Жены заряжены. В Дагестане, откуда родом две взорвавшиеся в московском метро смертницы, может начаться новая "охота на ведьм"

Митинг "Ислам против террора" был назначен в Махачкале на 11 апреля, но так и не состоялся. Официально его отменили по соображениям безопасности. Источник, близкий к дагестанскому правительству, объяснил, как было на самом деле: "Представьте, как это увидят в Москве: исламский протестный митинг, да еще после терактов в метро". Впрочем, в тот день в Дагестане все же выступили против террора. 11 апреля в районе села Губден началась спецоперация против боевиков из отряда Магомедали Вагабова. Убиты три силовика и два боевика. Как потом оказалось, Вагабова в этом отряде вообще не было.

Он стал известен на всю Россию после того, как силовики заявили: Вагабов – муж Мариам Шариповой, одной из смертниц, взорвавшихся в московском метро 29 марта. Теперь в Дагестане, который с февраля возглавляет сравнительно либеральный Магомедсалам Магомедов, вновь стали говорить: пора закрутить гайки. "При покойном Адильгерее (бывший глава дагестанского МВД Адильгерей Магомедтагиров, который отличался особо непримиримой позицией по отношению к радикальным мусульманам. – Newsweek) с терроризмом действительно боролись, а теперь ситуация упущена", – говорил мне помощник главы МВД республики Магомед Магомедов. После терактов в Москве дагестанские "ястребы" получили на руки очень сильные козыри.

Началась работа на предупреждение: по всей республике ищут потенциальных шахидок. В "Комсомольской правде" даже появились их списки – силовики слили в СМИ свои оперативные наработки. Дагестанская пресса их перепечатала. Впрочем, по словам собеседника Newsweek из управления по борьбе с терроризмом МВД Дагестана, списки эти бесполезны. "Есть документы учета членов НВФ, там есть раздел "связи" – друзья, одноклассники, сестры, жены. Они взяли знаковые фигуры, выписали все связи женского пола и отдали журналистам", – рассказывает оперативник. По его словам, между женой боевика и женщиной готовящейся к самоподрыву, – огромная разница.

ДЖАНЕТ

Разница есть и между самими смертницами – составить их обобщенный портрет не так уж просто. Так, Мариам Шарипова полная противоположность Джанет Абдуллаевой – второй шахидки, взорвавшей себя в московском метро. Мариам родилась в горном аварском селе Балахани, а Джанет – в равнинном селе Костек, где проживают кумыки. Мариам выросла в богатой семье, Джанет – девушка из социальных низов. Мариам получила два высших образования и преподавала, а Джанет даже не закончила школу. Родители Мариам – учителя. Джанет выросла без отца, ее мать торговала семечками на рынке и, по словам соседей, была не вполне здорова психически.

В 2005 году семья Джанет переехала в Хасавюрт, где девочка пошла учиться в медресе. Там на горизонте кумыкской золушки и появился прекрасный принц – амир дагестанских боевиков Умалат Магомедов, которого еще называли Аль-Бара. Когда его убили, при нем нашли записную книжку, где он записывал, кто и сколько дани ему платил. Пресс-службы силовых ведомств заявили: северокавказское подполье финансировали международные исламские террористы и грузинские спецслужбы. В частных беседах сотрудники этих же спецслужб вздыхали и говорили, что основные средства Аль-Бара получал от дагестанских чиновников и бизнесменов, называли известные в республике имена.

Джанет любила фотографироваться со своим мужем, позируя перед фотокамерой то с пистолетом, то с автоматом, то с гранатой. Среди этих фото есть одно не для посторонних глаз: Джанет и Аль-Бара без оружия, девушка без мусульманского платка, который она носила почти всегда, волосы распущены, детские припухлые губы, счастливые влюбленные глаза Аль-Бару убили в последний день прошлого года. А через три месяца Джанет взорвалась в вагоне метро.

МАРИАМ

О Мариам Шариповой же подруги вспоминают как о спокойной и рассудительной девушке. Несмотря на набожность, Мариам была модницей, очень любила дорогую косметику и украшения. В девичьих разговорах о замужестве часто повторяла, что в этом деле нужен расчет и что сама она пойдет замуж только за человека состоятельного.

Была она замужем или нет, и если была, то за кем, до сих пор остается предметом активных споров. В республиканских спецслужбах утверждают, что она была женой арабского боевика Доктора Мухаммада, убитого в августе прошлого года, а потом повторно вышла замуж за лидера губденской группировки Магомедали Вагабова. "Это невозможно", – говорят ее родители.

Источник в управлении ФСБ по Унцукульскому району Дагестана рассказал Newsweek, что силовики стали называть Доктора Мухаммада мужем Мариам, когда стало известно, что он долго скрывался в Балахани. Сведения же о связи Шариповой и Вагабова еще больше похожи на сплетни. Наверняка утверждать это нельзя, хотя доказательств обратного тоже нет.

Между тем вопрос, был ли Вагабов ее мужем, очень важен. Если да, то именно он мог быть организатором взрывов в московском метро. Трудно предположить, что один из самых известных в Дагестане боевиков "одолжил" кому-то для теракта собственную жену.

Впрочем, в дагестанском УФСБ Шарипову в любом случае считают родственницей боевиков. Ее старший брат, Анвар, состоял на спецучете как сторонник "ваххабитской идеологии" и находился в оперативном розыске. В 2006 году его амнистировали, так как доказательств причастности к конкретным преступлениям не было, а в 2007 году он уехал в Москву и, судя по всему, порвал связи с местными джамаатами. Сейчас его опять разыскивают – как возможного организатора московских взрывов.

Второй брат Мариам, Ильяс, также числится в оперативных списках пособников боевиков. Его неоднократно задерживали, обвиняя то в похищении человека, то в членстве в НВФ, то в хранении оружия. Ни одно из этих обвинений не нашло подтверждения.

ПРОЕКТ ЗАКРЫВАЕТСЯ

Идеология джихада в Дагестане плотно переплелась с местными абреческими традициями. В Гимрах в конце XVIII века родился первый лидер большого газавата Кази-Мулла. Из этого же села великий имам Шамиль. А из Балахани вышел знаменитый наиб Шамиля Муса Балаханский. Прошло полтора века, поменялись имена, на смену кремневым ружьям пришли автоматы Калашникова, горцы с небольших выносливых лошадок пересели в потрепанные "Жигули" с тонировкой и без номеров, а царские приставы теперь называются оперуполномоченными. В остальном мало что поменялось.

Между Балахани и Гимрами есть поселок Шамилькала. Там находится офис райотдела ФСБ – трехэтажное обшарпанное здание из силикатного кирпича. Я сижу в одном из кабинетов, а его хозяин рассказывает, что в лесу есть разный люд: уголовники, романтики, но больше всего таких, кого силовики сами туда загнали по собственной дурости.

"Сидит такой сбежавший от несправедливости в лесу с оружием, и рано или поздно это оружие начнет стрелять. В этом деле главное – найти его, пока на нем нет серьезной крови, убедить сдаться, подвести под амнистию, в крайнем случае – дать пустяковый срок и сразу же на УДО", – говорит фээсбэшник. Он – один из немногих, кто ходит в этих местах без охраны. Ваххабиты его уважают – он всегда держит слово.

Новый руководитель Дагестана Магомедсалам Магомедов изначально тоже поддерживал "примиренческий" сценарий, а не вариант войны с ваххабитами до последнего милиционера. При нем появился проект "аль-вассатыя" – так называют "чистый ислам", не впадающий в крайности. Местных журналистов и представителей духовенства стали посылать на специальные семинары в ближневосточные страны.

Богословы салафитского толка заявили, что готовы объединиться в совет алимов (мусульманских ученых), и даже подготовили письмо с предложениями, среди которых было и требование отменить антиваххабитскую статью в республиканском административном кодексе. Всерьез стали обсуждать возможность появления у муфтия (представляющего традиционный суфийский ислам) заместителя-ваххабита. Заговорили даже о введении элементов шариатского права. Московские теракты нанесли мощный удар по этому проекту.

СПИСОЧНАЯ ДОЛЯ

Теперь в республике того и гляди начнется "охота на ведьм". Силовики говорят, что информация о женах и родственницах боевиков тщательно собирается, потому что слежка за ними дает шанс выйти на след подпольщиков. Я съездил к некоторым женщинам, перечисленным в списке потенциальных "черных вдов". Эльмина Баккунова в этом перечне на первом месте. Она живет на окраине Махачкалы в хрущевской пятиэтажке. В этом же доме когда-то жил лидер всех боевиков Дагестана Расул Макашарипов. Муж Эльмины, Идрис Баккунов, был его правой рукой. Он ушел в лес в 2001 году, а в 2004-м его убили.

Эльмине 33 года. Когда-то она окончила кулинарный техникум и курсы косметологов-массажистов. В квартире бедно, но чисто, много ковров, мало мебели. Она рассказывает, что пришла в ужас, когда услышала про взрывы в московском метро: "Я тысячу раз ездила по красной ветке, от "Сокольников" до "Парка культуры", возила к врачу моего младшего сына. У него со слухом проблемы. Думала, что это провокация ФСБ, и долго не могла поверить, что это наши сделали".

У Эльмины трое детей. Младший родился через две недели после смерти мужа. "Он когда ушел, то год не появлялся, а потом как-то раз мальчишка со двора к нам заходит, записку сует. Оказалось, Идрис ждет меня на пустыре за домом. Он нечасто приходил. Появится поздно вечером, проскользнет в мою комнату, а перед рассветом уходит, папа даже не знал, что он со мной видится, а потом заметил, что я опять беременна. Мне он ничего не сказал, а матери скандал устроил", – вспоминает она свою короткую семейную жизнь.

"Потенциальная смертница" любит смотреть фильмы на DVD. Последним был "Адмирал". "Оказывается, большевики против Бога были, гады какие", – восклицает она. Сейчас все ее мысли крутятся вокруг детей: "Младшему слуховой аппарат в Москве купила – 56 000 рублей, а час занятий с сурдопедагогом – 450 рублей, где деньги брать?"

Говорит, что, может быть, еще выйдет замуж, но только не второй женой – "ревнивая очень". Списки в газетах она, конечно же, видела: "Могли бы и получше фото найти. Они даже в фотошопе платок черным сделали, наверное, чтобы страшнее было, а на самом деле он зеленый". На прощание Эльмина вдруг вспомнила один из разговоров с мужем: "Мы обсуждали, можно ли себя убить. Он считал, что только если грозит изнасилование".

Еще одну "шахидку" из списка зовут Сагидат Юсупова. Первый брак у нее был неудачный – муж много пил и гулял. Сагидат терпела, надеялась на лучшее, родила троих детей, но потом все же его бросила. Одной было трудно. Она работала продавщицей в киоске "Куры гриль" и получала по 3 рубля с курицы и по 2 рубля с лаваша. Чтобы работать в две смены, отдала детей в круглосуточный детский сад. "По выходным они под прилавком спали", – вспоминает Сагидат. В этот период она и стала набожной. Ее будущий второй муж, Эльдар Наврузов, работал на стройке и покупал у нее жареных кур для всей бригады. Так они и познакомились. "Он был таким порядочным. Единственный недостаток – никак не мог бросить курить", – рассказывает женщина.

Наврузов дружил с боевиком Вадимом Буттаевым и проходил по оперативному учету как его связь. Как-то раз он не вернулся домой, и Сагидат нашла его уже в СИЗО. "Ему подкинули гранату, и он просидел 11 месяцев. В начале прошлого года его отпустили, но покоя все равно ему не давали, дважды пытались похитить", – рассказывает женщина. Эльдар не выдержал и ушел. И теперь сама Сагидат проходит как связь боевика, и за ней ведется слежка.

Сагидат познакомилась с Мариам Шариповой, когда пришла к мужу в СИЗО. Будущая смертница носила посылки брату Ильясу, который сидел там же.

– Я как-то не могу поверить, что она сама себя в метро взорвала, – говорит Сагидат, – а ведь могло так быть, что ее похитили и туда подбросили?

– Вряд ли, – мямлю я.

– Вы так думаете, потому что не знали ее, а я знала, не могла она сама, – убеждает она.

Мы пьем чай с этой женщиной, объявленной потенциальной смертницей, я расспрашиваю ее про книги и фильмы и вдруг понимаю: если завтра мне скажут, что ее оторванная голова обнаружена на месте теракта, я тоже не поверю.