Патриарх – объединитель

ПАТРИАРХ-ОБЪЕДИНИТЕЛЬ

40 лет назад скончался Патриарх Алексий I (Симанский)

Сорок лет назад скончался Патриарх Алексий (Симанский). Он был Предстоятелем РПЦ МП больше 25 лет – с февраля 1945 по апрель 1970 года. Как же мы можем оценить итоги его патриаршества – самого долгого в истории Русской Церкви?

Однозначного ответа на этот вопрос нет. С одной стороны, сам факт избрания Патриарха Алексия Поместным Собором 1945 года вернул в Русскую Церковь значительное число епископов, священников и мирян, не признававших полномочий митрополита, а затем и Патриарха Сергия (Страгородского), так что начало патриаршества Алексия I было по советским меркам крайне благоприятным. Сталин, желая использовать Церковь в укреплении авторитета СССР за рубежом, пошел на некоторые уступки – верующим возвращались отдельные храмы, возвращались святыни, открывались семинарии и богословские курсы. Но уже тогда Патриарх Алексий призывал верующих поторопиться с обращениями об открытии храмов, поскольку чувствовал, что краткая оттепель по отношению к Церкви может очень быстро смениться новыми холодами. И действительно, к осени 1948 года подул холодный ветер, и вновь стали закрываться храмы и подвергаться преследованиям верующие. В этом предвидении политики советских властей проявилось одно из лучших качеств нового Патриарха – тонкий дипломат, он был способен так отстаивать интересы Церкви, что его действия не приводили к ухудшению церковно-государственных отношений.

На время патриаршества Алексия I выпали лютые хрущевские гонения, когда глава государства обещал показать по телевизору "последнего попа". В самый разгар гонений в феврале 1960 года Патриарх Алексий I произносит в кремле речь на Конференции советской общественности за разоружение, в которой он бесстрашно высказал о Православной Церкви слова, немыслимые с точки зрения советской пропаганды о роли религии в коммунистическом обществе: "Это – та самая Русская Православная Церковь, которая на протяжении веков служила, прежде всего, нравственному становлению нашего народа, а в прошлом – и его государственному устройству".

Речь эта произвела большой скандал и стала одной из причин, по которой был отправлен на покой митрополит Николай (Ярушевич), взявший на себя авторство этого текста. Этот поступок Патриарха Алексия свидетельствует о его большом мужестве, которое проявлялось и в годы Великой отечественной войны. Митрополит Алексий оставался в блокадном Ленинграде, постоянно выступал с патриотическими посланиями. Люди хранили эти тексты, хотя фашисты расстреливали, если находили хотя бы один экзмепляр.

С другой стороны, Патриарх Алексий не был и идеальным человеком – в 1965 году два священника РПЦ МП Глеб Якунин и Николай Эшлиман написали письмо Патриарху Алексию, в котором упрекали священноначалие в безвольной позиции церковных иерархов перед безбожной властью, приведшей к принятию ряда постановлений на Соборе 1961 года, которые ухудшили положение Церкви. Постановления эти, как и отставка митрополита Николая (Ярушевича) были приняты под давлением Совета по делам Русской Православной Церкви. Вместе с тем авторы письма не учли того обстоятельства, что Патриарх Алексий не был безвольным человеком, что доказала его речь в Кремле, но в то же время не был готов идти по тому пути, к которому призывали Якунин и Эшлиман. Предстоятель РПЦ МП понимал, что нельзя подвергать всю Церковь опасности еще более страшных гонений, а верующих и епископат призывать уходить в подполье или катакомбы. Время показало, что был прав именно Патриарх Алексий I, а не авторы того письма, которое подверглось критики даже внутри самой Церкви.

Если же говорить о кратких итогах патриаршества Алексия I и об оценки его личности, то можно сказать, что это был Патриарх-дипломат и Патриарх-объединитель. Его патриаршество началось фактическим прекращением существования обновленчества и катакомбной церкви, а закончилось сохранением Русской Церкви в условиях хрущевских гонений и выработкой новой модели церковно-государственных отношений. При Патриархе Алексие I Русская Церковь окончательно научилась жить в условиях Советского Союза, и это означало, что советские власти уже не могли рассматривать Церковь как контрреволюционную организацию или атавизм, который можно было бы уничтожить в любой момент.