Двадцать первого января, принимая Александрийского патриарха Петра VII в одной из своих многочисленных резиденций, патриарх Московский и всея Руси заявил: «Мы сожалеем, что подготовка к Великому Святому Всеправославному Собору сейчас не ведется, хотя в 60-е годы богословы и церковные деятели затратили на это много усилий... В нашей жизни немало острых и актуальных проблем, которые следует обсудить...».
Слова «собор» и «соборность» у нас произносятся к месту и не к месту всеми, кому не лень. Посему, скорее всего, большинство людей подумали, что Алексий II высказался в том смысле, что «надо чаще встречаться». Дело серьезнее и опаснее. Не в 60-х, а вскоре после войны план подобного «Собора» вынашивал товарищ Сталин. Ему хотелось властвовать не только над учрежденной им самим Московской патриархией, но и над полутора десятками поместных церквей. В 1948 г. в Москву съехались их делегаты. По указке с Лубянки они осудили «поджигателей войны», католицизм и экуменизм и, как водится, воспели осанну великому вождю и учителю. Но объявить мероприятие Собором не удалось: воспротивились представители Константинопольского патриарха. Что касается 60-х гг. – то были времена «оттепели», не мешавшей Никите Сергеевичу закрывать монастыри и храмы. И потому главенство патриархии демонстративно дружило с Ватиканом и стремилось играть первую скрипку в экуменическом Всемирном Совете Церквей. «Великий Собор» призван был провести в церкви либеральные реформы и подчинить ее мирским порядкам. Тогда, в конце 60-х, парижский журнал «Вестник РСХД» напечатал статью богослова и историка Церкви, сербского подвижника о. Иустина (Поповича). Он резко возражал против затеи со «Всеправославным Собором». Его аргументы были таковы: древние Соборы созывались православными императорами, чтобы запечатлеть победу над какой-нибудь ересью. Империи давно исчезли, а православные – крайне разобщены. У нас нет единого календаря, кое-кто себе позволяет литургическое общение с еретиками.
Слова о. Иустина в наши дни звучат с еще большей убедительностью. Ежели затеваемый «Собор» состоится, он, вероятно, поможет Кремлю в достижении далеко идущих целей. Но что касается Православия – привнесет лишь новые расколы. Сам Алексий II подтверждает словами, обращенными к Петру VII, высказанные здесь опасения: «В прошлом году мы обсуждали этот вопрос с Патриархом Антиохийским Игнатием. Его Блаженство выразил мнение, что некоторые предстоятели поместных церквей чрезмерно увлечены толкованием канонических правил далекого прошлого, и потому не всегда могут ответить на проблемы и вопросы, которые возникают в современном обществе». Не означает ли это, что Московский патриарх и его единомышленники готовы поступиться тем, чем пока православные еще могут гордиться, ради сиюминутных и отнюдь не церковных интересов?
И вот еще что хочется напомнить. В истории Церкви были «Соборы», которые впоследствии получили наименование «разбойничьих» из-за того, что они «вступали в противоречие с прежде бывшими Соборами или отменяли их установления». В этом контексте заявление Алексия II противоречий не содержит. Смысл подлинного Собора – в признании его в с е м и, участии в нем в с е х, выслушивании в с е х мнений. О каком вообще «Великом Святом Соборе» можно говорить, если его идея озвучена Первоиерархом Церкви, которая, в нарушение собственного устава, годами не созывает Поместные Соборы, всю власть передав в руки пяти-шести членов Синода? А, учитывая последние кадровые перемещения в РПЦ, на предполагаемом «Соборе» будут, на мой взгляд, представлены лишь глава церковного МИД митрополит Кирилл да сам Алексий II.
"Новые Известия", 23 января 2004 г.
