Государство поделится с церковью конфискатом. Оставляя музеям их иконы, власти все же найдут у себя религиозные предметы для передачи церкви

Не собираясь передавать церкви предметы религиозного назначения из музейного фонда, государство все же предполагает, что в его собственности могут оказаться какие-то другие ценности, на которые она будет претендовать. Именно для таких случаев в готовящемся законе о передаче госимущества религиозным организациям есть статья не только о недвижимой, но и о движимой собственности. Это вовсе не иконы из музеев, а, например, таможенный конфискат, объяснил "Газете" представитель Московского патриархата.

Представители Русской православной церкви (РПЦ) несколько успокоили музейную общественность, убедив ее представителей, что иконы и другие религиозные предметы, которые хранятся в музеях, забирать оттуда не будут. По их словам, законпроект "О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения, находящегося в государственной или муниципальной собственности" почти целиком посвящен недвижимости.

Однако до сих пор не было понятно, к чему относится вторая статья этого документа, разрабатываемого в Министерстве экономического развития. Речь в ней идет о передаче "движимого имущества религиозного назначения, предметов внутреннего убранства культовых зданий и сооружений или предметов, предназначенных для богослужебных и иных религиозных целей".

Как объяснил "Газете" протоиерей Всеволод Чаплин, председатель отдела по взаимоотношениям церкви и общества Московского патриархата, вторая статья закона действительно не будет касаться музейного фонда РФ, а относится исключительно к некоей гипотетической группе предметов.

"Есть имущество, которое не относится к музейному фонду. Его не так много, но гипотетически оно есть, поэтому прописать его надо. Например, недавно нам передавалось имущество, задержанное на таможне государством. Но постольку это имущество не принадлежало музеям, оно было передано церкви", – рассказал он.

В ответ на это объяснение историк архитектуры Григорий Ревзин заметил, что такая передача, которую приводит в пример протоиерей Всеволод Чаплин, практикуется уже давно, и она регламентируется другими законами. "Если это конфискат, то такое имущество становится собственностью государства и передается церкви. Практика, при которой конфискованное имущество частных лиц церковного назначения – иконы и книги – передается церкви, уже существует с 90-х годов, но это регулируется другими законами – о конфискате и незаконно вывозимом имуществе. Непонятно, зачем вписывать в новый закон такую статью", – сказал Ревзин.

У критика есть своя версия относительно злополучной второй статьи закона. Вероятно, предположил он, таким образом готовится база для перенесения ценностей, хранящихся сейчас в государственных музеях, в музеи, которые будут созданы при храмах и принадлежать будут, соответственно, церкви.

"Если вещи находятся в церковных музеях, то в принципе можно изменить закон о музейных фондах так, чтобы туда входили не только государственные, но и церковные музеи. Неделимость фонда при этом сохранится, но собственность поменяется", – предположил Ревзин.

Убеждая общественность, что религиозных предметов, которые государство передаст в храмы, "не так много", представители церкви при этом продолжают отстаивать свою способность сохранить в должном виде древние иконы. Напомним, именно вокруг них развернулась главная дискуссия, когда стало известно о планах властей по передаче религиозного имущества. Музейщики и искусствоведы публично заявляли и писали открытые письма патриарху Кириллу и Дмитрию Медведеву о том, что только в музеях возможно предотвратить разрушение хрупких древних икон.

На одно из таких писем, опубликованных 19 февраля в "Новой газете", и ответили 25 марта представители Московского патриархата – уже упомянутый отец Всеволод Чаплин, председатель информотдела Московского патриархата Владимир Легойда и ответственный секретарь патриаршего совета по культуре архимандрит Тихон (Шевкунов).

Главный тезис письма – утверждение, что у церкви сегодня есть все возможности для сохранения древних ценностей. "Церковь обладает многолетним опытом в области сохранения произведений религиозного искусства и при современном уровне развития технологий консервирования и реставрации способна взять на себя ответственность за все, что ей передается", – говорят авторы.

Они предлагают задаться вопросом: если, как утверждают в музеях, церковь не может уберечь ценности, каким же образом огромное количество старинных икон, входящих ныне в музейные собрания, сохранилось до XX века?

Геннадий Попов, директор Музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, полагает, что заявление представителей патриархата нельзя считать правомерным. "Нельзя говорить о том, что в церквях есть условия для сохранения древних икон, – сказал он "Газете". – Представьте себе, вы пришли на службу, с вами в церкви еще 300 человек. Все вы дышите и выдыхаете за несколько часов этой службы в общей сложности десятки литров воды. Какие тут могут быть условия для сохранения древней иконы?" Попов отметил, что древние иконы сохранились до наших дней лишь потому, что истинно ценный живописный слой скрывался под теми, что были положены позже. "Большинство древних икон были записаны, на первом слое было много других красочных слоев, поэтому они и сохранились. Восстановлены они были уже в ХХ веке", – сказал Попов.

С директором музея имени Руб лева солидарен и Григорий Рев зин. "По факту сегодня это заявление является враньем", – прокомментировал он слова о том, что церковь в состоянии сохранить произведения искусства в должном виде. Сейчас, говорит он, у церкви нет ни кадров, ни помещений, ни технологий в нужном количестве, чтобы обеспечить сохранность древностей. Однако, предположил Ревзин, если эти древности все же передадут церкви, то подобные структуры со временем появятся, так как "ценность порождает вокруг себя все это".

При этом он констатировал, что до тех пор, пока нужные структуры не возникнут, ценности будут частично утрачены. И не только из-за неподобающих условий их содержания, но и из-за отсутствия охраны надлежащего уровня. Ревзин привел такие цифры: согласно данным о кражах икон в Санкт-Петербурге, с 1998 по 2008 год из храмов было украдено 297 икон, из музеев – 3.

Что касается тех икон, что сохранились до настоящего времени, то, по словам Ревзина, это малая часть того, что было создано. "Например, от XII века до нас дошли 18 русских икон. В то же время количество храмов в России (сейчас берем только каменные) – порядка 100. В среднем на храм приходилось около 40 икон. Мы не берем деревянные храмы и иконы, находившиеся в жилищах. Из примерно 4 тыс. икон сохранилось 18 штук – менее процента", – резюмировал Ревзин.

Между тем представители музеев уже добились того, чтобы им дали возможность следить за сохранением переданного церкви имущества. Для этого будет создана специальная комиссия, состоящая из представителей церкви и музейных работников. Об этом Геннадий Попов договорился на встрече с патриархом Кириллом 10 марта. Попов рассказал "Газете", чем именно комиссия будет заниматься – "устроением и созданием необходимых условий содержания переданных церкви памятников". По его словам, часть комиссии со стороны Российской православной церкви уже создана. Ее председатель – патриарх Кирилл, секретарь – архимандрит Тихон (Шевкунов). Кто будет входить в комиссию со стороны музейщиков, пока обсуждается. "Где-то после Пасхи это определится", – сказал Попов.

Патриарх Кирилл согласился с предложением Геннадия Попова о выделении трех категорий церквей: тех, в которых можно проводить службы, тех, где служить можно ограниченно, и тех, где службы не стоит проводить вовсе. Этот список уже составлен, но с РПЦ пока не согласован.

"Это не значит, что патриарх поддержал список. Его еще надо будет рассматривать, он пока не обнародован. Есть некоторое единодушие, но всегда сложнее детали, чем общее. Обсуждение будет более сложным, чем этот общий вопрос", – уточнил глава Музея имени Рублева.

И Геннадий Попов, и Григорий Ревзин, обсуждая готовящийся в МЭР законопроект, задаются одним вопросом: если он будет принят, то каким образом церковь будет содержать переданное ей имущество?

"Церковь хочет передачи памятников в ее собственность, но раз она будет обладать этими памятниками, то пусть платит за это удовольствие, – убежден Геннадий Попов. – Платить за сохранение и поддержание определенных условий в этих памятниках предлагается в лишь отдельных случаях, открыто об этом вообще не говорится".

С Поповым согласен и Григорий Ревзин. "Фактически у нас получится обратное экономическое объединение церкви и государства, – заметил он. – Сейчас по закону о госсобственности никакие государственные средства не могут быть перечислены на содержание негосударственных объектов. Это законом просто запрещено".

По словам Ревзина, принятие закона о передаче религиозного имущества неизбежно потребует разработки другого закона, который определил бы, что государство может содержать церковную собственность.