Помнить, чтобы

Игумен Сергий (Рыбко), известный московский священник, вспоминает, как в молодости, будучи еще неверующим, приходил в храм и садился посреди него по-турецки, чтобы послушать Литургию. С этого начиналось воцерковление совершенно обычного советского человека, но что удивительно: ни одного замечания в его адрес со стороны верующих не прозвучало. Для человека, знакомого со знаменитыми "церковными бабушками", это поистине удивительно. Сам же отец Сергий объясняет это просто: "Тогда, в 70-х, в храмах молились и служили фронтовики. Они на многое смотрели иначе, многое понимали глубже, чем мы, и видели, когда человек действительно искренний..."

Слыша такие рассказы, понимаешь, что вместе с поколением ветеранов мы теряем не только рассказы о героических подвигах. С ними уходит та житейская мудрость, та мудрость человеческих отношений и духовного поиска, получить которую можно лишь на дне окопа под непрерывным обстрелом...

Бог – не разозлившийся школьный учитель и не судья в уголовном суде. Он никогда не наказывает просто так. Все несчастья, происходящие в человеческой истории, с одной стороны, являются плодом наших же собственных грехов, а с другой – служат уроком для нас, предостережением от еще больших бед и несчастий. Любая беда приносит с собой опыт в том, как избежать бед еще больших. Такова основа христианской историософии.

Мы можем лишь гадать, от катастрофы какого масштаба предупредил нас Всевышний, допустив в мире случиться Второй мировой войне. Очевидно одно: в тот момент человечеству был нужен военный опыт, и оно получило его сполна. Вот только кто сказал, что та угроза миновала навсегда?

Когда из жизни уйдут последние ветераны, мы вновь начнем спорить о том, что такое война и чем она страшна. И чем дальше, тем больше мы будем судить об этом не по рассказам живых людей и не по драматическим историям из их жизни, а по фильмам с незамысловатыми сюжетами. Кровавые сражения облекутся романтическим ореолом, и мы станем воспринимать их как занимательные дуэли на шпагах из историй о королевских мушкетерах. Приглядитесь к "юмористическим" книгам и фильмам о "забавном фашизме" – все это происходит уже сегодня.

Пройдет еще время – и мы решим, что война – это совсем не страшно, и будем готовы вновь наступить на старые грабли, радостно свернем с дороги, ведущей к Богу, и отправимся по дороге, ведущей в ад. Сами.

Единственное, что может уберечь нас от этого, – наша собственная память, которую мы обязаны сохранить во имя собственной же безопасности. И если поколение "внуков войны" не сохранит опыт уходящих фронтовиков, ему придется опять заплатить за него своей кровью.

Соприкоснуться с тем временем сегодня не так уж и трудно. Можно просто повязать георгиевскую ленточку, можно прочесть серьезную книгу, а можно навестить ветерана в доме престарелых или потратить свой отпуск на работу в поисковом отряде – ведь тысячи солдат так и не преданы земле.

Один и тот же вопрос встает перед нами каждые майские праздники. "Что еще мы можем дать нашим ветеранам?" – спрашивают себя люди. И этот вопрос важен, если взглянуть, как порою в забвении и нищете уходят последние фронтовики. Но таким же актуальным остается и другой вопрос: "А что сами мы можем успеть понять благодаря этим людям, которых многие из нас уже записали в разряд "бесполезных"?"

Ушедших ждет Вечность. А у нас впереди – жизнь, с ее вечной необходимостью выбора. И с постоянной опасностью потерять все ориентиры.