Наш народ не столь религиозен, чтобы пойти за исламскими радикалами

Нарастание в исламской среде фундаменталистских настроений – проблема не только России, но и всех стран СНГ с преобладанием мусульманского населения. О религиозной ситуации в Азербайджане корреспонденту "Интерфакс-Религия" Яне Амелиной рассказал бакинский политолог Кямал Али.

– В последние годы в Азербайджане набирает силу исламский радикализм как ваххабитского, так и шиитского толка. Каковы причины этого явления?

– Конечно, исламский радикализм в последние годы, как Вы говорите, в стране растет, но не набирает силу, так как этому мешает светская власть Азербайджана. Растет вообще исламизм по трем причинам: во-первых, сняты советские преграды, во-вторых, разочаровавшись в светском обществе, беднейшее население ищет успокоения в религии, и, в-третьих, Азербайджан, будучи открытой страной, не может оставаться вне влияния арабских, иранских и других религиозных организаций. Кстати, именно этим объясняют то, что азербайджанская власть отказывается снимать визовый барьер для приезда в Азербайджан турков и иранцев, хотя Турция и Иран много раз предлагали сделать это и уже сняли такой барьер в одностороннем порядке (Тегеран сделал исключение только для азербайджанских журналистов, которые при въезде в Иран должны получать визу).

– Какое из радикальных направлений – условно проиранское или условно проарабское (а может быть, протурецкое в лице нурсистов) – наиболее сильно в современном Азербайджане?

– В настоящее время исламский фундаментализм в большей степени попадает в Азербайджан с Северного Кавказа, откуда традиционно идет значительный поток людей и грузов, в том числе транзитных. В борьбе с проникновением религиозных экстремистов с Северного Кавказа Азербайджан сотрудничает с Россией. Пограничники двух государств нередко конфисковывают на азербайджано-российской границе грузы религиозной литературы.

Очень трудно подсчитать, какое направление – шиитское, ваххабитское или нурсисткое – сильнее в Азербайджане, так как открытых подсчетов, естественно, провести невозможно. Если судить по ощущениям, то в Баку можно довольно часто увидеть ваххабитов с короткими штанами и длинными бородами, а вот других не увидишь, так как внешне сторонники прочих новых религиозных течений никак себя не проявляют.

– Кто ведет более активную политику на исламском направлении в Азербайджане – Тегеран, Эр-Рияд, Анкара?

– Последний из упомянутых вами городов, будучи столицей светского государства, в списке религиозно влияющих на Азербайджан не фигурирует. Из Турции к нам если кто и попадает, то неправительственные религиозные деятели. Думаю, любой вид религиозного экстремизма одинаково опасен, так как подрывает устои государства и предполагает создание государства на основе шариата.

– Азербайджанцев, как и большинство других мусульманских народов Кавказа, вряд ли можно назвать глубоко религиозными в истинном, кораническом смысле. Насколько реально массово исламизировать Азербайджан, перевести государство на шариатские рельсы, заставить население строить халифат?

– Я не верю, что наш народ столь религиозен, что пойдет за радикалами. Мало того, что мы выросли из советской атеистической шинели, но к тому же азербайджанцы – люди чрезвычайно прагматичные: если не увидят конкретной выгоды, с места их не сдвинешь, тем более если есть опасность репрессий со стороны правоохранительных органов. Об этом же говорит и оставшееся с доисламских времен поклонение языческим символам – пирам. Просто привязать ниточку к "святому дереву" проще, чем пять раз на день молиться и поститься, поэтому пиры остаются в моде. Исходя из сказанного, ни о каком халифате в стране, в которой молодежь из состоятельных семей учится в Беркли и Оксфорде либо в вузах Москвы, говорить не приходится.

– Как Вы относитесь к проявлениям подчеркнутой религиозности, одним из которых является хиджаб? Согласны ли Вы, что следование иностранной (ближневосточной) моде в одежде влечет за собой постепенное внедрение в общественное сознание чуждых азербайджанцам моделей поведения, свойственных теократическим государствам?

– Хиджаб в Азербайджане не носят. Еще в советские годы старушки носили чадру, то есть черный платок до пят, но с открытым лицом. Сейчас азербайджанские женщины из семей, придерживающихся исламских ценностей, стали носить нечто более красивое и цветастое. В обществе это воспринимается нормально и даже с уважением, так как, согласитесь, это лучше, чем мини-юбка с демонстрацией трусиков. Как-никак, мы все-таки мусульмане, даже если азербайджанского пошива. Кстати, на улицах Европы и России "закрытых" женщин можно встретить не реже, чем на улицах Баку, но никому не приходит в голову предрекать русским жизнь в халифате.

– Насколько адекватна сложившейся ситуации деятельность светских властей? Контролируют ли они в должной степени "исламское поле"?

– Государство противостоит попыткам местных и иностранных религиозных общин исламизировать наше общество, и я не сказал бы, что действия властей всегда адекватны. Скорее, власти перегибают палку, закрывая мечети под видом ремонта или разрушая недостроенные мечети потому, что на их строительство не было разрешения. В Турции мечетей намного больше, чем в Азербайджане, и все они в пятницу полны, но эта страна как была, так и остается столпом светской модели государства на Востоке. Мне кажется, страхи наших властителей напрасны, хотя и внимание ослаблять не следует, так как, если не будет карательной машины, радикалы силой заставят людей молиться, как это случилось в Афганистане.

– Каким путем следует большинство азербайджанской молодежи – светским, исламистским, "национальным", и как влияет на выбор молодого поколения глобализация?

– Конечно, большинство нашей молодежи выбирает светский путь развития. Собственно, такой вопрос перед обществом никогда не стоял. Надо учесть, что, сколь бы сильна ни была пропаганда исламистов, влияние России и Европы через радио и телевидение на азербайджанское общество намного чувствительнее.

– Каково будущее Азербайджана – светское государство, признающее роль и место традиционного ислама, но жестко пресекающее фундаменталистскую пропаганду, теократия, турецкий вариант?

– Я, конечно, выбираю первое – светское государство, признающее роль и место традиционного ислама, но жестко пресекающее фундаменталистскую пропаганду. Остального просто не дано, остальное объективно невозможно.

– Актуальны ли сейчас панисламистский и пантюркистский проекты? Возможна ли их активация в связи с неоосманистской политикой современной Турции, в которой все большую роль играет исламская составляющая?

– Что касается панисламистских и пантюркистских проектов, то они существуют в плоскости культурной общности исламских стран и поддерживаются государством. Эти же идеи используются для привлечения сторонников в борьбе за освобождение захваченных армянами территорий. Как известно, Организация Исламская конференция всегда поддерживала территориальную целостность Азербайджана, а Пакистан принципиально не признает Армению государством. Посредством влияния на турецкие исламские общины Азербайджан получает политическую поддержку братьев по вере в борьбе с армянской агрессией.

Мне трудно говорить о том, что станет с Турцией после того, как на референдуме по новой Конституции там фактически проиграли кемалисткие силы. Но думаю, что для Турции, часть которой находится в Европе, афганский или иранский вариант развития неприемлем. В конце концов, теократические государства по уровню жизни их населения не смогли стать образцом для мусульманских стран.