"Отечник" как учебник русского монашества, или почему не стоит заниматься духовным самолечением

Вряд ли можно найти вторую православную книгу столь же популярную в 90-е годы прошлого столетия, как "Отечник" святителя Игнатия Брянчанинова. По ней многие новоначальные в буквальном смысле слова пытались строить свою духовную жизнь, предаваясь аскетическим опытам. Результаты такого подвижничества могли быть весьма плачевны, и новоявленные благочестивые мужи и жены совсем не напоминали древних иноков первого тысячелетия, а превращались по выражению митрополита Антония Сурожского в "дисциплинированных обезьян" (владыка Антоний дал такую характеристику самому себе в молодости, когда очень хотел быть похожим на преподобного Арсения Великого), желающих в конце ХХ века механически воспроизвести ту модель поведения, которая была характерна для некоторых святых отцов, живших в египетской пустыне. Но означает ли это, что книга епископа Игнатия (Брянчанинова) неприемлема для современного читателя, а ее переиздания могут вызывать лишь недоуменные вопросы?

Многим православным может показаться, что сама постановка такого вопроса по отношению к книге канонизированного православного епископа в принципе невозможна. Однако это не так, поскольку канонизация человека совсем не означает святости всякой строчки им написанной, а потому попробуем поразмышлять о том, для кого и с какой целью была написана эта книга, и что она из себя представляет.

Святитель Игнатий составлял "Отечник", используя греческие, латинские источники и русские переводы сказаний о древних подвижниках. Он лично отбирал те новеллы и назидательные изречения, которые составили основу его учебника монашеской жизни.

Во второй половине XIX века, разумеется, почти не было научных изданий древних житий и патериков, которые составитель сборника мог бы положить в основу своего труда. Более того, епископ Игнатий не использовал какой-то один патерик или сборник житий в качестве основы, он не писал и исторического исследования о древнем монашестве, а составлял своеобразную учебную хрестоматию для русских иноков, которые могли бы в ней найти образцы для подвижнической жизни на примере древних праведников. Этим объясняется и алфавитное расположение материала в книге. С одной стороны, она повторяет принцип группировки одного из самых древних сборников изречений и новелл о жизни преподобных отцов – Алфавитного патерика (более известного у нас под названием "Древний патерик"), с другой, она легко превращает "Отечник" в своеобразный сборник сравнительных жизнеописаний древних отцов.

Каждая главка "Отечника" – это не житие праведника, а набор выписок и новелл (небольших назидательных случаев), частично сгруппированных по темам. Учебный характер этой книги подчеркивают и комментарии святителя Игнатия, в котором он объясняет русским монахам значение того или иного изречения или поступка того или иного аввы. При этом епископ Игнатий видит адресатом этой книги лишь монахов, что неоднократно подчеркивает в своих разъяснениях.

Таким образом "Отечник" – это не сборник ответов на все случаи жизни для православного мирянина, не руководство по мере поста, нестяжания или супружеской жизни, а лишь своеобразный иллюстративный материал к "Аскетическим опытам" того же святителя Игнатия. И относиться к этой книге надо не как к житийной литературе или святоотеческому наследию, а как к учебному пособию для иноков, своеобразному учебнику для студентов, в котором факты и комментарии рассчитаны на специалистов. В противном случае "Отечник" иногда может привести к столь же печальным последствиям, как и медицинская энциклопедия, по которой художник или музыкант будет ставить себе диагнозы и назначать лечение. Ответственность за такое самолечение несет сам человек, а совсем не автор хорошего справочника молодого врача. Однако под руководством опытного духовника любой мирянин найдет себе пользу из этого творения святителя Игнатия.