Из Петербурга в Москву...

О Петеребургской и Московской традициях церковного пения, которые, утратив географическую привязку, и по сей день формируют две главных певческих школы Русской Церкви в июньском номере журнала Санкт-Петербургской митрополии "Вода живая".

Гордый Петербург с его колоннами, Адмиралтейской иглой, Александрийским столпом, прямыми проспектами и холмистая Москва с нарядным Кремлем, живописной путаницей улиц и бесчисленными куполами – даже внешние облики двух столиц противостоят друг другу. Вечный спор Петербурга и Москвы проник в искусство и науку, в стиль мышления и взгляды на жизнь. Не обошел он и богослужебное пение...

В певческой практике сегодняшней Церкви петербургская и московская школы – два больших древа, а все остальные традиции представляют собой ответвления от них. Петербургская школа выкристализовывалась постепенно и свой окончательный облик, известный нам до сего дня, обрела только к середине XIX века. Черты петербургского стиля – это простота мелодической линии, сухость, строгость звучания, безупречное соблюдение законов классической европейской гармонии, четкий симметричный ритм, преобладание немецко-итальянских мелодико-гармонических принципов над исконными русскими.Петербургская традиция родилась в Петербургской придворной певческой капелле (ныне Государственная академическая капелла Санкт-Петербурга). Это старейшее отечественное профессиональное музыкальное учреждение было основано в 1479 году как хор государевых певчих дьяков, которые пели за богослужением в присутствии великого князя. Этот хор составляли лучшие певцы, которых государь собирал по всей стране. Во времена петровских церковных реформ в 1701 году он был переименован в Придворный хор, а в 1763 году – в Императорскую придворную певческую капеллу. В 1846 году при капелле открылись регентские классы. В 1917 году она была реорганизована в Государственную академическую капеллу имени М.И. Глинки и с этого момента вышла из рамок истории церковного пения.

Первый директор капеллы – Дмитрий Бортнянский, ученик итальянского композитора Бальдассаре Галуппи – привнес в русскую церковно-певческую культуру итальянское влияние. Второй директор – Алексей Львов, автор гимна "Боже, Царя храни", большой друг и поклонник Рихарда Вагнера – явился проводником немецкого влияния на русское церковное пение. Под руководством Львова (при участии композиторов Павла Воротникова, Петра Турчанинова, Гавриила Ломакина) была создана новая система распевов – так называемый придворный обиход. Придворный обиход – это музыкальная выжимка из старинных русских мелодий и их гармоническая обработка. В результате работы Львова над старинными распевами они оказались до неузнаваемости сокращены; многие песнопения, которые положено петь на известный глас, изложены читком (речитатив на одной ноте), многие гласовые мелодии изменены, чтобы получить возможность гармонизировать их в обычном мажоре или миноре (вместо свойственных им ладов). Сплав европейского и русского музыкальных принципов делают петербургский церковно-певческий стиль универсальным с точки зрения какой-либо национальной принадлежности.

На директоров капеллы была возложена обязанность следить за церковным пением всей России, в результате чего установленный в капелле обиход был принудительными мерами введен во всех православных храмах. За несоблюдение установленных законов применялись различные санкции – например, лишение регентского диплома. Через регентов, получивших образование в Придворной капелле, петербургский капелльский стиль с его немецко-романтическим концертным духом внедрился в русскую церковно-певческую практику и вытеснил все существовавшие до тех пор традиции.

Поскольку капеллу возглавляли светские музыканты: Дмитрий Бортнянский, Алексей Львов, Николай Бахметев, регентское образование там состояло лишь в овладении музыкальными дисциплинами: теорией музыки, постановкой голоса, игрой на фортепиано, дирижированием. При великолепной музыкальной подготовке не уделялось достойного внимания литургическим дисциплинам. Кроме регентов, капелла выпускала и учителей хорового пения и дирижеров. В представлении выпускников регентских классов капеллы церковное пение было разновидностью хоровой музыки. Вследствие этого клирос в храме превратился в концертную площадку, а молящиеся прихожане – в слушателей. Регент – выпускник капеллы считал себя законодателем музыкального оформления богослужения и полноправным хозяином на клиросе.

Пока в русских храмах царствовал придворный обиход, в Москве постепенно зрела волна противодействия – московская школа пения. Лабораторией московской певческой традиции стал хор Синодального училища. Основой этого хора стал хор патриарших певчих дьяков, возникший в конце XVI века и переименованный в Синодальный хор после отмены патриаршества и учреждения Священного Синода. Со времен допетровской Руси патриаршие певчие составляли "московскую" параллель хору государевых певчих дьяков. В 1830 году при Синодальном хоре было открыто Синодальное училище церковного пения.

По счастливой случайности в конце XIX века в стенах Синодального училища встретились выдающиеся деятели: Степан Смоленский – директор училища, исследователь древнерусской музыки, Василий Орлов – талантливейший регент и Александр Кастальский – композитор, выдающийся знаток русской народной песни и древних нотаций, автор двух научных трудов по русскому народному многоголосию. Эти три уникальные личности стояли у истоков московского стиля церковного пения. Движущей силой этого стиля было категорическое неприятие итало-немецкого концертного духа, распространяемого Петербургской капеллой, возрождение национального начала в церковном пении, поворот в сторону восстановления древних распевов. Черты московской школы: витиеватые мелодии, свободный несимметричный ритм, неклассическая гармония (часто используются "пустые" квинты или унисоны), в основе – древнерусские распевы, русская народная песня.

Московская и петербургская певческие традиции повлияли главным образом на мелодический облик системы осмогласия: два церковных певца, впервые встретившись на клиросе, обязательно должны договориться между собой, как они будут петь гласы ("по-питерски" или "по-московски"). "Петербургский" и "московский" стили пения сегодня определяются не местоположением двух столиц, а личными эстетическими предпочтениями разных приходов. Сегодня и в Петербурге, и в Москве можно услышать все разнообразие церковно-певческих традиций от немецко-итальянской до русско-визайнтийской школы. Специфика сегодняшнего времени состоит в том, что и на клиросе царит свобода и вседозволенность по сравнению с тем стилистическим единством, которому подчинялась певческая культура православной церкви со времен древней Руси до эпохи капелльского диктата.