Ночь музеев для неравнодушных

...Помощь другим важна и для самого помогающего. Только активная помощь другим может как-то успокоить нашу совесть, которая все же должна быть беспокойной. Д. С. ЛИХАЧЕВ.

Часто кажется, что смерть бывает с кем-то другим, но только не со мной. Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда ВНЕЗАПНО смертен, вот в чем фокус!

Но мы предпочитаем об этом не думать. Мы – молодые и весёлые.

А рядом с нами живут люди, которые точно знают, что они скоро уйдут. И часто их уход связан с физической болью, больничными палатами, врачами и таблетками. Они знают, что им осталось недолго. И единственное, что остаётся – это ждать. Но сейчас-то эти люди ещё живы! И им нужна наша помощь.

Эту ночь музеев мы провели в центральном выставочном зале "Манеж". Мы стояли с чудесным ящичком фонда помощи хосписам "Вера". В ящичек можно было положить немного денег, который пойдут на покупку медикаментов и предметов ухода за тяжелобольными пациентами хосписа и для выездной службы. Но не только материально можно помочь людям. Фонду требуются волонтёры, которые могут навещать больных, помогать медицинскому персоналу, просто рассказывать окружающим о Первом Московском Хосписе и хосписном движении в России. Но для этого нужно быть как минимум неравнодушным.

К сожалению, мы, русские люди, совершенно спокойно проходим мимо боли других людей. Мы часто замыкаемся в своих мирках, бегаем по проторенному пути "работа-дом-дорога-друзья – снова работа". В нашем сознании крепко сидит мысль о том, что помогать нуждающимся должно государство, что горе неизвестных нам семей – это их проблемы. Потому что нас это вроде бы не касается. Нам неприятно нарушать гармонию внутреннего мира чужими слезами.

Именно так реагировала на нас и наш ящичек основная часть посетителей манежа. Людей неглупых, интересующихся, стильных и молодых. Именно таким людям нужны культура, музеи, выставки фотографий. Ни в коем случае их не виню. Понятно, что люди пришли развлекаться. У них другие цели.

Наш ящичек незаметно расположился между рекламным автомобилем народной марки и стендом с напитком в жестяной баночке, который раздавали всем желающим. Желающих было много. Они стояли в очереди, набивали сумки баночками, смотрели на нас и... отводили глаза в сторону. Иногда подходили и спрашивали: кто такие хоспИсы? Когда мы рассказывали, что это – больницы для неизлечимо больных, детей и взрослых, многие тяжко вздыхали и говорили: "Это ужасно! Просто ужасно!" Кто-то сомневался, что средства попадут больным, кто-то просто хихикал. И, конечно же, уходили. Но больше всего нас поразила группа товарищей, которые проронили, проходя мимо нас: "Хоспис вон какой-то. Спонсор что ли?"

Мы сами начинали себя чувствовать музейными экспонатами, последними представителями вымирающего вида Человек Неравнодушный. Ведь по самым приблизительным подсчётам, во время работы выставки мимо нас прошли около 6 000 человек. Если бы каждый положил по 10 рублей, мы бы набрали 60 000 рублей. А это – 10 дней работы стационара хосписа. А мы набрали в разы меньше.

Но, конечно, встречались и другие посетители. Когда мы совсем уже теряли веру в людей и начинали ловить себя на всяких нехороших мыслях, к нам приходили и спрашивали. Таких было несколько человек.

Один молодой человек недавно похоронил бабушку. Она умирала дома, тяжело и долго. На его глазах. Он уверен, что у людей должна быть возможность уходить достойно. В чистоте, заботе, с минимумом боли. Он хотел стать волонтёром. Пусть у него нет денег, но у него есть время, силы и желание быть нужным. Помогать.

Были люди социально неравнодушные. Они шли мимо, часто увлеченные разговором с друзьями, но, видя наш ящичек, без слов вынимали кошелёк и жертвовали хорошие суммы.

Один молодой человек подвёл к нам своих спутников и спросил их: "А вы знаете, что такое хоспис? Вы вот что-нибудь слышали о Первом Московском Хосписе? Ведь это очень важно знать!"

Семьи с детьми давали детям денежку, чтобы кинули в ящичек, и объясняли, что на свете есть люди, которые очень мучаются и страдают, и им надо помогать. Студенты опускали десятки и извинялись: "Мало, конечно, но больше не можем". Мы им объясняли, что самое главное – их неравнодушие.

Но больше всего нас поразила девочка Аня. Судя по внешнему виду, девочка страдала синдромом Дауна. Но чувствовалось, что её любят. Она была очень весёлая, неопределённого возраста, ей было всё интересно. Её привела мама, и они внимательно разглядывали всё-всё-всё. И фотографии, и машины, и телевизор, и наш ящичек. Анечка спросила у нас, что мы тут делаем. Мы ей рассказали, что на свете есть люди, которым очень плохо, они лежат в больницах. Анечка так расстроилась, что людям плохо и сказала маме: "Мы должны им помочь! У нас есть 10 рублей, надо им отдать 10 рублей". Мама нехотя вынула из сумки купюру и со вздохом отдала дочке: "Ну помогай, сердобольная".

Анечка просто расцвела в улыбке, засунула в отверстие свою лепту и с неподдельной радостью и смехом заявила нам: "Теперь они все обязательно спасутся!" Она сказала это так любовно, так уверенно, что ей захотелось поверить.