Анафема плохому пиару

Обязаны ли игумены монастырей отвечать на любые вопросы журналистов? Кто придумал, что Церковь наложила анафему на Льва Толстого? Эти вопросы обсуждались вчера в храме Христа Спасителя на IV Международном фестивале православных СМИ "Вера и слово".

Журналистам неспециализированных (общественно-политических) изданий пришлось на форуме трудно. Коллеги из православных газет и журналов обвиняли их, часто справедливо, в некомпетентности, излишней напористости и подверженности мифотворчеству. А миф, как известно, близок лжи. "Ложь о Церкви в средствах массовой информации" – так называлась одна из самых горячих дискуссий прошедшего дня.

Главный редактор одного из самых популярных православных изданий "Нескучный сад" Юлия Данилова попыталась разложить по полочкам причины недопонимания журналистов и Церкви. Среди них неосведомленность пишущих. Самый яркий пример – миф об анафеме Льву Толстому, который возник с легкой руки Куприна, и ничего общего с действительностью не имеет. В 1901 году Священный Синод вынес так называемое Определение об отпадении графа Льва Толстого от Церкви.

Способ борьбы с такой "ложью", считают и православные, и светские журналисты, один: у Церкви должно быть больше ньюс-мейкеров, умных, способных держать удар и готовых на полемику. Таких, приходится признать, немного. Если московским журналистам здесь везет, то церковные сообщества в провинции часто предпочитают от СМИ прятаться. И это ведет к тому, что Церковь в представлении обывателя – это корпорация, при власти, очень влиятельная и богатая, со своей пиар-службой, которая дозирует информационные потоки. Журналист патриаршего пула, обозреватель "Известий" Борис Клин считает, что церковные власти перенимают у светских далеко не лучшие методы общения с прессой:

– Если информацию не предоставлять, то почему-то считается, что заметки в газете и не будет. Но если игумен монастыря отказывается отвечать журналисту, то это значит, что ему есть что скрывать.

Светская точка зрения на прозрачность жизни общества в нашей стране (будь то партийные разборки и конфликты или финансовые отчеты Церкви) не нашла понимания среди православных журналистов. Церковь – это "тело Христово, а церковное сообщество – это семья", считают наши православные коллеги. Запускать в свою семейную жизнь репортера? Кому такое в голову придет.

компетентно

Владимир Легойда, председатель синодального информационного отдела Московской Патриархии:

– Вокруг Церкви сложилась целая мифология. Это и инерция атеистического прошлого, и невольное искажение действительности в силу недопонимания природы Церкви. Например, журналисты часто пытаются анализировать слова и поступки Святейшего Патриарха, сравнивая его с современными политиками. К ужасу своему, я заметил, что журналисты перестали проверять факты. Когда писали о передаче Торопецкой иконы из Русского музея в храм Александра Невского в Московской области, который находится рядом с поселком Княжье Озеро, главный акцент был сделан на том, что "храм находится на территории закрытого элитного поселка". Но ведь это неправда. А СМИ, даже серьезные, это тиражировали. Блогосфера – это особая песня. Там никто и не собирается проверять факты. Принцип слухов "Одна бабушка сказала" сегодня принят на вооружение молодежью. Что же касается открытости любой общины, не обязательно религиозной, то мы вправе решать, что комментировать, а что нет. Но в церковной жизни нет ничего такого, что требовало бы специального сокрытия. Посмотрите, кто еще так открыт? Достаточно послушать и проанализировать публичные выступления Патриарха, где открыто называются проблемные точки. Впрочем, я не буду отрицать, что есть некое недоверие к журналистам.