В среду премьеры России и Польши Владимир Путин и Дональд Туск встретились в Катыни. Ровно 70 лет назад здесь по тайному приказу НКВД были расстреляны несколько тысяч польских офицеров. Эта страница стала черной в истории обеих стран и до сих пор отравляет наши взаимоотношения. 7 апреля 2010 года стороны вновь попытались сделать шаг навстречу друг другу.
Российский премьер Владимир Путин встретил своего польского коллегу Дональда Туска прямо у входа в мемориал "Катынь". Для обоих политиков это было отнюдь не просто протокольное возложение венков. Польский народ в лице Туска ждал от России раскаяния и покаяния за то, что ровно 70 лет назад в этих лесах был убит 4421 поляк. Путин же не мог взвалить всю тяжесть сталинских преступлений на современных россиян.
Так, думая каждый о своем, они и вошли в Катынский лес. Туск увлек Путина к польскому военному кладбищу. На уже зазеленевшем под весенним солнцем холме возвышалась железная стена, над ней – простой католический крест. Скульпторы позаботились о том, чтобы оставить у посетителей сильное впечатление – заржавевшая стена была испещрена именами офицеров, чьи тела были подняты здесь из "рвов смерти". Прибывшие вместе с польским премьером родственники расстрелянных поляков перешептывались: "Как будто правду отрыли из земли..."
Путин и Туск возложили венки к мемориалу и направились к месту российских захоронений (здесь же похоронены 8150 советских граждан, ставших жертвами сталинских репрессий. – "Известия").
Собравшиеся в Катыни родственники поляков тем временем ждали нового шага в раскручивании "катынского эпизода", как его теперь называют политики и историки. Они не готовы были довольствоваться просто признанием нашей вины. Они хотели полного обнародования всей информации – от имен чиновников, отдавших приказ стрелять, до имен солдат, нажавших на курок.
– Мы склоняем головы перед теми, кто мужественно принял здесь смерть, чьи устремления, надежды, таланты были безжалостно растоптаны, перед теми, кого не дождались, но навсегда сохранили в своих сердцах матери, дети, любимые, – тщательно подбирая слова, произнес Путин. – Этим преступлениям не может быть никаких оправданий, в нашей стране дана ясная политическая, правовая, нравственная оценка злодеяниям тоталитарного режима. И такая оценка не подлежит никаким ревизиям.
В этот момент Дональд Туск тщательно прижимал к уху наушник синхронного перевода. Было видно, как жадно он ловит каждое слово.
– Десятилетия циничной ложью пытались замарать правду о катынских расстрелах, но такая же ложь и подтасовка – возлагать вину за это на российский народ, – заявил в этот момент Путин, осудив примитивные трактовки с делением народов на правых и виноватых. – Я уверен, что и в России, и в Польше это все больше осознают. Как бы ни было трудно, мы должны идти навстречу друг другу, помня обо всем, но понимая, что невозможно жить только прошлым.
В ответ на это заявление Туск рассказал историю дочери национального героя Польши генерала Доброшуньского Полины Левандовской. Девушка окончила музыкальное, потом военное училище, стала первой женщиной в Европе, рискнувшей прыгнуть с парашютом с пятикилометровой высоты, собиралась поучаствовать в мировом первенстве, но началась война, и она ушла на фронт.
– 22 апреля она собиралась встретить свой день рождения, – с надрывом говорил польский премьер. – Но здесь, в Катыни, ей выстрелили в затылок.
Он помолчал, обвел взглядом притихшую толпу и продолжал:
– Я говорю об этом конкретном человеке, потому что для нас, поляков, важно не оставлять на поле боя павших. Для нас же важны любые факты, любая информация и любое свидетельство о случившемся. И мы будем всех помнить.
Туск развернулся лицом к Путину и процитировал слова Александра Солженицына о том, что одно лишь слово "правда" может повлечь за собой весь мир.
– На этой дороге два путеводителя – это память и правда. Если так и будет, я считаю, что это будет ваша самая большая победа, – по его лицу было видно, что он ждет от своего визави всего лишь три слова "пше проше за Катынь".
Но их не было. Уже после, когда оба премьера заложили камень в основание храма Воскресения Христова, люди, присутствующие на церемонии, обсуждали увиденное.
– Путин должен был назвать виновных. Я ждал этого, – досадовал седой господин с красно-белой памятно-траурной повязкой на руке. – Он должен был назвать хотя бы имя Сталина.
– Это была самая честная речь, с тех пор как Россия признала свою вину, – возражал ему его собеседник.
Источник: Известия
