Мы продолжаем публикацию путеводителя по столице. Не проводника по улицам и переулкам, не гида по эпохам, а путеводителя по драмам и трагедиям, страстям и страстишкам, которыми жили наш город и люди, его населявшие. Прошлый выпуск ("Неделя" от 3 декабря) был посвящен любимым местам зимних гуляний москвичей. Этот – накануне отмечаемого 19 декабря Николина дня – расскажет о наиболее популярных в столице Никольских храмах.
Русский человек в душе – неутомимый путешественник. Особенно москвич. Наверняка, не последнюю роль в этом сыграли обилие постов и то, что путешествующие могут пост не соблюдать. Лучше уж терпеть тяготы и лишения гостиниц, поездов, пролеток, самолетов, аэросаней, велосипедов, таксомоторов, лыж и велорикш, чем отказаться от хорошего куска телячьей отбивной с добрым стаканчиком очищенной. Да и в других отношениях путешествия – это прекрасно. Неудивительно, что самым популярным в городе Москве был храм, поставленный во славу покровителя путешествующих Николая Чудотворца (он же Николай-угодник, он же святитель Николай). По свидетельству исследователя церквей Москвы Петра Паламарчука, их в лучшие времена в городе было восемьдесят шесть. Многие дошли до наших дней. А многие прославились не меньше, чем собор Василия Блаженного и храм Христа Спасителя.
Никола на Берсеневке
Церковь Николы на Берсеневке – часть комплекса палат думного дьяка Аверкия Кириллова и в недавнем прошлом предмет препирательств между РПЦ и Российским институтом культурологии. При советской власти институт занимал здание палат, а также храмовое здание. После падения той власти храм был передан Церкви, которая, в свою очередь, была бы не прочь получить и палаты. Сотрудники института, напротив, продолжали считать этот храм своей вотчиной. Впрочем, со временем бытовые конфликты (к счастью, дальше них дело не двинулось) смягчились и сошли на нет. Но после того как президент России подписал указ о передаче Церкви имущества религиозного назначения, ситуация вновь стала острой.
Некогда эта церковь была главным храмом находящегося здесь монастыря – так называемого Никольского у Берсеневской решетки за Москвой-рекой.
Церковь пользовалась нехорошей славой – потому что в палатах Кириллова якобы жил сам Малюта Скуратов. Иван Шмелев в своем "Лете Господне" приводит слова некоей героини из простонародья: "А рядышком, черная-то хоругвь... темное серебро в каменьях... страшная хоругвь эта, каменья с убиенных посняты, дар Малюты Скуратова, церкви Николы на Берсеновке, триста годов ей, много показнил народу безвинного... несет ее... ох, гляди не под силу... смокнул весь... ах, ревнутель, литейный мастер Овчинников, боец на "стенках"... силищи непомерной... изнемогаети-то... а ласковый-то какой... хорошо его знаю... сердешного голубя... вместе с ним плачем на акафистах..."
В 1930 году храм был закрыт и лишен колокольни. Колокольню якобы снесли по просьбе реставраторов: "Принимая во внимание ходатайство ЦГРМ (Центральных государственных реставрационных мастерских. – "Неделя") о разборке колокольни, ввиду того, что данная колокольня затемняет помещение ЦГРМ, чем затрудняется работа мастерских, – названную колокольню снести".
Впрочем, для того времени абсурда ситуация была не слишком выдающейся.
"Боровицкая", Берсеневская наб., 18-22
Никола в Хамовниках
Этот храм наряден и велик. Возвышается на пересечении Комсомольского проспекта и улицы Льва Толстого и в наши дни пользуется славой "московской пизанской башни". И вправду, его колокольня сильно наклонена. Но, как и в случае с Пизанской башней, это обстоятельство ровным счетом никого не пугает. Наоборот – придает храму некий колорит. Во всяком случае, в сознании туристов.
В прошлом этот храм известен был под разными названиями (случай для Москвы довольно характерный). Одно из них – Николая Чудотворца у митрополичьих конюшен (как нетрудно догадаться, рядышком существовали эти самые конюшни). Но самое распространенное название – церковь Николы в Хамовниках или в Хамовнической слободе. Это была профессиональная слобода, объединявшая ткачей, которых в Средние века именовали именно хамовниками.
Самым знаменитым прихожанином этого храма был Лев Николаевич Толстой, который жил неподалеку, на нынешней улице Льва Толстого, 21 (там сейчас его музей). Писатель упоминал этот храм в "Войне и мире". Впрочем, когда Лев Николаевич писал роман, он еще не был прихожанином этого храма – усадьбу в Хамовниках Толстые купили спустя 12 лет после окончания работы над книгой.
В послереволюционные годы церковь чуть было не снесли. Защитил ее подвиг священника, настоятеля храма отца Павла (Лепехина). Если над храмом нависала угроза закрытия или же сноса, он, рискуя расстаться не только со свободой, но и с жизнью, еженощно ходил вокруг церкви с иконой, совершая таким образом своеобразный одиночный крестный ход.
В результате и храм, и отец Павел совершенно не пострадали. Что это? Чудо? Вполне может быть.
"Парк культуры", ул. Льва Толстого, 2
Никола в Кленниках
А у этой церкви сразу несколько названий. Никола в Кленниках – потому что здесь якобы буйно росли клены. Или, наоборот, рос единственный клен, но огромный, под которым и стоял Никольский храм. Никола в Клиниках – поскольку здесь, опять же по преданию, располагались некие лечебные учреждения. Или селились некие загадочные клиники – мастера, изготовлявшие клинья. Правда, непонятно для чего. Третий же вариант – Никола в Блинниках, в честь неких блинников, которые тут жили и пекли блины. Версия тоже, по большому счету, слабая – блины пекли по всей Москве.
В наше время храм нередко называют "комсомольским" – при советской власти здесь располагались аппаратчики ЦК ВЛКСМ.
Этот храм в первую очередь вошел в историю своим настоятелем – отцом Алексеем Мечевым, служившим здесь, что называется, "на переломе" – в революционное время. Он обладал невероятнейшим умением убеждать. Известно, что, когда в 1905 году во время службы в церковь ворвались полупьяные "дружинники", он всего лишь сказал: "Как приятно видеть в храме столько молодежи! Вы пришли помянуть своих родителей?" И революционно настроенные "дружинники" неожиданно для самих себя вдруг принялись креститься и класть земные поклоны.
Современник этого священника – епископ Арсений писал: "О. Алексей верил, что нет грехов, "побеждающих" божественное милосердие, а потому вносил в души всех приходящих к нему чувство бесконечной надежды на милость Божию, с каким бы тяжелым нравственным и умственным бременем они ни являлись.
К слабым и неокрепшим духом он проявлял еще большую ласку, как бы боясь невниманием или строгостью оттолкнуть, разочаровать их. О. Алексей не спрашивал обращающегося к нему, кто он, ходит ли в храм, верующий ли, православный, или католик, или другой какой религии. Для него всякий пришедший был "страждущий брат и друг", искавший облегчения своего горя. Он никогда не оставлял без теплого участия, понимая любвеобильным сердцем, что каждому своя боль тяжела".
Вкупе с психологическими талантами отца Алексея эта убежденность создавала ему славу чудотворца.
"Китай-город", ул. Маросейка, 5
Никола на Болвановке
Сегодня эта церковь в официальном отношении не самостоятельна. Она приписана к церкви Успения в Гончарах, где, кстати, расположено Болгарское подворье. Однако же в истории Москвы храм занимает достаточно серьезное и вполне самостоятельное место. Хотя бы в силу своего названия.
А под "болванами" следует понимать языческие капища. Во время христианизации России православные миссионеры часто ставили храмы новой веры на местах старых капищ, где стояли языческие идолы, иначе говоря, болваны. Во-первых, потому что капища, как правило, располагались в местах выгодных – на возвышенности, рядом с крупными поселениями. А во-вторых, делался расчет на психологический аспект. Миссионерам не хотелось, чтобы новообращенные язычники посещали места бывших капищ, ведь это, как нетрудно догадаться, чревато смутой. И лучший способ профилактики – разместить новые храмы на "намоленных" местах, куда бы люди по привычке приходили отправлять свои религиозные потребности, но уже в "новом формате".
Именно эта традиция отразилась в названии храма.
Впрочем, эту церковь часто называли по-другому – храм Николы на Таганке. С этим названием гораздо проще: в Средние века здесь размещалась слобода специалистов, изготовлявших таганы – подставки под котлы.
Этот храм построен был в 1712 году по проекту архитектора Осипа Старцева, автора теремка в Крутицком монастыре, трапезной Новодевичьего монастыря и других построек, находящихся на стыке архитектур церковной и гражданской. Это была его последняя работа – завершив ее, автор постригся в монахи. Поговаривали, что не от хорошей жизни – якобы Старцев чем-то не угодил Петру Великому и соответственно попал в опалу.
Кстати, этот храм – своего рода загадка XX века. Исследователь М.Л.Богоявленский писал: "В конце 1940-х годов, еще при Сталине, здание церкви стали реставрировать. Восстановили разрушенную колокольню, покрыли железом ободранные купола, вместо крестов поставили штырьки. Многие с удивлением смотрели на ремонт храма, так как привыкли видеть только их разорение. Ходили разные слухи – почему ремонтируют".
Впрочем, еще во время Великой Отечественной войны в стране обозначился незначительный, но ренессанс православия. Видимо, ремонт церкви Николы на Болвановке был запоздалым отголоском того ренессанса.
"Таганская", Верхняя Радищевская ул., 20
Никола в Подкопаях
Этот храм – один из самых таинственных в Москве. Он был построен в 1550-е годы, и, видимо, благодаря его древности, а также соседству с Ивановским монастырем храму приписываются всевозможные жуткие истории, которые здесь якобы случались, да и случаются по сей день. В первую очередь это связано с духами и привидениями княжны Таракановой и Салтычихи – самых известных узниц Ивановского монастыря. Якобы они пугают обывателей, оказавшихся в недобрый час в укромных уголках церкви Николы в Подкопаях. Да и место это называлось в древности Кулишками или Куличиками – прямая связь с нечистой силой налицо.
А филолог и философ А. Н. Руднев рассказывал свою историю: "Еще – одно предание, слышанное мамой тоже от дедушки. Приурочивается оно к церкви св. Николая в Подкопаях...
Шел народ ко всенощной; мимо церкви проходила одна старушка, зайти в церковь ей почему-то нельзя было, и она попросила какого-то купца, направлявшегося к церкви, поставить за нее свечку и дала ему монету, самую ничтожную, за какую тогда можно было купить свечку... Купец взял монету, а потом и подумал, что неловко ему, человеку богатому и в храме известному, покупать свечу в такую цену; он и бросил монету в траву, когда стал подходить к паперти...
Служба кончилась, богомольцы стали выходить из храма, и тут некоторые заметили, что в траве горит маленькая свечка; народ столпился, все удивлялись, недоумевали – кто бы это мог ее здесь поставить? Выходил из церкви и купец; когда он узнал, в чем дело, он сразу понял, откуда взялась свечка, и раскаялся в своем поступке".
Впрочем, для большинства прихожан все это сказки, в соблазн вводящие. Для них значительно важнее то, что при этом храме действуют сразу две школы – православная детская и православная взрослая.
"Китай-город", Подкопаевский пер. , 15/9
Источник: Известия
