Указ "Об укреплении начал веротерпимости" от 17 апреля 1905 года и положение старообрядцев в Самарской губернии

17 (30) апреля 1905 г. был обнародован Именной Высочайший Указ "Об укреплении начал веротерпимости". В Самарской губернии, как и по всей империи, указ был принят старообрядцами восторженно.

"Благодарим за религиозную свободу и открытие святых Алтарей Рогожского кладбища! В память такого знаменательного события сооружаем икону святителя Алексия", – говорилось в телеграмме, направленной императору белокриницкой общиной Николаевска. [1] Подписана телеграмма настоятелем Николаевского прихода о.Петром Узенцовым, а также о. Иоанном Рыжовым, известным начетчиком Климентом Перетрухиным и попечителями общины братьями Бормотиными, отцом и сыном Капустиными, Назарием Суровым и Семеном Андреевым.

В телеграмме из Балаково, которую подписали купцы и попечителями белокриницкой общины Анисим Мальцев, Степан Вехов и Андрей Мочалов, выражается горячая благодарность за предоставление религиозной свободы и сообщается, что по окончании Божественной Литургии в храме отслужен благодарственный молебен.[2]

Из села Петропавловки императору была направлена трогательная телеграмма, которую подписали десятки старообрядцев-поморцев.[3] Благодарственные телеграммы направлялись старообрядцами всех согласий и, практически, из всех городов и сел Самарской губернии.

Однако все понимали, что Указ – только первый шаг. Главное состоит в том, смогут ли инструкции и циркуляры, которые будут изданы во исполнение Указа, а также повседневная деятельность местных чиновников обеспечить реальное предоставление старообрядцам декларируемых прав и свобод.

Газета "Самарский Курьер" в связи с этим отмечала, что законодательство, которое будет принято в развитие Указа, должно не сужать, а по возможности расширять провозглашенные свободы, и особенно защищать их от всякого ограничения и вмешательства со стороны администрации. [4]

Местные газетчики знали, о чем говорили. Они могли видеть, как Высочайшие законы и указы исполняются на практике.

К примеру, 3 мая 1883 г. был принят закон, который декларировал наделение старообрядцев равными с остальными подданными гражданскими правами. О том, как он применялся на практике, свидетельствует признание епархиального миссионера М.Гребнева, сделанное им на станицах "Самарских епархиальных ведомостей" в 1895 г., через двенадцать лет (!) после принятия закона. "Закон 3 мая дал право раскольникам испрашивать разрешения, установленным порядком, на постройку или поправку молитвенных зданий, – пишет М.Гребнев, – и не было еще случая, чтобы подобные ходатайства раскольников удовлетворялись". [5]

Естественно, старообрядцы опасались, что исполнение указа местной бюрократией будет всячески тормозиться. И опасались не без оснований.

Уже 23 мая 1905 г. Самарское Губернское Присутствие разослало для руководства во все уездные Съезды и Земским Начальникам губернии определение № 568 по вопросу об участии старообрядцев на нужды православных церквей (имеется в виду казенное православие). От уплаты этих податей были освобождены лишь "лица, рожденные от раскольнического брака и записанные в установленную метрическую книгу". Те же, кто исповедовал Старую Веру, но в силу ряда причин был записан официальным православным, а также те, кто присоединился к старообрядцам, не будучи рожден в старообрядческих семьях, должны были вносить средства на содержание храмов, которые были для них еретическими.

Потребовалось вмешательство 3 отделения Министерства внутренних дел, которое своим циркуляром № 848 от 4 июля 1905 г. разъяснило ретивым самарским чиновникам, что их определение "нельзя признать правильным по существу и отвечающим началам веротерпимости, провозглашенным в Именном Высочайшем Указе от 17 апреля 1905 года".[6] В циркуляре МВД указывалось, что теперь, когда Указ провозгласил веротерпимость, "разграничение последователей старообрядческих вероучений на коренных, т.е. рожденных в сих вероучениях, и отпавших в таковыя, не должно более иметь никакого места, и что как те, так и другие, будучи "старообрядцами", должны в одинаковой мере пользоваться всеми правами". [7]

Однако это нарушение предоставленных старообрядцам свобод было не единственным. Факты воспрепятствования процессиям старообрядцев в Самарской губернии приводит в своей Краткой истории Ф.Е.Мельников. Он приводит в пример опубликованное в журнале "Церковь" за 1910 г. письмо старообрядцев белокриницкого согласия из Самарской губернии, в котором говорится: "У нас в Николаевске (Самарская губерния) административная власть, согласно распоряжению губернатора, чинит препятствия в деле отправления богослужений. Исправник по предписанию губернатора приказал, чтобы при выносе покойника старообрядческое духовенство не было в облачении и чтобы даже певчие не пели, идя за гробом".[8]

Иногда свобода становилась просто издевательством: наверное, только российская бюрократия умела и умеет превращать принцип "не запрещено – значит, разрешено" в противоположный – "прямо не разрешено – значит, запрещено".

Так, в феврале 1908 г. Старообрядцы с.Яблонный Гай Николаевского уезда Самарской губернии подали Самарскому Губернатору прошение о выдаче разрешения на постройку нового молитвенного дома. К прошению прилагался "Приговор старообрядческого беглопоповского общества с. Яблонный Гай", в котором старообрядцы обосновали необходимость строительства нового молитвенного дома взамен старого, "пришедшего в такую ветхость, что в нем стало бывать небезопасно". Они указали, что молитвенный дом будет построен на месте старого, находящегося на участке одного из старообрядцев, подробно описали план и смету строительства. [9] Подписали Приговор более ста жителей села.

Через четыре месяца Губернатор своей резолюцией отказал в выдаче разрешения. Заявителям было предложено сначала официально зарегистрировать общину, а затем представить документы, перечень которых занимал три страницы. Так право регистрировать общины превратилось в обязанность, а свобода, по выражению Ф.Е.Мельникова, стала своеобразной ловушкой.[10]

В архиве Самарской области нет сведений о том, что беглопоповцы с.Яблонный Гай обращались к Губернатору вновь. Как они повели себя, получив чиновничью отписку? Отказались от мысли строить новую моленную? Вряд ли. Скорее всего, в селе появилась еще одна незарегистрированная моленная – одна из многих "незаконных" моленных времен "религиозной свободы". Не только здесь, но и во многих селах старообрядцы продолжали строить моленные "без разрешения начальства", будучи не в состоянии преодолеть бюрократические барьеры.

Даже в городах, где попечителями общин были грамотные и богатые купцы, решить вопрос с постройкой храма или получением земли под постройку было нелегко. Несколько лет Самарское федосеевское общество просило Самарскую городскую Думу о выделении земли под постройку храма. Какие только предлоги не изобретала Дума, чтобы отказать старообрядцам! В результате федосеевцы затратили почти три года на хождения по инстанциям, и лишь потом, за два года выстроили чудесный храм Успения Божией Матери. А Самарская белокриницкая община с 1906 г. по 1910 г. просила, но так и не смогла добиться выделения бросового участка земли под строительство нового каменного храма. Дума нескольких созывов рассматривала этот вопрос – и неизменно отказывала. Отказывала без объяснения причин, но всем было ясно: белокриницкое согласие считалось самым опасным для официального православия, и пойти навстречу более чем тысяче самарских жителей-староверов, приемлющих священство Белокриницкой иерархии, думцы не желали.

Особенно нетерпимо относились к старообрядцам местные епархиальные власти. В "Самарских епархиальных ведомостях", местных миссионеров, правда, призывали к тому, чтобы те вели себя со старообрядцами помягче. "В действиях миссионеров не должно быть ничего, напоминающего сыск, что еще недавно, как видно даже и из епархиальных изданий, так вредило миссионерству", – говорится в одной из статей.[11] Однако вряд ли миссионеры и местное священство всерьез воспринимали такого рода призывы, ведь и через три, и через пять лет после выхода указа от 17 апреля, слово "раскольник" по-прежнему было в "Самарских епархиальных ведомостях" расхожим для наименования старообрядцев. И дело не только в названии. Язвительность, насмешки, грубость, откровенная ложь и передергивания – вот тот набор "художественных средств", который использовали авторы самарского епархиального издания для описания событий из жизни старообрядчества и старообрядческих деятелей. Они не считали зазорным открыто позлорадствовать в случае скоропостижной смерти старообрядческих иереев, разразиться бранью в адрес старообрядческих начетчиков. Но особенно сложно им было примириться с открытым совершением старообрядческого богослужения и религиозными процессиями старообрядцев. Так, в рапорте от 22 июня 1910 г. благочинный 3 округа священник Александр Никольский с возмущением докладывает епархиальному начальству о том, что 4-5 июня 1910 г. В с.Хрящевка "старообрядцы австрийского толка совершали по селу крестный ход". Благочинного потрясло не только то, что крестный ход старообрядцы совершали открыто, несли хоругви и иконы, а иерей Василий Суханов был в полном священническом облачении, но и, прежде всего, то, что крестный ход "сопровождал полицейский в полной служебной форме", то есть, власти и не подумали разогнать старообрядцев. [12]

И, тем не менее, Указ 17 апреля 1905 г. предоставил старообрядчеству Самарской губернии невиданые ранее возможности. В губернии начался процесс регистрации страрообрядческих общин. Началось строительство новых храмов и молитвенных домов, на старые моленные водружали кресты и ставили колокола. Так, в Самаре в 1910 г. была построена моленная спасовцев по ул. Крестьянской (ныне – ул.Ленинская), 296, в 1913-1915 г.г. – белокриницкий храм во имя иконы Казанской Пресвятой Богородицы (ул.Льва Толстого, 14) и федосеевский храм Успения Пресвятой Богородицы (ул.Соборная, ныне – Молодогвардейская, 213). Последние два храма были каменными и обладали всеми признаками церковной архитектуры. Одним из наиболее выдающихся памятников архитектуры был белокриницкий храм во имя Живоначальной Троицы в с.Балаково. Его построили по проекту "отца модерна", архитектора Шехтеля, братья Анисим и Паисий Мальцевы. Из других наиболее замечательных старообрядческих храмов Самарской губернии можно назвать построенный в 1913 г. в Сызрани поморский Никольский храм (т.н. "Пережогинская моленная"), Преображенский храм белокриницкого согласия в п.Кинель, Преображенский храм поморского брачного согласия в г.Новоузенске, Крестовоздвиженский храм белокриницкого согласия в Сызрани, Медынско-Преображенский храм белокриницкого согласия близ Николаевска.

Старообрядцы получили больше возможностей для активной общественной деятельности. Среди выборных на общественные должности в этот период встречается много старообрядческих имен. Гласным Губернского земского собрания от Ставропольского уезда в это время был К.Г.Марков – купец-федосеевец из посада Мелекес, а от Самарского уезда – белокриницкий старообрядец И.Л.Санин. Гласными Самарской Городской Думы были И.Л. и В.Я.Санины, И.С.Пензин, С.Н.Чемодуров (белокриницкое согласие).

К.Г.Марков был также первым и единственным (вплоть до 1917 г.) посадским головой Мелекеса.

Старообрядцы губернии активно занимались благотворительностью. И.Л.Санин был членом Самарского местного управления Российского общества Красного Креста, а членами местного комитета этого общества были М.К.Санина и В.Е.Пензина. Членами Самарского губернского попечительства детских приютов при Канцелярии Губернатора были белокриницкие старообрядцы И.Л.Санин, А.М.Мальцев и И.С.Пензин. М.К.Санина была попечительницей Самарского общества попечения о бедных и Мариинского приюта для детей воинов.

Известны и благотворительные проекты старообрядцев. Супруги Санины организовали в Самаре несколько бесплатных столовых для бедных любых вероисповеданий. А.М. и П.М.Мальцевы учредили несколько приютов и богаделен в Николаевске и родном Балаково, совместно с нижегородским купцом-беглопоповцем Н.А.Бугровым они построили в Минеральных Водах "санаторию" для малообеспеченных старообрядцев. Значительные средства А.М.Мальцев направлял на образование. Он организовал в Балаково старообрядческую школу, дети старообрядцев за его счет получали образование в столичных университетах. Известен своей благотворительностью купеческий род Марковых – федосеевцев из Мелекеса. Отец и братья Марковы построили несколько богаделен, приютов, больниц, библиотеку, школы и училища.

Активно проявляли себя староверы и в деловой жизни. Так, членами Совета Самарского общества взаимного кредитования были И.Л.Санин и С.Н.Чемодуров, а Председателем Правления общества – И.С.Пензин, Председатель Совета Самарской белокриницкой общины. Членом Совета Самарского Купеческого банка был А.М.Мальцев. И.Л. Санин был членом Самарского раскладочного по промысловому налогу присутствия, а федосеевец Н.Л. Малюшкин – членом соответствующего присутствия в Екатерининской волости.

Старообрядческие авторы из Самарской губернии активно сотрудничали со старообрядческими изданиями, которые стали выходить в свет сразу после Указа.

Так, статьи Климента Анфиногеновича и Иосифа Климентовича Перетрухиных (г.Николаевск), а также записи их бесед с миссионерами синодальной церкви и начетчиками других старообрядческих согласий печатались в журналах "Старообрядец", "Старообрядческая мысль", "Церковь", самарский поморец брачного согласия Ксенофонт Иванович Болобков регулярно публиковал в саратовском журнале "Щит Веры" свои духовные стихи. Вместе с самарским федосеевцем Т.С. Тулуповым, К.И.Болобков был членом редакционного совета журнала "Щит Веры", а Т.С.Тулупов был одним из самых активных его авторов. За время издания журнала он опубликовал в нем более 250 своих статей, заметок, стихов, проповедей.

Старообрядцы Самарской губернии были авторами ряда известных книг. Так, К.А.Перетрухин является автором широко распространяемых в то время апологетических сочинений "Меч духовный" и "Мир ко внешним", которые издавались большими тиражами и пользовались огромным спросом у старообрядцев-поповцев. Т.С.Тулупов был автором книг "О разделении Церкви", "Об австрийской (белокриницкой) иерархии", "О бессвященнословном браке", которые также получили широкое распространение.

В целом, несмотря на половинчатость реформы 1905 г., период 1905-1917 г.г. явился для старообрядцев первым в их истории периодом хотя и относительной, но все же свободы. В Самарской губернии, как одном из центров старообрядчества, наблюдается настоящий его расцвет.

--------------------------------------------------------------------------------

[1] ГАСО, ф.3, оп.52, д.34, л.8-9

[2] ГАСО, ф.3, оп.52, д.34, л.12

[3] ГАСО, ф.3, оп.52, д.34, л.28

[4] Печать о Высочайшем Указе 17 апреля // Самарский Курьер, 1905

[5] Самарские епархиальные ведомости, 1895, ч.неофиц., № 20, с.891

[6] ГАСО, ф.4, оп.1, д.434, л.56

[7] Там же

[8] Мельников Ф.Е. Краткая история Древлеправославной (старообрядческой) Церкви – Барнаул, 1999, с.539

[9] ГАСО, ф.1, оп.10, д.685, л.2

[10] Мельников Ф.Е. Указ.соч., с.544

[11] Самарские епархиальные ведомости, 1905, ч.неофиц., № 15, с.593-594

[12] Церковь, 1910, № 30, с.747