чукова с положительным отзывом руководителя.

Курс Академии Н.К. Чуков закончил 14 июня 1895 г. 14-м по списку, со степенью кандидата богословия и правом получения степени магистра без нового устного испытания. Николай вернулся в Петрозаводск и в первую очередь проведал свою первую учительницу О.В. Воскресенскую, открывшую ему "первые двери в храм премудрости", а также преосв. Павла, побеседовал с ним о месте, и стал ждать назначения. Еще во время службы надзирателем Духовного училища Н. Чуков хорошо себя зарекомендовал, и поэтому еп. Павел ходатайствовал перед Синодом о его новом назначении на должность епархиального наблюдателя церковных школ и школ грамоты, тогда впервые открывавшуюся в епархиях. Опасаясь того, что Синод откажет в назначении Н. Чукова на эту ответственную должность из-за молодости и неопытности, епископ решил дать ему сразу же некоторый "опыт и подготовку", через непосредственное знакомство с уездными отделениями Главного Совета Александро-Свирского Братства, заведовавшего тогда церковными школами Олонецкой епархии. Владыка назначил Чукова членом Главного Совета братства и поручил сделать подробный осмотр дел всех Советов его уездных отделений. Н.К. Чуков поехал в свою первую испытательную командировку по школам родного края. Епископ остался доволен результатами. Представление епископа Св. Синоду поддержал архиепископ Финляндский Антоний (Вадковский), бывший ректор СПбДА, знавший Николая как способного, серьезного студента. 1-8 сентября 1895 г. определением Святейшего Синода Н.К. Чуков был назначен "Наблюдателем церковно-приходских школ и школ грамоты Олонецкой епархии с причислением к Канцелярии Об. Прокурора Св. Синода сверх штата, а по рукоположении в сан священника с причислением к Петрозаводскому Кафедральному Собору сверхштата же" с окладом в 2 тыс. руб. в год (1500 руб. жалованье и 500 руб. на разъезды). Преподаватель семинарии, к примеру, получал всего 900 руб.; должность считалась завидной в духовном ведомстве. Чукову предстояло живое дело, интересовала уже немного знакомая и в то же время совершенно новая работа.

Церковно-школьная и общественная деятельность

"Записка о первоначальном образовании народа" Н.П. Гилярова-Платонова, переданная в декабре 1861 г. Александру II, дала толчок правильной постановке в России начального образования, и высочайше утвержденное мнение Комитета министров 12 июня 1879г. было таково: "Никакое просвещение, а тем более начальное, не может дать благодетельных плодов, не будучи освещено светом веры, и если предоставление духовенству надлежащего влияния на народную школу ныне на практике затруднительно, то достижение этого в возможно в близком будущем и должно быть поставлено целью согласованных к сему стараний Министерства Народного Просвещения и Духовного Ведомства" [3].

Вдохновенными трудами педагога С.А. Рачинского, комиссией при заботливом участии К.П. Победоносцева были разработаны и Александром III в 1884 г. утверждены "Правила о церковно-приходских школах", которыми издревле существовавшая на Руси церковная школа была вызвана к новой жизни. Согласно этим правилам, в подчинение духовного ведомства были переведены и школы грамоты, т.е. народные школы низшего типа. В 1885 г. был учрежден Училищный совет при Св. Синоде, а в епархиях – Епархиальные училищные советы, которые возглавили в основном ректоры духовных семинарий. Правящий архиерей Олонецкой епархии еп. Павел Доброхотов, сыгравший такую важную роль в выборе жизненного пути будущего владыки, внимательно и энергично занялся подъемом и развитием церковно-приходских школ. Немедленно по получении указа Святейшего Синода 12 июля 1884 г. с "Правилами" по резолюции еп. Павла (5 августа на протоколе Консистории) были собраны подробные сведения о существовавших тогда церковно-приходских школах, их состоянии, средствах содержания, составе учащих, помещениях, нуждах и т.п. 27 ноября 1884 г. епископ учредил Епархиальный училищный совет, назначив в него по собственному выбору наиболее выдающихся и опытных в учебном деле лиц. 13 января 1885 г. еп. Павел из представленных ему кандидатов сам выбрал в наблюдатели за церковно-приходскими школами каждого благочиния наиболее опытных священников (резолюция № 126 на протоколе Консистории 11 января № 29). Состояние церковно-школьного дела стало постепенно налаживаться [4].

В 1895 г. церковно-приходские школы Олонецкой епархии вступили в новый период правильно организованной работы: Н.К. Чуков епархиаÐ"ÑŒнÑ‹й набÐ"ÑŽдаÑ‚еÐ"ÑÂŒСв. Синод учредил инспекторов церковных школ, т.е. должность особого епархиального наблюдателя, на которую в Олонецкой епархии и был 1-8 сентября 1895 г. назначен кандидат богословия Н.К. Чуков. Согласно опубликованному 26 февраля 1896 г. "Положению о церковных школах", функции епархиальных наблюдателей и Епархиальных Училищных советов четко разграничивались; должность епархиального наблюдателя приравнивалась к должности директора народных училищ. Для нее устанавливался V класс по "Табели о рангах", т.е. она соответствовала "генеральской".

Синодальный Училищный совет учредил в каждом уезде должности уездных наблюдателей церковных школ как непосредственных помощников епархиального наблюдателя и поставил вопрос об открытии так называемых второклассных школ – с одним вторым классом и педагогическими курсами для подготовки учителей в школы грамоты. О. Николай находился в постоянной переписке со своими помощниками – уездными наблюдателями, а раз в два месяца посылал обширные доклады-письма главному наблюдателю церковных школ империи В.И. Шемякину и сменившему его на этом посту А.М. Ванчакову. Письма содержали информацию о ходе церковно-школьного дела в губернии, в них освещалась деятельность совета, отделений, наблюдателей, сообщалось о принимаемых мерах и т.п. За 15 с половиной лет наблюдательства были отправлены 116 таких донесений. В настоящее время эти отчеты хранятся в РГИА.

В июле – августе 1895 г. Н. Чуков посетил все уездные отделения совета, на местах ознакомился с главными деятелями и ходом церковно-школьного дела. За 10 лет работы Олонецкого Епархиального училищного совета, то есть к 1895 г., количество церковно-приходских школ в епархии увеличилось и их состояние улучшилось. Играя исключительно важную роль в деле народного просвещения, школы по-прежнему нуждались в самых широких преобразованиях: их было недостаточно, а большинство находилось в отдаленных селениях в лесной глуши. Учителя и учительницы зачастую бедствовали, лишенные элементарных жизненных удобств, многие были плохо подготовлены. В большинстве селений школы ютились в холодных неприспособленных помещениях, учебников не хватало, выбор их был не везде удачен; учебные руководства для учителей, библиотеки для чтения, и чтение для народа и вовсе отсутствовали. Положение осложнялось тем, что в местностях с карельским населением дети плохо понимали русский язык; заметно было развито старообрядчество, и местами сохранялись пережитки древнего язычества. Для приведения в порядок школьной системы нужен был зоркий глаз опытного администратора и руководителя, который на месте мог бы определить, в чем нуждается то или иное учебное заведение. С первых же шагов своей деятельности епархиальный наблюдатель убедился в том, что дело надзора и попечения о школах также поставлено "из рук вон плохо" – канцелярия Епархиального училищного совета не смогла представить точного списка школ, находящившихся в его ведении. Только самостоятельно собрав сведения через уездные отделения совета, Н.К. Чуков выяснил, что к началу 1895/96 учебного года в Олонецкой губернии, в составе которой была одна епархия – Олонецкая, числилось 111 церковно-приходских школ и 50 школ грамоты, всего, таким образом, 161 школа.

Собрав сведения о количестве детей школьного возраста в Петрозаводске, он обратился в совет с докладом о необходимости открытия трех новых школ. Ознакомившись с количеством и составом сельских школ и уяснив их географическое расположение, с 9 декабря 1895 г. он начал их осмотр, связанный с бесконечными путешествиями по родному краю – на пароходе, на лодке, в санях, а главным образом верхом. В течение первого учебного года Н.К. Чуков побывал в Петрозаводском, Лодейнопольском, Пудожском, Каргопольском, Вытегорском, Олонецком уездах, осмотрев 52 школы: 1 двухклассную, 39 одноклассных и 12 школ грамоты, т.е. почти треть всех школ губернии, познакомился с постановкой школьного дела, увидел главные недостатки в административной, учебно-воспитательной и хозяйственной сферах. В каждой школе он сам спрашивал учеников по всем предметам; по результатам каждой поездки представлял доклад епископу, который заслушивался затем в Епархиальном совете. Н.К. Чуков поставил себе первую задачу – поднять церковные школы до уровня земских.

С 1895 г. началось более щедрое, чем ранее, поступление средств от Святейшего Синода: вместо прежних 1,5 – 2 тыс. руб. на все церковные школы епархии в 1895 г. Синод отпустил 6 тыс. руб. Отпуск пособия ежегодно увеличивался и достиг 111 тыс. руб. в 1909 г. Дело пошло на поправку не только благодаря финансированию из Государственного казначейства, но и участию губернского и всех уездных земств губернии, которые хотя и имели свои школы, тем не менее, шли на помощь церковным, ежегодно увеличивая ассигнования с 14 185 руб. в 1895 г. до 36 282 руб. в 1909 г.

В первые два года деятельности наблюдателя в епархии в 1896 г. было открыто 67 школ (14 церковно-приходских и 53 школы грамоты) и в 1897 г. – 71 школа, т.е. 132 школы.

В 1896 г. Н.К. Чуков женился на В.Д. Любецкой (1879 – 1939), выпускнице Епархиального женского училища, дочери инспектора Петрозаводского Духовного училища и преподавателя латыни в семинарии Д.И. Любецкого. Господь послал им восьмерых детей: Николая (1897 – 1979), Бориса (1899 – 1941), Александра (1902 – 1942), Анну (1900 – 1967), Веру (1908 – 1942) и Женечку, Кирилла и Алексея (1916 – 1917), умерших в младенчестве.

Через полтора года после назначения на должность епархиального наблюдателя, на Пасху 14 апреля 1897 г., Н. Чуков был рукоположен еп. Павлом в сан иерея. 17 мая 1897 г. в г. Вытегре при освящении прот. Иоанном Сергиевым (Кронштадтским) храма в Вытегорской второклассной школе, построенной известным в крае благотворителем, купцом первой гильдии А.Ф. Лопаревым, епархиальный наблюдатель о. Н.Чуков тепло приветствовал отца Иоанна и получил его благословение на дальнейшее служение, а также фотографию с дарственной надписью. Святыня уже более ста лет бережно хранится в семье.

в домовой цеÑ€кви никоÐ"аевского пÑ€иÑÂŽÑ‚а пеÑ‚Ñ€озаводÑÂÐºВ апреле 1897 г. с благословения епископа о. Н.Чуков стал священником домовой церкви Николаевского детского приюта (для девочек), где он служил и принимал самое активное участие во всех вопросах жизни приюта. К 200-летию основания Петрозаводска в 1903 г. был устроен еще один приют (для мальчиков-сирот), и Олонецкое губернское попечительство детских приютов просило о. Николая и здесь руководить религиозно-нравственным воспитанием детей. С приездом губернатора, тайного советника Н.В. Протасьева, приютская церковь стала "губернаторской": Протасьевы стали духовными детьми о. Н.Чукова. Бывать в приюте еженедельно, особенно в Великий пост, на страстной неделе, на приютских праздниках, стало лучшим душевным отдыхом для о. Николая среди хлопот напряженной работы наблюдателя. Н.В. Протасьев, как вспоминал позже прот. Николай, был "поклонником его служения". Прот. Николай часто служил в кафедральном соборе, в епархиальном женском училище, семинарии и гимназии. На Пасху, 14 мая 1907 г., о. Николай был возведен в сан протоиерея.

Методических пособий для учителей церковных школ в 1895 г. не было вовсе, и преподавали "как Бог на душу положит", поэтому учителям была разослана выдержка из первого отчета Н.К. Чукова с указаниями для преподавания каждого учебного предмета. Постепенно все школы снабжались специально разработанными для учителей методическими руководствами по всем предметам и необходимым количеством единообразных учебников для учащихся. При школах открывались библиотеки, устраивались хоры. Особое внимание о. Николай уделял улучшению бытовых условий и увеличению окладов жалованья педагогического состава.

"Правила" 1884 г. устанавливали двухгодичный курс обучения с предварительным прохождением учениками программы школ грамоты. Это было возможно при такой системе, какая существовала, например, в соседней Финляндии, где во всех деревнях прихода были школы грамоты, откуда дети поступали в центральную церковно-приходскую школу с двухлетним курсом. Н.К. Чуков считал, что в Олонецкой губернии при отсутствии подобной организации и при наличии карельского и чудского элементов в школах двухгодичного курса было недостаточно. В первый же год работы наблюдателем он поставил в Епархиальном совете вопрос об увеличении курса в церковно-приходских школах до трех лет. Преосвященный возбудил ходатайство, и Св. Синод указом от 19 октября 1896 г. разрешил этот вопрос положительно. Организованная советом под председательством Н.К. Чукова комиссия выработала особое распределение учебного материала, содержащегося в программах церковно-приходских школ, на 3 года соответственно увеличенному курсу обучения.

Наряду с открытием новых школ и увеличением средств на их содержание, улучшалась и постановка учебно-воспитательного дела. В 1897 г. согласно порядку, предложенному о. Николаем и принятому Епархиальным училищным советом, письменная экзаменационная работа каждого выпускного ученика проходила через 5 рассматривавших ее инстанций: испытательную комиссию, уездного наблюдателя, уездное отделение, епархиального наблюдателя, Епархиальный училищный совет. Это гарантировало объективность оценки работ и то, что ученик, получавший свидетельство, был действительно этого достоин.

В 1898 г. Епархиальный училищный совет одобрил составленные о. Н.Чуковым "Указания о порядке производства испытаний в церковно-приходских школах", по которым письменные и устные испытания (экзамены) должны были проводиться не только в выпускных, а во всех отделениях школ. О. Николай считал, что учебно-воспитательная сторона в школах всецело зависит от состава учителей и их квалификации. При небольшом окладе воспитанники духовной семинарии неохотно шли в учителя, и преимущественный контингент составляли выпускницы Епархиального женского училища; о. Николай обратил особое внимание на постановку дела в образцовой школе при нем, добившись назначения туда М.С. Машезерской, лучшей учительницы в губернии. Для учителей о. Николай устраивал летние трехнедельные педагогические курсы повышения квалификации, всего 7 за время своей работы. Постепенно увеличивалось жалованье учителям – со 120 руб. в 1895 г. до 240 руб. в 1909 г. (плюс 60 руб. за пятилетнюю выслугу и 30 руб. на квартиру, если ее не было, плюс 30 руб. за законоучительство). Жалованье стало выплачиваться регулярно, что решило вопрос с текучестью кадров.

Согласно "дополнительному плану", разработанному в 1898 г. директором народных училищ губернии Д.П. Мартыновым и прот. Н.Чуковым совместно с отцами – уездными наблюдателями, в октябре 1909 г. высочайшим разрешением в Олонецкой губернии было введено всеобщее начальное обучение. Все школы грамоты были в преобразованы в церковно-приходские. Церковные школы были включены в общую со школами других ведомств школьную сеть Министерства народного просвещения, в которой заняли свое достойное место. Церковные школы стали финансироваться государственным казначейством наравне со школами других ведомств.

Относительно бытовавшего у недругов церковных школ аргумента, что школы были "плохо поставлены", можно отметить, что в учебный курс одноклассных школ, согласно установленной синодом программе, входили: Закон Божий, церковное пение, церковно-славянский язык, русский язык, арифметика и чистописание. В своих школах прот. Н.К.Чуков, кроме перечисленных предметов, ввел преподавание важнейших сведений по отечественной истории, географии, природоведению и начальных сведений из геометрии, о чем Олонеций Епархиальный училищный совет в 1909 г. сделал соответствующее постановление. В земских школах эти дополнительные предметы не преподавались. Более того, церковные школы были дешевле. В церковных школах с двойным комплектом учащих, т.е. при числе учеников более 50, курс обучения стал четырехгодичным. А в карельских и вепсских школах курс обучения был увеличен до 4,5 лет.

Трудно перечислить все, что было сделано энергичным епархиальным наблюдателем для дела народного просвещения родного края, но с уверенностью можно сказать, что 15-летнее ревностное служение о. Николая на этом посту произвело коренные изменения в положении начального образования в системе церковно-приходских школ Олонецкой епархии. К 1909 г. число школ увеличилось с 161 (в 1895 г.) до 325; количество учащихся с 4685 до 7630 человек; численность собственно школьных зданий с 39 до 131. Пять второклассных школ епархии готовили учителей. Средства, отпускаемые на содержание школ, увеличились в 6 раз. Если в 1895 году библиотек при школах не было вовсе, то к 1909 г. они были уже во всех школах епархии. При школах устраивались чтения дня народа, и за 10 лет (1899 – 1909 гг.) среднее количество их было 2292 в год.

Энергия и настойчивость наблюдателя преодолевали все препятствия как в виде суровых природных условий и бездорожья "горнокаменной Карелии", где только две трети селений губернии обслуживались колесными дорогами, остальные связывались лишь лесными тропами, так и в виде сопротивления некоторых представителей местного епископата инициативам, энергичным и самостоятельным действиям о. Н. Чукова.

Летом 1898 г. о. Николай организовал первые краткосрочные педагогические курсы, продолжавшиеся 6 недель. На них занималось 130 учителей. Одновременно проходил съезд уездных наблюдателей, на котором подверглась пересмотру практически вся церковно-школьная работа, вырабатывались указания заведующим школами и учителям по всем сторонам школьной жизни и был принят целый ряд мер по упорядочению церковно-школьного дела.

По окончанию курсов о. Н.Чуков был вызван для участия в I Чрезвычайном собрании Училищного совета при Св. Синоде, а по возвращении представил журналы наблюдательского съезда еп. Назарию (Кириллову). Епископ и председатель Епархиального училищного совета в течение более полугода не нашли времени рассмотреть журналы, содержавшие целый ряд насущных замечаний относительно мероприятий по улучшению всего строя церковно-школьной жизни. Тогда, не выдержав, о. Николай написал о создавшемся положении наблюдателю церковных школ при Училищном Совете Св. Синода В.И. Шемякину; тот доложил обер-прокурору К.П. Победоносцеву, который распорядился назначить ревизию. Епископ, в свою очередь, пожаловался на ретивого наблюдателя обер-прокурору. В епархию был послан помощник синодального наблюдателя А.М. Ванчаков, который, приехав в епархию, сказал о. Чукову, что Константин Петрович приказал ему "во что бы то ни стало" защитить его.

Таким образом, не все шло гладко в работе о. Николая, но с особой теплотой он вспоминал 1903 – 1908 гг., когда председателем Олонецкого Епархиального училищного совета был ректор Олонецкой Духовной семинарии архимандрит Фаддей (Успенский), о котором он писал: "Человек кристально чистой души, с которым мы чрезвычайно дружно работали все шесть лет его пребывания в Олонии, вместе нередко разъезжая по школам епархии, вместе работая на педагогических курсах, устраивая учительские собрания городских учащих и т.п.". 21 декабря 1908 г. архим. Фаддей был хиротонисан во епископа Владимиро-Волынского, викария Волынской епархии. 11-12 декабря в Петрозаводске его провожал Епархиальный Училищный совет и семинария. Прот. Николай записал в дневнике: "11 декабря 1908 г. Епарх. Уч. совет поднес о. Фаддею адрес, я от учащих сказал речь, М.С. Машезерская тоже. Пробыли там вечер. Завтра он уезжает. 12 декабря. В 12-м часу в семинарии провожали о. Фаддея. Отслужили напутственный молебен в церкви (я и духовник), были все семинаристы, учительницы и порядочно народа. Потом прощаться отправился. Я проводил до учительской семинарии". 21 декабря прот. Николай отправил новому епископу телеграмму: "Радостно приветствуем Ваше Преосвященство получением благодати Архиерейства, просим Святительского благословения и молитв. Прот. Чуков. Учащие городских школ". 24 декабря прот. Николай получил телеграмму от владыки Фаддея: "Шлю сердечную благодарность, поздравлявших приветствую с праздниками поименно. Епископ Фаддей". Переписка прот. Николая со сщмч. Фаддеем прекратилась в 1937 г.

В 1904 г. на международную научно-промышленную выставку "Детский мир" в Таврическом дворце в Петербурге, которую устроило Министерство финансов, о. Николай по предложению Синодального Училищного совета послал несколько экспонатов, показывающих устройство школьных праздников и чтений. На этой выставке ему была присуждена бронзовая медаль "За руководительство школами и устройство школьных праздников и чтений".

В мае – июне 1909 г. на первую Всероссийскую церковно-школьную выставку, которую устраивал Синодальный Училищный совет по поводу 25-летия выхода "Положения" 1884 г., прот. Николай послал много экспонатов, демонстрировавших постановку школьного дела в Олонецкой епархии: образцы письменных работ учеников в виде тетрадей, сочинений, рукодельных работ, программ занятий по истории, географии и природоведению, свой наблюдательский дневник по обозрению школ за год, диаграммы о росте числа школ, количества учащихся, зданий, средств содержания и т.п. На этой выставке он получил много хороших отзывов.

"По справедливости должен сказать, без излишней похвальбы, что, несмотря на большие препятствия, какие пришлось встретить мне, особенно в первые годы службы, все-таки для нормальной постановки дела церковно-школьного просвещения за время моего наблюдательства сделано было много, и самое дело было поставлено достаточно хорошо. Мои учителя второклассных школ, командированные на курсы в Москву, по приезде обратно сами рассказывали, что их товарищи из других епархий с удивлением слушали их рассказы о постановке дела у нас... Не без причины, конечно, я каждый год получал благодарности Губернского и Петрозаводского Уездного Земск. Собрания за постановку церковно-школьного дела: они видели результаты нашей работы и имели непосредственные сведения от населения. В 1911 г. Губ. Земск. Собрание избрало меня в числе трех лиц представителем от губернского земства на первый общеземский всероссийский съезд по народному образованию в Москве, а при уходе моем с поста наблюдателя назначило стипендию моего имени в духовной семинарии... В.К. Саблер отзывался обо мне и о П.С. Виноградове (Нижегородском епархиальном наблюдателе), как о лучших наблюдателях".

"Мое участие в деятельности Олонецкого Губернского Земства в качестве депутата от духовного ведомства на губернских земских собраниях с 1901 года сблизило меня с земскими представителями всей губернии и поставило меня в тесное соприкосновение с главными деятелями Земства и высшей губернской администрацией. Моим принципом в течение всей моей жизни было: никогда не отказываться ни от какой работы, где я мог быть полезен. Поэтому меня выбирали всюду. Я постоянно был среди секретарей на заседаниях губернских земских собраний, избирался членом ревизионной, редакционной, по народному образованию, агрономической, даже строительной и других земских комиссий и, по свойству своего характера, везде проявлял себя активно. Когда в декабре 1905 года на XXXIX губернском земском собрании вследствие неспокойного внутреннего политического положения возникла у гласных Земства мысль о выработке своей земской политической программы (в предположении объединить на ней все крестьянское население губернии) для предстоящих выборов в первую Государственную думу, я был избран секретарем этих специальных "политических" вечерних заседаний (в течение 14, кажется, дней) и на мне лежала обязанность подготовлять к каждому заседанию проект той или иной части "программы". Совершенно незнакомый ранее с этой стороной дела (как, впрочем, в подавляющем большинстве и все мы, при тогдашнем государственном строе, были далеки от большой политической жизни...), я должен был тут же, на ходу изучать постановку представительного образа правления в разных государствах, программы разных политических партий, в то время образовывавшихся у нас в России, и на основании этого изучения представить проект для нашей земской "программы", который и подвергался тщательному обсуждению, исправлению и окончательной редакции на заседании. Так, в течение 14 дней была составлена наша собственная земская "программа" и, отпечатанная, кажется, в количестве 10 тыс. экземпляров, разослана по губернии для самого широкого ознакомления".

Наряду с прямыми обязанностями по должности епархиального наблюдателя (с 1-8 сентября 1895 г. до 1-3 февраля 1911 г.) и ректора Олонецкой Духовной семинарии (с 1-3 февраля 1911 г. до 6 сентября 1918 г.), о. Н. Чуков в течение 17 лет (1901 – 1917 гг.) являлся представителем духовного ведомства в Олонецком губернском земском собрании и 3 года (1914 – 1917 гг.) в Петрозаводской городской Думе, состоял членом (с 1906 г.) и председателем совета Олонецкого Епархиального женского училища (1910 – 1915 гг.), председателем Олонецкого Епархиального училищного совета (1910 – 1917 гг.), председателем Олонецкого совета православного Карельского братства (1909 – 1917 гг.), руководителем краткосрочных летних педагогических курсов для учителей и учительниц церковно-приходских школ Олонецкой епархии (1898 – 1900, 1903, 1906, 1908, 1910 гг.), почетным членом Олонецкого губернского попечительства детских приютов, членом губернского статистического комитета, членом Петрозаводской публичной библиотеки, членом губернского и Петрозаводского уездного попечительства о народной трезвости, членом ревизионной комиссии и руководителем народных патриотических чтений от этого попечительства, членом губернского комитета по водворению законности и порядка (в 1905 г.), членом губернской санитарной комисии, членом Олонецкого управления Российского общества Красного Креста, членом православного Палестинского общества, членом нескольких других просветительных, благотворительных и административных учреждений губернии и других организаций специально по духовному ведомству (депутатство на епархиальных съездах, участие в ревизионной комиссии по свечному заводу и т.п.). По распоряжению Св. Синода был избираем кандидатом в члены Государственного Совета от белого духовенства на 1912 – 1915 гг. и на 1916 – 1918 гг. Во время империалистической войны он был избран членом и товарищем председателя Петрозаводского отделения Общества помощи пострадавшим на войне солдатам и их семьям, членом Петрозаводского отделения Общества помощи семьям запасных и ратников ополчения, товарищем председателя Комитета о беженцах, членом Петрозаводского комитета Всероссийского союза земств городов и председателем последнего. Случались дни, когда прот. Николай бывал на 4-5 заседаниях в разных местах, при этом, как свидетельствуют дневниковые записи и по рассказам его детей, он очень внимательно относился к их воспитанию. Многолетнее участие в работе губернского собрания, сессии которого продолжались подряд по три недели, сделало его участником всех земских проектов и начинаний и весьма положительно сказалось на отношении земства к нуждам церковных школ.

Согласно определению Олонецкого губернского присутстствия по делам об обществах, в реестр обществ 9 августа 1912 г. было внесено "Общество изучения Олонецкой губернии", которое действовало согласно уставу, утвержденному вице-губернатором А.Ф. Шидловским. Общество имело целью изучать Олонецкую губернию в отношении историческом, географическом, естественнонаучном, бытовом, культурном и экономическом; привлекать правительственное и общественное внимание к нуждам и особенностям Олонецкой губернии, а также содействовать проведению в жизнь необходимых для нее улучшений. Список учредителей Общества возглавлял ректор семинарии прот. Н.К. Чуков; учредители являлись пожизненными членами Общества.

25-летие церковных школ праздновала вся губерния. 13 июня 1909 г в Петрозаводске, в зале Братского Назарьевского дома для народных чтений (где прот. Николай устраивал ежегодную елку для детей), был совершен благодарственный молебен председателем Епархиального училищного совета, ректором семинарии архим. Никодимом (Кононовым), на котором присутствовали члены Петрозаводского уездного отделения совета, заведующие школами, учащие и учащиеся. Перед началом молебна председатель совета в назидательном слове подчеркнул значение школьного образования, значимость его тесной связи с Церковью и историческую заслугу императора Александра III, возродившего на Руси церковно-приходскую школу. Молебен закончился многолетиями Царствующему Дому, Святейшему Синоду, преосвященному владыке Никанору (Надежину), всем начальствующим, учащим и учащимся в церковно-приходских школах и провозглашением вечной памяти Государю императору Александру III, а также всем скончавшимся ревнителям и деятелям церковно-школьного просвещения, учившим и учившимся в церковных школах. 16 ноября 1909 г. там же состоялось торжественное собрание Олонецкого Епархиального училищного совета по поводу исполнившегося 25-летия церковных школ. На собрании присутствовали преосв. Никанор, начальник губернии т.с. Н.В. Протасьев с супругой, г. Олонецкий вице-губернатор Т.А. Липинский с супругой, председатель губернской земской управы Н.А. Ратьков, председатель Петрозаводской уездной земской управы И.Г. Лазук с супругой, председатель Петрозаводского уездного земского собрания А.К. Боровский, директор народных училищ И.Л. Волкович с супругой, инспектор училищ А.А. Тычинкин, все члены Епархиального училищного совета во главе с председателем архим. Никодимом, члены Петрозаводского уездного отделения Совета, представители мужской и женской гимназий, городское духовенство, корпорации духовно-учебных заведений, члены губернской и уездной земских управ, попечители школ и все прикосновенные к учебно-школьному делу, учащие и учащиеся школ и старшие классы воспитанников духовной семинарии и воспитанниц епархиального женского училища. Все причастные к церковно-школьному делу были в медалях, Высочайше установленных по случаю 25-летия церковных школ. Центральное место в зале занимал бюст державного возродителя церковных школ Александра III, украшенный экзотическими растениями. По стенам зала были расположены составленные прот. Н.К. Чуковым диаграммы, наглядно показывавшие рост церковно-школьного дела в епархии за истекшие 25 лет. Собрание началось пением молитвы "Царю Небесный", после чего епархиальный наблюдатель, прот. Н.К. Чуков прочитал составленный им "Исторический очерк развития церковных школ в Олонецкой епархии по поводу 25-летия со дня издания "Правилъ о церковно-приходских школах" 13 июня 1884 года, в котором сделал отчет о своей многолетней деятельности. Губернатор Н.В. Протасьев послал этот очерк Государю, а прот. Н.Чуков составил текст приветственной телеграммы от этого собрания, на которую Государь ответил телеграммой, где особенно подчеркнул свое удовлетворение совместной работой ведомств в вопросе развития школьного дела.

Православное Карельское братство во имя святого великомученика Георгия Победоносца

КаÑ€еÐ"ÑŒское бÑ€атство"С объявлением в 1905 г. начала гражданской свободы, финляндские сепаратисты, исходя из племенного родства карел с финнами, начали открыто заявлять о своих исключительных правах на включение в сферу своего политического, экономического и религиозного влияния издавна приобщенных к русской государственности Архангельской и Олонецкой Карелии. С этой целью в финляндской периодической печати была выпущена масса воззваний, обращенных к финскому обществу и народу для возбуждения в них национальных и религиозных чувств, для пробуждения сознания единства финнов с карелами и выяснения великой и исключительной для Финляндии культурно-просветительной и религиозной миссии в Карелии. В августе 1906 г. в Финляндии было образовано общество "Союз Беломорских карел", в которое вошли многие видные писатели и общественные деятели Финляндии, а 1907 г. в Карелию уже были посланы лекторы с пропагандистскими целями, раздававшие Евангелия и брошюры соответствующего содержания на финском языке, а по местам снабжавшие бедняков и денежными средствами. Эти притязания прежде всего обратили на себя внимание православного духовенства Финляндии. Архиепископ Финляндский Сергий немедленно озаботился проведением целого ряда мероприятий для противодействия этому натиску. Он пригласил выпускника Санкт-Петербургской Духовной Академии иеромонаха Киприана (Шнитникова) для миссионерской работы среди православных карел, подвергшихся натиску панфинско-лютеранской пропаганды. По ходатайству архиеп. Сергия Св. Синод учредил в Финляндской епархии специальную должность Синодального карельского миссионера, которую и занял о. Киприан" [5].

Энергичный и умный молодой миссионер сразу же проявил горячее рвение: следил за финско-лютеранской пропагандистской литературой, осведомлял о ней в печати финляндское духовенство и русское общество, словом, забил тревогу. В первую очередь он взялся за привлечение к оживленной работе духовенство карельских приходов как Финляндской, так и Олонецкой и Архангельской Карелии. Поднятый в печати шум обратил внимание и гражданской власти на действия финнов. Губернатор Н.В. Протасьев получил запрос из Министерства внутренних дел как о поднявшемся движении, так и о принимаемых мерах противодействия. По поручению губернатора в начале 1907 г. о. Н. Чуков на основании материалов по канцеляриям епископа и губернатора составил доклад по карельскому вопросу, представленный им на рассмотрение чрезвычайного губернского земского собрания 15 мая 1907 г. Этот доклад, привлекший земство к борьбе с панфинской пропагандой, губернатор представил председателю Совета Министров П.А. Столыпину и обер-прокурору Св. Синода П.П. Извольскому, которые внимательно отнеслись к вопросу, и на испрашиваемые нужды были отпущены средства. В июле 1907 г. архиеп. Финляндский Сергий созвал в Валаамском монастыре съезд финского духовенства для обсуждения пастырско-миссионерских мероприятий против панфинско-лютеранской пропаганды и просил Олонецкого епископа Мисаила (Крылова) прислать на съезд представителей олонецкого духовенства. Вместо горячего отклика на призыв архиепископа к совместной работе еп. Мисаил направил на съезд только одного священника из Олонца о. Тихомирова. Прот. Н. Чуков, знакомый с этой проблемой в карельских школах и заинтересованный этим важным вопросом, поехал на съезд по собственной инициативе и участвовал в его заседаниях.

В ответ на агитацию карел с финско-лютеранской стороны на многочисленном съезде духовенства карельских приходов в пограничном с Финляндией селении Видлицах 26 ноября 1907 г. было образовано Православное Карельское братство св. вмч. Георгия Победоносца, особо чтимого в Карелии. Съезд был организован архиеп. Сергием, иером. Киприаном, чиновником особых поручений при обер-прокуроре, известным миссионером, В.М. Скворцовым и Н.В. Протасьевым, привлекшим представителей администрации и земства Олонецкой губернии. Епископ Олонецкий Мисаил на съезд не прибыл. Преосвященный Сергий послал Государю приветственную телеграмму от съезда, на которую был получен ответ с пожеланием успеха в деятельности. Св. Синод утвердил устав братства 23 августа – 22 сентября 1907 г. Согласно уставу, в Выборге был образован главный совет братства, который возглавил о. Киприан, а в Петрозаводске – Олонецкое отделение совета, заведующим которого был избран епархиальный миссионер о. Д. Островский, членами совета стали секретарь Консистории П.П. Сребрянский и прот. Н.К. Чуков, с обязанностями казначея. Еще ранее занятый постановкой преподавания Закона Божия в карельских школах, куда приходили дети, не понимавшие русского языка, прот. Н.К. Чуков написал учебник для первого года обучения Закону Божию, переведенный по его просьбе на карельский язык священником-карелом о. В. Никольским. Во время делового заседания на открытии братства прот. Н. Чуков представил доклад об издании братством этого учебника для распространения в школах Финляндской и Олонецкой Карелии в помощь законоучителям при занятиях с детьми в первый год, пока они не научатся понимать и говорить по-русски. В 1908 г. учебник был издан. Съезд принял решение о немедленной постройке церквей в приграничных селениях Колат-Сельга, Лувозеро, Лужкино.

16 декабря 1907г. состоялось открытие Олонецкого отделения братства в Петрозаводске. В январе 1908 г. состоялся съезд братчиков в самом северном конце Повенецкого уезда, в пограничном с Финляндией селении Реболах. В съезде участвовали архиеп. Сергий, о. Киприан, несколько лиц финского духовенства, В.М. Скворцов. Из Олонии прибыли Н.В. Протасьев, прот. Н.К. Чуков, непременный член губернского присутствия Е.А. Богданович, администрация и земство Повенецкого уезда, П.П. Сребрянский и учитель-карел К.И. Дмитров, преподаватель учительской семинарии в Петрозаводске, автор пособия "Курс начального обучения русскому языку по предметам и картинкам". На съезде присутствовало местное духовенство и много карел. Уяснялись вопросы о языке богослужения, об устройстве сумочных библиотек, распространялись изданные братством издания на карельском и русском языках брошюры и листки религиозно-патриотического содержания. По пути туда и обратно Н.В. Протасьев заезжал с прот. Н.К. Чуковым в церковные и земские школы и осматривал их.

Задачей православных братств (например, "Братство во имя Царицы Небесной" в СПб, "Братство митрополита Петра" в Москве, "Братство св. Гурия" в Казани и др.) было распространение и утверждение религиозно-нравственного просвещения среди населения, духовное ограждение Церкви от пропаганды иноверцев и раскольников и дело христианской благотворительности во всех возможных видах. Работа православных братств делилась на три группы: религиозно-просветительную, благотворительную и миссионерскую. Членами братств могли состоять и духовные, и светские лица различного звания и состояния; организационный принцип братств был выборный. И территориально, и в правовом отношении братства пользовались большей самостоятельностью, нежели приходские попечительства, целью которых также было попечение о благоустройстве и благосостоянии приходского храма, о порядке в церковном хозяйстве, устройстве начального обучения детей и благотворительности. Приход, особенно в сельских местностях, являлся центром культурной жизни. Братства имели больше возможностей, чем попечительства, поскольку пользовались всеми правами юридического лица и могли свободно приобретать землю и другое недвижимое имущество в любой местности, независимо от расположения прихода.

В Карельское братство вошли священники, чиновники губернской и уездных администраций, представители земства, пароходовладельцы, купцы, врачи, учителя; русские и карелы. По мере расширения братства количество его членов приблизилось к 500. В 1907 г. в братство вступил весь состав проходившего очередного Олонецкого Губернского земского собрания, ассигновавшего 1000 руб. на его нужды, в последующие годы эти ассигнования продолжались.

Борьба велась в двух направлениях: в религиозном, по охранению карел от инославного натиска, и в национальном, за исконную принадлежность наших русских карел к России. Поэтому братство проявляло свою деятельность не только в области религиозно-миссионерской, но и в просветительной и культурно-экономической. Для лучшей связи с русскими центрами Земством в Карелии были проведены новые дороги и разработан вопрос о проведении железной дороги, с 1911 по 1917 гг. построены 43 новые школы в уездах с карельским населением (по всей губернии). Беднейшим ученикам карельских и русских школ выплачивались пособия, в селе Паданы была открыта бесплатная столовая и сапожная мастерская.

В области религиозно-миссионерской для оживления церковно-религиозной жизни под руководством архиеп. Сергия и при его непременном присутствии устраивались общие съезды духовенства и местных деятелей в разных местах, то в Финляндии (на Валааме, в Выборге, в с. Салмис), то в Олонецкой епархии (в селах Видлицы и Реболы, в Петрозаводске и в Александро-Свирском монастыре), которые объединяли духовенство, согласовывали его деятельность, устанавливая как общий характер и направление, так и способы пастырско-миссионерской и просветительной деятельности для Карелии русской и Карелии финской.

ОÐ"онецкий губеÑ€наÑ‚оÑ€ Ñ‚.с.Н.ÐÂ’.ПроÑ‚асÑÂŒÐµÐ²В феврале 1908 года Н.В. Протасьев был в Петербурге с ежегодным докладом Государю, а прот. Н.К. Чуков был приглашен на совещание по второклассным школам и на миссионерское совещание по карельскому вопросу в покоях митрополита Московского Владимира (Богоявленского):

"Во вторник 12-го Надежин (каф. протоиерей в Петрозаводске) и Губернатор были у Митрополита. Как рассказывал мне Н.В. Протасьев, он разъяснил Митрополиту Антонию в общих чертах страдающее положение епархии при Мисаиле и сказал по поводу слов Владыки Антония о Киприане, что у нас такой молодой и энергичный деятель есть – я. Владыка тепло отозвался...

14 февраля. Утром в 10 час был у Владыки Митрополита (Митр. Антоний Вадковский, бывший мой ректор Академии). Был там Флавиан Киевский, еще какой-то архиерей, кажется, Кирилл (Смирнов – Л.А.). Пробыл минут пять. Прием был любезный. Узнал. Завел речь о времени окончания Академии; "при мне только начал". Сколько школ? Много ли ездить приходится? Какой способ передвижения? Есть ли шоссейные дороги? Заговорил, что был губернатор у него и просил о средствах на книги и "для заманивания финнов". Я исправил, сказав, что причина этого – разбросанность деревень, что Земство тратит 7000, а нам дает лишь 500 рублей. "Что же Вы можете на это сделать? Во что обходится дневное содержание ученика, в 5 к.?... Так в столовых было в голодное время... Прощаясь, любезно сказал "Помогай Вам Бог!"...

С 11 до 3 часов заседание. Вечером с 7 часов мы, наблюдатели, совещались об упрощении отчета и порешили план таблиц и объяснения к ним. На общем собрании с 8 час. разбирали вопрос об инородческих школах и мой доклад. Я выяснял (т.е., объяснял – Л.А.). Поразила Соколова (прот., председатель Училищного совета при Синоде – Л.А.) разница в скором обрусении карел и восточных инородцев. Согласились. Заявил я и о преобразовании школ грамоты, но Соколов возразил, что с 8-10 учащимися нельзя увеличивать средств. Я сослался на малонаселенность Повенецкого уезда.

15 февраля. Заседание. Обычное переливание из пустого в порожнее. Спорят о мелочах, а принципы слабо поставлены: к чему такое дробление: 1) церковно-учительский институт, 2) церковно-учительская семинария, 3) церковно-учительская школа; 1)школа грамоты, 2)церковно-приходская, 3)двухклассная церковно-приходская, 4)трехклассная церковно-приходская школа. Пункт 3 и 1 вполне упразднить можно было бы. Решили вечером сняться. В 6 ч. П.Н. Луппов (магистр богословия, член Учебного комитета, историк церкви и церк. школьного образования, краевед – Л.А.) показывал музей и порядок хранения библиотеки (подвижной), а К.В. Дубровский (помощник синодального наблюдателя церковных школ – Л.А.) показывал опыты с рентгеновскими лучами. В 7 ч. заседание. Приехал Обер Прокурор, сообщил, что был у Государя, громко прочитал ему наш адрес, на котором Его Величество написал "искренно благодарен, желаю укрепления и процветания церковных школ". Почерк отчасти похож на мой. Затем от себя сказал несколько слов, закончив, чтобы на местах бодро работали, зная, что здесь ц[ерковная школа] имеет сердечно преданных печальников и – что особенно – Верховного Покровителя. Отметка Государя была покрыта "ура" и гимном. Затем Прот. Соколов говорил речь Об. Прокурору и пригласил в церковь помолиться. Отслужили молебен (выходил и я). Затем в помещении канцелярии пили чай. Об. Прокурор сначала поговорил немного с каждым из нас, сидевших против него (главным образом – откуда?), а затем расспрашивал о результатах работы. Тут-то и обнаружилась непродуманность принципов. "Беседовали ли о школе грамоты и как высказывались за нее?". Начались разговоры, решили сохранить ее за ее эластичность(?). "В чем же ее особенности?" С затруднением ответили, что она мало чем отличается от церковно-приходской, идет применительно к проблемам церковно-приходской, и лишь учителя получают меньший оклад... Не понимаю, причем тут эластичность и зачем она нужна? Если идет применительно к церковно-приходским школам, то почему не сравнять совсем (если она, ниже) или не быть двух и трех классной (если она выше). Прямо говорили бы, что нет денег на ее преобразование, на жалованье. По отъезде Обер-Прокурор спросил у меня: "Когда отправляетесь в Петрозаводск?". "Вво вторник", – ответил я. Снялись все в группе при свете магния.

Распрощались со всеми, и я отправился к Савельеву (Член. Гос.Совета, бывший председатель Олон.Губ.Зем.Управы). Там уже кончили обедать и сидели в гостиной – Ник[олай] Вас[ильевич] (Ник.Вас. или Н.В. – здесь и далее Протасьев – Л.А.), К.И. Казанский и Н.Н. Неелов (члены III Госдумы от Олонецкой губернии) с хозяевами. Любезнейшая встреча, покормили обедом, а затем до 2-х почти часов ночи провели в беседе о железной дороге. Ник. Вас. ознакомил всех со своей речью 16 декабря, с докладной запиской и со своим взглядом на способ исходатайствования железной дороги: от Рыбинска до Вытегры грузы вести системой, затем озером до Петрозаводска, между прочим на железных баржах при помощи небольшого ледокола до декабря. А от Петрозаводска до Лендер провести узкоколейную дорогу для ввоза туда русского хлеба и товара. Мысль обсуждалась всесторонне. Я высказал, что необходимо со всей обстоятельностью разработать вопрос о возможности продолжительной доставки груза от Рыбинска до озера и в Петрозаводск. В общем, мысль получила одобрение настолько, чтобы передать на разработку и обсуждение комиссии земской.

Жалкое впечатление производят члены Думы: ни одного суждения не высказали по вопросу... Разошлись около 2-х часов ночи. Ник. Вас. довел меня до Николаевской улицы. Я сообщил ему, что сегодня прот. Восторгов (сщмч., сверхштатный член Училищного совета, известный миссионер, проповедник, церковный писатель – Л.А.) на заседании передал мне со слов Вас.Мих. Скворцова, что меня предполагают пригласить во вторник в Синод в миссионерскую комиссию по карельскому вопросу, под председательством Митрополита Владимира. Что касается Губернатора, то Ник.Вас. сказал, что он иначе не будет участвовать, как лишь по получении приглашения от Обер-Прокурора... На трамвае проехали на Вас[ильевский] О[стров] к преосв. Гермогену (Долгане(о)ву, еп. Саратовскому и Царицынскому; на два года раньше о. Чукова окончил СПбДА – Л.А.). Узнал. Ник.Вас. отрекомендовал как постоянного и близкого помощника. Сначала Ник.Вас. побеседовал вообще о наших культурных мероприятиях, а затем желая предоставить мне переговорить о личных делах, стал откланиваться, чтобы идти к преосв. Серафиму (сщмч., Чичагов, еп. Орловский и Севский, с 1907 г. присутствующий член Св. Синода – Л.А.), но пр. Гермоген позвал преосв. Серафима в гостиную. Познакомился и я. Разделились. Ник.Вас. стал беседовать (нарочно громче) с пр. Серафимом, я с пр. Гермогеном. Попросил его содействия в отпуске нам средств на столовые, на преобразование школ (это было еще предметом общего разговора) и получил обещание, затем перешел на трудность работы без поддержки, на письмо Епископа. По-видимому, пр. Гермоген как будто знал уже об этом или вообще слышал уже раньше от Ник.Вас. о Мисаиле, сказал, что "он уже плох, да и не сам, по внушению, что тут надо энергичного, что он не будет у нас"... Прощаясь с нами, он на слова Ник.Вас. о молитвах благословил и, указывая на меня, сказал: "Вот надо помочь ему"; советовал еще сказать о. Восторгову; пообещал еще увидеться со мной. Проехал к Скворцову, застал в редакции, переговорил немного. Он сообщил, что статья, подписанная Мисаилом для Нов[ого] Вр[емени] у него, и он даст потом прочесть ее. Сказал, что едет докладывать Обер-Прокурору о приглашении нас с Губернатором во вторник в комиссию при Синоде. Пригласил к себе в половине шестого, сказав, что будет еще кто-то. Однако свидание не состоялось: его отозвали куда-то и он, извиняясь, приглашал (карточкой) на беседу в 9 ч. вечера на Ярославское подворье к еп. Серафиму; я однако отказал, предполагая быть у Ф.Н. Белявского (член-ревизор Учебного комитета – Л.А.). Во втором часу дня приехал с визитом ко мне В.В. Савельев и пробыл около часу; разговаривали и о вчерашнем проекте, к которому он по-видимому не совсем сочувственно относится... поговорили и о Мисаиле, и о Варнаве, от которого, кстати, тут же получил интересную телеграмму из Шунги: "Навести Бутми (бессарабский помещик, русский ученый-экономист, монархист, член Русского Собрания – Л.А.), Даманского (управляющий Контролем ведомства православного исповедания, с 1912 тов. обер-прокурора, олончанин – Л.А.), Скворцова и советую зайти Митрополиту Владимиру. Не раскаетесь. Есть надежда об упокоении двоицы. Известите. Привет всем. Архимандрит Варнава".

18 февраля. В 9 утра был у А.М. Ванчакова. Просил его о средствах на столовые, предупредив, что Губернатор говорил об этом уже всем. Обещал... Зашел к П.В. Гурьеву (магистр богословия, управляющий канцелярией Синода, член Училищного совета – Л.А.) ...средства на столовые единовременно обещал.

19 февраля. Утром проехал к Н.В. Протасьеву. Вчера он был у Государя и очень доволен более чем милостивым приемом. День был удачный; представлялись только двое: он, да черниговский Родионов. Государь весьма сочувственно отнесся к докладу о железной дороге, просил его именем передать Шауфусу – Министру путей сообщения, чтобы обратил особое внимание на проект, обещал сам лично напомнить и посодействовать, сказал, что еще осенью (очевидно, в ноябре) слышал о его деятельности, благодарил его за верную, преданную службу и добавил, что он его не забудет. На доклад Протасьева, что поднятие культуры среди карел даст возможность не только отразить натиск, но и самим занять наступательное стратегическое положение, Государь сказал, "...да, да, да, надо у них (Финляндцев) сбить спесь"... В 1 час дня по телефону В.М. Скворцов позвал на завтрак вместе с о. Киприаном. Я уже обедал, но поехал... Обстановка отличная. Вся гостиная и кабинет из красного дерева. Обивка сиреневая в декадентском вкусе (рисунок). Поговорили о вопросах для вечера, прочитали епископское опровержение в "Новом времени", писанное Сребрянским: его слог, восхваление Сребрянского; все сделанное в Финляндии и Олонии на съездах приписано Мисаилу. Подготовился к докладу".

"В 7 часов (вечера – Л.А.) приехал на Троицкое подворье. Митрополит (Владимир Богоявленский – Л.А.) и синодские чины уже были: Исполатов (П.И. – обер-секретарь Синода), Яцкевич (В.И., вице-директор, с 1910 г. директор канцелярии обер-прокурора – Л.А.), Гурьев и др. Прибыли: Н.В. Протасьев, Тов. Об.Прокурора А.П. Рогович, арх. Макарий Томский, арх. Сергий Финляндский, еп. Евлогий Холмский, В.М. Скворцов и прот. Восторгов. Собрание открыл митрополит Владимир речью о веротерпимости, под которой разумеет лишь известную меру ревности по Боге. Сильно проглядывало ненавистничество к другим религиям. Перешли к нашему вопросу. Ник.Вас. после Скворцова осветил наиболее важные нужды по просвещению. Я подробно коснулся состояния православия (обрядов и треб) среди карел, несомненности влияния финнов не только на экономическую, но и на духовную сторону карел (влияние на язык), постоянных сношений с финнами и воспитания детей в православии, пока оно не будет сознательно исповедуемо, а между тем пока 2/3 карельского населения не знает еще начальных молитв и главнейших истин веры. Надо поднять это. А кто? Пастыри не на высоте; трудно привлечь, еще труднее удержать: за 9 лет во всех приходах благочиний перемещались священники, иногда не по одному разу. Внешние условия теперь улучшены (дороги, почта), но необходимо материальное обеспечение, особенно в виду отсутствия доходности. Совещание должно санкционировать и поддержать наше ходатайство. Начались обсуждения. Макарий с чего-то выдвинул другой вопрос – об обучении карел на карельском языке, по образцу алтайцев. Губернатор снова возразил ему. Я выяснил, что у нас можно принять в целях религиозно-воспитательных и рассказал, что я сделал по поводу преподавания Закона Божия в первый год обучения. Прот. Восторгов особенно подчеркнул, что надо посылать в край русских священников и учителей, только знающих карельский язык, карелы же – священники и учителя – будут лишь поднимать речь о карельском самоопределении. Скворцов (в виду затянувшихся прений), было, сообщил еще о ходатайствах относительно увеличения числа приходов и церквей, о переводах, оставив дальнейшее на синодальные заседания. Т.е. пока поделились взглядами вообще. Скворцов проектирует меня назначить окружным наблюдателем на три епархии".

Олонецкий епископ Мисаил проявлял индифферентность к церковно-школьному и противо-лютеранскому миссионерскому вопросам, как и ко многим другим. Кроме того, по общему мнению, он находился под влиянием секретаря духовной Консистории Сребрянского (см. "двоица" в телеграмме архим. Варнавы), который практически и управлял епархией. В начале 1908 г. епископ написал на прот. Н.К. Чукова донос обер-прокурору, обвинив в "политической неблагонадежности", чем еще более ухудшил свое положение, т.к. в Петербурге о. Николая знали, а в 1899 году на него обер-прокурору уже жаловался Олонецкий епископ Назарий. Опять был прислан ревизор, который в ситуации разобрался. Относительно "благонадежности" следует привести дневниковую запись о. Николая 1907 года, во время выборов во II Гос. Думу:

"7 февраля 1907г. Среда. Утром у Епископа, Ректора и В.И. Лебедева (инспектор семинарии – Л.А.). Епископ ни в партиях, ни в текущих событиях города не понимает многого. Говорю про Фесвитянинова (свящ., клирик епархии – Л.А.), что показал себя левым. "А, молодец!". Да не совсем, говорю я. "А что же?". Да толкуют про автономию и т.п. "А, вот как"... Тут только разобрал, в чем дело. Думает, что я выборщиком состою. Удивительная незаинтересованность жизнью общества... Где же тут возможно христианское влияние на общество, когда и о жизни и интересах постоянно ничего не знают...".

17 декабря 1908 г. в Петрозаводске вместе с епархиальным съездом состоялся миссионерский съезд мирян по карельскому вопросу с участием Н.В. Протасьева и В.М. Скворцова. Поскольку еп. Мисаил был уволен на покой, новый еп. Никанор (Надежин) еще не приехал, а ректор семинарии архим. Фаддей был назначен еп. Владимиро-Волынским по предложению прибывшего Скворцова, съездом руководил прот. Н.К. Чуков, заранее собравший миссионерскую комиссию по разработке вопросов, которые следовало поднять на съезде. "Скворцов высказывал, что когда он ехал сюда, то очень сомневался, как все устроится без архиерея, без ректора, но, приехав, увидел, что центр сосредоточен во мне, и все осуществилось как нельзя лучше", – читаем в дневнике прот. Николая. В связи с отъздом архим. Фаддея и освобождением должности ректора, активно обсуждался вопрос о назначении на нее прот. Н. Чукова. Скворцов сказал, что лучше бы ему оставаться наблюдателем. Прот. Николай и сам так считал, он писал: "После ухода Скворцова я сообщил губернатору, что желать ректуры меня вынуждает исключительно несколько лучшее материальное обеспечение". "Тогда я сегодня же буду писать пр. Сергию", – ответил Н.В. Протасьев. Свое же мнение губернатор высказал так: "...Конечно, больше, чем кто-либо он теряет во мне ближайшего помощника и общественного деятеля, но от души желал бы моего назначения, если только это совпадает и с моим желанием". Однако представления епископа на должность ректора тогда не последовало.

17-19 июня 1909 г. состоялось многолюдное общее собрание братства на Валааме. Из Петрозаводска на специальном пароходе прибыло до 300 человек, из Финляндии было много духовенства и школьников из братских карельских школ. На собрании был переработан устав братства (утвержден Синодом 19-29 декабря 1909 г.) с привлечением и архангельской Карелии.

На этом собрании о. Николай был избран Председателем Олонецкого совета братства. После Валаама деятели братства, о. Н.Чуков, а также архиеп. Сергий и Олонецкий еп. Никанор отправились в с. Салмис, а оттуда в Котласельгу, куда о. Киприан с крестным ходом принес присланную из Афона икону преп. Серафима Саровского, а архипастыри совершили литургию в присутствии массы карел. В ноябре 1909 и 1910 гг., в двухлетнюю и трехлетнюю годовщину братства, в с. Видлицах прот. Николай и о. Киприан устраивали съезды и празднества для народа. Архиеп. Сергий и о. Киприан не раз приезжали в Петрозаводск на собрания местного отделения братства.

Натиск панфинизма на Русскую Карелию вынуждал братство заботиться не только о том, чтобы карелы сохранили православие, но и чтобы они остались русскими. Поэтому специфика миссионерской деятельности в Русской Карелии, выработанная Олонецким советом, состояла в следующем: обращаясь к карельскому языку как главному средству для миссионерских целей братства, пользование карельским языком, необходимое при обращении с непонимающими русской речи карелами (а таких было много) ограничивалось только пределами этой необходимости. Поэтому для карел, не понимавших не только церковно-славянского языка богослужения, но и русского языка проповеди, на карельском языке допускалось чтение Апостола, Евангелия, Символа веры, молитвы Господней и др. важнейших песнопений, но не иначе, как после пения или чтения того же на церковно-славянском языке, а также произнесение проповеди в церкви или на религиозно-нравственных беседах на карельском языке и сообщение важнейших истин веры и священно-исторических событий учащимся в школах карелам в течение первой трети первого учебного года. Конечной целью являлось ознакомление всех карел с русской речью.

Помимо учебника для законоучителей в карельских школах братством был издан карело-русский словарь, листки, брошюры религиозного содержания на карельском и русском языках. При Селецкой второклассной школе в Повенецком уезде православное Карельское братство с разрешения Св. Синода организовало учительско-миссионерский курс, разработанный прот. Н.Чуковым для подготовки учителей-катехизаторов и псаломщиков в карельские местности. Прот. Н.Чуков часто служил в домовом храме семинарии и гимназии, сам читал евангелие на карельском и финском языках и помогал ректорам наладить такое служение для подготовки питомцев в карельские приходы.

"4 ноября 1909 г. (ночью на 4-е). Не спится всю ночь. Утром был у Губернатора. Сообщил ему уведомление Консистории о пожертвовании Государем Императором 500 р. на Ватчальскую церковь. Н.В-ч очень рад новому проявлению внимания Государя к карельскому вопросу. Просил написать корреспонденцию в Губернские Ведомости (сразу же написал). Сообщил Н.В-ч, что хочет на будущей неделе пригласить меня, Епископа, Ректора к себе обедать и побеседовать. Цель – поговорить об организации при Отделении Братства особого политического отдела в целях установления связи с народившеюся русскою монархическою фракцией, которая ищет на местах органы для широкого распространения. Мысль отличная. И фракция будет иметь реальный материал о положении окраин, тем приобретет в их лице силу, могущую повлиять на удовлетворение у министров наших нужд. Н.В-ч хочет предварительно списаться с Балашевым и Крупенским, а затем 16 декабря, в годовщину открытия отделения, пользуясь присутствием состава Губ. Зем.Собрания, разрешить этот вопрос. Для партии важно распространение на места и образование прочного ядра, тем более что не за горами и выборы в новую Думу (чрез 2 года). Историческую записку Н.В-ч хочет поднести даже Государю Императору. Придется поотделать ее почище.

5 ноября. Четверг. Вчера был утром у Владыки, сообщил о 500 р. от Государя на Ватчальскую церковь; потом обычные разговоры о пении и прочем. Корреспонденция о даре Государя сегодня отпечатана в Губ. Ведомостях. Сегодня с утра начал писать историческую записку о школах; написал уже 2 листа. Если так пойдет, можно около 12-го сделать акт...

11 ноября. Среда. В субботу, 7-го обедали у Н.В-ча Епископ, Ректор, я, Машезерский, Островский, Благовещенскии (клирики епархии – Л.А.), Борцезовский, Липинский, Богданович и Иванов (Ф.Я., Петрозаводский уездный исправник – Л.А.). После обеда Н.В-ч завел речь о присоединении к партии националистов. Все голоса за, каждый по-своему. Всех непонятнее говорил Епископ. Порешили, что я, Богданович и Борцезовский (новый секретарь консистории – Л.А.) составим письмо к Балашову об этом, а Н.В-ч напишет преосв. Евлогию (Георгиевскому – Л.А.).

8-го в 12 ч. служил в казарме молебен по случаю праздника; говорил пред молебном речь о почетном звании воинском, связанном с ответственностью и трудностью, о необходимости Божией помощи и воодушевления примером Царя Труженика. Завтракал в казарме. ...В 4 часа собрались у Богдановича и составили письмо, которое 9-го я отослал".

Поскольку деятельность финнов в основе своей имела не столько религиозный аспект, сколько национальный, на годичном собрании 16 декабря 1909 г. Олонецкий совет братства единогласно, вставанием, выразил желание вступить в общение с образовавшейся русской национальной партией; постановил избрать П.Н. Балашева членом братства, известив его об этом телеграммой, и выслать ему братский знак.

Для руководства этим делом в Олонецком совете в 1910 году был создан отдельный от миссионерского отдел – национальный, поставивший своей задачей содействие подъему национального самосознания населения путем развития школьного и внешкольного просвещения и подъема культурно-экономического положения края. Совет организовал такие отделы во всех уездах, а не только в уездах с большим количеством карельского населения. Отделы заботились об объединении населения на национально-патриотической почве и о подъеме русского национального духа в крае.

10 мая 1910 г. прот. Н.Чуков посетил в Петербурге П.Н. Балашева, и далее Олонецкий совет братства работал с фракцией в тесном контакте. П.Н. Балашов и П.Н. Крупенский содействовали скорейшему прохождению в Думе и Госсовете вопроса о железной дороге. В ноябре 1916 военного года была закончена постройка стратегической магистрали Петроград-Романов на Мурмане, и Олонецкая железная дорога Петрозаводск-Званка (Волховстрой) стала ее важнейшим участком.

В наступившем 2010 г. исполняется 300 лет взятия крепости Выборг во время Северной войны 1700 – 1721 гг., которое привело к воссоединению православных карел с Россией. А 13 июня 1910 г. в Выборге православное Карельское братство проводило торжественное собрание по поводу 200-летия этого события. На торжествах присутствовали архиеп. Финляндский Сергий, епископы Олонецкий Никанор и Архангельский Михей (Алексеев), Финляндский генерал-губернатор, генерал-лейтенант Ф.А. Зейн, много начальствующих лиц и масса народа. Председатель Олонецкого совета братства прот. Н.Чуков произнес проникнутую глубоким патриотизмом речь: "...Если юбилеи вообще имеют большое значение для переживающих их лиц, учреждений, мест и народностей, потому что, освещая пройденный путь, способствуют прояснению и установлению верных и твердых, исторически обоснованных начал для дальнейшего жизненного пути, то настоящий юбилейный праздник 200-летия со дня присоединения Выборга Великим Строителем России должен быть особенно нами приветствуем. Настоящий праздник незыблемо устанавливает и подтверждает то право, с которым мы, русские люди, можем твердо и громко заявить, что эта Финляндская окраина есть наша русская неотъемлемая собственность, еще искони, со времен седой старины, принадлежавшая князьям, лишь временно в период ослабления русской государственной мощи от внешних и внутренних невзгод переходившая в обладание шведов, но 200 лет назад снова приобретенная нашим русским гением и мужеством, русской доблестью, драгоценной кровью русских воинов. Только приниженность нашего национального чувства и отклонение его в сторону чуждых нам идеалов, только небрежение к охране нашего национального достоинства и забвение наших национальных интересов объясняют возможность такого порядка вещей, какой существовал здесь в отношениях Финляндии к России до последнего времени. А наиболее горячие головы дошли даже до абсурдной идеи объединения всех финских и карельских племен и создания из них на севере России великого панфинского государства... И вот завоевание Великого Петра на наших глазах превратилось в антироссийское гнездо панфинской пропаганды, стремящейся осуществить свои задачи прежде всего путем отторжения православных карел от исконно содержимой ими православной веры, а потом и от веками окрепшего единения с Россией. ...Зоркий глаз на здешней окраине стражей Православия и русских национальных интересов вовремя усмотрел надвигавшуюся опасность, забил тревогу, и православные русские люди объединились в Православное Карельское Братство с целью укрепления среди православных карел Финляндской, Олонецкой и Архангельской Карелии русских церковных и народных начал".

Далее в докладе прот. Н.К. Чуков сделал отчет деятельности братства за 2,5 года. В частности, он сообщил собранию, что в области просветительной при большом содействии братства в Олонецкой губернии было открыто такое количество школ, какое необходимо для всеобщего обучения, что братство занято преобразованием нескольких одноклассных школ, пограничных с Финляндией, в двухклассные, введено преподавание карельского языка в учительской семинарии для подготовки учителей в карельские школы и в той же семинарии учреждены специальные стипендии для детей карел. Для внешкольного просвещения народа "Братство" учредило 5 "сумочных библиотек", а земство покрывает постепенно всю губернию сетью больших библиотек, при каждой их которых имеется по 3 "летучих".

Архиеп. Сергий сообщил прот. Николаю, что у него с Зейном есть планы рекомендовать его на пост директора русских учебных заведений Великого Княжества Финляндского.

16 декабря 1911 г. в присутствии правящего архиерея в Петрозаводске состоялось годичное собрание Карельского братства, на котором председатель Олонецкого совета ректор семинарии прот. Н.К. Чуков представил отчет о деятельности за прошедший год и сообщил о высочайшем разрешении на поднесение Государю Императору братского знака через особую депутацию [6].

О том, какое большое значение придавал Николай II деятельности и роли братства, говорит тот факт, что вскоре после основания братства, 7 декабря 1907 г., он предоставил Св. Синоду право утверждать нагрудные знаки для членов православных братств, состоявших в ведении духовной власти, хотя многие братства к тому времени уже существовали по многу лет, но знаков не имели. Знак был утвержден 1, 2 и 3 степени. В основе золотого знака – лаврово-дубовый золотой венок с золотой императорской короной наверху. Внутри венка на голубом поле – накладной золотой восьмиконечный крест. Середина креста прикрыта выпуклым щитом красной эмали с золотым обводом и изображением святого Георгия. Вокруг креста на голубой эмали надпись славянским шрифтом: "Господь крепость людям своим даст, Господь благословит людей своих миром" (Пс.28,11). Золотой знак выдавался почетным и пожизненным членам братства за выдающиеся заслуги перед православием и послужившим русскому делу в Финляндской, Архангельской и Олонецкой Карелии [7].

"27 января 1912 г. Пятница. С 11-часовым поездом выехали все вместе в Царское Село в 1-м классе. Там встретили придворные лакеи и провели в кареты: епископов в одну, меня, Киприана и Никитина в другую, Хозяинова, И.М. Акимова, М. Андр. Реппиева и С.М. Матчинена в третью. Настроение у меня было серьезное, благоговейное; Никитин болтовней и балагурением нарушал. Прибыли в Александровский дворец... Там расставили нас в порядок, слева направо, против дверей, откуда должен был выйти Государь. Знак держал Владыка Сергий, издания были разложены на биллиарде. Тут же и мой очерк. Ожидали минут пятнадцать. Кабинет большой, тут же верх и лестница туда. С нами находился и проводил прием флигель-адьютант граф Нирод. Наконец вышел Государь. Вид несколько пасмурный и волнующийся. Мы отдали глубокий поклон. Он поздоровался с пр[еосвященным ] Сергием, который сказал несколько слов и поднес знак. Затем Государь подошел к пр[еосвященному] Никанору, поздоровался, и тот произнес приветственную речь и благодарности о постройке новых церквей при содействии Государя и закончил благожеланиями. Государь поздоровался с Киприаном, Сергий отрекомендовал как Син[одального] Миссионера и председателя главного Совета. Государь осведомился о соединении этих двух обязанностей, о знании карельского языка, давно ли существует Братство, сколько карел в Финляндии, сколько у нас (тут, как и дальше, постоянно вмешивался пр[еосвященный] Никанор со сведениями, которые я ему сообщил). Государь подошел ко мне, поздоровались, поцеловали друг другу руки. Преосв. Сергий отрекомендовал меня как ректора и председателя Совета Братства. "Тоже соединяете? Давно?". "Три года, а ректором – год, раньше был наблюдателем". Государь осведомился о числе карельских приходов (58), о числе школ для карел (их 150), а вообще 774. Преосв. Сергий вставил, что я и в Земском Собрании участвую. "Тоже соединяете?". "Да, 11 лет представительствую". Тут зашла речь о путях сообщения, Государь сказал, что скоро уже жел[езная] дорога до Петрозаводска пройдет. "Да, говорю, на Ваше воззрение представляется на этих днях"... Затем Государь подходил по очереди ко всем, осведомлялся. Спрашивал, был ли наш губернатор в Ол[онецкой] губ[ернии], в Видлицах. Хозяинов пригласил его в Финляндию. Мужички высказали ему нужду и притеснения от таможенных, благодарили за школы. "Теперь лечение от святой русской веры есть", – сказал Матчинен... Государь спросил о внуках, тот рассказал непринужденно, рука в подтяжке, ногу отставив, что у него "3 сына женаты, один холост, пять штук внучек". Государь рассмеялся. Обещал исправить проект о таможенных. Затем преосв[ященный] Сергий показал издания. Когда дошла речь до отчетов, я обратил внимание на "Очерк" наш, объяснив, что в нем скомбинировано все по Карелии и о Братстве. "Это хорошо, удобнее вместе, я просмотрю", – сказал Государь. Акимов и другие стали просить показать им Наследника. Государь простился и ушел. Нервный, подвижный, говорит довольно скоро, баритоном, около глаз много морщинок, цвет смуглый. Сначала был пасмурный, а потом очень благодушный и веселый. Несколько времени спустя пришел Наследник и один (как оказалось, со слов гр. Нирода, первый раз без провожатых). Стал и очень смутился. Акимов, наконец, подошел, поговорил, попросил поцеловать руку. Так и все. И ушли, а он убежал. По выходе зашли во временную церковь и пропели "Спаси, Господи ...". Затем проехали в Большой Дворец, там завтракали и в 2 ч. 7 мин. выехали с поездом. Все снялись у Шарт[ра] Невск.,78. Да, когда я говорил об участии в Губ[ернском] Земстве, Государь сказал: "У вас Земство идет в согласии с вами, это хорошо..." [8].

В Петербурге в ту поездку делегация вручила также золотой знак братства I степени обер-прокурору Синода В.К. Саблеру, члену-учредителю Российского Окраинного общества, который с самого начала оказывал братству поддержку. Н.В. Протасьев и В.М. Скворцов были награждены в 1908 г., П.А. Столыпин, Е.А. Богданович и прот. Н.Чуков в 1910 г.

Дружными усилиями всего местного духовенства и мирян под постоянным непосредственным руководством архиеп. Финляндского Сергия (Страгородского), губернского и центрального светского начальства был не только остановлен панфинско-люткранский натиск на Русскую Карелию, и с 1907 г. никто из карел Олононецкой губернии не перешел в лютеранство, но и значительно поднят культурно-экономический уровень края.

В августе 1910 г. Н.В. Протасьев был назначен губернатором в Самару. Выпускник императорского училища правоведения тайный советник Н.В. Протасьев, этот замечательный труженик, верный соратник П.А. Столыпина, начальник "горнокаменной" Карелии, проводил в крае агарную реформу, добился кредита на сооружение электростанции, и 14 октября 1910 г. электростанция на реке Лососинке дала первый электроток. Он был главным инициатором проведения в Карелию железной дороги, выпустил брошюру о строительстве Беломоро-Балтийского канала, считая необходимым дополнить его каналом от Кандалакшского залива до Кольской губы. В 1903 г. по его инициативе был открыт приют для мальчиков-сирот (позже названный его именем) и земская учительская семинария. Он стал не только пожизненным почетным членом Олонецкого губернского попечительства о детских приютах, церковных школах и Карельского братства, но и их душой. С "революционностью" Н.В. Протасьев покончил в "отдаленной" губернии, куда ссылали на жительство, уже к 1908 г. С финскими проповедниками Н.В. Протасьев разбирался по мере их прибытия в пределах губернаторских полномочий по линии МВД и в рамках закона. Маршруты прибывающих гастролеров отслеживались, и они выдворялись домой в Финляндию. Такая же судьба постигла и финские общества в Русской Карелии. Глубоко верующий человек, настоящий подвижник благочестия, Н.В. Протасьев не на словах, а делами своими являл образ христианина. Когда епархия ждала (в 1908 году) назначения нового епископа, вице-губернатор пошутил: "Вот бы Вас к нам владыкой". Преосв. Никанор на праздновании 25-летия церковных школ в Петрозаводске 16 ноября 1909 г. в своем обращении к Н.В. Протасьеву сказал: "...Высокоуважаемый Николай Васильевич, будучи настоящим, достойно-русским исконно-православным сыном высшего сословия нашей славной и великой родины, ясно всегда видел самый правильный и прочный путь, по которому должно идти все воспитание и образование всякого русского человека, при истинном желании истинного ему блага" [9].

Самара, 15-м губернатором которой Н.В. Протасьев был назначен в августе 1910 г., так же, как и Олония, хранит о нем теплую вечную память и считает его своим лучшим губернатором на протяжении истории. Переведенный 2 июня 1915 года в прифронтовой Харьков, Н.В. Протасьев за несколько месяцев сделал то, что его предшественник не мог сделать в течение десяти лет. Скончался от заражения тифом при посещении эшелонов с ранеными. Тов. последнего обер-прокурора кн. Н.Д. Жевахов писал, что проводы тела покойного Николая Васильевича всем городом были подобны грандиозному крестному ходу с Песчанской иконой Божией Матери, в котором губернатор и владыка Антоний Храповицкий участвовали 3 октября, незадолго до кончины Н.В. Протасьева († 26 ноября 1915 г.) и похожи на открытие мощей. Такой след оставил лучший Олонецкий и Самарский губернатор в сердцах харьковчан [10].

убеÑ€нское земское собÑ€ание с губеÑ€наÑ‚оÑ€ом Н.Д.ГрязевÑ‹м декабÑ€ÑÂŒ 1912 г"В сентябре приехал новый губернатор Н.Д. Грязев и также проявил большой интерес к деятельности Братства и лично, и по рассказам Н.В. Протасьева, и по предложению П.А. Столыпина. Просил ознакомить его с деятельностью Братства. Я описал ему историю карельского вопроса и деятельность Олонецкого совета Братства в сфере миссионерской, просветительной и национальной. Он особенно интересовался вопросами просвещения, составом учащих, их заинтересованностью национальными задачами Братства, устройством чтений и выразил желание объехать карельский край, побывать в Видлицах на собрании, чтобы составить понятие и доложить в январе Государю обо всем, что найдет.

На 26-ое ноября (1910 г.), третью годовщину основания Братства, в Видлицы на торжество и общее собрание съехались архиеп. Сергий, о. Киприан, В.М. Скворцов, директор учебных заведений Финляндии Смольянинов и представители духовенства. От нас Епископ Никанор, Губернатор Н.Д. Грязев, непременный член губернского присутствия Е.А. Богданович, И.С. Борцезовский, я, представители местной администрации, уездного земства, окрестное духовенство и масса народа: общее собрание прошло с небывалым подъемом.

В виду ухода ректора семинарии архим. Никодима, Н.Д. Грязев заговорил со Скворцовым о моей кандидатуре. Тот хотел поговорить с Епископом. Я не просил. 14 декабря Н.Д. Грязев вызвал меня к себе по телефону и рассказал, что он только что был у Епископа и говорил с ним обо мне. Извинившись, что вторгается в его область, Н[иколай] Дм[итриеви]ч высказал Епископу, что считает мою кандидатуру на должность ректора семинарии наиболее желательной в виду до некоторой степени общегосударственного значения вопроса о наилучшей подготовке пастырей церкви и учителей. Меня же он знает как человека громадной энергии, выдающейся трудоспособности, твердых правых убеждений, горячего националиста и в силу этого как нельзя более подходящим для роли ректора семинарии в настоящее время. Преосвященный высказал на это Н.Д. Грязеву, что он принципиально желал бы ректора-монаха, но ничего не имеет против меня, весьма ценит меня и не знает, как заменить меня на должности епархиального наблюдателя школ; что представлять от себя он никого не будет и уполномачивает Н.Дм-ча обо всем написать Товарищу Обер-Прокурора Синода А.П. Роговичу, с которым Губернатор хорошо знаком.

Я выразил Ник. Дм-чу свою благодарность за внимание, а на вопрос о своем желании сказал, что, в виду выражения Владыки, что "ничего не имеет против меня, как кандидата", и я могу лишь сказать, что тоже ничего не имею против, если буду назначен.

На следующий же день Ник. Дм-ч написал письмо Роговичу. Вскоре затем к епископу пришел запрос обо мне. Он ответил почти слово в слово то же, что говорил Губернатору.

На Рождестве Н.Д. Грязев просил меня поехать с ним в Повенецкий уезд, так как ему хотелось бы на местах ознакомиться с деятельностью Карельского Братства и вообще с положением дел в Карелии. 2 января 1911 г. мы выехали в Повенец, видели местных деятелей, устроили совещание Отделения Братства, и затем объехали пограничные приходы Повенецкого уезда, знакомясь со школами, учительским персоналом, священниками.

Дорогой Ник.Дм-ч высказал желание, чтобы я обдумал вопрос об издании особого еженедельного или двухнедельного издания специально для народа, непременно с направлением православно-национальным, где давалось бы освещение церковных вопросов, политическое обозрение в национальном освещении, наиболее популярный сельско-хозяйственный отдел, окраинные вопросы, м.б., местная хроника, сообщения из уездов.

Эту программу он представил бы П.А. Столыпину и, заручившись его согласием, испросил бы у В.Н. Коковцева средства на издание этого органа. Тут же он высказал свою заднюю мысль, чтобы я взял на себя редакторство этим органом, что потому-то он особенно и старается устроить меня на оседлое место ректора.

Я обмозговал это дело во время поездки и 14-го января представил Губернатору докладную записку с проектом издания местного печатного органа и сметой к нему. На другой день Н.Дм-ч провел этот вопрос в Губ. Комитете Попечительства о народной трезвости, где было решено, чтобы издание выходило от имени Православного Карельского Братства".

"9 февраля 1911 г. Поездкой в Петербург Н.Д. очень доволен; везде принимали не только внимательно, но даже предупредительно, кроме Землеустройства, где отказали в землеустроительной комиссии до будущего года. Тов. М. финансов обещал на газету 1000 рублей. Столыпин карточки не дал Коковцеву: у них обостренные отношения, но сказал, что если М.Ф. не даст на газету денег, то он из министерства отпустит 3 тыс. На днях Н.Д. сообщил, что это уже исправлено и 1000 р. даже переведена. Таким образом, газета будет, и заботы мне прибавляется, срочной и ответственной. Н.Д. говорит, что похвастался Столыпину хорошей постановкой осмотренных им училищ, где нашел достаточно обучающихся девочек: 30, 50, а в одной церковно приходской школе даже 70%. Государю он высказал... что деятельность духовенства, хоть в ней и есть дефекты, однако продуктивна и вот факт: никто в Олонецкой губернии из карел не перешел в лютеранство, а обратно было... Когда у Столыпина зашла речь о газете, он совершенно одобрил ее, прежде всего спросил, а есть ли человек, который бы повел ее. Н.Д. указал на меня".

1 февраля 1911 г. определением Св. Синода прот. Н.Чуков приступил к своим ректорским обязанностям, а 19 февраля с благословения еп. Никанора и в присутствии владыки Епархиальный училищный совет совместно с Петрозаводским уездным отделением, начальник губернии Н.Д. Грязев, учащие и учащиеся церковно-приходских школ, интеллигенция и простой народ, бывшие на проходившем перед тем торжественном собрании Карельского братства в память 19 февраля 1861 г., чествовали Н.К. Чукова по случаю его нового назначения.

Не имея возможности в данном формате привести все высокие отзывы о 15-летней работе Н.К. Чукова, отметим, что Епархиальный училищный совет назвал ее просветительским подвигом: "...Олонецкая епархия, имея такого выдающегося Еп. Наблюдателя школ, всегда могла гордиться пред другими и благодарить Бога за данное епархии счастье иметь в лице Вашем епархиального руководителя школ". Наблюдатель церковных школ империи А.М. Ванчаков прислал поздравительное письмо: "Что касается почета, то едва ли новая должность сама по себе прибавит к тому высокому почету и всеобщему уважению во многоразличных слоях общества, каким Вы заслуженно пользовались, благодаря выдающейся по талантливости, умению, усердию и плодотворной деятельности Вашей. С этой точки зрения не могу не поскорбеть, что Олонецкая церковная школа лишается в Вас такого превосходного непосредственного руководителя. Утешаюсь мыслью, что Вы не оставите ее своим вниманием и теперь, насколько позволят Вам условия новой Вашей деятельности. Но достойное достойному. Радуюсь за Вас и приветствую от всего сердца". Свое слово сказали и дети:

Сегодня в собрании этом

позвольте нам – школьникам детям

– хоть несколько слов Вам

прощальных сказать.

Школы нашей церковной

Вы первый по времени

были в Олонии нашей начальник.

С первых же дней своей службы

всею душою ее полюбили,

на благо ее своих сил не щадили,

знамя церковное в них всегда

высоко Вы держали.

Честь, интересы ее

Вы сумели найти,

в неурочное время для нас,

малышей, сделать праздник

нередко вседушно хотели.

От души Вам спасибо за все.

Дай Вам Бог милосердный

здоровья и сил.

На новом посту, в новой жизни

блестящих успехов во всем.

Усердным же нашим

всегдашним молением будет:

"Храни Вас на многия лета, Господь!"[11].

Прот. Н.Чуков проработал в должности епархиального наблюдателя школ Олонецкой епархии более 15,5 лет, но общее руководство церковно-школьным делом оставалось за ним и после перехода на должность ректора Олонецкой духовной семинарии и, по традиции, председателя Епархиального училищного совета. В 1911 году Губернское земское собрание избрало о. Н.К. Чукова одним из трех представителей земства на первый общеземский всероссийский съезд по народному образованию в Москве, где прот. Н.К. Чуков делал доклад в защиту церковной школы. При уходе о. Николая с поста наблюдателя земство назначило стипендию его имени в духовной семинарии. О том, как ценили прот. Н.К. Чукова в "верхах", говорит тот факт, что уже после назначения на должность ректора, председательствующий в Училищном Совете при Св. Синоде прот. П.И. Соколов прислал ему письмо с предложением перейти на высокооплачиваемую должность окружного наблюдателя всех церковных школ Грузинского экзархата.

Свои воспоминания о церковно-школьной деятельности, на основании которых составлен данный очерк, прот. Н.Чуков писал в 30-40 годы XX века, когда и подумать было страшно о церковной школе. Писал, очевидно, в надежде на то, что когда-нибудь его пастырский, педагогический и административный опыт будет востребован.

К 1917 году всех начальных церковных школ в Олонии было 327. Из них 7 двухклассных (6 с шестигодичным курсом обучения, 1 школа с семигодичным). Эти школы готовили выпускников к поступлению в IV класс гимназии. 317 одноклассных (из них 234 с 4-х годичным курсом и 83 с трехгодичным) и 3 воскресных. Мужских 6, женских 16, смешанных 305. Русских 250, карельских 46, чудских 21. Всего учащихся 8665 чел. Общее число школ духовного и гражданского ведомства было 819. Таким образом, в Олонецкой губернии церковь на 38 % обеспечивала начальное образование и христианское просвещение народа. Введение должностей епархиальных наблюдателей в 1895 г., т.е. инспекции, привело к тому, что Церковь стала полноправной участницей в деле народного просвещения и воспитания. Деятели церковной школы в Олонии "шли рука об руку с деятелями школы гражданской – дирекцией и инспекцией народных училищ, ...стойко охраняя каждый интересы своих школ, те и другие дружно работали на пользу родного края", – писал прот. Н.К. Чуков в своем "Историческом очерке развития церковных школ в Олонецкой епархии" [12].

Финансирование церковных школ в Олонецкой епархии осуществлялось на 65 % казной, на 25 % губернским и уездными земствами, и не каждый год количество "прочих местных средств" достигало 10 %. "Прочие местные средства" поступали с различной регулярностью от сельских обществ, попечительств, благотворителей, церквей. Так что, можно сказать, что церковные школы были не менее "государственными", чем земские. Церковь не могла бы полноценно содержать свои школы самостоятельно. Государственное обеспечение церковных школ было одинаковым для всех епархий, однако земство в центральных губерниях России не так относилось к церковным школам, и процент их участия был значительно ниже. И если за обеспечение земскими ассигнованиями с самого начала шла постоянная борьба и на это была нацелена дипломатическая работа епархиальных наблюдателей на местах (в случае Олонии и губернатора Н.В. Протасьева), то вскоре после ухода К.П. Победоносцева духовенство и монархические партии стали вести жестокую борьбу с "народным представительством" в Думе [13].

Последний ректор Олонецкой Духовной семинарии в Петрозаводске

Как следует из воспоминаний и дневника прот. Н.К. Чукова, он был не очень доволен тем состоянием семинарии, в котором он ее принял. Однако пастырь-педагог, открывший за 15 лет в родной епархии 164 школы, вскоре наладил и хозяйство, и учебный процесс в своей Alma mater так, как он посчитал это нужным. Первое, с чего начал свою деятельность новый ректор, было благоукрашение домовой церкви.

13 февраля 1911 г. в слове после первой литургии в семинарском храме, освященном в честь Иоанна Богослова, ректор обратился к воспитанникам:

"...От вас же, мои новые дорогие питомцы, я жду вдумчивой, серьезной работы над собой, над своим усовершенствованием нравственным и умственным, и честного отношения к тем обязанностям, какие вы приняли на себя, вступив в число воспитанников этой духовной школы. Вы уже достаточно взрослые для того, чтобы более или менее ясно сознавать, что жизнь, к которой вы готовитесь, вообще не шутка, не забава, не удовольствие, что жизнь – это тяжелый труд. Наилучше пройти жизнь, наилучше выполнить этот труд – в смысле его плодотворности – может лишь тот, кто в юности наилучше подготовит себя к нему серьезной работой над своим образованием, над своим нравственным ростом, над уяснением и осмыслением своего мировоззрения и тех высоких идеалов, которые разожгли бы таящуюся в каждом искру Божию в яркий пламень, закалили характер и придали молодой энергии тот пыл, горячность, твердость и напряженность в работе, благодаря которым только и делается с пользой всякое настоящее, действительное дело".

Учебный 1910/1911 год в Духовной семинарии закончился богослужениями 11 и 12 июня. 12 июня – день памяти протоиерея Петра Филипповича Щеглова, около 40 лет служившего Олонецкому краю в звании преподавателя, инспектора, и в течение 25 лет ректора семинарии. 11 июня, после всенощного бдения о. ректором прот. Н.К. Чуковым, учеником покойного ректора, была совершена панихида, за коей возносимы были моления и вообще обо всех начальствовавших, учивших и учившихся в семинарии. 12 июня о. ректор соборно с преподавателем семинарии иером. Иоанном (Братолюбовым, впосл. архиеп. Ульяновским) и духовником семинарии свящ. Н. Суперанским совешил Божественную литургию и благодарственный молебен Господу Богу. Пред молебном о. ректор обратился с напутствием, излившемся в задушевном и сильном слове. Прот. Н.К. Чуков, инициатор поминовения усопших тружеников духовной местной школы, совершал такое поминовение в канун дня окончания учебного года в течение всех семи лет своего ректорства.

В летние каникулы 1911 г. прот. Н.К. Чуков дважды побывал в Петербурге, докладывая начальству в Учебном комитете и Хозяйственном управлении Синода об образовавшемся в предыдущие годы дефиците, о том, что семинария нуждается в ремонте, и представил подготовленную им лично смету необходимых расходов.

Все стороны учебно-воспитательского дела, подбор кадров, хозяйственные нужды семинарии, преподавателей и воспитанников, порядок в семинарии и стройность церковного служения, стали предметом заботы нового ректора.

В семинарии в первых четырех классах преподавались общеобразовательные предметы, а в старших – специально богословские. По положению как ректор прот. Николай преподавал Священное Писание Нового Завета (послания апостольские) в VI классе, однако временно, замещая больных либо отсутствующих преподавателей читал также литургику в V классе, русскую церковную историю в VI, французский язык в I и II классах, еврейский язык и дидактику в V и VI классах.

Ректор регулярно посещал занятия всех наставников, делал записи в ежедневнике и после высказывал свои замечания. Когда в 1913 г. вышел циркуляр Учебного комитета Синода о введении в семинариях классных воспитателей, прот. Н.Чуков, основываясь на своем положительном опыте в этом смысле во второклассных учительских школах, ввел этот институт в семинарии. Выбранные собранием правления воспитатели еженедельно устраивали воспитательные беседы со своими учениками. По нескольку раз в течение года по инициативе ректора в семинарии устраивались доклады и защиты рефератов воспитанников, т.е. прививались навыки научной работы. Во время выступлений рефераты подвергались подробному разбору, что расширяло кругозор и углубляло познания семинаристов. С каждым годом "успешность" учеников на экзаменах повышалась, многие выпускники поступали в Духовные Академии. Первыми из числа экзаменовавшихся поступили В. Некрасов (в 1913 г., в Санкт-Петербургскую Академию) и А. Никонов (в 1914 г., в Московскую). Особенно выпускники семинарии благодарили ректора "за церковь".

При семинарии, так же как и при епархиальном женском училище, существовала образцовая церковно-приходская школа для подготовки воспитанников к учительству. Рисовальный и музыкальный классы были устроены еще предыдущими ректорами, а прот. Николай испросил у губернского земства средства и пополнил оркестр хорошими струнными и духовыми инструментами. Наличие своего оркестра и хора позволяло устраивать показательные концерты, на которые приглашались представители губернской администрации, земства, родственники и знакомые. Хором руководил о. М.В. Громцов, аккомпанировала матушка прот. Н.К. Чукова Валентина Дмитриевна. На концертах неизменно присутствовал владыка Никанор. Концерты приурочивались к семинарскому празднику "осеннему Богослову", ежегодным Гоголевским праздникам (которые проводились не только в семинарии, но и в приюте, гимназии, епархиальном училище и школах, и прот. Николай во всех местах обязательно бывал), к Бородинской годовщине (в 1912 г.), к чествованию памяти св. патриарха Гермогена, а с 1914 г. к событиям русско-германской войны.

К весне 1913 г. ректору удалось добиться выделения средств на капитальный ремонт здания. Ремонт производился в летние каникулы, и к началу 1913/1914 учебного года здание выглядело по-новому. В зале ректор установил портреты всех архиереев и ректоров за последние 40 лет, начиная с Первосвятителя Олонецкой епархии архиеп. Игнатия (Семенова) и прот. П.Ф. Щеглова. Была благоустроена и территория вокруг семинарии: в небольшом саду перед зданием были посажены около 100 тополей и образцы деревьев разных пород, а на семинарском огороде 20 яблонь и более 200 ягодных кустов.

В 1913 г. был принят закон об увеличении содержания учебному персоналу, в соответствии с которым оклады увеличились почти вдвое. Это подняло дух всех работников духовно-учебных заведений.

Вместе с обязанностями ректора семинарии, прот. Н.Чуков принял по определению Св. Синода и председательство в Епархиальном училищном совете по заведованию церковно-приходскими школами, и в совете Епархиального женского училища. Прот. Николай везде успевал, а свободного времени по-прежнему не имел.

Помимо повышения успеваемости и церковности воспитанников, задачей ректора являлось повышение культурного уровня и дисциплины учащихся. Он старался передать свое добросовестное отношение к делу и семинаристам, и сотрудникам корпорации. Об этом говорят некоторые записи из ежедневника ректора:

"13 февраля 1912 г.

В IV этаже во всех спальнях воспитанники. Никулин и А.Громов курили, везде накурено, форточки не открыты. Н.Миролюбов V кл. спит, еще не вставал – "дежурство по спальне". Наставники для первого дня запоздали в класс. Д.П. Ягодкин заявил, что неделю ходить не может. Ладвинский и П.Никольский на уроках о. Иоанна играли в шахматы. Посетил уроки о. Иоанна. Неделя говения. Накурено в коридорах III этажа перед службой, несмотря на приезд губернатора. На лестницах постоянно плевки, и в коридорах, и даже в церкви. Пуговицы обыкновенно не застегнуты и руки в карманах. В церкви ноги отставлены, оборачиваются. Запаздывание намеренно в церковь у Аврова и Прилежаева, который к тому же грубо ответил мне, что не слыхал звонка в церковь. Чтение у многих неразборчиво, торопливое. В субботу 1-й недели за литургией во время подготовки к причащению Фомичев и Чесноков разговаривали. На всенощной стихиры пропускали, догматик спешно и не по обиходу. Выходы из церкви были часты, даже и после предупреждения тоже. При причащении, проходя мимо губернатора, иные совсем не кланялись, а иные кланялись небрежно. Инспектор благодушествует. По сообщению эконома, ученик III класса Юксовский сломал замок в гардеробе и побил сторожа. Инспектору сообщили, но никаких последствий. Почему? 14 февраля. Тервинский V класс. В десятом часу вечера опять на Мариинской шлялся. У многих нет на фуражках значков, тужурки расстегнуты".

19 июля 1914 г. Россия вступила в Первую мировую войну. Занятия в семинарии начались на месяц позже обычного, 21 сентября, а окончился учебный год на месяц раньше, 1 мая 1915 г.; 1916/1917 учебный год закончился еще раньше, 26 марта. В остальном семинария продолжала жить своей обычной жизнью, однако воспитанников охватил общий патриотический порыв. Несколько человек ушли добровольцами на войну, их торжественно провожали. Некоторые из них были ранены; иные попали в плен. Устраивались патриотические концерты, организовывались сборы для раненых.

Производивший в 1915 г. ревизию семинарии ревизор Учебного комитета при Св. Синоде д. ст. сов. П.Ф. Полянский, впоследствии Местоблюститель патриаршего престола сщмч. Петр, митр. Крутицкий, высоко оценил деятельность ректора:

"Ректор семинарии протоирей Николай Чуков владеет достаточным знанием преподаваемого предмета и ведет дело обдуманно, в строго православном духе, ясно, твердо и энергично. Руководясь в толковании главным образом писаниями древних отцов и учителей церкви, он предлагает свои объяснения так, что привлекает усердие воспитанников к изучению предмета; спрошенные ученики отвечали осмысленно... Религиозное настроение учащихся, как видно из сравнения настоящего с прошлым по отчету предшествовавшей ревизии, значительно улучшилось. Случаи неблагоговения в церкви во время богослужения и во время молитв и уклонения от богослужения, которые раньше являлись очень распространенным пороком, теперь редки. Нынешний ректор, будучи начальником солидным, авторитетным и заботливым, сумел и на воспитанников повлиять благотворно, вселив в них любовь к благолепию церковной службы. В настоящее время церковное пение, еще не так давно оставлявшее желать очень много, славится по городу и привлекает много желающих его слушать. Чтецов прослушивает сам ректор и намечает песенные части богослужения. По предложению ректора воспитатели взяли на себя труд раз в неделю, в свободный для них час устраивать беседы со своим классом и вести на них перевод, объяснение и раскрытие глубины содержания богослужебных песнопений, молитв, чтений. Ревизору пришлось прослушать два чтения и убедиться в полной целесообразности их... Наблюдая за воспитанниками во время богослужения, ревизор не встретил ничего, вызывающего какого-либо замечания. Семинаристы стоят благоговейно, из церкви не выходят и в важные моменты молятся коленопреклоненно. Хор поет стройно, чтецы исполняют свое дело внятно, осмысленно и неторопливо, вообще церковная дисциплина поставлена на надлежащую высоту... Образ деятельности ректора прот. Чукова по отношению к воспитанникам определенный: строгость, не исключающая, впрочем, и мягкости в обращении с ними, и участливое отношение к их материальным нуждам".

9 июня 1916 г. состоялось торжество прославления святителя Тобольского Иоанна (Максимовича), которое возглавил митрополит Московский и Коломенский Макарий (Невский) с сонмом иерархов и духовенства, несмотря на трудности военного времени, съехавшихся из разных мест. Прот. Н.К. Чуков сопровождал на торжества викария Олонецкой епархии еп. Каргопольского Варсонофия (Вихвелина). Из Петрозаводска о. Николай отбыл 23 мая в Петроград и далее со 2 по 17 июня совершал поездку в Тобольск. В ходе поездки он встречался с П.Ф. Полянским, Скворцовым, прот. И. Восторговым, с Н.А. Прилежаевой (сестрой еп. Варнавы) и, конечно, с еп. Тобольским Варнавой (Накропиным), с которым находился в давнишних отношениях и переписке, а также с преосв. Вениамином. В Тобольске прот. Николай посетил семинарию и убедился в том, что у него "хозяйство" не хуже.

7 ноября 1916 г. архиеп. Финляндский Сергий и еп. Гдовский Вениамин прибыли в Петрозаводск для отпевания и погребения скончавшегося еп. Никанора (Надежина). В архиерейской церкви у гроба владыки собралась вся семинария. Прот. Николай произнес речь памяти почившего архиерея, отметив его всегда внимательное, отеческое отношение к нуждам семинарии. Владыка Вениамин посетил родную Олонецкую семинарию и с удовлетворением отметил, что стараниями ректора здание капитально отремонтировано и духовно-учебный воспитательный процесс поставлен хорошо.

В 1917 г. в верхнем этаже здания семинарии Петрозаводским отделом Союза городов был устроен лазарет, вследствие чего пришлось уменьшить площадь общежития и часть воспитанников поселить в Братском доме. Ввиду дороговизны содержания, недостаточности продуктов и стесненности помещения, часть воспитанников получила разрешение заниматься дома, взяв учебники, и приезжать только для сдачи экзаменов.

Редактор большой православной газеты "Олонецкая неделя"

Еще в 1907 г. губернатор Н.В. Протасьев принял решение сделать "Олонецкие Губернские Ведомости" газетой главным образом политической, которая заменила бы дешевые местные газеты. Несколько огорченный тем, что меньше внимания будет уделено местной жизни, давно сотрудничавший с газетой о. Н.Чуков согласился вести обзор периодической печати и передовицы. В основанных в 1898 г. "Олонецких Епархиальных Ведомостях" также масса его статей. Корреспонденцию прот. Н. Чукова можно встретить на страницах "Церковных Ведомостей", "Нового Времени", "Колокола" и др.

3 апреля 1911 г. от имени Православного Карельского братства под редакцией прот. Н.К. Чукова вышел первый номер "Олонецкой недели", еженедельной газеты, освещавшей вопросы политической, церковно-общественной и народной жизни. В помощники себе он пригласил преподавателя семинарии М.П. Смирнова, а корреспондентами стали сельские священники, преподаватели учебных заведений, учителя. Редакция разместилась в здании семинарии. В колонке редактора первого номера прот. Н.Чуков так определил задачи газеты:

"Родина наша, преимущественно же ее окраины, в настоящее время переживает в своем исторически сложившемся религиозном и национальном укладе серьезный натиск враждебных Православию и русской народности сил.

После дарования религиозной свободы разного рода сектанты, представители инославия и иноверцы, гордо подняв голову, бурной волной обрушились на православный церковный корабль, стремясь поколебать его спокойный дотоле ход

С другой стороны, пользуясь некоторым ослаблением государства от недавно пережитых внешних и внутренних потрясений, входящие в его состав инородцы, культурно и экономически иногда более сильные, чем коренное русское население, ведут сейчас упорную борьбу, чтобы при новом государственном строе занять наиболее выгодное для своих национальностей положение.

Православному русскому человеку, верному заветам родной истории, необходимо напрячь все свои силы, чтобы отстоять свою самобытность, сохранить в неприкосновенности наследие отцов и, с достоинством выдержав этот, конечно, временный натиск, снова спокойно и мощно идти вперед по пути своего внутреннего и внешнего укрепления и развития.

Для успеха этой борьбы за торжество исконных православно-русских начал необходимо, чтобы наша православная русская точка зрения на все явления религиозной и общественной жизни родины всегда высоко и ясно стояла пред глазами каждого из нас.

Наша газета основной своей задачей и ставит посильное освещение всех важнейших событий русской жизни с этой православной и национально-русской точки зрения.

Вместе с тем, наш родной север, переживая с другими окраинами России ту же опасность в религиозно-национальном отношении, испытывает настоятельную и давно назревшую нужду в культурно-экономическом подъеме и развитии.

Содействие этой насущной потребности родного края, освещение различных нужд населения губернии и условий их удовлетворения является также одной из главнейших задач "Олонецкой Недели".

Одушевленные искренним и горячим желанием принести посильную пользу православно-русскому делу и родному краю, мы приступаем к изданию местного печатного органа с твердой верой найти сочувствие и нравственную поддержку этому делу во всех тех, кому вообще дорого наше православие и кровно близки интересы, величие и мощь Родной земли".

В первом же номере началась публикация большой работы по истории родного края. Газета была дешевая – годовая подписка стоила 50 коп. Еженедельник на 16-ти страницах (или 24-х по праздникам) выходил до 1917 г. тиражем 1500 экземпляров. Из газеты можно узнать обо всем, происходившем в Церкви, в стране, от Финляндии до Камчатки, в мире, в Госдуме, Госсовете, в Олонии, и, конечно, в Карельском братстве. Поддержка газеты стала одним из последних великих начинаний П.А. Столыпина, в том числе и в финляндском вопросе.

В 1911 г. состоялся первый смотр "потешных войск". Об этом замечательном начинании в области воспитания юношей в России начала прошлого века, неоднократно рассказывалось на страницах "Олонецкой недели":

"Четверг, 28 июля 1911 года был большой день в русской жизни. Можно смело сказать: заметный день в русской истории, как говорит газета "Свет".

В этот день впервые у нас состоялся парад полудетской потешной армии в присутствии Государя Императора, на том самом Марсовом поле, где славная русская армия из потешных Великого Петра, выросшая во всю меру гигантского роста Великой России, привыкла показывать своему Державному Вождю, на Высочайших смотрах и парадах, успехи своего военного воспитания, своей подготовки к доблестной службе Царю и Родине. И этот смотр, парад не просто только эффектное, красивое, грандиозное зрелище.

Из товарищей детских "потех" царя-орленка выросли преображенцы, семеновцы, измайловцы Царя Орла, и тогда плохая потеха получилась для тех могучих, воинственных врагов России, которых бывшие потешные серьезно и жестоко били под Нарвой, Лесным, Полтавой при Петре Первом, на полях битвы Семилетней войны при Елисавете Петровне, на полях битвы всей Европы при Екатерине Великой, Павле I, Александре и т.д. А ведь противников-то бывших "потешных" вели к победам, но приводили к неудачам такие, казалось бы, бесспорно великие полководцы, как Карл XII шведский, Фридрих II прусский, Наполеон. Из детской "потехи" выросло великое политическое дело.

Царский парад 28 июля посвящает наши юные потешные полки в чин большого государственного и общественного дела. О нем, как о деле, громко свидетельствует та бьющая в глаза серьезность, то увлечение, какими проникнуты все участники потешных дружин от мала до велика.

Дело делают взрослые устроители дружин: офицеры, учителя, сельские батюшки; дело делают, а не шутки шутят, не в солдатики играют и дети, входящие в состав дружин. В их глазах сияет такой восторженный огонь духа, пред которым призадумается любой недруг России и русского народа, если он вдумчив, и свободной совести своей не продал своей вражде.

И должно заметить, дело большое не только в смысле военной подготовки, хотя и эта сторона его благотворно отзовется позже, когда нынешние потешные станут в ряды настоящих полков, под славные боевые знамена. Они будут в этих рядах не новобранцами "от сохи", а младшими товарищами, обученными строю, проникнутыми духом службы, дела и долга.

Еще важнее, чем в рядах военных, скажется военное воспитание в мирной гражданской жизни. У нас в России гражданская жизнь чувствительнее, нежели у немцев или англичан, страдает недостатком строя, слабым развитием сознания долга и дисциплины. И этот недостаток отнюдь не является коренным недостатком русской натуры. Он плод недохватки стройного воспитания. Стройным воспитанием он и выполнится. Скорее, чем ожидают пессимисты!

Публицист "Нового Времени" М.О. Меньшиков расспрашивал наиболее известных инструкторов потешных дружин г. Луцевича, полковника Назимова, поручика Малкочи и др. о бытовой стороне движения, о влиянии его на нравственность детей. "Все без исключения инструкторы в один голос утверждают, что влияние военного строя и гимнастики в высшей степени благотворное. Строй маленьких тел выравнивает и молодые души, выпрямляет их. Сутуловатые, косолапые, неуклюжие мальчишки очень быстро превращаются в умеющих держать себя, прямо стоящих и бодро глядящих мальчиков. Является элементарное искусство ходить, как следует, дышать, как следует, владеть корпусом и конечностями. Но что чудеснее, является элементарное искусство смотреть на мир Божий с несколько более благородной точки зрения, чем у уличных мальчишек. Вчерашние хулиганы сегодня перестраивают каким-то образом дурную страсть свою к проделкам в героическое одушевление. Упорно не подчиняющиеся никакой власти, ни родительской, ни дворницкой, ни полицейской, уличные мальчуганы добровольно покоряются строевой дисциплине, и между ними довольно часто попадаются властные характеры, добивающиеся командования над товарищами. Потешная дружина совершает переворот в миросозерцании народной молодежи. То, что в ее одичалой жизни считалось хорошим, здесь объявляется дурным. Для многих впервые слышатся великие, забытые заветы предков, впервые звучат свойственные арийской расе, но растерянные понятия о долге, чести, самоотвержении, любви к родине и верности Престолу. Впервые раскрывается понятие о национальной славе, об историческом величии России, о господстве русского племени в черте своей державы. Впервые маленькие полудикари знакомятся с именами богатырей, героев и полководцев, с великими походами и победами, создавшими империю. Маленький потешный не только проходит солдатскую науку с одушевлением детей, обучающихся играючи, но вместе с превосходным солдатом в нем видимо растет и превосходный гражданин". Да, "парад потешных" 28 июля 1911 года – не просто зрелище, но дело, большое и богатое последствиями".

Летом 1912 г. под руководством прот. Николая отряд петрозаводских "потешных" в составе 46 учеников церковно-приходских школ (20 учеников отряда составляли музыкантскую команду), двух инструкторов и учителя принимал участие в Высочайшем смотре потешных войск в Петербурге на Марсовом поле. В числе "потешных" был 10-летний сын о. Николая Александр, а старший сын Николай участвовал в качестве помощника инструктора. "Показал своим Казанский Собор, Исаакиевский, Собор на крови, Зимний Дворец, домик Петра, памятник Петру, Синод, Александро-Невскую Лавру, показал собор, раку, объяснил, даже ставили свечи. Видели могилу Суворова, спели "со святыми упокой". Объяснил. Водил на кладбище и показал могилу Крылова, Ломоносова, Жуковского, Достоевского, Глинки. На обратном пути встретили преосв. Вениамина, и все дети подходили под благословение и пропели "ис-полла", – писал прот. Николай в июле 1912 г. в памятной книжке.

В 1914 г. "потешные войска", воспитывавшие маленьких сынов Отечества, в организации которых в Олонии прот. Н.Чуков принимал непосредственное участие, прекратили свое существование, поскольку многие из этих мальчиков пошли на фронты Первой мировой войны, перешедшей в войну Гражданскую.

Торжествам обретения мощей св. Иосафа Белгородского 2-4 сентября 1911 года и прославления его, самому светлому образу святителя и его почитанию посвящено немало страниц газеты. В июне 1912 г. в пределах Олонецкой епархии Карельское братство устроило грандиозный семидневный 168-верстный крестный ход с иконой святителя. Правящий архиерей и викарий не смогли его возглавить, поэтому из Петербурга был командирован еп. Гдовский Вениамин. Все тяготы пути, все богослужения в селах по маршруту следования богомольцев разделил с Владыкой ректор семинарии прот. Н.Чуков. От имени беспримерного религиозного шествия сотен и тысяч верующих они подписали приветственную телеграмму Государю. Не менее грандиозный ход с иконой святителя Иосафа, который возглавил викарный епископ Варсонофий, и в котором участвовали председатель Повенецкого уездного отделения братства прот. Щеголев, прот. Чуков, 13 священников, 2 диакона и масса богомольцев, проходил с 26 мая по 10 июня 1914 года по карельским приходам Повенецкого уезда. Всем священникам и диаконам был выдан знак братства 3-й степени, четырем чинам полиции, обеспечивавшим образцовый порядок, знаки 2-й степени, а Повенецкой земской управе благодарность за бесплатное предоставление подвод, помещений в земских школах и станциях и оказание медицинской помощи во время крестного хода. В память этого крестного хода была построена часовня-памятник, в которой была поставлена икона Святителя Иосафа.

СемÑŒя на ДревÐ"янке 1914 Ð³Ð¾Ð´В феврале 1913 г. прот. Н.Чуков участвовал в праздновании 300-летнего юбилея дома Романовых и приносил поздравления Государю с семьей от Олонецкого Совета Карельского братства.

Поддержка "Олонецкой недели" стала одним из последних начинаний П.А. Столыпина, в том числе и в русско-финляндском вопросе. Сентябрьский номер 1911 г. и последующие номера были посвящены его памяти. В колонке редактора читаем:

"О безвременно погибшем П.А. Столыпине, поистине, можно сказать словами поэта:

"Не много было бы у него врагов, когда бы не твои, Россия". Вот для них-то, врагов России, и были страшны выдающаяся талантливость покойного, его большой государственный опыт, могучая энергия, твердая власть и уменье бороться с врагами России и порядка. Дела его пойдут вслед за ним свидетельствовать пред Высшею Правдою об его трудах, самоотверженной любви и преданности православному Царю и православной России. ...Оскорбление, нанесенное Русскому народу 1 сентября предательским убийством одного из лучших его представителей, вызвало среди русского общества не только бурю негодования и возмущения, – печальная весть о киевском злодеянии привела в уныние всех, кому дороги слава и благо России. Все мыслящие и любящие свою родину русские люди с тревогой задавали себе вопрос: что же будет дальше?".

А дальше было вот что: "В феврале 1917 г. произошла революция. К нам, в Петрозаводск, известие об отречении Государя пришло только 4 марта. С поздним вечерним поездом приехали из Петрограда матросы, обезоружили полицию, объявили о свержении царизма, устроили в театре митинг, на котором, кажется, был избран временный совет управления. Впоследствии был избран Комиссаром Временного Правительства Иерон. Феликс. Кучевский. В Петрозаводске не было пролетариата в собственном и строгом смысле слова: подавляющее число рабочих Александровского сталелитейного завода были мещане города, почти все имевшие свою оседлость, домики, огороды и т.п. Настроения революционного здесь особенно не чувствовалось. Наоборот, в первые дни, скорее, чувствовалась растерянность. Даже и потом, после октябрьской революции, происшедшей в Петрограде, у нас все шло по-старому, и только 5-го января 1918 г. вся власть перешла к Совету рабочих и красноармейских депутатов".

А.И. Солженицын в статье "Образованщина", фрагмент которой является предисловием к репринтному изданию "Вехи" 1990 г., писал: "Роковые особенности русского предреволюционного образованного слоя были основательно рассмотрены в "Вехах" и возмущенно отвергнуты всею интеллигенцией, всеми партийными направлениями, от кадетов до большевиков. Пророческая глубина "Вех" не нашла (и авторы знали, что не найдут) сочувствия читающей России, не повлияла на развитие русской ситуации, не предупредила гибельных событий".

1 февраля 1907 г., в 37-й день своего рождения, о. Николай, отслужив по обыкновению молебен дома, начал вести дневник, из которого в данном очерке читатель узнал о его служении, некоторых сторонах церковной и общественной жизни российской окраины и столицы начала XX века. Прот. Н.Чуков в то время имел библиотеку не менее 2 тысяч названий книг. Периодику он читал всю, как "прогрессивную", так, конечно, и правую. Что же касается "Вех", то из дневника следует, что прот. Н.Чуков данный сборник прочитал 4 октября 1909 г. и записал свое мнение о статьях "Творческое самосознание" и "Об интеллигентной молодежи". Да что там "Вехи", прот. Н.Чуков в ОГВ, ОЕВ и в своей газете и яснее, и конкретнее писал, к примеру, в июле 1911 г.: "Если обратить внимание на резкое усиление рабочего движения, выражающегося в повсеместных забастовках на заводах и фабриках, если привести к одному знаменателю все экспропроприации и убийства этого месяца, то станет совершенно ясно, что, пожалуй, не успеешь оглянуться, как окунешься в водоворот событий, сходных с памятным 1905 годом. Несомненною целью всех этих выступлений является устройство революции. Признаком этого служит и забастовочное студенческое движение нынешнего года. Конечно, по-прежнему анархисты употребят все силы к тому, чтобы вовлечь в революционное движение и темные народные массы, распропагандировав их по части всяких "свобод"...

Нет сомнения, что правящая власть, наученная недавним печальным опытом, будет стоять на страже и вовремя энергично наложит твердую руку на все вылазки темного подполья.

Сейчас мы имеем уже доказательство этой твердой власти в распоряжении министра народного просвещения об исключении 1270 бастовавших слушательниц женского медицинского института, очевидно рассчитывавших встретить слабость власти и отступление пред такою мерою; видим эту твердую власть и в отклонении ходатайства совета С.-Петербургского университета о пересмотре дел студентов, уволенных из университета, как будто мера к сохранению порядка и поддержанию правильного течения учебных занятий заключается в скорейшем дозволении сходок и возвращении в университет лиц, производивших забастовки и беспорядки...

Власть твердо охраняет порядок. Но нужно, чтобы и само общество зорко стояло на страже, строго критически относясь ко всяким рода "освободительным" внушениям, и серьезно, и деятельно – каждый в отведенной ему сфере – заботясь о правильном ходе и развитии жизни государства. Между тем, мы видим печальную игру просвещенных мужей науки в жмурки со властью, видим, что и народные учителя, воспитатели будущей России, от тех же мужей науки с университетских курсов выносят лишь стремление борьбы с "рутиной", к борьбе "за свободу", и с этими "стремлениями" идут в деревню, в народ... История создается, и прогресс совершается не революцией, а эволюцией, не анархическими переворотами, а постепенной, серьезной, упорной, но спокойной работой во всех областях жизни: культурной, экономической и политической".

Именно этим занималась Церковь, губернская администрация и земство окраинной России. Так что, не прав был А.И. Солженицын: и "Вехи" читали, и полезные извлечения из сборника делали, о гибельных событиях также предупреждали, и детей Закону Божию учили. Настоящей России, жившей здоровой духовной, созидательной жизнью на своих окраинах Александр Исаевич, похоже, и не знал.

Сомневающихся же в наши дни в целесообразности преподавания детям Закона Божия, "потому, что революция все равно была", можно успокоить: никакой связи здесь нет. Революционная масса, сформированная в феврале 1917 г. – это ученики воскресных школ для рабочих в Петрограде, не имевших отношения к школам церковным. Это были ученики Н.К. Крупской; уроки Закона Божия, бывшие в этих школах, они не посещали [14].

Революцию в Петрозаводск привезли из Петрограда, и выпускники церковных школ прот. Н.Чукова "долой самодержавие" не кричали. А если что-то подобное и было, то, как писал сщмч. прот. Иоанн Восторгов: "...под красные мятежные знамена с надписями об изгнании "долой" этого строя можно привлечь только гниль и отбросы русской жизни... или, что чаще всего бывает, сынов народа обманутых, введенных в заблуждение, и кричащих "долой" только по недоразумению: "Долой самодержавие, довольно с нас и Батюшки-Царя!" [15].

Прот. Н.Чуков был награжден орденом св. Анны 3-й степени (1910), св. Владимира 4-й степени (1914) и знаками Карельского братства трех степеней.

Источники:

[1] Прот.Н.Чуков. Мои Воспоминания. Ч.1-4. Фрагменты; его же. Дневник (1907-1912). Фрагменты; статьи, речи и др. Опубл.: Александрова-Чукова Л.К. Автор-составитель. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды //СПб.Епархиальные Ведомости. 2007.Вып.34.С.17-44.

[2] Его же. Указ. Соч. Фрагменты курсивом. Архив Историко-богословское наследие митрополита Григория (Чукова)©Александрова Л.К.СПб.2010.

[1] Глинка Ф.Н.Стихотворения 1810-1880. Примечания. М.1986.С.187.

[2] Там же. С. 182-187; Его же. Письма к другу. Предисловие В.Зверева. М.1990.С.90-91.

[3] Дмитриев А.П. К.П. Победоносцев – приятель, оппонент, издатель Н.П. Гилярова – Платонова. Сб.: Константин Петрович Победоносцев: мыслитель, ученый, человек. Материалы международной юбилейной научной конференции. СПб.2007.С.128; прот.Н.Чуков. Исторический очерк развития церковных школ в Олонецкой епархии. Петрозаводск.1910.С.9.

[4] Там же. С.11.

[5]Архиеп. Григорий. Финляндский период деятельности Святейшего Патриарха Сергия (1905-1917) //Имперский курьер.2002.С.36-37.

[6] Олонецкая Неделя.1911.№38.С.11.

[7] Знак можно увидеть здесь htt //qoodcoins.narod.ru /pochetznak /blaqotvoritsnak.htm.

[8] Все члены депутации, судя по имеющейся фотографии, имели на груди знак братства I степени, т.е. имели большие заслуги и делали большой вклад в деятельность братства. П.Н. Никитин, торгующий крестьянин, жертвователь, на средства которого было построено четырехклассное городское училище в селе Видлицы, обслуживавшее запросы также и 8000 душ соседнего Салминского православного прихода Финляндии (Архив Историко...).

Хозяинов, Акимов, М.А. Реппиев, С.М. Матчинен – братчики, купцы, карелы и русские.

Граф Нирод Н.Е. – обер-егермейстер, помощник министра Императорского Двора, член Гос. Совета.

Архим. Киприан (Шнитников) (1879-1914) – председатель главного совета Карельского братства в Выборге, с 1913 епископ Сердобольский. В Олонецкой епархии в 1911 г. было 315 приходских церквей, из них 58 карельских (Список приходских церквей Олонецкой епархии. Петрозаводск.1911.С.1-10). Названное число школ 774 – суммарное количество всех ведомств в школьной сети всеобщего начального обучения, в том числе 325 церковных; число 150 карельских школ также суммарное. Речь идет о новом Олонецком губернаторе (1910-1913) Н.Д. Грязеве. Таможенный устав 1910 года, предоставлял органам таможенного надзора право проявления самостоятельной инициативы в производстве обысков и выемок контрабандного товара в пределах 100 верстовой полосы от линии сухопутной и морской границ. По данным материалов Карельского братства (Архив Историко...), причты всех опрошенных приходов пограничного с Финляндией Повенецкого уезда в 1915 г. сообщали о возможности беспрепятственного прохода карел через таможенные пропускные пункты в Финляндию и обратно. Вопрос решался министерством финансов, обер-прокурором и Карельским братством. Таким образом, Николай II выполнил свое обещание, данное карелам.

[9] Протоиерей Н.К. Чуков. Празднование 25-летия церковно-приходских школ. Петрозаводск.1910.С.4-5.

[10] Воспоминания товарища Обер – Прокурора Святейшего Синода князя Н.Д.Жевахова. СПб.2007.С.40.

[11] Свящ. Н. Звероловлев. Чествование церковно-школьного деятеля. Петрозаводск.1911.С.11.

[12] Отчет О.Е. наблюдателя о состоянии церковных школ за 1915/16 учебный год. ОЕВ.№7.1917.Приложение. С.3.

[13] Протоирей Владимир Рожков. Церковные вопросы в Государственной Думе. М. 2004.С.133-184.

[14] Рубанов С., Негинский С. Крупская в Петербурге-Лениграде. Л.1975.С.48.

[15] Прот. Иоанн Восторгов. Полное собрание сочинений. Том.3.С.26.