После Воскресения

В Воскресение Христово можно только поверить – оно не доказывается научными экспериментами. Но у этого события были свидетели – те, кто непосредственно видел Иисуса, говорил с ним, участвовал в суде, стоял у Креста. И то, что случилось на Голгофе, не могло не повлиять на их жизнь.

IMG_9835_250

Дуччо ди Буонисенья (упом. 1278-1319). Маэста. Уверение Фомы

Мы почти ничего не знаем о дальнейшей жизни людей – современников Христа, за исключением апостолов. Это и понятно: из тех времен до нас дошли сведения лишь об отдельных, самых знаменитых личностях, вроде императоров и великих писателей. Память об апостолах сохранили их последователи, а о судьбе всех остальных обычно приходится догадываться по косвенным данным.

Понтий Пилат – вот человек, сыгравший ключевую роль в распятии Христа. Собственно, это он, римский наместник, и вынес смертный приговор, хотя не желал этого делать, и даже жена отговаривала его от такого решения. Раскаялся ли он после распятия? Мы ничего не знаем об этом, судя по всему, это событие осталось для него еще одним незначительным эпизодом. Мало ли народу отправил он на казнь!

Матфей повествует, как сразу после распятия первосвященники и фарисеи пришли к Пилату и попросили его выставить стражу у гробницы Иисуса, " чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых". Они, собственно, уже предчувствовали, что так и повернутся события – видимо, тоже помнили о пророчествах Иисуса. Пилат ответил: "Имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете". С него было довольно, он не желал больше иметь никакого касательства к этой истории.

Иосиф Флавий в "Иудейских древностях" рассказывает, как завершилось наместничество Пилата в Иудее. Религиозные споры и возмущения происходили не только в Иерусалиме: однажды немало самарян собралось на священной для них горе Гаризим, причем многие были с оружием. Все это выглядело крайне подозрительно, Пилат отправил против них воинов, которые одних перебили, а других разогнали. После этого Пилат приказал казнить "зачинщиков". Вполне знакомый стиль правления...

Самарянская община не стерпела такого насилия, пожаловалась на Пилата его начальнику, легату Сирии Вителлию, и тот сместил Пилата с должности, отправив его в Рим к императору Тиберию для разбирательства. Дальше источники расходятся. Есть апокриф, который утверждает, что Тиберий осудил Пилата на смерть, но это едва ли было так. По другим данным, Тиберий умер, пока Пилат добирался до Рима, а как с ним обошелся новый император, Калигула, мы точно не знаем. Церковный историк Евсевий Кесарийский пишет, что его отправили в ссылку, где он покончил самоубийством. Есть также версия, что его еще позднее казнил император Нерон... В любом случае, то была довольно заурядная судьба жестокого и циничного римского администратора, чья жизнь и судьба зависели от прихоти еще более жестоких и циничных императоров.

Есть, правда, и апокрифы, которые повествуют об обращении Пилата к христианству (в Эфиопской церкви он даже был канонизирован), но это, скорее всего, вымысел. К сожалению, мы ничего не знаем даже о судьбе его жены, которая еще во время суда уговаривала мужа не вредить Иисусу. В апокрифах встречаются более подробные рассказы о ее заступничестве перед мужем, говорится о ее обращении в христианство, и называется ее имя: Клавдия Прокула. Некоторые отождествляют ее с римлянкой Клавдией, упомянутой во 2-м Послании к Тимофею, впрочем, это не вполне достоверно.

Царь Ирод – еще одна политическая фигура, обладавшая немалой властью. Евангелист Лука даже повествует, что Ирод и Пилат, прежде враждовавшие друг с другом, помирились во время "суда" над Иисусом. Речь идет об Ироде Антипе, одном из сыновей царя Ирода Великого, который правил Галилеей с 4-го по 39 год н. э. Его "семейная хроника" тоже довольно характерна для правителей того времени. Ирод Антипа взял себе жену своего сводного брата Филиппа – за обличение этого незаконного союза и был казнен Иоанн Креститель. Брак этот не принес счастья Ироду. Когда вместо Тиберия на римский престол взошел Калигула, Иродиада вынудила Ирода отправиться к императору в поисках новых почестей и званий. Однако племянник Ирода, Агриппа, отправил в Рим донос на него, и вместо почестей ему выпала ссылка в далекую Галлию (нынешний Лион во Франции), где он и умер, а по данным историка Диона Кассия – был убит. Иродиада последовала в ссылку вместе с мужем, а титулы и владения Ирода перешли к его племяннику-доносчику.

А что же книжники, фарисеи и саддукеи – религиозные вожди, среди которых были не только гонители, но и последователи Христа? О них мы практически ничего не знаем. Но двух книжников и фарисеев Новый Завет молчанием не обходит.

Первый – Никодим Аримафейский, член верховного суда Синедриона. Он еще при жизни был учеником Иисуса, хоть и тайным. Все действительно важное о нем сказано в Евангелии от Иоанна. А другой – это Гамалиил, один из основателей талмудического иудаизма, и книга Деяний не зря именует его " законоучителем, уважаемым всем народом". Он не просто заседал в Синедрионе, но занимал в нем должность "князя", то есть своего рода старейшины. Сам Талмуд, содержащий немало изречений Гамалиила, так оценивает его деятельность: "Когда Гамалиил скончался, вместе с ним исчезло уважение к Торе и перестали существовать чистота и воздержание".

Гамалиил принадлежал к умеренному течению в иудаизме. Весьма вероятно, что именно по этой причине он никак не участвовал в судилище над Христом: туда, надо полагать, пригласили только тех, кто был заранее готов к крайним мерам.

Он был учеником другого знаменитого раввина, Гиллеля, и сам имел учеников, один из которых, Савл из Тарса, впоследствии стал знаменитым апостолом Павлом. Изначально Гамалиил вовсе не был расположен к христианам, но когда Синедрион начал их преследовать, Гамалиил задумался, насколько справедливы преследования. Во время судебного заседания он велел вывести апостолов, а своим товарищам сказал: "... ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело – от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его " (см. Деян.5: 33-39).

Впрочем, позиция Гамалиила не была особенно популярной: его собственный ученик Савл яростно преследовал христиан, и не он один. Но если быть до конца последовательным, если оценивать христианство как раз по тому критерию, который он сам предложил, то христианство, несомненно, от Бога. Поэтому Гамалиил стал не только одним из самых авторитетных учителей в иудаизме, но и... святым ранней Церкви (других таких примеров мы не знаем)!

Когда и как он крестился, точно неизвестно. Возможно, переломным моментом здесь стала казнь диакона Стефана, когда разъяренная толпа, вопреки совету Гамалиила, взяла правосудие в свои руки. Во всяком случае, предание сообщает, что именно он взял и похоронил его тело – и тем самым, кстати, уже пошел против мнения толпы и формальных требований закона, запрещавших погребать казненных за богохульство. Позднее некий пресвитер Лукиан рассказывал, что Гамалиил явился ему во сне и указал, где именно были захоронены останки перводиакона Стефана, Никодима Аримафейского, самого Гамалиила и его сына Авива, принявшего христианство вместе с ним. Именно поэтому память этих святых отмечается в один день – 2/15 августа.

Есть в Евангелии и еще одна неприметная фигура, которую можно было бы назвать случайной, если бы в Евангелии вообще было что-то случайное. Это Симон Киринейский – выходец из города Киринеи в Ливии. Возможно, в Иерусалим он приехал как паломник на праздник Пасхи. Когда Иисус изнемог под тяжестью креста, римские воины велели первому попавшемуся человеку понести Его крест. Этим человеком и оказался Симон. Но может ли жизнь человека остаться неизменной после того, как он стал, пусть и невольно, причастником крестных страданий Христа? Евангелист Марк называет Симона отцом Александра и Руфа – вероятно, того самого Руфа, которого упоминает и Павел в Послании к Римлянам. Значит, его семья стала христианской, причем сыновья были хорошо известны первым христианским общинам. По Преданию, эта семья переселилась в Рим, Руф стал апостолом от 70 (местом его служения называют Грецию и Испанию), а Александр – священномучеником, пострадавшим в Карфагене. О самом Симоне больше ничего не говорится.

Жизнь апостолов после Воскресения – отдельная тема. Но в заключение все же стоит назвать одного из них – Фому. Он не был с женами-мироносицами в пустой гробнице, он даже не был с апостолами, когда им явился Христос... О Воскресении ему рассказали другие люди. Это объединяет его с каждым из нас.

Фома не спешил доверять чужим рассказам: "... если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в ребра Его, не поверю" (Ин . 20: 25). Неделя прошла между этими его словами и следующим явлением Христа. Неделя сомнений и надежд... Евангелист рассказывает, что, когда Христос вновь явился ученикам, он протянул Фоме ладони со следами от гвоздей. На этом эпизоде заканчивается последнее, четвертое, Евангелие, и начинается история Церкви. Скоро апостолы отправятся на проповедь, которая приведет каждого из них к мученической кончине. У Фомы и проповедь, и мученичество произойдут в Индии, так что местные общины еще долгие века будут называть себя "христианами святого Фомы".

Об уверении апостола и его дальнейшей судьбе замечательно сказал С. С. Аверинцев:

Я поверю до пролития крови,

но Ты утверди мою слабость;

блаженны, кто верует, не видев,

но меня Ты должен приготовить.

Дай коснуться Твоего сердца,

дай осязать Твою тайну,

открой муку Твоего сердца,

сердце Твоего сердца.

Ты был мертв, и вот, жив вовеки,

в руке Твоей ключи ада и смерти;

блаженны, кто верует, не видев,

но я ни с кем не поменяюсь.

Кровь за Кровь, и тело за Тело,

и мы будем пить от Чаши;

блаженны свидетели правды,

но меня Ты должен приготовить.

В чуждой земле Индийской

копье войдет в мое тело,

копье пройдет мое тело,

копье растерзает мне сердце.

И все, что смогу я припомнить

в немощи последней муки:

сквозные раны ладоней,

и бессмертно – пронзенное – Сердце.