"Сакалдылар" ("бородачи") – так называли местные жители русских мужиков с окладистыми бородами, неизвестно откуда появившихся и обосновавшихся на берегу озера Биликуль два с половиной столетия назад.
Это были старообрядцы Канцевы. Они разбили временную стоянку да так и остались здесь навсегда. Селение стало именоваться Канцево. Три года назад к этому скиту относилось около сорока семей. Тогда Петру Старову было 47 лет. У него и его жены Елены было семеро детей. В то время это была единственная семья старообрядцев, отправившая своих детей – 16-летнюю Ульяну, 14-летнего Пашу, 12-летнего Петю, 9-летнего Николая и 7-летнего Федю в первый класс местной школы. К старинным церковным книгам прибавились в семье и школьные учебники. И можно было надеяться, что появится даже телевизор, и окно в мир для них распахнется еще шире.
Сейчас села Канцево уже нет. В прошлом году все сорок семей старообрядцев в одну ночь сорвались с нажитого места и уехали в Россию, в устье Волги, что в Астраханской области. Некоторые из них подались еще дальше. Например, Жигулев с семью детьми оказался в Боливии, где тоже есть старообрядческие общины.
Прошло три года. Мы оказались на противоположном берегу Биликуля в селении Жанаоткель.
...Огромная застывшая гладь озера, тишина. Глухие ворота, из-за которых виднеются маленькие домики и высоченные скирды запасенного на зиму сена. Люди здесь работящие, хозяйства крепкие. Семей старообрядцев насчитывается более сорока.
Но это уже не те отгородившиеся от внешнего мира старообрядцы, каких мы видели три года назад в Канцево. Они живут бок о бок с местным населением.
В семью Канцевых мы попали в сопровождении представителя акимата Биликульского сельского округа Уразы Журамбетовой. Обычно мирских гостей здесь не привечают.
Нам так и не удалось выяснить, имеют ли эти Канцевы какое-либо отношение к основоположнику села Канцево или это просто однофамильцы. Хозяйка дома, 65-летняя Наталья Малафеевна, считает, что они – пятое поколение прибывших сюда с Урала казаков-старообрядцев, которые в восемнадцатом веке выступили на стороне Емельяна Пугачева, а после его поражения бежали в киргиз-кайсацкую степь.
Приняли нас хотя и радушно, но, как нам показалось, настороженно. Хотя, вообще, могли бы и в дом не пустить. По заповедям, им не положено с мирскими ни молиться, ни кормиться. Но нам даже подали чаю. Правда, вместе за стол не сели.
– У нас все старинно, – говорит Наталья Малафеевна характерным окающим говором.
Замужние женщины обязаны ходить "под тремя покровами" – это волосник, сорочка и платок. Волосы заплетают в две косы. Головное убранство называют по-казахски – "кимешек".
– Мы сохранили даже одежду, – говорит Наталья Малафеевна. По традиции она должна быть самошитая, ведь старообрядцы не признают никакой техники.
В мужчине-старообрядце главное – борода. Чтобы жениться или на похоронах быть допущенным к покойнику, нужна борода шестинедельной давности.
– Я говорю сыну, – сетует Наталья Малафеевна, – не брей бороду, не брей! Не слушается... Постоянно подстригает. А если я умру? Его же ко мне не допустят. По вере жить тяжело...
Действительно, тяжело. Мир преподносит столько соблазнов, что даже чтущие свои законы старообрядцы не могут им противостоять. Техникой пользоваться грех, но как устоять против телевизора или автомашины?
– Телевизор смотрите?
– Дети и внуки смотрят, – улыбаясь говорит сын Натальи Малафеевны Василий Иванович, умело управляющий своей "Ауди".
Он потомственный рыбак. Уральские общины казаков, от которых ведут свое происхождение Канцевы, исстари именовались "полувоенными – полурыбачьими", потому что главную роль в их жизни всегда играло рыболовство.
– Ну какой я сейчас рыбак! – сокрушенно вздыхает Василий Иванович. – Ведь рыбы-то в озере уже нет.
Основной закон в семьях старообрядцев – уважение к старшим. Интересно, что старики здесь отказываются от пенсии. Говорят, не положено по вере, грех. Ведь жить надо только на то, что сам заработал. Пока в состоянии работать. А если не можешь, дети должны кормить. А то, что дает государство, – это как бы в долг.
– А как в долгу помирать будешь? – говорит Наталья Малафеевна.
Живет Наталья Малафеевна хоть и в общем доме, но отдельно. Главная ее ценность – железом кованный сундук, в котором хранится передаваемая из поколения в поколение семейная реликвия – Евангелие на старославянском языке. Василий Иванович знает своих предков в четырех поколениях. У всех истинно русские имена – Фокей, Владимир, Ларион, Иван. Именами здесь нарекают только по святцам. Брата Василия Ивановича зовут Еремей, он еще не женат.
– У нас жениться можно только на своих, по закону, – говорит Наталья Малафеевна. – Только вот не слушаются дети...
Это правда. К примеру, завуч здешней школы Евдокия Семеновна Садыкова, в девичестве Стромоусова, вышла замуж за Максута Садыкова – сына директора школы Жумана Садыковича.
Сейчас у них четверо детей: дочери Аида, Саида, Галия и сын Малик. Мама Евдокии и родители Максута очень любят своих внуков. Никто лучше Евдокии не готовит бешбармак и не соблюдает так, как она, казахские обычаи и традиции.
Хотя рыбак Василий Иванович Канцев и сокрушается, что рыбы в озере нет, но у него нет и мысли покинуть эти места.
– Зачем нам ехать куда-то? – говорит его мать. – Это наша родина, мы здесь родились, здесь родились наши дети, внуки и правнуки.
Да и на самом деле. Куда им уезжать, если они вросли корнями в эту землю.
Старообрядцы из села Жанаоткель так же, как и когда-то старообрядцы из Канцева, поселились на берегу озера в надежде отгородиться от всего мирского, в ожидании конца света и второго пришествия Христа. А получилось, что они обрели здесь Начало Света.
Амантай АЙЗАХМЕТОВ,
Галина СКРИПНИК,
Жамбылская область
"Казахстанская правда" № 22 (24632)
По материалам источников: Самарское староверие
