Святая Земля: прикосновение к вере

Журнал "Фома" и Министерство туризма Израиля проводили литературный конкурс "Святая Земля: прикосновение к вере", посвященный уникальной территории Израиля, центру духовного притяжения – Святой Земле. Мы публикуем работы – призеры, пришедшие на конкурс. Их авторы заняли соответственно первое и второе места.

Виктория Балашова

ДОРОГА

– Так, что надо освещать?

– Что светить? Где? Скажите, куда класть это?

– Черт, что ты суешь мне? Осветим ща все сразу, пакетом...

– Наша группа здесь стоит вся! Не пытайте пролезать без очереди! Вставайте за нами! Группа, моя группа, сюда, сюда, вставайте, я всем заняла. А вы отойдите, вы не из моей группы.

– Сфотографируй меня быстренько тут у входа. Быстрее, там люди сейчас выйдут, загородят все...

– Собираемся вместе, идем дальше на Голгофу.

По горячему песку шли в огромной пустыне люди. Где-то впереди маячила худощавая высокая фигура человека, который показывал дорогу. Ему тоже было тяжело, жарко и хотелось пить. Но Он их вел и не должен был показывать свою слабость другим. Друзья и недруги, сподвижники и те, кто Его никогда не понимал, молодые и старые, здоровые и больные шли, переступая из последних сил босыми ногами по раскаленной от вечно палящего солнца Земле. Их было много. Но сверху, с далеких-далеких холодных звезд казалось, что это маленькая горстка людей, крошечная часть тех, кто населяет Землю. А того, кто их вел, и вовсе не было заметно – так, точка, слившаяся с теми, кто шел рядом. И я была одна из них, и я шла за Ним. А впереди маячил белоснежный город Иерусалим...

– Посмотрите, отсюда открывается великолепная панорама города. Так тут все и было две тысячи лет назад. Сувениры там покупать не советую. Можно отстать от группы, да и там дорого. В общем, не надо. Я покажу магазинчик. Там выйдем, купите все, что надо и поедем дальше.

– А что надо? Покупать что?

– Где святить?

Потом эти люди бросали в Него камни. Было по-прежнему жарко, но они уже все были недруги, уже все не понимали Его больше, ноги не утопали в песке. Их, правда, было мало, а сверху казалось, что это огромная толпа людей, большая часть тех, кто населяет Землю. Я была не с ними, я продолжала идти за Ним. Помочь тащить тяжеленный Крест не давала стража, оставалось одно – идти рядом.

– Да, вот здесь в этой пещере Он родился. Дотроньтесь тут рукой, там сфотографируйте. Вон выход. Нет, не тут. Тут для католиков. Православные сюда. Выход там. Побыстрее, групп очень много.

– Святить-то где? Куда прислонять?

– До чего дотронуться, говорите?

Я заплакала. Я видела, как Ему больно. Больно не из-за непосильной ноши, лежавшей на плечах, не от кровоточащих ран, а от того, что те, кто шли за Ним, предали. Все. Сверху, со звезд казалось, что никого уж и не осталось на Земле, только пустыня и тень от огромного Креста – и Человек, оставшийся один на один со своей верой.

– Значит, объясняю еще раз. Зайдете в помещение, долго там у Гроба не задерживайтесь, народу видите сколько. Выйдите, обожгите свечи вот тут. Да, те, что в магазине купили. Да, просто обожгите об этот огонь и тушите. Домой возьмете. Потом стойте вот тут и ждите меня.

– Смотрите, здесь католики, тут православные, там армяне. Проходите побыстрее. Нам потом еще идти к Стене Плача. Насчет записок расскажу по дороге.

Он там где-то теперь высоко в небе. Нам стал виден совсем плохо, а с холодных звезд – гораздо лучше, и, может быть, даже звезды их стали от этого теплее. Песок там, конечно, никогда не станет так горяч, как в той пустыне, но и не предаст уж никто, не предаст, не предаст, не предаст...

– Ой, девушка, а вы что купили? Я все никак не могла разобраться, что покупать тут, что освещать, как...

Была... Бывает нужно там бывать,

Бывает, сердце рвет на части,

Там успокоится оно

И просветлеет в одночасье.

Людмила Перцева

ЗОВ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ

В душе нарастала тоска по Святой Земле, хотя я никогда там не была. Я жадно ловила рассказы побывавших в Израиле. В основном это были голоса людей, гостивших у своих уехавших из России родственников. Вслушивалась в народную еврейскую музыку, которая касалась каких-то неведомых глубин души и выворачивала её наизнанку. Но от этого было не больно, а хорошо, благостно... Каждую субботу ждала "Библейского сюжета" на канале "Культура", в выпусках которого Дмитрий Менделеев проникновенно рассказывал об известных людях, открывших для себя или в себе Бога. Но это были их открытия, их тайны. А дано ли мне прикоснуться к этому?.. Кадры древних Иерусалимских стен, храмов, пустыни с пещерами, в которых находили своё убежище пророки и святые, заставляли замирать сердце. Душа металась, что-то искала, но рационального оформления это смятение не находило...

И вот однажды позвонил дальний родственник – одинокий старик, которому далеко за семьдесят. Его уже начали посещать "мысли о вечном", и он разговаривал об этом со всеми, чьи телефоны знал. В поисках общения и понимания он излагал свои глубокие мысли по проблемам мироздания с налетом бытового советского антисемитизма. Старый человек задал мне вопрос: "Вот ты изучаешь религии... А скажи мне: то, что написано про Иисуса Христа, – правда или это всё евреи придумали, чтобы нас, русских, одурачить?". В ответ я долго приводила ему доказательства историчности Христа и событий, связанных с Его земным служением и описанных в Новом Завете. Положив на рычаг телефонную трубку, поняла: вот что меня мучило – необходимость самой убедиться, что все это было, ощутить на себе реальность происходившего две тысячи лет назад, ко всему прикоснуться самой. Оказывается, во мне жил "Фома неверующий", хотя я твердо была убеждена в своей вере во Христа. И тоска по Святой Земле сменилась мечтой о Святой Земле.

Но мечта была какой-то абстрактной. Мне казалось, что нужны немыслимые деньги на поездку. Еще страшней было начать оформление загранпаспорта, которого у меня никогда не было. Всё разрешилось само собой и достаточно быстро. Осенью стало известно о грядущих длинных "зимних каникулах" для взрослых. Люди куда-то засобирались, страшась утомительного ничегонеделания зимой, и стали оформлять загранпаспорта. Меня подхватило этой волной и понесло вместе со всеми: совершать вместе с единомышленниками одни и те же стереотипные действия по оформлению документов оказалось не так уж сложно. Но как найти маршрут, который отвечал бы моим духовным устремлениям? Я была категорически против светского и пляжного отдыха, а также шоп-туров. Центростремительное притяжение к Святой Земле усиливалось, и всё "случайное" в этой цепи событий, конечно же, не было случайным. Выяснилось, что у знакомого архитектора бывшая сокурсница, воцерковившись, работает в Епархии. Я попросила его узнать через сокурсницу, организует ли Епархия паломнические поездки в Израиль. Оказалось, да! И в группе паломников на Рождество есть одно место! "Это моё место!", – прокричала моя душа, и оно действительно оказалось моим.

Благодать Святой Земли я начала ощущать уже в аэропорту "Бен-Гурион". Мне всё казалось особенным: воздух, ночное небо, запах зимних цветов на клумбах (по-нашему, зимних), лица людей и их интонации. Проснулась я в древнем городе: из окна номера гостиницы были видны древние Иерусалимские городские стены, узкая мощеная улочка; пространство наполнено запахами восточной кухни. Первая прогулка-экскурсия по древнему городу. Трудно переложить на язык понятий чувства, охватившие меня, когда я услышала: "Это древнейшая улица Кард (в переводе на русский "сердце"). Здесь подлинная мостовая, подлинные сохранившиеся фрагменты колонн здания. Этих плит касались ноги Спасителя..." Мои чувства можно приблизительно охарактеризовать как священный трепет, но только очень приблизительно.

Вообще, в первый день пребывания на Святой Земле я испытала не одно духовное потрясение. Самым большим потрясением было то, что произошло со мной в Храме Гроба Господня. Наша группа, ведомая гидом, подходила к спуску в темницу, где Господь провел последние часы перед казнью. Я немного отстала и услышала уже последние слова гида перед спуском по лестнице: "Обратите внимание на этот лик Христа с терновым венцом на голове, где Господь, измученный пытками, закрыл глаза. Бывает, что кому-то Спаситель открывает свои глаза...". Я подошла к иконе, взглянула и застыла в изумленном потрясении: Господь смотрел на меня открытыми глазами. Что это: явь или сон? Я ущипнула себя, отошла в другое место, но Господь все равно открывал глаза и смотрел на меня. И так продолжалось минут 15. Я бы подумала, что сошла с ума, но не я одна была свидетелем этого чуда! Рядом со мной находились еще человек 5-6, они также видели это и также были потрясены. Около фрагмента "колонны бичевания", защищенной прозрачным футляром, гид сказала, что, если приложить ухо к поверхности футляра, иной раз удается услышать удары бичей по телу Господа и стук Его сердца. Я приложила ухо и услышала это...

Забегая вперед надо сказать, что в последний день своего пребывания на Святой Земле в свободное время, выделенное нам для покупки сувениров, я снова пошла в Храм Гроба Господня с мыслью: повторится ли чудо? Чудо не повторилось. На то оно и чудо.

В этой незабываемой поездке со мной каждый день происходило нечто, чего раньше не было. Открывались такие свойства души, о которых я и не подозревала. В Церкви святого Марка (сейчас она принадлежит сирийским христианам), которая построена на фундаменте дома матери Марка-евангелиста, нам пели молитвы, в том числе и "Отче наш", на арамейском языке. Так, как это происходило в христианской общине две тысячи лет назад. Реальность присутствия в общине я ощутила особенно, когда мы спустились в цокольный этаж здания, то есть на грунт 1-2 веков. А над нами, на первом этаже, одна из нескольких икон Божьей Матери, написанная евангелистом Лукой. Она надежно защищена пуленепробиваемой рамой, но все равно излучает тепло (в прямом смысле) и необыкновенную благодать. В моей душе открылся какой-то клапан, и хлынули слезы, унять которые было невозможно. Я вся омылась слезами. Это не слезы горя или радости, это не слезы жалости к себе или к кому-то. Ближе всего к обозначению моего состояния подходит понятие "благоговейный восторг" перед Высшим при ощущении себя песчинкой, причастной к Высшему. Не о таких ли слезах идет речь в заповеди "Блаженны плачущие, ибо они утешатся" или молитвах святых? Кстати, о причастности к Высшему. Первое мое причастие и первая исповедь состоялись тогда, на Святой Земле, в храме Русской православной миссии. Я не знала тогда, нужно ли мне это. Исповедоваться и причащаться я решила под напором моих товарищей по паломнической группе. Это была очень трудная исповедь, так как я не умела еще чувствовать себя грешной. Батюшка мне попался суровый, но это тоже неслучайно: так надо было. В коротком диалоге с ним я вдруг поняла всю свою "скверну и беззаконие", слезы раскаяния захлестнули меня. Допуск к причастию был выстрадан мной, поэтому первое мое причастие было очень значительным для меня.

Оглядываясь назад, можно сказать, что паломничество на Святую Землю существенно изменило меня и мою дальнейшую жизнь. Вернувшись из поездки, я уже совершенно точно могла бы сказать своему дальнему родственнику: то, что написано о Христе в Новом завете, есть истинная правда. Я как бы вместе с Фомой вложила свой перст в раны Христа и поверила тому, что Он, Христос, есть Путь и Истина и Жизнь.