Если Господь дал тебе талант, ты должен его использовать: интервью иконописца В.Светлогорского порталу РИСУ (Украина)

С буковинским художником Владимиром Светлогорским, который имеет статус официального иконописца старообрядческой епархии в Украине, беседовал черновицкий корреспондент РИСУ (Религиозно-информационная служба Украины – прим. "Самарского староверия") Юрий ЧОРНЕЙ

Черновчанин по месту рождения и проживания, и российский дворянин по происхождению, Владимир Леонидович Светлогорский свой первый образ Спасителя написал, когда ему едва минуло 20. Первые шаги на пути познания Слова Божьего будущий иконописец предпринял, пользуясь цитатами из Святого Письма, размещенными в советском словаре атеиста. Однако к истинной православной вере (так он называет старую веру) пришел уже в зрелом возрасте, успев до той поры написать множество пейзажей, икон и расписав три церкви. Особенно удачной считает ту из них, что уже свыше 20 лет красуется будто писанка в селе Тисовцы Сторожинецкого района.

Старовер Владимир Светлогорский позволяет себе смотреть телевизор и рассказывать веселые истории о Патриархах Филарете и Алексии, однако свято верит в то, что в царстве Божьем нет мертвых, а следовательно все его жители пристально следят за тем, что творится на этом свете. Возможно, именно поэтому ему немножечко жаль своего тезку – равноапостольного киевского князя Владимира, у которого просто не может не болеть душа из-за того, что его последователи по церковным делам отступили от канонов, которые тысячу лет назад исповедовали святые отцы Киево-Печерской лавры.

А еще в свои почти 60 человек искренне стремится завершить дело художника Виктора Васнецова и упорядочить не только иконостас, но и осуществить роспись Успенского собора в старообрядческом Иерусалиме, которым для староверов всего мира является село Била Криница на буковинской Глыбоччине. Пасхальные приветствия из уст такого человека звучат особенно убедительно, ведь Владимир Светлогорский свято верит в то, что все мы, – независимо от вероисповедания и того, как именно воспеваем Господа, – дети Божьи, а потому проявляет невиданную для этого мира религиозную толерантность и послушание.

"В Украине нет ни одной старообрядческой церкви, из которой не украли как минимум 30-40 икон"

– Кем Вы больше чувствуете себя – иконописцем или все-таки художником?

– Я больше иконописец... Когда-то имел выставки светских работ, во время учебы в институте особенно увлекался пейзажами, которые тоже неплохо удавались. Но сейчас меня больше интересуют иконы. Потому от мирской живописи отошел. А среди моих однокурсников действительно есть заслуженные художники и даже более того...

– Никогда не жалели, что сошли с этого пути?

– А для чего это мне? Господь и так все знает и видит: все наши помыслы и дела.

– То есть называть Вас иконописцем Владимиром – правильно?

– Да! Более того, от епископа Киевского и всей Украины Русской Православной Старообрядческой Церкви Савватия имею благословение на открытие иконописной мастерской, а другим указом по епархии назначен епархиальным иконописцем. У нас владыка пока еще один и все священники подчинены ему. Потому сейчас занимаюсь не только храмами Билой Криницы, но и остальными нашими церквами по всей Украине. К сожалению, нет ни одной старообрядческой церкви, из которой не было бы украдено как минимум 30 – 40 икон. Потому последние годы приходится часто ездить и заменять то, чего не хватает в иконостасах. С другой стороны, получил возможность бывать во многих храмах Украины, имею право заходить в алтарь – владыка благословил, где прикасаюсь к таким шедеврам, что аж дух захватывает. Все это дает мне возможность работать так как надо.

– Как для уроженца Черновцов, у Вас очень уже нехарактерная для Буковины фамилия...

– По родительской линии я действительно этнический россиянин. Мой дед был дворянином и до коммунистического террора, от которого он и погиб, работал в Воронежской, Орловской и Курской губерниях. Со временем – уже после Второй мировой войны – папа и мама переехали в Черновцы, где я и родился. Родители мои староверами не были, но насколько мне удалось выяснить, какие-то старые корни в семье были. Потому хоть в старой вере я не родился, но со временем ее нашел. Если уже говорить начистоту, то мы все староверы.

– Успеваете все делать сам или имеете помощников?

– Пока еще успеваю сам. А уже когда откроем мастерскую в Черновцах, тогда посмотрим, как будет...

– И как это чувствовать себя преемником евангелиста Луки? Не в смысле одного из учеников Спасителя, а первого известного иконописца, которым по преданию был именно Лука.

– Может, это прозвучит пафосно, но Господь сподобил меня – маленького человека – именно на это: дал дар писать иконы. Конечно, это дело не одного дня. В свое время закончил с отличием Выжницкое училище декоративно-прикладного искусства, потом так же с отличием – Львовский полиграфический институт имени Ивана Федорова. То есть школа мастерства у меня какая-то была, а вот относительно духовности, то она пришла со временем. Особенно усилился в духовном плане за последние пять лет, когда стал старовером. Как шутит наш владыка: на кухне академию закончил. Кстати, с владыкой – тогда его звали Степан, который старше меня на 6 лет, мы учились на одном курсе в Выжницком училище. Я поступил на учебу в 1963 году, когда мне исполнилось 15, а он вернулся на наш курс уже после армии – в 21. Уже тогда на нем чувствовался перст Божий. Он всегда был такой аккуратный, хотя жили мы очень бедно, ходил в простой, но всегда наглаженной и чистой одежде. И сердце у него было чисто: никогда не лукавил и не врал. Так же как и я, владыка закончил отделение текстиля и коврового ткачества. В те времена все 5 лет учебы живопись преподавали лишь на этом отделении, а на отделении по обработки древесины лишь 3.

– Так епископ Савватий тоже мог бы написать икону?

– Легко! Он и писал иконы, когда был значительно младше, еще священником. Сейчас ему 67-й год, потому из-за ухудшения зрения сделать это было бы труднее.

– А у Старообрядческой Церкви в Украине вообще много своих иконописцев?

– Красиво пишет иконы старообрядческий отец Сергий из села Добрянка на Черниговщине. Отец Сергий также имеет высшее художественное образование, но он священник, потому у него не так много времени для иконописи. Еще есть отец Алексий в Киеве. Этот не имеет школы, но имеет тягу к рисованию, старается, учится...

– Свою первую икону помните?

– По завершении Выжницкого училища 8 лет прожил в Путиле. Кстати, именно с тех времен в добрых отношениях с нынешним нардепом Петром Гасюком. В юности мы с ним тесно общались. В Путили тогда как раз находился большой романтик и прекрасный рисовальщик из Новосибирска Петр Милованов. На то время он, в отличие от меня, уже владел этой старинной древнерусской школой иконописи, потому путильский священник Александр Филиппович Киска тайком заказал Милованову написать распятие на Голгофе. А на то время мы уже успели с ним подружиться, поэтому когда он сделал большой деревянный крест и начал писать фигуры, то я даже пытался чем-то помочь. Так в Путиле написал свой первый образ Спасителя. Как сейчас помню, принесли мы тот крест священнику ночью, чтобы никто не увидел, как раз на Рождество. Впоследствии, когда писал новые церкви – новообрядческие, то тоже приходилось делать это крадучись, потому что разные тогда были работники в исполкоме. Теперь некоторые из них уже не атеисты.

– После того много было икон?

– Господь потихоньку сподоблял меня на это дело. В конечном итоге жизнь вынудила открыть производственные мастерские по обработке древесины. И я часто себя спрашивал: почему, невзирая на длительное изучение живописи мне приходится заниматься производством эксклюзивных дверей? Пока однажды не сделал из дерева икону. Так Господь показал мне, чем должен заниматься и почему работаю в деревообработке. В советские времена также успел расписать три храма. В селе Тисовец, что на Сторожинеччине, уже 20 лет стоит храм, который расписывал два года. Это хороший храм, расписывая который использовал образ буковинской писанки. Он и вышел внутри хорошим как писанка. Но письмо там не византийское, а итальянское или, как мы называем, латинское. Потому деревообработка – это для поддержки экономического положения, а основное мое занятие – это возрождение Билой Криницы.

– Вы сказали, что пришли к старой вере, а не родились в ней. Как это случилось?

– Ровно через 33 года после того, как в 1968 году мы закончили Выжницкое училище, – на Великий пост – у меня дома прозвенел звонок. Поднимаю трубку и слышу голос своего однокурсника Степана, который говорит: Владимир, это – Степан. Я знаю, где ты живешь – сейчас подъеду. Спустя некоторое время действительно подъехала машина, из которой вышел мужчина в черной епископской рясе. В нашем кругу и раньше распространялись слухи о том, что Степан подался в попы где-то на черниговщине. Но о том, что он стал епископом Киевским и всей Украины Русской Православной Старообрядческой Церкви Савватием мы, конечно, не знали. Ни разу по окончании училища – на протяжении целых 33 лет – мы с владыкой не виделись. В тот вечер мы махом обзвонили всех кого могли, собрали пять наших однокурсников. Владыка рассказал о своем служении, я послушал, посмотрел и Господь открыл мне, что нужно делать. И никуда от этого не денешься.

– И, наверно, самый сложный вопрос, почему Вы избрали именно старую веру?

– Был бы неискренним, если бы сказал, что к этому моменту вопросы веры меня не интересовали, или не читал духовной литературы. Например, Библию начал изучать еще по произведениям атеиста ленинского призыва Омельяна Ярославского. А как-то, еще в Путивле, купил себе "Книгу атеиста", в которой цитировались отрывки из Библии или Евангелия. Переписал себе эти отрывки в тетрадь и так еще в конце 60-х – в начале 70-х годов познакомился со Словом Божьим. Тогда же начал тесно общаться со священниками. Позже ходил в Николаевскую церковь в Черновцах, вместе с митрополитом Ануфрием, своим духовным отцом, отцом Димитрием и другими священниками осуществил паломничество на Святую землю. Но все равно пришел к старой вере, потому что Господь открыл мне это. Умом постичь это сложно, дорога через сердце – более близкая. Считаю, что старая вера особенно знаковая именно для Украины. Ведь как Киевская Русь, так и Била Криница находились именно на ее территории. Последняя могла очутиться на территории Румынии, но, невзирая на то, что до границы остались не километры, а метры, Господь не допустил этого. В этом я вижу промысел Божий, потому что Била Криница соединяется с Киевской Русью именно через старую веру. Это и красная нить, которая соединяет прошлое с настоящим, святых Киево-Печерской лавры с нашей церковью. Сейчас много говорят о праздновании 1020-летия крещения Руси Владимиром, однако никто почему-то не говорит, что до сих пор существует церковь, которая просуществовала все это время, а не каких-то там 300 последних лет. Вот у меня современный буклет с изображением Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. Здесь написано, что это "отцы наши" – Соловецкие чудотворцы – основатели одноименного монастыря. Но в Соловках жили старообрядцы, которые 8 лет выдерживали осаду войск Петра І, пока не нашелся Иуда, из-за которого их изрубили. Теперь на этом месте находится Московский патриархат, который утверждает, что это нормально, а я же считаю, что это ненормально. Потому что если это "отцы наши", то вернемся к истокам и будем делать все правильно. А к своим братьям мы относимся очень толерантно, хотя они и пошли околицей, в обход, а не прямым путем к спасению.

– А суровые старообрядческие каноны не отпугивали?

– Вообще слово старообрядец – не совсем правильное, и я с ним не согласен. Правильнее говорить древлеправославие, или истинная православная вера, которая сохранила апостольское благочестие. А это, в свою очередь, значит, что в этой церкви строго придерживаются апостольских правил. Ведь второго пришествия Иисуса Христа еще не было. Ставлю себе и всем простой вопрос: мы праздновали 1000-летие Крещения Руси, сейчас Московский патриархат ставит вопрос о праздновании 1020-летия. Но Романовы сменили веру лишь немногим более 300 лет тому назад. А где они теперь? Один Бог знает. А где потеряли еще 700 лет? Их просто не показывают, как будто их не существовало. Но известно, что не в силе Бог, а в правде. Наши книги как пришли со времен Владимира, который окрестил Русь, так служат нам до сих пор. Когда Владимир крестил Киевскую Русь, то на протяжении семиста лет мы крестились так, как должно быть – двумя перстами, а уже потом это все взяли и поменяли. Я думаю, что он там из-за этого немного страдает. Многие люди не знают этих правил, они стерты, а этого нельзя делать. Ну разве это нормально, если крещение проходит обливанием или обрызгиванием? То же касается особенностей соблюдения поста, исповеди, причастия... У нас светские люди держат такой суровый пост, как в некоторых православных монастырях. Почему? Потому что иначе ты не получишь причастия. У нас исповедь идет в отдельной комнате. Ты должен все рассказать. А в обычной православной церкви к причастию идет целая толпа. Ну как ты там можешь быть исповедующимся в сплошном потоке? Этого нельзя делать, это недопустимо, потому нужно немедленно возвращаться к тому, что необходимо. Конечно, в Билой Кринице этого пока еще нет, потому что людей мало осталось. Но сейчас, с Божьей помощью, отец Сергий это все возобновляет. Вы бы услышали, как правятся службы в нашей церкви. Поют десять человек, а такое впечатление, что один. Это унисонное пение. И так оно должно быть в действительности. Когда слышишь такое, то лучше понимаешь: эти люди действительно могли воевать и с татарами, и с кем угодно. А если взять нынешнюю церковь, то там все перемешано с латинским пением.

– А относительно перехода в Киевский Патриархат мыслей не было?

– На этот вопрос можно ответить серьезно и не очень. Есть даже такой анекдот, что где-то в высоких кругах встречаются как-то Патриархи Алексий и Филарет и начинают спорить на чьей стороне правда. Долго спорят, в конечном итоге признают, что неправы они оба, а правы, оказывается, староверы. Потому что это именно они сохранили истинную православную веру. А если серьезно, то когда я думаю над тем, что произошло, когда Патриарх Филарет вышел из Московского Патриархата – не знаю, что там у них случилось – то если бы он отошел и стал старовером, то лично я его понял бы. Он оставил то, что было в Москве, и вернулся в Киев, – к истинной православной церкви, Руси и Владимиру. Мне бы это было понятно. И он имел для этого серьезные основания. А то, что он создал Киевский Патриархат в действительности ничего не изменило. Читал всю их литературу – это то же, что в Московском Патриархате лишь переведено на украинский язык. Они же догмы веры к истине не возвращают, а оставляют все точно так же, как это есть в Московском Патриархате. Тогда какой вообще смысл это делать? Ну как можно людей крестить неправильно? Это же выходит, что люди ходят некрещеными! А если священник сам некрещеный, то значит на него во время посвящения не сходит благодать Божья? Так или нет?

– Лично меня поразило Ваше толерантное отношение к представителям других Православных Церквей, хотя как раз у староверов могли бы быть некоторые исторические претензии к ним...

– 17 век – это до сих пор кровоточивая рана, которую мы никак не можем залечить. Это признает и сам Патриарх Алексий. Мы также все это понимаем: очень сложно осуществить переворот в сознании и подсознании людей за один день. Мы ожидаем, когда люди пройдут этот путь, который они уже начали проходить. Когда встречаюсь со священниками других православных конфессий – живем же в одном мире, – то они уже признают, что староверы оставили им книги и им есть над чем думать. И многие думают. Слава Богу, многие уже начинают интересоваться этими вещами. Отец Михаил из черновицкой церкви Петра и Павла вместе с матушкой и целым классом детей приезжали на экскурсию в Белую Криницу. А мы, в свою очередь, хотим, чтобы все наши братья спаслись. Лично я очень хочу, чтобы все мои знакомые по прежней жизни – священники и миряне – быстрее прошли этот путь и получили шанс спастись. Потому что все мы – в любом случае все мы дети Божьи. Господь даже запретил убивать Каина, хотя тот и запятнал себя братоубийством. Наш владыка, который проявляет толерантность и смиренность, говорит очень просто: ну сколько можно жить в полуправде? Что это значит жить в полуправде. Ведь если Спаситель – это правда, то отец лжи – ясно кто. Выходит, живя в полуправде, приходится служить и тому, и другому. Но так нельзя! Лишь этим и отличается старообрядчество.

"Почти 80 отобранных на реставрацию в музей имени Андрея Рублева икон в Билу Криницу не вернулись"

– Когда Вы впервые услышали о Билой Кринице?

– В Билу Криницу впервые попал еще в 80-х годах. Один мой знакомый художник Михаил Понич, который тогда возглавлял кооператив "Дружба", мечтал взяться за реставрацию тех святынь и посоветовал мне, как иконнику, посмотреть, что от всех тех древностей осталось. А там было настоящее запустение: иконы вывезли или спрятали, Успенский собор, преобразованный в склад сельхозпродуктов, вообще без иконостаса зиял пустотой. И это еще, как оказалось, хорошо, потому что три других храма советская власть вообще уничтожила. Даже пограничную заставу разместила в помещении прежней Покровской церкви. Зато в Николаевской церкви все было в иконах. Теперь такого количества икон там просто нет. Когда в 80-х годах впервые зашел в нее, то просто замер от удивления – такое там стояло тепло. Эта теплота поразила меня тогда больше всего. Уже покойный ныне отец Севастьян, который встретил меня тогда, только приехал на служение в Билу Криницу. Но отец не очень захотел меня подпускать к себе, поскольку я не был его веры. Ты можешь сколько угодно ходить кругами вокруг, но они тебя не подпустят. Особенно когда речь идет о храмах и иконах. Ведь это – святое! К реставрации же планировалось подключить средства староверов из США, но ничего из этого не вышло.

– А куда, простите, вывезли иконы?

– Видите, проталкивать идею необходимости реставрации помогал академик Дмитрий Лихачев, который был советником Советского фонда культуры, которым занималась лично Раиса Горбачева. Что там в действительности случилось с тем иконостасом, теперь уже, по-видимому, не узнает никто. Реставрировать его якобы взялся Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева, но почти 80 икон, выполненных в смешанной, – преимущественно Строгановский школе иконописи конца ХІХ века, оттуда в Билу Криницу так и не вернулись.

Конечно, иконы исчезли не по вине Лихачева или Горбачевой. Но очень уж много там были задействованы люди из министерства культуры, которые положили на них глаз. Теперь в Билой Кринице сохранилось несколько сильных икон, но мы их никому не показываем. Они стоят себе, мы знаем где, но никому не показываем. Потому что, если покажешь, что и где, то будут проблемы. Несколько лет назад из церкви святых Козьмы и Дамьяна уже похитили один из двух Праздничных рядов, которые там были. Страха Божьего у людей нет. Даже в Иерусалиме видел две таких лавки, где на стеллажах – как будто книжки в библиотеках – лежат деревянные иконы. Поверьте, свои старообрядческие иконы распознаю с первого взгляда. А их там тысячи! Николай Чудотворец, например, стоит 3 тысячи долларов, а еще там есть иконы по 15, 20 и даже 50 тысяч. Как они туда попали?

– А старообрядческие иконы как-то отличаются от остальных православных?

– Конечно! Во-первых, на наших иконах вы нигде не увидите троеперстия, мы – двуперстники. Между прочим, вы все это прекрасно знаете. Например, один из самых популярных в народе святых Николай-чудотворец на большинстве икон изображается лишь двуперстным. Лишь в 18-19 веках его пальчики начинают расходиться – мизинец троицу разделять – и появляется третий. А у нас такого не может быть. Во-вторых, старообрядческая икона отбрасывает так сказать картинное изображение святого, характерное для светской живописи и некоторых новейших икон.

– Во второй раз в Билу Криницу Вы вернулись уже после своего обращения к старой вере?

– К работе в Успенском соборе Билой Криницы вернулся только в прошлом году. Сейчас отец Сергий – человек образованный и активный, возрождает все доброе, объединяет вокруг себя новую генерацию, воспитывает. Теперь уже изготовил все деревянные конструкции для будущих икон. Осталось еще штук 25 – не больше, а так около 70 уже сделаны. Часть икон лежат готовыми в моей мастерской, над остальными еще работаю.

– Сколько времени идет на написание одной такой иконы?

– В целом это зависит от ее размера и других текущих дел. Ведь тяну на себе еще и производство. А это также забирает достаточно много времени. Потому, бывает, готовишься к написанию иконы долго, а пишешь – очень быстро.

– Пишете какой-то особенной краской?

– Пишу темперой преимущественно двух видов – немецкой и санкт-петербургской. А остальное – все как подобает: основа – из липы. Все заготовки также делаю своими руками.

– Приходилось слышать, что стены в старообрядческих храмах расписывать не принято, а только украшать иконами. Это правда?

– Относительно этого у меня своя точка зрения. Поскольку опыт таких росписей у меня есть, то у меня есть желание расписать Успенский храм в Билой Кринице. Знаю, как правильно ставить леса, организовывать людей... Благодарен Господу, что когда я первый раз хотел за это взяться, Он меня до того не допустил. Понимаю почему: тогда у меня еще не было необходимого уровня подготовки.

– ... и Вы могли бы сами за это взяться?

– С владыкой этот вопрос обсужден, и я готов хоть сейчас взяться за работу. То, что касается росписи, то мне ничего не нужно: ни зарплаты, ни денег. Деньги мне Господь всегда дает, потому готов подобрать мастеров, взять учеников и несколько лет там красиво поработать. Но на общие строительные работы, материалы, ремонт внутри собора, леса нужны достаточно большие средства. Мастерам нужно платить, разнорабочим, которые будут выполнять общие строительные работы. Мы уже смотрели, на чем там можно было бы сэкономить. Например, поставить переносные леса: сначала с одной стороны, а затем с другой. Хотя с точки зрения писания икон это не очень удобно. Закончил ты, например, с одной стороны, то мог бы с той же краской перейти на другую, но мы готовы и к этому неудобству. Однако вопрос, где взять от 3 до 5 миллионов гривен, все равно остается открытым. Когда в прошлом году в собор наведался Президент Ющенко, то мы коснулись и этой темы. Хотя его об этом никто не просил, Ющенко даже пообещал взять шляпу и потрусить немного киевских богачей, чтобы найти пару гривен на реставрацию Успенского храма. Мой духовный отец и друг владыка и я – мы оба надеемся, что Ющенко когда-то таки вспомнит о том, что дал слово помочь... Кстати, где-то там в рублевском музее должны сохраняться эскизы, сделанные Васнецовым специально для росписи Успенского храма.

– Вы хотите заверить, что сам Васнецов подготовил эскизы для росписи стен Успенского собора?

– Да, он сделал росписи для Белокриницкого собора, но потом как-то неудачно повредил ногу и потому вынужден был отказаться от идеи лично лазить по лесам.

– А к румынскому Браиловскому митрополиту, который хранит в титулатурии название Билокриницкий за помощью не обращались?

– Послали туда открытку с изображением Успенского храма, но если честно, то пока еще никто толком не помогает. Думаю, что много новых церквей давно хотели бы забрать все это себе. И деньги нашли бы на реставрацию. Но это – старообрядческая святыня, там могилы наших митрополитов. Разве можно такое передавать в другие руки? Между прочим в Черновцах на углу улиц Главной – Красноармейской сохранилось 4-этажное здание – прежние митрополичьи палаты. Когда-то там размещалась митрополия, был монастырь. Но когда коммунисты пришли на Буковину, то все оттуда сбежали и митрополит Билокриницкий и всех древлеправославных христиан Силуан выехал в Румынию. Сейчас эти здания зарегистрированы как брошенные. В архивах, конечно, указано, чье это было имущество, но пока еще вопрос о его возвращении не стоит. Хотя Ющенко и в решении этого вопроса обещал посодействовать.

– Заручиться поддержкой других влиятельных политиков не пытались?

– Была у нас мысль продвигать своего человека в депутаты. Но для того нужны большие деньги. Вот, например, в самом центре Киева на подоле есть церквушка очень похожая на Николаевскую, что в Билой Кринице. Заходишь туда, а там вкруг иконы, свечи. Такое духовное наслаждение: люди-староверы ходят туда, молятся, священник службу правит. Там каких-то 15 соток земли, а киевская власть уже 4-й или 5-й год никак не хочет закрепить ее за этой столетней церковью. Сначала были какие-то сдвиги, но потом сказали: нет, вы должны заплатить по 5 тысяч долларов за сотку. Это 750 тысяч долларов. А где их взять? И никто не хочет обратить на то внимание, что в самом центре столицы стоит такая жемчужина, со всеми теми иконами, теплом. Они что надеются, что староверы вымрут, и тогда все это разграбят? А разве это для них деньги? Вот Рудьковский один раз слетал во Францию и за раз потратил половину той суммы...

– А Вы откуда знаете о подвигах должностных лиц?

– У нас телевизор смотреть нельзя, но мой духовный отец мне то прощает, должен же откуда-то информацию получать. Живем в таком мире, что должны что-то знать. Если бы пошел в монахи, то тогда, бесспорно, телевизор не смотрел бы. Но пока тяну производство, то должен быть в курсе событий.

"Ющенко стоит оставить дома пять икон, а остальные отдать в храмы"

– А как Вы попали на встречу с Президентом?

– Ехал в Билу Криницу, не зная, что там будет Президент. Просто нужно было примерять раму для входной иконы Успенского храма. А здесь как раз Ющенко прилетел на вертолете. Думаю, что глава государства неспроста наведался в Билу Криницу. Это очень символично, ведь, уважая прошлое, он хорошо понимает, что там наши истоки, там в неприкосновенном виде сохранилась наша вера. Тем более, что этот старообрядческий Иерусалим остался в пределах Киевской Руси – на территории современной Украины.

– Чем еще, кроме обещания потрусить олигархов, запомнился Ющенко?

– Мы общались с ним преимущественно об иконах. Показывал ему иконостасы во всех трех в настоящее время действующих в Билой Кринице церквях. Он молча все осматривал, а когда подошел к иконе Страшный суд в церкви Козьмы и Дамьяна, то только повторял тихо: фантастика, фантастика, это – космос! А еще он пообещал подумать над предложением настоятеля одного из храмов отца Сергия пригласить на столетие Успенского собора, которое будем отмечать уже осенью в 2008 году, президентов России, Румынии и Молдовы. Дальше разговоров это пока еще не пошло, но хотелось, чтобы было именно так.

– Какое у вас сложилось впечатление: Президент – верующий человек?

– Это не иначе, чем настоящий промысел Божий, потому что когда в тот раз направлялся в Билу Криницу, то прихватил с собой старые старообрядческие крестики: мужские, женские, детские. Поэтому когда говорил с Президентом, то показал ему их. Знаете, его даже на слезу пробило. Он – богобоязненный человек. Я это заметил. Потом он так собрался, но мне это очень бросилось в глаза. Даже хотел ему кое-что по этому поводу сказать, но как раз набежали люди, начали ему говорить одно-другое, и я так и не успел ему этого сказать.

– А нам скажете?

– Знающие люди, которые занимаются антиквариатом, говорят, что в его личной коллекции собранно уже до 400 серьезных икон. Но вся штука в том, что именно из-за этих освященных и намоленных икон, которые висели когда-то в храмах, он может иметь проблемы.

– Как это?

– Именно это и хотел ему объяснить. Иконы нужно раздать по церквам, они должны быть в храмах. Потому что сейчас происходит странная вещь. Той энергии, что у него дома, Ющенко может просто не выдержать. Почему? Божья энергетика, которая идет от икон, не видна глазу, но она свое дело делает. Потому ему стоило бы оставить дома пять икон, которые особенно близки его сердцу, а остальные отдать в храмы. Люди должны перед ними молиться, очищаться, ведь каждый человек хочет спастись. Мы православные люди: икона для нас – это святое и через нее мы общаемся с Богом.

– И все-таки: для чего Вам лично весь этот груз?

– Одна старшая женщина как-то сказала мне, что у человека есть лишь два пути. Один в погибель, а другой – к спасению. И ты должен всегда выбирать между ними. Если это спасительный путь, то нужно по нему идти. Во-вторых, если Бог дал тебе какой-то талант, то ты должен его обязательно использовать, иначе на страшном суде Бог спросит тебя, почему ты этого не сделал. Через незнание люди думают, что они всемогущи, а в действительности люди малые существа и жизнь их очень коротка. Потому прожить ее нужно достойно и на славу Божью.