"День Седьмое ноября – красный день календаря!"

Вчера вечером, просматривая почту в одной из популярных социальных сетей, обнаружил на странице знакомого студиозуса, который учится у нас на факультете уже второй десяток лет, "праздничный" статус (орфографию сохраняю): "Слава Великому Октябрю. И Спасибо за счастливое детство. С праздником 7 ноября!!!"

Я написал этому студиозусу, что он – не восьмидесятилетняя старушка, которая выходит на Манежную площадь с плакатиком "Ильич, не дадим тебя в обиду!", что перед памятью миллионов жертв советской власти писать подобное студенту Московского университета неприлично.

Сегодня получаю от него выразительный ответ, который не могу не привести:

"А что, у Вас разве нет в душе благодарности Советской власти за всё то, что она Вам дала: образование, отдых, да и вообще... безмятежные детские и юношеские годы?

Сейчас просто модно охаивать советский период нашей истории... Смотришь: только вчера люди выходили на демонстрации, состояли в партии, а сегодня вдруг заговорили о том, что большевики расстреляли царя! Ах они нехорошие, безбожники-большевики!

Григорий Владимирович, если серьёзно, я просто сравниваю то, что вижу и что происходит СЕЙЧАС, с тем, что происходило ТОГДА".

Я решил ответить на это письмо здесь, открыто, поскольку в последние годы всё чаще приходится слышать, что-де Ленин был прогрессистом, что он хотел добра и счастья, а вот его такие-сякие последователи исказили единственно верное учение.

Что ж, сначала предоставлю слово современникам вождя мирового пролетариата. Вот что говорил, откликаясь на смерть Ленина, Иван Алексеевич Бунин:

"Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в самый разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее; он разорил величайшую в мире страну и убил несколько миллионов человек – и всё-таки мир уже настолько сошёл с ума, что среди бела дня спорят, благодетель он человечества или нет? На своём кровавом престоле он стоял уже на четвереньках [во время болезни, в 1923 году. – Г.П.]; когда английские фотографы снимали его, он поминутно высовывал язык: ничего не значит, спорят! Сам Семашко [нарком здравоохранения при Ленине. – Г.П.] брякнул сдуру во всеуслышание, что в черепе этого нового Навуходоносора нашли зелёную жижу вместо мозга [у Ленина одна половина мозга оказалась при вскрытии окаменелой, и по ней стучали пинцетом, а вторая была размером с грецкий орех. – Г.П.]; на смертном столе, в своём красном гробу, он лежал, как пишут в газетах, с ужаснейшей гримасой на серо-жёлтом лице: ничего не значит, спорят! А соратники его, так те прямо пишут: "Умер новый бог, создатель Нового Мира...".

(из речи "Миссия русской эмиграции". Париж, 29 марта 1924 г.)

Но Бунин лично не был знаком с Лениным, как, например, Максим Горький. Вождь был в самом разгаре своей деятельности, когда "великий пролетарский писатель и буревестник революции" писал:

"Вообразив себя Наполеонами от социализма, ленинцы рвут и мечут, довершая разрушение России – русский народ заплатит за это озёрами крови.

Сам Ленин, конечно, человек исключительной силы; двадцать пять лет он стоял в первых рядах борцов за торжество социализма, он является одною из наиболее крупных и ярких фигур международной социал-демократии; человек талантливый, он обладает всеми свойствами "вождя", а также и необходимым для этой роли отсутствием морали и чисто барским, безжалостным отношением к жизни народных масс.

Ленин "вождь" и – русский барин, не чуждый некоторых душевных свойств этого ушедшего в небытие сословия, а потому он считает себя в праве проделать с русским народом жестокий опыт, заранее обречённый на неудачу. Измученный и разорённый войною народ уже заплатил за этот опыт тысячами жизней и принуждён будет заплатить десятками тысяч, что надолго обезглавит его. Эта неизбежная трагедия не смущает Ленина, раба догмы, и его приспешников – его рабов.

Жизнь, во всей её сложности, не ведома Ленину, он не знает народной массы, не жил с ней, но он – по книжкам – узнал, чем можно поднять эту массу на дыбы, чем – всего легче – разъярить её инстинкты. Рабочий класс для Лениных то же, что для металлиста руда. Возможно ли – при всех данных условиях – отлить из этой руды социалистическое государство? По-видимому, невозможно; однако – отчего не попробовать? Чем рискует Ленин, если опыт не удастся?

Он работает как химик в лаборатории, с тою разницей, что химик пользуется мёртвой материей, но его работа даёт ценный для жизни результат, а Ленин работает над живым материалом и ведёт к гибели революцию. Сознательные рабочие, идущие за Лениным, должны понять, что с русским рабочим классом проделывается безжалостный опыт, который уничтожит лучшие силы рабочих и надолго остановит нормальное развитие русской революции".

("Несвоевременные мысли", 1918 год)

Ну, а теперь мой ответ автору письма.

Итак, у меня "нет в душе благодарности Советской власти за всё то, что она дала: образование, отдых, да и вообще... безмятежные детские и юношеские годы". Нет потому, что всё это был тянувшийся семьдесят лет обман, когда советская власть зомбировала три поколения десятков миллионов советских людей – начиная от детского сада. Первая песенка, которую я выучил в садике, в "безмятежные детские годы", была, конечно же, о Ленине:

Мы в детский сад приходим

Весёлою гурьбой.

Нам Ленин улыбнётся

С портрета как живой.

У нас на свете много

Товарищей-друзей,

Но Ленин лучшим другом

Всегда был для детей.

Да, детские и юношеские воспоминания всегда субъективны, но связаны они, прежде всего, не с советской властью, а с семьёй. А такие воспоминания, как правило, остаются в памяти независимо от социально-политического строя. Кстати, воспоминания тоже можно сравнивать: что помнит из детства студиозус – автор этого панегирика советскому строю (сколько получала его мама? Могла ли она ежегодно вывозить своё чадо на море? Что могла купить в убогом гастрономе без талонов? и т.п.), и какие соответствующие воспоминания у его ровесников за рубежом.

Я тоже против огульного охаивания советского периода нашей истории: были, конечно, и свои плюсы, и свои минусы. Но необходимо помнить, что достижения той эпохи объяснялись не только массовым энтузиазмом, но, в первую очередь, бесплатным, рабским трудом десятков тысяч и миллионов ни в чём не повинных заключённых.

Конечно, в советские годы обывателю было в целом спокойнее, чем сейчас. Но то, что происходит в наше время, это прямое следствие семидесятилетнего правления большевиков. Когда-то, почти двести лет назад, на вопрос министра Сперанского о том, почему не идут реформы, император Александр Первый с горечью ответил: "Некем взять!".

И сегодня у нас нет не просто людей, которые в массовом порядке могли бы что-то изменить, – в ХХ веке произошло разрушение генофонда нации. Бессмысленная Первая мировая война (1914 – 1918) унесла несколько миллионов жизней, в революцию 1917 года и Гражданскую войну (1918 – 1920) погибло ещё больше, в то же время миллионы самых ярких наших соотечественников эмигрировали. Раскулачивание конца 1920 – начала 1930-х годов привело к истреблению крестьянства: все кто умел и любил работать, были убиты или сосланы, а их место заняла дремучая, охочая до чужого добра беднота. (Сегодняшние спивающиеся деревенские жители – их прямые потомки.) Репрессии конца 1930-х годов уничтожили не только старых революционеров, но и духовенство, техническую и военную интеллигенцию. Двадцать семь миллионов унесла Великая Отечественная война (1941 – 1945). Те, "кто в пехотном строю смело входили в чужие столицы", возвращались после Победы к убожеству родных деревень и колхозным трудодням и тихо проклинали советскую власть, но ни о каком новом декабристском движении не могло быть и речи.

Таким образом, Ленин, Сталин и их последователи в течение десятилетий методически уничтожали собственный народ – всех, кто выделялся из общей массы, кто мог не согласиться с начальством, кто осмеливался высказывать своё мнение. В такой ситуации благодарить советскую власть могут, по моему разумению, три категории россиян: кто в советские годы участвовал в делах большевистской тьмы, кто по своей необразованности не знаком с архивными материалами, и кто нагревает на этой теме руки. К какой из этих категорий относится мой корреспондент, мне безразлично.