История монастыря – это не двести лет прошлого, а двести лет настоящего

В июле этого года исполнится двести лет со дня основания крупнейшей обители на Урале – Ново-Тихвинского женского монастыря. Об истории монастыря и его сегодняшней жизни рассказывает настоятельница обители игумения Домника (Коробейникова).

– Матушка Домника, из летописи вашей обители можно узнать, что в начале XX века в Ново-Тихвинском монастыре было более тысячи насельниц и около двадцати мастерских. Цифры поразительные. Как вы считаете, что помогало монастырю в те годы столь успешно развиваться?

– Мне кажется, хорошие духовные основы. Общежительный монастырь – как многоэтажный дом: чем лучше фундамент, тем крепче будет держаться. Внешнее благополучие любого монастыря зависит от внутреннего, поэтому первая настоятельница, игумения Таисия (Костромина), старалась благоустроить обитель прежде всего духовно. Когда монастырь только создавался, надо было много работать: строить помещения, обрабатывать землю, обустраивать хозяйство, – и легко было поддаться соблазну на первое место поставить телесный труд. Но игумения Таисия верила, что если сестры будут больше молиться, то в устроении обители будет помогать Сам Господь. Она, например, добилась того, чтобы богослужения в обители совершались ежедневно, – а это было далеко не в каждом монастыре. Кроме того, она тщательно подошла к составлению монастырского устава. Главными правилами были общая трапеза, общее имущество, общая молитва – всё это создавало в обителях истинно монашеский дух братской любви, единства, нестяжания и послушания. Думаю, именно это привлекало в монастырь души, ищущие спасения.

– В какой мере сохраняет и поддерживает прежние традиции нынешняя обитель? Чувствуете ли вы себя преемниками дореволюционного Ново-Тихвинского монастыря?

– Мы действительно чувствуем с прежней обителью теснейшую духовную связь: можно сказать, что мы привились к ней, как молодая веточка к могучему дереву.

Пятнадцать лет назад, когда Ново-Тихвинский монастырь еще только начал возрождаться, нам посчастливилось познакомиться со схимонахиней Николаей (Засыпкиной). Она была духовной дочерью схиигумении Магдалины (Досмановой), последней дореволюционной настоятельницы монастыря. Матушка Николая рассказала нам о том, какие наставления давала сестрам схиигумения Магдалина, и дух этих наставлений оказался нам удивительно близок. Мы узнали, что в обители существовала практика умного делания, Иисусовой молитвы. Схиигумения Магдалина советовала читать сестрам те же святоотеческие книги, которыми сейчас руководствуемся и мы, и вообще старалась укоренить сестер в святоотеческой традиции.

– Если сравнивать монастырь с домом, то что, помимо крепкого основания, делает этот дом устойчивым? Что нужно, чтобы монастырь был благоустроенным?

– Мне кажется, самое главное – дух единства о Господе и взаимной любви. Этот состав скрепляет обитель надежнейшим образом, так что она может устоять при самых трудных обстоятельствах. И наоборот: нестроения, разделения внутри обители подобно ржавчине разъедают самую основу общего монашеского жития. Поэтому, повторю, единство о Господе в любом монастыре есть самое драгоценное сокровище, которое всеми силами нужно стараться приобрести, а приобретя – всеми силами беречь. Прежний Ново-Тихвинский монастырь, несмотря на многочисленность сестер, был как бы одним организмом, и нам тоже очень хочется созидать и хранить этот дух единомыслия. Но, конечно, дух любви живет только в том монастыре, где насельники стараются жить по заповедям.

– Какие святые особенно почитаются в вашем монастыре?

– Мы с большим благоговением относимся к святителю Игнатию (Брянчанинову). Преподобный Варсонофий Оптинский еще в начале XX века говорил, что без творений святителя Игнатия нам невозможно было бы понять, что такое монашество. Тем более невозможно это в наше время: живая духовная традиция прервана революцией и последующими десятилетиями безбожного режима, живое наставническое слово оскудело. Если бы не творения святителя, мы бы сейчас даже не знали, как нам возрождать правильную монашескую жизнь. Поэтому святитель Игнатий для нашей обители является, можно сказать, духовным наставником.

Мы чувствуем живую связь и с теми святыми, которые помогали прежней Ново-Тихвинской обители. Например, с преподобным Феодосием Тотемским. О нем из сохранившихся документов мы узнали такую удивительную историю. В 1797 году, когда закладывали новый корпус, неизвестно откуда перед народом явился всадник на белом коне. Обратившись к игумении Таисии, он сказал: "Прими строителя сего" – и подал ей свиток с изображением преподобного Феодосия Тотемского. Позднее в Ново-Тихвинском монастыре была построена церковь в честь этого святого. Сейчас, когда обитель восстанавливается, мы чувствуем особенную нужду в помощи преподобного Феодосия. Сестры-экономы постоянно молятся ему об успехе строительства.

Адмирал Федор Федорович Ушаков, ныне прославленный в лике святых, для многих просто историческое лицо, а для нашего монастыря – живой человек, который и сегодня принимает в наших нуждах непосредственное участие. Он много помогал игумении Таисии, несколько лет перед открытием обители она даже жила в его доме. Можно сказать, Ново-Тихвинский монастырь был учрежден во многом благодаря ходатайствам праведного Феодора Ушакова. Сейчас, спустя двести лет, мы так же просим у него помощи и он так же ходатайствует за нас, только уже у престола Божия.

За те пятнадцать лет, в которые возрождалась наша обитель, мы обрели еще несколько небесных ходатаев, чью помощь мы постоянно чувствуем. Господь вверил нам восстановление святынь, связанных с именем святого праведного Симеона Верхотурского: храмовый комплекс на месте его подвигов в селе Меркушино, несколько церквей на паломническом пути из Меркушино в Верхотурье. В 2002 году во время закладки фундамента Михаило-Архангельского храма в Меркушино были обретены нетленные мощи священномученика Константина Богоявленского, которые теперь и почивают в этом храме. Кроме того, в принадлежащей нашему монастырю церкви Всемилостивого Спаса в Екатеринбурге пребывают мощи преподобного Василиска Сибирского, величайшего молитвенника. Чем больше мы молимся этим угодникам Божиим, тем более тесную связь с ними ощущаем. Так что со временем они становятся нам только роднее.

То же можно сказать и про прежних настоятельниц обители – игумению Таисию и схиигумению Магдалину. Они для нас живые люди, которые часто помогают нам в трудных ситуациях. Правда, они пока не прославлены в лике святых, но материалы для их канонизации уже подготовлены.

– Человек поступает в монастырь, и его внутреннее устроение постепенно меняется. Как бы вы описали эти перемены? Что в духовном делании вы считаете для монаха наиболее важным?

– Господь действительно дал мне большое счастье – видеть, как меняются человеческие души. Когда человеку удается в чем-то себя преодолеть, сделать еще один шаг навстречу Христу, всегда переживаешь это как настоящее чудо.

Как совершаются эти перемены? Конечно, благодаря понуждению себя к добродетели, благодаря частым исповеди и причащению, благодаря отсечению своей воли. Но самое главное, что преображает душу человека, – это молитва. Молитвой человек приобретает все добродетели. От молитвы, а правильнее сказать, от благодати, которая в основном приобретается внимательной молитвой, в душе человека являются и страх Божий, и смирение, и любовь.

И поделюсь еще одним наблюдением. С одной стороны, в обители все представляют собою нечто удивительно цельное, неразрывно связанное узами послушания и искренней любви о Христе, а с другой стороны, каждый человек не только сохраняет, но и раскрывает во всей полноте свою неповторимость. И то же самое мы видим в масштабе всей Церкви. Все святые, как говорит преподобный Силуан Афонский, похожи на Христа. Но посмотрите, какое у них разнообразие характеров! Святитель Иоанн Златоуст пишет, что даже у великих пророков были разные характеры: Илия был строг и взыскателен, а Моисей – наоборот, был "человек кротчайший из всех людей на земле". Апостолы Петр и Иоанн тоже имели свои особенности нрава. Петр пламеннее, а Иоанн возвышеннее; Петр стремительнее, а Иоанн проницательнее. Так и в обители: человек, сохраняя свои природные черты, приобретает, можно сказать, евангельский характер.

– В начале июля прошло празднование юбилея Ново-Тихвинского монастыря. Порой возникают сомнения: нужно ли монахам отмечать события, которые относятся к земной, временной жизни? Какой смысл вы вкладываете в предстоящие торжества?

– Нам хотелось бы, чтобы нашу радость разделили как можно больше людей и в городе, и в епархии, и за ее пределами.

Жизнь обители всегда была тесно связана с жизнью города и епархии, поэтому двухсотлетие монастыря – это наша общая история, наш общий праздник. Поэтому юбилейные торжества – это, можно сказать, дань памяти тем, кто был рядом с нами в прошлом, и дань благодарности тем, кто поддерживает нас сейчас.

...Говорят, история изучает то, чего уже нет. Так можно сказать о чем угодно, но только не о монастыре. Люди, которые два века назад обустраивали Ново-Тихвинскую обитель, заботятся о ней и теперь. Благотворители, давно перешедшие в вечность, не перестают ходатайствовать о монастыре и ныне – уже у престола Божия. Сестры, жившие в обители двести лет назад, и сестры, живущие в ней сейчас, – это одно сестринство, связуемое молитвами тех и других. И можно сказать, что история Ново-Тихвинского монастыря – это не двести лет прошлого, а двести лет настоящего.