Два внешне противоречивых сообщения пришли почти одновременно из Франции. Во второй половине дня во вторник нижняя палата французского парламента запретила носить в общественных местах "одежду, полностью скрывающую лицо". Верхняя палата должна вынести вердикт в сентябре. В случае ее согласия закон вступит в силу в 2011 году.
Главной мишенью законодателей, воспользовавшихся этой политически корректной формулировкой, стали иранские паранджи, арабские никабы и афганские бурки – в общем, традиционная одежда женщин-мусульманок. Но уже вчера утром в военном параде на Елисейских полях по случаю Дня взятия Бастилии впервые участвовали не только французские солдаты, но и колонны из 13 стран – бывших африканских колоний Франции. С трибуны их приветствовал президент Николя Саркози.
Казалось бы, как связаны эти два события? Где тут логика? Однако многие правозащитники объявили, что Франция как бывшая страна-колонизатор не имела права на то, чтобы столь своеобразным образом напоминать о тех моментах своей недавней истории, которыми, быть может, и не стоит гордиться. И хотя президент Саркози осудил "любую колониальную ностальгию", но ведь именно он еще в прошлом году выступил инициатором законопроекта о запрете чадры. Невольно возникает вопрос: так все-таки французское государство за доминирование европейской культуры или против?
Вообще же можно сказать, что французы выбрали удобство. Укрытая одеждой с ног до головы дама – зрелище, беспокоящее и раздражающее среднего гражданина. К тому же это проблема для полиции, всегда волнующейся, когда невозможно быстро выяснить личность человека.
А "цивилизаторская миссия" в колониях не вызывает особой ностальгии, поскольку она в свое время была сопряжена для Франции с утомительными усилиями и жертвами. В этом году исполнится полстолетия со времени провозглашения в 1960 году независимости большинства французских колоний в Африке. Во многих из них (особенно в Алжире, освободившемся чуть позже) удержание колониального господства с соответствующими административными, образовательными и социальными учреждениями стоило и денег, и жизней. Дух "цивилизаторской миссии", очень сильный во Франции начала ХХ века, к середине столетия выдохся, так что распад империи протекал быстро.
В наследие от империи досталось, однако, огромное население бывших колоний, говорящее по-французски и мечтающее пожить в былой метрополии (с аналогичной проблемой сегодня сталкивается и Россия). В итоге в 65-миллионной Франции за эти самые полсотни лет появилось до шести миллионов граждан-мусульман. Между тем за минувшие со средневековых арабских завоеваний столетия французы привыкли видеть мусульман только за границей. Появление мечетей где-нибудь под Парижем или Нантом вызывает у француза подсознательный страх перед новым нашествием, на манер того, от которого в 732 году франки отбились в сражении с арабами при Пуатье. Поэтому, когда в Швейцарии было запрещено строительство мечетей, Саркози выразил мнение многих, порекомендовав согражданам "с уважением отнестись к решению швейцарского народа". Культурно чуждыми выглядят и закутанные с ног до головы дамы. Так что полного комфорта (и колониями попользоваться, и получить "удобных" мигрантов) не вышло.
Даже самый политкорректный политик вынужден учитывать подсознательные страхи своего электората, хотя и старается не называть эти страхи своими именами. Это проявилось и во время голосования о "полностью скрывающей вуали" (так во Франции называют чадру). За запрет проголосовали 335 депутатов, а против высказался лишь один. Правда, "зеленые" бойкотировали голосование за "демагогический" закон, а социалисты воздержались, хотя и дали понять, что чадра и им весьма неприятна.
Собственно, особо никто и не захотел побороться за право "женщин Востока" носить чадру. Что-то промямлила только организация "Международная амнистия", с чьей точки зрения вполне достаточно законодательства, запрещающего принуждать женщин скрывать свое лицо. Таким образом уважаемая международная организация поставила публичное ношение мусульманской одежды на ту же доску, на которую либеральные законы некоторых стран Евросоюза ставят проституцию. Заниматься – можно, а вот принуждать к этому занятию других (то есть сводничать) – – нельзя.
Но французские депутаты пошли несколько дальше. Наказывается не только принуждение к ношению чадры (за это полагается год тюрьмы плюс штраф в 30 тыс. евро), но и ее добровольное ношение. Вошедшая, скажем, в автобус дама в чадре должна будет заплатить 150 евро и/или прослушать курс лекций о правах и обязанностях граждан Франции. Впрочем, многие избиратели и такой вариант считают слишком мягким, призывая к безусловному и полному запрету чадры. В Европе за это, судя по опросам, выступают 82 % французов, 71 % немцев, 62 % британцев и 59 % испанцев. Они настаивают на принятии запретительных законов. На более тонкие методы – изучение культуры "другого", убеждение или воспитательную работу – современное потребительское общество, похоже, неспособно.
Источник: Время новостей
