Крестовоздвиженский прецедент

В Московской области разгорелся тлевший много лет конфликт между Иерусалимским Крестовоздвиженским женским монастырем и Реабилитационным центром "Детство". Накануне вступления в силу Закона о передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения споры вокруг церковной недвижимости вызывают бурную общественную полемику. Какой ситуация представляется на месте событий?

В понедельник были открыты две калитки в ограде территории Крестовоздвиженского монастыря. Но пациентам реабилитационного центра "Детство" не стало проще добираться до поликлиники, чтобы пройти процедуры. Дорожка, соединяющая основной корпус Центра и поликлинику, – это тропинка, петляющая между кочек и колдобин, на которую ежеминутно грозит упасть кирпич. Поликлиника – анклав реабилитационного центра на монастырской земле.

Реставрационные работы на монастырских стенах продолжаются. Справа от тропинки простирается довольно обширный пустой участок: теоретически места для удобных дорожек хватает. Но родители с детьми-инвалидами, для которых каждый лишний метр – трудность, ежедневно добираются от поликлиники в корпус и обратно обходным путем, который в разы длиннее опасной дорожки. Так происходит вот уже 5 лет, за которые сменилось несколько поколений маленьких пациентов.

Журналистов здесь все стороны конфликта встречают едва ли не хлебом-солью. Они явно заинтересованы во внимании СМИ. Впрочем, главный врач поликлиники восстановительного лечения, которая и находится в оспариваемом монастырем у центра корпусе, Лариса Матвеевна Рудницкая просит не называть ситуацию "конфликтом" или "противостоянием". Она предпочитает слово "проблема" и считает, что корень ее – в личных отношениях игумении Екатерины и руководства Центра, а вовсе не в системных ошибках. "Нам в Москве подняли аренду и мы перенесли поликлинику сюда" – отвечает она на вопрос, почему так получилось, что центр расположен некомпактно: жилой корпус на основной территории, а поликлиника – на монастырской.

Рудницкая подтверждает слова игумении Екатерины о том, что раньше монастырь устраивал праздники для детей и как-то участвовал в жизни пациентов центра. Но потом, по мере ухудшения отношений, эти контакты сошли на нет. "Если бы они предложили, мы бы не помешали: кто может помешать придти к детям?" – утверждает Рудницкая. Еще она говорит, что лечение в центре бесплатное, хотя в блогах есть свидетельства пациентов об обратном . Центр находится в федеральном подчинении, основные пациенты – дети с церебральным параличом, синдромом дауна, аутизмом. Всего одновременно в центре могут лежать около 300 детей, через поликлинику в год проходит примерно 30 тысяч пациентов. Больше всего главврач Лариса Рудницкая, ее сотрудники и родители пациентов боятся, что поликлинику выселят в никуда, буквально "придут с приставами и выкинут на улицу" И это несмотря на многочисленные заявления монастыря, в том числе – распространенное в Интернете видеообращение игумении Екатерины – о том, что поликлиника останется в этом здании, пока не будет построен новый корпус.

Центр

Однако и у монастыря, как и у всех религиозных организаций, тяжелый анамнез взаимоотношений с государственными учреждениями. Им тоже есть, чего опасаться.

Крестовоздвиженский монастырь был основан в 1887 году, в 1921-м – закрыт большевиками, которые вырубили фруктовый сад и кленовый парк. Последний служивший в монастыре священник – отец Косьма Коротких – расстрелян в 1937-м году на Бутовском полигоне. На земле, принадлежавшей монастырю, в позднесоветское время располагался детский санаторий. В 1992-м году, когда историческая территория монастыря была возвращена Церкви, оказалось, что постройки санатория, ставшего реабилитационным центром "Детство", находятся в непосредственной близости от монастырских стен. И когда эти стены понадобилось отреставрировать, была перекрыта злополучная дорожка, которая и вывела тлеющий земельный конфликт в острую фазу.

фасад

Когда гуляешь по территории рядом с монастырскими стенами, невольно думаешь, что вот уж дорожку-то проложить – не проблема. Надо же, какая "вредная" матушка: калитки позакрывала, колдобины не выровняла. Но оказывается, как только будет сделана удобная прямая и безопасная дорожка, которая пройдет по монастырской земле, у Центра появятся юридические основания претендовать на прилегающую к ней территорию. И сработает классический сценарий сказки о лубяной и ледяной избушке: прикрываясь больными детьми, которых нельзя выселить из поликлинического корпуса, Центр потребует дорожку, за дорожкой – землю, а когда этот участок будет принадлежать Центру, то и вопрос о принадлежности здания поликлиники закроется сам собой. О том, что такой сценарий возможен, свидетельствует тот факт, что буквально на следующий день после того, как игумения Екатерина распорядилась открыть калитки, директор ФГУ "Российский реабилитационный центр "Детство"" Евгений Лильин направил на имя игумении письмо с требованием прекратить реставрационные работы вблизи дорожки, убрать леса, обеспечить проход. В письме он выражает уверенность в том, что это начало уступок.

Для настоятельницы монастыря, перед обезглавленным собором которого еще 20 лет назад стоял памятник Ленину, такие письма – тревожный знак.

Есть два взгляда на судьбу 6-го корпуса реабилитационного центра – бывшего технического здания, в который вместо того, чтобы освободить его в обмен на выделенную землю, была переведена из Москвы поликлиника. Центр хочет построить новое здание на том же месте. Если будет проложена стратегическая дорожка, такой вариант вполне возможен. Монастырь хочет, чтобы новое здание было построено на другом участке земли, который принадлежал бы центру, а в освободившемся корпусе устроить православное детское лечебное заведение. По словам игумении Екатерины, "у Церкви достаточно сил и возможностей, чтобы сделать первоклассный детский центр. Сколько Церковь прилагает усилий для решения социальных проблем! А здесь условия могут быть исключительные". С вариантом, предлагаемым Центром "Детство", много неувязок. Зачем, если просто соблюдаются интересы пациентов, а не собственные амбиции латифундиста, строить на чужой земле, если можно построить на своей? Куда денется поликлиника на время строительства нового здания на том же месте?

Арт-критик Екатерина Мень, мать ребенка-пациента центра, знающая не понаслышке о проблеме, пишет в своем блоге: "Производить строительство нового корпуса на месте 6-го нельзя – не потому, что монастырь против, а потому что 73-ий Федеральный Закон против (это охранная территория)". Екатерина Мень проводит аналогию с храмом Воскресения Христова в Кадашах, возле которого по тому же 73-ему Закону нельзя строить элитный комплекс "Пять столиц". Точно так же и в охранной зоне Крестовоздвиженского монастыря недопустимо никакое строительство. Именно поэтому Министерство культуры Московской области отклонило проект строительства нового здания на территории 6-го корпуса.

Другая проблема Крестовоздвиженского монастыря – переселение жителей из домов, расположенных внутри монастырских стен. Для семей, проживавших в двух домах, были подобраны варианты и они переехали. Остались еще два дома. В одном из них живут пенсионерка Зоя Макарова со своей матерью Матреной Федотовой, которой исполнилось 103 года. Зоя Митрофановна и ее мать оказались заложницами "проблемы" отношений монастыря и Центра: за теплотрассу и энергоснабжение их дома отвечает центр "Детство", но ремонтные работы необходимо вести на территории монастыря. Договориться между собой они не могут. В итоге старушки живут уже несколько месяцев без воды и полгода провели без электричества. В папке с документами, которые показывает Зоя Митрофановна, – история отношений с монастырем с 1998-го года. К ней прилагаются газетные вырезки с публикациями о конфликте. Обе старушки хотели бы уехать из монастыря. И монастырь построил для них дом в деревне Сапроново. Но бумажная волокита и взаимное непонимание не позволяют оформить документы на новое жилье. Внук 103-хлетней Матрены Федотовой от другой дочери заключил с пенсионерками договор ренты. Это означает, что он обязуется заботиться о своей бабушке до конца ее дней, а после кончины получит в собственность ее недвижимость. В доме Зои Макаровой и Матрены Федотовой, в котором, как помним, отключен водопровод, во множестве стоят 20-ти литровые бутыли с водой заводского разлива. Внук действительно помогает им справляться с бытовыми проблемами. В факте заключения договора-ренты нет ничего предосудительного. Но зачем скрывать это и от монастыря, и от журналистов? Если старушки переедут сейчас, монастырю перейдет собственность с обременением, на которую имеет право претендовать их родственник.

После общения с участниками конфликта складывается впечатление, что отношения между ними испорчены до предела. Каждый борется за свою правду, время, когда еще можно было расслышать доводы другого, упущено. Темнит руководство реабилитационного центра, скрывают свои обстоятельства жильцы домов, не всегда убедительно звучат ответы матушки игумении. А страдает живой щит – родители и пациенты Центра.

Задача – решить конфликт так, чтобы в первую очередь не ущемить их интересы, создав при этом почву для возобновления контактов монастыря с детьми и персоналом, то есть – нормализовав отношения. Кажется, что если отбросить субъективный личностный фактор, эта задача решаема. Оптимальный выход – добиться выделения средств на строительство нового поликлинического корпуса на земельном участке, принадлежащем центру "Детство", и строгий общественный контроль за расходованием этих средств. Хорошо бы, чтобы в поликлинику, которая на время строительства в любом случае останется в 6-м корпусе, вела ровная асфальтированная дорожка, проложенная на разумном отдалении от реставрируемых стен. А калитки можно открывать только на те часы, когда в поликлинике идет прием. Но возможно ли это юридически оформить так, чтобы по прямой дорожке за спинами детей-инвалидов на монастырскую территорию не въехали новые собственники?

Сам факт противостояния христианской обители и детского лечебного учреждения

Монастырская постройка 1

на территории монастыря

выглядит неприлично, какой бы ни была подоплека, и кто бы ни был более виноват. Разумеется, общественное мнение будет на стороне Центра просто "по картинке": мамы с детьми в инвалидных колясках против женщин в черных одеждах. Отзывы родителей пациентов однозначны: врачи Центра облегчают их страдания. Поэтому интернет-провокаторы и атеистические сообщества, начали эксплуатировать эту печальную историю, накручивая себе рейтинги, сталкивая лбами стороны конфликта, которые, играя по заданным ими правилам, вынуждены все более радикализировать свою позицию. Однако после посещения монастыря и Центра становится очевидным, что честное журналистское и общественное расследование ситуации возможно. И, что еще важнее, – возможно найти приемлемый для всех выход, если не поддаваться на провокации.

Закон о передаче Церкви имущества религиозного назначения вступает в силу в январе 2011 года. Обычно при возникновении спорных вопросов, связанных с церковной недвижимостью, действующими лицами выступали с одной стороны – монастыри, храмы или епархии, а с другой – музеи или другие учреждения культуры. Конфликт вокруг Иерусалимского Крестовоздвиженского женского монастыря впервые демонстрирует, что оспаривать у Церкви имущество теоретически может любая организация. Урегулирование этой ситуации может стать прецедентом, той моделью, на которую в дальнейшем будут ориентироваться при решении других спорных вопросов. А они неизбежно будут возникать. Поэтому так важно сейчас наладить диалог и привлечь квалифицированных юристов, которые и дальше смогли бы участвовать в делах, связанных с передачей церковного имущества.