Целибатократия

В Католической Церкви снова заговорили об упразднении целибата или смягчении этой нормы. Причем в прессе звучат не только голоса так называемых теологов-диссидентов, вроде Ганса Кюнга. Викарный епископ Гамбурга Ганс-Йохен Яшке заявил в интервью газете Hamburger Abendsblatt, что женатое духовенство в Католической Церкви "возможно".

Впрочем, Яшке сомневается в том, что упразднение обязательного безбрачия для духовенства решит проблему насилия над детьми. По большому счету, епископ прав. "Педофильские скандалы" в Церкви не связаны напрямую с целибатом, они лишь обостряют дискуссию об этой норме, которую многие (и вполне обоснованно) считают средневековым реликтом.

Можно лишь предположить, что "целибатократия" (каковой мы вправе считать Католическую Церковь) становится временным прибежищем для мужчин, испытывающих определенные трудности в отношениях с женщинами. Игорь Кон отмечает, что большинство совратителей детей – не педофилы (т.е. не люди с явными психическими отклонениями), а мужчины с нормальной психикой, имеющие жен и детей, но в то же время неуверенные в себе. Беззащитность и зависимость ребенка сексуально раскрепощает их.

Другими словами, в католических приютах и школах подчас происходит то же самое, что и в обычных семьях с непростыми взаимоотношениями мужа и жены, непроговоренными проблемами. Целибат едва ли можно считать каким-то решающим фактором, катализатором.

Пересмотреть вопрос о безбрачии духовенства Католической Церкви необходимо по совсем другой причине – она переживает беспрецедентный кадровый кризис. Целибат, превращенный в обязывающую норму в XI-XIII вв., был призван сделать Церковь отгороженной от мирян элитарной и в то же время престижной субкультурой. В XXI веке она остается субкультурой. Но в современном обществе (особенно европейском – кадровый кризис коснулся преимущественно Европы) уже не приходится говорить о ее "престижности". Сексуальное воздержание делает ее неконкурентоспособной на "рынке карьер" (ладно бы священникам разрешали легально пользоваться услугами проституток!).

Что бы ни говорили Бенедикт XVI, а вслед за ним и кардинал Клаудио Хуммес о целибате как "даре Святого Духа", что-то делать с целибатом Церкви придется. Может быть, уже при следующем Папе. "Православная модель" с карьерными ограничениями для женатых священников, возможно, была бы уместным компромиссом.

Впрочем, проблему насилия над детьми этот компромисс сам по себе не решит. Тут нужны другие меры.

Ватикану, локальным епархиям или епископским конференциям стоило бы заказывать независимые исследования сексуальности семинаристов. Специалисты смогли бы определить "группы риска", представителей которых не допускали бы (или допускали ограниченно) к работе с детьми. Глав епархий стоило бы снабдить "сексологическими досье" на приходских священников, а копии документов передать в ватиканскую Конгрегацию по делам духовенства.

То же самое стоило бы проделать и в среде католического монашества – с соответствующими досье в сейфах орденских провинциалов и главы соответствующей структуры в Риме.

Церковь должна стать более прозрачной структурой. Все необходимые документы должны быть доступны полиции, а епископат следует обязать к сотрудничеству со следствием и органами правопорядка. Стоны об утрате церковной независимости в этой ситуации неизбежны. Однако транспарентность – прекрасный стимул для качественного улучшения кадровой работы.

На эту оздоровленную почву и лягут послабления, касающиеся целибата. Женатое духовенство должно получить преимущества перед монашеством в сфере работы с детьми. Не потому, что у женатого священника есть свои дети, а у монаха или монахини – нет и не предвидится. Замкнутые сообщества (монастыри, в частности) – питательная среда для практик коллективного насилия, эдаких субкультурных "скреп". Издевательства над детьми (в том числе и сексуальное насилие) – одна из таких практик, что наглядно продемонстрировали доклады независимых комиссий в Ирландии.

Профилактика ошибок – не стопроцентный фильтр. Перестраховка всегда чревата перегибами. Однако альтернативой является консервация нынешнего положения дел, а оно не устраивает никого – ни общество, ни Католическую Церковь.