Новый фильм Владимира Хотиненко "Поп" рассказывает о деятельности священников РПЦ в годы Великой Отечественной на оккупированной территории в рамках Псковской православной миссии. Со своей задачей фильм справляется, хотя история показана весьма противоречивая.
Крестовый поход на Псковскую область
21 июня 1941 года, село Тихое в Латвии. Отец Александр Ионов (Сергей Маковецкий) и его жена Алевтина (Нина Усатова) наставляют жителей деревни в их духовной жизни и ведут нехитрое хозяйство. Отца Александра любят прихожане и почитают коллеги: за доброе сердце и меткие проповеди, которые не оставляют равнодушными самого закоренелого атеиста. Дело отца, "самого что ни на есть выдающегося типа русского батюшки", готовятся продолжить сыновья – семинаристы, будущие священники.
22 июня начинается Великая Отечественная война, прерывающая мерное течение жизни в Тихом. Непосредственный руководитель батюшки, митрополит Виленский и всей Прибалтики Сергий отправляет его в рамках так называемой Псковской православной миссии в деревню Закаты.
Миссия была создана с позволения одного из идеологов нацизма Альфреда Розенберга. Ко времени начала войны на Псковщине не осталось ни одного действующего прихода, чем немцы не преминули воспользоваться в своих целях. Разрешив 15 миссионерам возродить свою деятельность в регионе с общим числом населения около 2 миллионов человек, захватчики рассчитывали повысить лояльность на оккупированных территориях.
История миссии для широкого круга зрителей является малоизученным сюжетом, и этот пробел, по задумке создателей картины, "Поп" и должен был восполнить. Со своей задачей фильм справляется, хотя история, рассказанная в нем, показана весьма противоречивая.
Православие и оккупация
Вкратце, весь фильм представляет собой историю виртуозного лавирования отца Александра между нацистами, коммунистами-партизанами и своим профессиональным долгом возрождения православия на Руси. Впрочем, показана она так, что лавированием в прямом смысле слова не выглядит. Отец просто исполняет свое призвание, а выводы о моральности его деяний режиссер предоставляет делать зрителю.
Хотя ситуация у батюшки и из разряда "врагу не пожелаешь", но решает ее священник как-то слишком умело, оставляя множество вопросов относительно политики сотрудничества церкви с врагом на оккупированных территориях.
Начнем с того, что звучащий в начале картины вопрос "а не предаем ли мы Родину? Русские же мы!", который главный герой задает своим коллегам, получает достаточно неоднозначный ответ.
"Народу нашему под немцами совсем плохо будет, не оставлять же нам его еще и без Божьего утешения", то есть ни о каком сопротивлении захвату и разжиганию духа борьбы с иноземцами речи нет. Смирение и утешение.
Учитывая, что проект миссии совместный, русско-немецкий, понять установку можно. Для батюшки, названного в честь Александра Невского, промышлявшего в свое время охотой на немца примерно в тех же самых угодьях, это объяснение оказывается исчерпывающим, и он отправляется в путь.
В Закатах он реализует полный набор миссионерских задач. Тут и начинает расти количество вопросов, объединенных в один: не принесло бы Родине куда больше пользы противодействие оккупантам, и не обязательно с оружием в руках, а той же самой проповедью? Но наш поп следует установке вышестоящих: мирно вырезает картинки из житий святых, пьет чай с православным русским немцем на службе у Третьего Рейха, полковником Иваном Федоровичем Фрайгаузеном (Анатолий Лобоцкий), ведет беседы с попадьей.
Лишь пару раз наступает поп на горло своей смиреной песне, отказавшись отпевать полицаев и попытавшись спасти партизан от виселицы. Впрочем, и эти временные всплески гражданского самосознания батюшки нивелируются дальнейшими застольями с Фрайгаузеном, представленном в фильме уникальным, сочувствующем православию наци.
В дальнейшем, правда, поп признается, что "неустанно молился о победе", но в фильм эти фрагменты не вошли, и совсем не так очевидно, что это правда. Соответственно, и народ-победитель на веру эти признание, вполне справедливо, не принимает.
Нацистская фотоохота
Говоря о художественных аспектах фильма, отметим, что они удручающе много проигрывают другому фильму Хотиненко на религиозную тему, картине 1995-го года "Мусульманин". Работа режиссера пятнадцатилетней давности с Евгением Мироновым в главной роли получилась законченной и глубокой во многом благодаря тщательности исполнения всех аспектов произведения. "Попу" как раз этой тщательности во многом и не хватает.
Прежде всего, речь о сценарии. Он изобилует незавершенными линиями, намеками "ни на что", исчезающими и выпадающими персонажами, которые изначально "обещали быть", но так и не стали. Так, родных детей батюшки призвали на фронт, и линия провисла: фильму очень не хватает их реакции на "смиренную борьбу" отца. Также мимоходом проскакивает молодой священник с немецкими корнями, собирающийся "перехитрить немцев", но куда-то исчезает. Странен образ исповедующегося в убийстве мирных жителей главы полицаев.
Венчают тотальную незавершенность загадочные сны отца Александра, которые символизируют что-то настолько сложное, что понять их – довольно трудная задача для видавшего виды психолога.
Исполнители главных ролей играют, как могут, а могут они, судя только по предыдущим работам Хотиненко, великолепно. Просто в рамках написанного тряхнуть стариной очень сложно. Впрочем, это не мешает, прежде всего, батюшке и матушке время от времени выдавать яркие реплики и сцены.
Поразил образ врага – немецких оккупантов. Мало в каком другом фильме о войне мы видим их настолько нелепыми. Вопрос о природе победы СССР в самой страшной войне в истории отпадает сразу: мы победили потому, что немцы на захваченных территориях напропалую фотографировали пейзажи, фотографировались сами с местным населением, и для полного комплекта снимали все это на кинокамеры. Фотоохота нацистов происходит в кадре постоянно – не выдерживает даже одна жительница деревни, восклицающая: "Опять эти фотографируются, делом бы, что ли, занялись".
Но своим делом они занимаются из рук вон плохо: проникнуть в деревню партизану дело плевое. Полицаи вечно пьяны и передвигаются исключительно толпой, да еще и как школьные хулиганы постоянно дразнят попа. На фоне всего этого абсурда из леса взводами сдаваться выходят изможденные красноармейцы с белыми флагами. А как им воевать с нацистами-фотографами?
Не суди, да не судим будешь
Создатели картины сознательно воздерживаются от выводов и суждений касательно описываемых в ней событий. Владимир Хотиненко определяет сакраментальное "что хотел сказать автор" так: "...В картине нет никакого идеологического и дидактического смысла, но это те открытия, которые могут что-то изменить в сознании. У нас ведь до сих пор нет другой национальной идеи, кроме победы в Великой Отечественной войне. Ее мы помним, ею гордимся. Теперь мы готовы осмыслить какие-то сложные страницы войны, которых раньше не знали или не умели понять".
Трудно сказать, как эти открытия могут повлиять на национальную идею, а, главное, зачем это нужно именно сейчас. Разве что образовательная цель – то, что многие просто узнают о Псковской миссии.
У фильма нет "открытого финала" – все довольно исторично и конкретно. Тем более удивительно отсутствие со стороны режиссера подведения зрителя к какой-то мысли, которая должна засесть у него в голове после окончания сеанса. Такое искусственное тыканье в "это хорошо, а это – плохо" уже давно стало нормой в современном российском кинематографе, причем в сугубо заданном ключе советское наследие "получает по шапке" по умолчанию. Тут и штрафбаты, и репрессии, и прочие советские зверства. У Хотиненко все происходящее в кадре настолько лишено абсолютных оценок, что грозится в определенных интерпретациях обернуться весьма экзотичными толкованиями.
Автор сознательно идет на этот риск, показывая, что не только в действиях советской администрации во время войны хватало спорных моментов, но и церковь также оказывалась в весьма двусмысленных ситуациях.
В глобальных исторических коллизиях, подобных Великой Отечественной, люди часто совершают неочевидные поступки. Оценить их адекватно в момент совершения просто невозможно. "Поп" в полной мере дает возможность почувствовать сложность ситуации, в который оказываются герои повествования, и рассудить их с позиции итогов войны. 65-летний юбилей Победы в этом плане выбран не случайно – в каком-то смысле, срок давности позволяет менее эмоционально взглянуть на деятельность псковских батюшек. А лишние эмоции в таком щекотливом вопросы могут только помешать.
Источник: "BaltInfo"
