Сотрудник УФСБ Забайкалья в суде причислил всех жителей Ингушетии к ваххабитам

Впечатлениями о судебном процессе делится директор Забайкальского правозащитного центра Виталий Черкасов, представляющий в суде защиту подсудимому

Продолжается рассмотрение Ингодинским райсудом Читы уголовного дела в отношении имама соборной мечети Мусы Камурзоева, обвиняемого региональным УФСБ в незаконном приобретении, хранении и изготовлении взрывчатого вещества, а также в приверженности к ваххабизму, сообщает пресс-служба Забайкальского правозащитного центра.

Впечатлениями о судебном процессе делится директор Забайкальского правозащитного центра Виталий Черкасов, представляющий в суде защиту подсудимому.

– Этот процесс мало напоминает судебное разбирательство, к которому мы все привыкли. Судья Елена Мершиева отказывается исследовать доказательства, представленные стороной обвинения. И я ее понимаю – эти доказательства имеют признаки грубой фальсификации. Сторона защиты – адвокат Геннадий Перфильев и я – заготовили ходатайства для вызова и допроса следователя и экспертов, которые дали заключения по делу, так как к ним есть много вопросов. Но судья не предоставляет нам возможность заявить эти ходатайства.

Вместо этого, впервые в моей практике суд позволил гособвинению начать процесс с исследования личности подсудимого. Делается это на основе "оперативных" материалов ФСБ, которых, во-первых, нельзя проверить и оценить. А во-вторых, они не имеют отношения к существу предъявленного Камурзоеву обвинения. Создается впечатление, что таким способом участников процесса и общественность подвергают психологической обработке. Цель которой – создать из подсудимого образ врага, который ни при каких обстоятельствах не должен быть оправдан.

К примеру, в ходе второго заседания судом были заслушаны показания оперуполномоченного УФСБ Михаила Пинигина, который отрекомендовался, как специалист в области ислама. Этому свидетелю стороной защиты был задан вопрос: согласно оперативной справке в уголовном деле подсудимый Камурзоев в 90-х годах был "лидером ваххабисткого подполья в Ингушетии, обучен методам ведения диверсионной войны, имеет навыки по минно-взрывному делу". Какими доказательствами это подтверждается?

Привожу доводы сотрудника УФСБ Пинигина (записанные на диктофон): "Мы установили людей, которые отбывают сроки в исправительных колониях, в различных регионах России, за осуществление террористической деятельности на территории Северного Кавказа. И он (имеется ввиду Камурзоев. – пресс-служба) был опознан несколькими лицами как действительный участник религиозно-экстремистской общины, ваххабистской общины, идеолог ваххабизма, который проходил обучение в Алжире, во Франции".

Далее: "Когда мы начали работать по читинской соборной мечети, пытаясь документировать... получить доказательства, что он является приверженцем ваххабизма... нами отмечались такие факты, что уроки, которые он проводил, по предварительной оценке специалистов... имели признаки ваххабистского фундаментализма, проскальзывали идеи радикального ислама".

"Все это отражено в оперативной справке ФСБ, – напомнила сторона защиты. – Нас интересуют, есть ли у спецорганов материальные улики – в форме предупреждения прокуратуры, либо в виде видеозаписи подпольных сходов на Кавказе, на которых, как вы утверждаете, присутствовал Камурзоев? Либо подтверждение того, что учебные заведения за рубежом, где он учился, насаждают враждебные традиционному исламу и России в целом взгляды и убеждения".

– Вещественные доказательства? – переспросил оперуполномоченный Пинигин. И стал сбивчиво пояснять. – Они не имеют никакого отношения к уголовному делу. Во-первых, речь идет о конце 90-х... тот период, в который он якобы, по показаниям людей, принимал участие в деятельности бандгрупп. Но прямых доказательств – оружие, фото – и видеоматериалы получены не были. Кроме того, люди, которые его опознали, находятся в других регионах и смысл сюда их этапировать... Нецелесообразно... По поводу Алжира. Начиная с 2000 годов политика президента, правительства и совета, который был создан при президенте... по религиозным делам... везде отмечается о том, что, когда в 90-х годах происходил развал страны, страну наводнили эмиссары зарубежные, проповедовали Ислам, отличный от традиционного Ислама... Поэтому проводится политика того, чтобы поднимать престиж...

– Ваша честь, просим остановить свидетеля. Его слова не имеют отношения к делу. Это уже лекции, – перебила сторона защиты.

– Вы спрашивали, вам отвечают", – парировала судья Елена Мершиева.

– Сотрудники УФСБ – инициаторы приобщения к делу справки, по которой сами ничего вразумительного пояснить не могут, – напомнили защитники.

Далее адвокат Перфильев вновь стал выпытывать у оперуполномоченного Пинигина, по каким признакам подсудимого Камурзоева можно отнести к идеологам ваххабизма?

Ответ сотрудника УФСБ:

– ...Исходя из моих знаний, которые я имею по религии ислам, могу предполагать, что этот человек может являться приверженцем ваххабизма. Понимаете... коль он проживал (в Ингушении. – пресс-служба) и не может пояснить, чем он занимался в период 2001 по 2004 год, он мог вполне входить в деятельность бандгрупп. Потому что в эти годы люди, которые не хотели участвовать – они выезжали с территории Северного Кавказа. ...

Адвокат:

– По вашему мнению, которые хотели участвовать – остались на Северном Кавказе?"

Пинигин (осекшись):

– Нет, конечно.

Далее адвокат Перфильев напомнил свидетелю Пинигину его слова о том, что Камурзоев на посту имама мечети "внес раскол в мусульманскую общину Читы". И напомнил, что за беспочвенные обвинения свидетеля можно привлечь за клевету.

Свидетель:

– Уважаемый адвокат, я его не обвиняю ни в ваххабизме, ни в участии в бандформированиях. Ни в коем случае! Я только говорю о том, что в мусульманскую организацию он пришел в ходе конфликта...

Это были самые впечатляющие, как я считаю, моменты второго судебного заседания.

Обо всех интересных особенностях третьего заседания, которое состоялось на днях, наш правозащитный центр проинформирует общественность сразу после расшифровки аудиозаписи этого судебного процесса.