Основная проблематика старообрядческих съездов Эстонии

После провозглашения независимой Эстонии в 1918 г. и подписания Тартуского мира в 1920 г. эстонские староверы потеряли связи с российским старообрядчеством. Для поддержания веры и своего образа жизни возникла необходимость создания соборного органа, руководящего жизнью всех общин. По переписи 1922 г. "находящиеся в расколе православные" численно составляли 10 867 человек [1]. Из них в тартуском уезде проживали 7634 человек, т. е. 4,4 % от общего числа населения уезда. Кроме того, староверы жили в небольшом количестве в крупных городах Эстонии – Таллинне и Тарту.

Как коренные жители, старообрядцы, ставшие сразу же полноправными гражданами, должны были приспособиться к новым условиям. Предстояло выработать новый устав с учетом как исконных традиций староверия, так и изменившихся условий существования.

21 ноября 1923 в Казепяэской молельне Причудской волости состоялось собрание старообрядцев Причудья [27]. С докладом выступил известный наставник Ф. П. Савосткин. В дореволюционный период он был делегатом от причудцев на Всероссийском и Прибалтийском съездах староверов. Поскольку теперь от России ждать помощи не приходилось, встал вопрос об организации органа управления старообрядцами Эстонии, по образцу Польши, Литвы и Латвии, имевших свои центры.

В Гребенщиковской общине соседней Латвии свой совет работал уже с начала XX века. В его компетенцию входило решение хозяйственно-экономических проблем, а также регулирование религиозно-нравственной, просветительной и благотворительной сфер деятельности старообрядцев. В совет, стоящий во главе "огромной семьи русских людей старой веры", входили 12 избранных общим собранием лиц [2].

Попытка создания подобного централизованного управления в Эстонии была предпринята старообрядцами на III съезде в 1924 г. [21]. Сразу это сделать не удалось, так как следовало официально оформить старообрядческие приходы в соответствии с законодательством Эстонской Республики [29]. Тем не менее, работа в этом направлении велась, хотя и не очень интенсивно [3; 4; 20, 3-4].

В течение 1924-1926 гг. оформились десять приходов поморского согласия и два прихода федосеевского согласия (раюшская и колецкая) [18]. 27 февраля 1925 г. в Казепяэ состоялось собрание представителей старообрядческих общин в Эстонии, а 24 апреля на съезде наставников и начетчиков снова обсуждалась возможность создания Союза общин. На этом съезде присутствовали представители пяти общин и около 100 человек слушателей. В повестке дня стояли разнообразные вопросы: о браках, о замещении, о брадобритии и курении, о церковном пении, о духовных наставниках, о поднятии религиозных чувств верующих, о допущении на клирос женившихся и др. Все поставленные на съезде проблемы не теряли своей актуальности на протяжении всех последующих лет.

В 1928 г. состоялись два съезда, определившие строение старообрядческой церкви Эстонии [6; 28]. 14 февраля на IV съезде в Муствеэ была создана специальная комиссия для разработки устава и основ работы союза общин [12; 20].

С 17 по 19 июля в молитвенном храме Калласте (Красные Горы) проходил очередной V съезд, начавшийся молебном Всемилостивому Спасу [12]. На заседаниях председательствовал член эстонского парламента от старообрядцев-причудцев П. П. Баранин, товарищем председателя был избран 3. А. Кузнецов, секретарями – Ф. Ф. Пруссаков, Л. С. Мурни-ков, И. А. Соколов.

На съезде были заслушаны пять докладов – "О поднятии религиозных чувств верующих" (докладчик П. П. Баранин), "Порядок богослужения в старообрядческих общинах" (наставник Ф. П. Савосткин), "Восстановление крестных ходов в торжественные праздники" (И. А. Долгошев), "Преподавание Закона Божия в школах" (Л. С. Мурников), "О праздновании школами праздников по старому стилю" (П. П. Баранин). Но главным было решение об упорядочении обрядовой стороны и о принятии Устава старообрядческой церкви Эстонии.

Для того, чтобы решения съезда не могли быть оспорены, составились две комиссии, одна из которых проверяла полномочия участников съезда, а вторая занялась рассмотрением предложения о центральном правлении старообрядцев Эстонии. Обсуждались канонические, обрядовые и текущие вопросы.

По докладу Баранина "О поднятии религиозных чувств старообрядцев", в котором он обратил внимание на отход молодежи от старой веры, предложив ряд мер, которые, на его взгляд, могли помочь сохранить приверженцев и привлечь к его учению старообрядцев новых адептов, разгорелись горячие споры. Баранин сказал: "Если мы по-прежнему будем гнаться только за внешностью и разбираться в том, кто из нас более угоден Богу и кто менее, то, в конце концов, мы дойдем до того, что наши храмы совершенно опустеют, и не будет в них молящихся" [20, 11].

Он предлагал следующие меры к решению этой проблемы: 1) обязать наставников начать работу по привлечению всех старообрядцев в храмы, независимо от их внешнего вида; 2) обратить внимание на торжественность служб в храме, а также на повышение качества самой службы, хотя бы с внешней стороны, за счет привлечения людей, "более грамотных и искусных в чтении и пении, независимо от их семейного положения"; 3) повышение общей религиозной культуры в ходе собеседований всех членов приходов под руководством наставников.

Возразили Т. А. Амелькин и А. Е. Гужов, напомнив 96-е правило VI Вселенского собора, 40-е правило Стоглава и Кормчей книги о недопущении общения с брадобрейцами и запрещении в молитве присутствия женщин в коротком одеянии. В прениях выступил наставник Ф. П. Савосткин, который обрисовал требования к облику настоятеля и к благочинию в храме, заключив свою речь словами: "Не в определении мест или храмов, но в охранении благочестия и в соблюдении заповедей Божиих, идеже сохранятися будут" [20, 19]. Далее он заметил, что если бреющий бороду признает, что это грех, нет основания гнать его из храма.

Резче всех высказался наставник и великий причудский иконописец-федосеевец П. М. Софронов, сказав, что если доклад Баранина принять, то надо менять и звание старообрядца, так как никакой разницы между никонианами и староверами не будет: "Грешников надо устрашать и, в качестве такой меры, должно быть недопущение их к общей молитве" [20, 20]. На это Л. С. Мурников возразил: "...не разгонять, а привлекать", "исцелять впавшаго в разбойники", ибо разогнавши, кого же учить будете?" [20, 21].

В результате были приняты основные предложения Баранина. Кроме того, добавлялось, что наставники должны служить укреплению старообрядческих семей, руководствуясь 102 правилом VI Константинопольского Вселенского собора 680-681 гг.

В докладе наставника Ф. П. Савосткина был поставлен ряд важнейших вопросов о богослужении, благочинии и пении. Он процитировал шестую главу Степенной книги, где сказано: "Во времена Христолюбивого князя Ярослава, приидоша к нему от Царя-Града богоподвизаемые трие певцы гречестии, от них же начато бысть в Русскей земли ангелоподобное пение: изрядное осмогласие, наипаче же трисоставное сладкогласование и самое прекрасное демест-венное пение" [20, 25]. Пафос его выступления сводился к тому, что пастыри должны к службе готовиться заранее, сохраняя чин и лад, избегая ошибок в текстах песнопений и молитв. На съезде единодушно решили восстановить крестные ходы в торжественные праздники. По докладу Л. С. Мурникова о преподавании Закона Божиего в школах было постановлено не чинить препятствий, а наоборот – содействовать организации обучению Закону Божиему и церковно-славянскому чтению при молитвенных домах.

С принятием устава и выбором Центрального Совета Эстонской старообрядческой церкви разрозненные общины слились в единый союз, который представлял собою самоуправляющуюся систему с правами юридического лица [13].

Союз состоял в братском общении со всеми другими старообрядческими церквами, в особенности с латвийской и польской [9]. Духовной основой единения старообрядцев Эстонии стало Святое Евангелие, правила Святых Апостолов и Вселенских Соборов, таинства крещения, брака и покаяния [20, 53]. Высшей властью Союза по уставу являлся старообрядческий съезд (общее собрание), который должен был созываться ежегодно Центральным Советом Старообрядцев Эстонии (ЦССЭ). Как правило, место и время следующего собора оглашалось Советом в конце съезда, или же собирались по требованию не менее 1/3 состоящих в Союзе общин. Правом решающего голоса пользовались члены ЦССЭ, все духовные наставники, а также уполномоченные от общин в пределах Эстонии.

На V съезде ЦССЭ был избран в составе: Е. Я. Гришаков (председатель), П. П. Баранин (член парламента), Ф. Ф. Пруссаков, И. А. Долгошев – члены ЦС и 3. А. Кузнецов (секретарь). Местонахождением ЦССЭ определили Тарту. В помощь Совету сформировали Духовную комиссию для рассмотрения и суждения духовных дел. В нее вошли Ф. П. Савосткин, С. А. Кузнецов и Г. Я. Сыщиков. В ревизионную комиссию были избраны Ф. Ф. Павлов, К. А. Малышев и Л. С. Мурников.

Уже после избрания правления ЦССЭ Ф. Ф. Пруссаков прочел обширный доклад на тему "Строительство старообрядчества после полученных религиозных свобод", в котором он обрисовал возникновение согласий в исторической перспективе. Докладчик поставил перед слушателями смелый по тем временам вопрос о родстве всех согласий. Председатель собрания поблагодарил Пруссакова и предложил отказаться от прений по докладу из-за недостатка времени [19, 37-50]. Съезд закончился пением "Не остави нас в человеческое предстояние" и "Достойно есть" [20, 51].

После V съезда до начала оккупации в 1940 г. состоялись еще девять всеэстонских старообрядческих съездов. До 1936 г. они проходили регулярно, а с переездом правления союза в Таллинн в 1936 г. был двухгодичный перерыв, во-первых, в связи с резким изменением политического курса правительства в этот период, а, во-вторых, из-за удаленности центра от основной массы старообрядчества.

Съезды проходили дважды в Тарту (3-4 ноября 1929, VI; 12 февраля 1935, XI), в Варнье (19-20 октября 1930, VII), дважды на Пий-рисааре (11-12 июля 1931 г., VIII; 11-12 июля, 1933, IX), в Коль-кьях (5-16 августа 1934, X), в Таллинне (23-24 июня 1936, XII), в Кикита (декабрь 1938, XIII) и последний XIV съезд – в Муствеэ (5 июля 1939).

На съездах горячо обсуждались канонические и текущие дела эстонского старообрядчества. Много внимания уделялось проблемам воспитания молодого поколения в духе истинной веры [19]. Велась не только речь, но и на практике осуществлялись меры по привлечению молодежи в ряды старообрядцев с помощью церковной музыки и духовного пения.

На тартуском съезде в 1929 г. шла речь об образовании общей для Прибалтики школы наставников и развитии специального духовного образования для детей [10; 11; 13; 28]. Согласно постановлениям съездов, старообрядцы ежегодно ходатайствовали перед правительством о разрешении празднования религиозных праздников в школах по старому стилю [4; 18; 22]. Обязательно заслушивались отчеты о работе общин, обсуждались хозяйственные проблемы, связанные со строительством, ремонтом и оснащением моленных в Муствеэ, Таллинне, Кикита, обсуждалось выделение средств на проекты, связанные с обучением наставников.

Конечно, были и несогласия: так, на IX съезде разгорелась дискуссия вокруг доклада о. Ф. П. Савосткина "О постановле ниях бывших съездов и их исполнении" [23]. X и XI съезды были посвящены разработке и принятию нового устава СЭСЦ (Eestimaa Vanausuliste Uhenduse pohikiri) в связи с новым законом о религиозных союзах от 13 декабря 1934 г. [7; 9; 29; 31].

На очередном XII съезде правление Союза определило размер членских взносов, обсудило проект строительства свечного завода и перенесло центр правления из Тарту в Таллинн [24].

В течение двух с половиной лет съезды не собирались. Находящаяся в отдалении от Таллинна основная масса причудских старообрядцев была недовольна создавшимся положением дел.

Очередной XIII съезд был созван в конце декабря 1938 в деревне Кикита [26]. Председатель Совета П. П. Баранин прочел доклад о деятельности Союза за последние 2 с половиной года, вызвавший нарекания аудитории [7]. В новый Совет тайным голосованием были избраны К. А. Малышев, Л. Е. Гриша-ков, X. С. Березин, Е. Кульков, П. Савосткин, А. Арташев, Г. Венчиков и В. Софронов. Рассмотрели вопрос об изменении § 25 Устава СЦЭ о выборе председателя правления союза и формах голосования при вынесении решения Совета [8; 17]. Были заслушаны доклады о деятельности Тартуской, Таллиннской и Кикитовской общин. Местопребыванием правления определили город Муствеэ. На заседании Совета Союза в новое правление были избраны X. С. Березин (председатель), Е. Кульков (секретарь) Г. Венчиков (казначей). Председателем Совета Союза избрали Л. Е. Гришакова (Тарту) [17].

Последний XIV старообрядческий съезд состоялся 5-9 июля 1939 г. в Муствеэ [15]. После лекции о. Колецкого "История христианской церкви" вновь обсуждался вопрос об отходе молодежи от веры и церкви. Особое внимание было уделено обращению старообрядцев в баптизм в деревне Кикита, где моленные старообрядцев и баптистов находились рядом. Слово-проповедь произнес о. Портнов из Риги, призвав к жизни по евангельским заветам. Л. С. Мурников в докладе "Священное писание и предания" остановился на проблеме несогласия старообрядцев с никоновскими реформами. К. Ершов прочитал доклад "Старообрядчество в наши дни", автором которого была женщина-старообрядка Ф. Михайлова, умершая незадолго до начала съезда. По ней отслужили панихиду [15, 16].

Заложенные съездами новые традиции в эстонской старообрядческой церкви были разрушены началом советской оккупации Эстонии. Только в 1995 г. начался новый этап по восстановлению основ жизни коренного русского населения Эстонии.

1. Rahva demograafiline koosseis ja korteriolud Eestis. 1922 a. iildrahva-lugemise andmed. Vihik. 1. Tallinn, 1924, 50.

2. А. В. Гребенщиковская старообрядческая община // Рижская мысль. 1914. 27 янв. № 1949. С. 3.

3. Баранин, П. Нужды окраин // Последние известия (=ПИ) 1925.22 янв. № 17. С 3.

4. [Баранин Щ Церковь и государство // ПИ. 1925. 7 окт. № 230. С. 3

5. VIII старообрядческий съезд // Вести дня. 1931. 5 июля. № 176.С. 2.

6. Гришаков В. Л. 75 лет Старообрядческому съезду Эстонии //Меч духовный. 2003. № 10. С. 5.

7. Делегатский съезд старообрядческих общин Эстонии // Вести дня (=ВД). 1938. 28 дек. № 296, С. 2.

8. Зарегистрирован устав старообрядческой церкви // ВД. 1936.11 мая. № 105. С 1.

9. Итоги V старообрядческого съезда в Эстонии // Вестник Высш.Старообрядческого Совета в Польше. 1929. 14/1 декабря, 15-18.

10. Мурников А. "Об обрядных вопросах" // Ст. НЛ. 1929. 14 нояб.№ 128. С. 4.

11. На съезде старообрядческих общин // ВД. 1929. 3 нояб. № 299.С. 2.

12. – овъ. [Ф. Пруссаков]. Открытие V съезда старообрядцев Эстонии // ВД. 1928. 20 июля. № 191. С. 1.

13. – овъ. [Ф. Пруссаков]. Устав старообрядческой церкви Эстонии утвержден // ВД. 1928. 2 авг. № 204. С. 1.

14. П. Б. [Петр Баранин]. Старообрядческий съезд (Корр. из Юрьева) // Ст. НЛ. 1929 12 нояб. № 128. С. 3.

15. П. Н. Старообрядческий съезд // Рус. вестник. 1939. 8 июля.№ 53. С. 2.

16. Петров А. Закрылся съезд старообрядцев // ВД. 1939. 12 июля.№ 154. С. 1.

17. Петров А. Новое правление Союза старообрядческих общин Эстонии // ВД. 1939. 3 янв. № 2. С. 2.

18. Пономарева Г. Старообрядчество // Русское национальное меньшинство в Эстонской Республике (1918-1940). Тарту; Санкт-Петербург, 2001. С. 53.

19. Причудский [Заволоко И. Н.]. Старообрядчество в Эстонии //Родная старина. 1932. 11/12. С. 22.

20. Протокол 5-го Старообрядческого съезда в Эстонии 17, 18, 19-го июля 1928 года. В посаде Красные Горы. Труды 5-го Старообрядческого съезда в Эстонии. Б. м., б. д.

21. Пруссаков Ф. К предстоящему V съезду старообрядцев Эстонии 22. Старообрядец. VII старообрядческий съезд // ВД. 1930. 16 окт.№ 279. С. 2.

23. Старообрядческий съезд // Таллиннский Русский голос. 1933.22 июля. № 37. С. 4.

24. Старообрядческий съезд // ВД. 1936. 27 июня. № 141. С. 2.

25. Старообрядческий съезд Эстонии] // Вестник Высшего старообрядческого совета в Польше. № 1-3, 1 нояб. 1933. С. 27.

26. XIII делегатский съезд старообрядческих общин. Письмо из Муствеэ // Ст. НЛ. 1939. 4 янв. № 2. С. 4.

27. Хроника // ПИ. 1923. 4 дек. № 305. С. 3.

28. Закрытие старо-кого съезда // ВД. 1929. 6 нояб. № 302. С.2.

29. Эстония // Старообрядческий календарь на 1930 год. Рига, 1929. С. 66.

30. Эстония. Старообрядческий съезд в Эстонии // Старообрядческий календарь на 1931 год. Двинск. Б.г., С. 72-73.

31. Государственный архив Эстонии. Eestimaa Vanausuliste Uhenduse

pohikiri // Ф. 3350. On. 1. Д. 1.

Работа выполнена при поддержке Научного фонда Эстонии, грант 5382.