"Новые Известия": Михаил Камышин. С паперти на госпенсию. Красиво жить не запретишь и монахам

Вчера в Троице-Сергиевой лавре под Москвой открылся VIII Всемирный Русский Народный Собор. Его тема «Россия и православный мир». Но главная интрига двухдневного собрания – принятие «Свода нравственных принципов и правил хозяйствования в условиях рыночной экономики». Вопреки ожиданиям, президент Путин в Сергиев Посад не приехал, однако накануне открытия Собора сделал его главе Алексию II дорогой подарок.

Священнослужители и монахи будут отныне получать пенсию в полном объеме, как и все прочие граждане государства, которое, не забудем, отделено от Церкви. «Соглашение о сотрудничестве» скрепили подписями Патриарх и председатель правления Пенсионного фонда России Михаил Зурабов.

Только наивный наблюдатель может подумать, что речь идет о случайном совпадении двух очень разных по смыслу и целям событий. Но в практической политике, равно как и в религиозном опыте, случайностей не бывает. Да, государство у нас отделено от Церкви. Да, священнослужитель является, как и в большинстве стран мира, говоря строго, наемником, которого содержат прихожане. Да, одним из иноческих обетов было и остается нестяжание: монах не смеет иметь ничего своего – ни денег, ни квартиры, ни дачи, ни машины. Древняя монашеская традиция – своими руками построить себе «домовину», гроб, в который, хочешь не хочешь, а когда-нибудь ляжешь. Но в жизни часто случается иначе. И в современной России не только каждому архиерею, но и монаху, сделавшему какую-никакую карьеру, по чину полагаются дача с машиной. А чем хуже монахов «белое», женатое и, как правило, многодетное духовенство? Церковные каноны запрещают пастырям пользоваться покровительством светских властей, но как прикажете прожить без их протекции и щедрых приношений? Да ведь и не поймешь толком, кто к кому больше льнет: государство к Церкви или наоборот? «Соглашение о сотрудничестве» Патриархии и Пенсионного фонда лишь свидетельствует, что никто пока не отменил одну из статей Закона о свободе вероисповедания 1990 г., согласно которой священнослужители включены в единую систему пенсионного обеспечения. Точно так же и подписание на Соборе «Свода нравственных принципов и правил хозяйствования в условиях рыночной экономики» – лишь документальное оформление нерушимого союза передового монашества и православного предпринимательства.

За десять лет существования Всемирный Русский Народный Собор, увы, не оправдал своего громкого имени и не осуществил высокой миссии реального объединения всех сил, озабоченных судьбами России, как выражался Чапаев из кино, «в мировом масштабе». В силу того что у каждой из этих сил своя забота (и своя Россия), ВРНС остался организацией по преимуществу декоративной, чьи инициативы и решения слишком часто походили на выпуск пара. Соборяне обсуждали вопросы здоровья нации, связь духовных традиций с экономическими перспективами России, взаимоотношения православия и ислама, церкви и мастеров культуры, даже проблемы обороноспособности. В интервалах между созывами Собора проводились рабочие заседания его президиума и научно-практические конференции в регионах. Лица, поистине воплощающие честь и совесть отечества, такие, как композитор Георгий Свиридов и академик Николай Скатов, были вынуждены восседать бок о бок с маргиналами. Политики, как повелось, использовали трибуну для популистских и провокационных заявлений. Так, на VII Соборе г-н Жириновский предложил включить в Конституцию положение о том, что русский народ является государствообразующим, а православие – главной религией. В свою очередь тов. Зюганов возмущался отсутствием в зале Собора «министров-капиталистов»: «У меня такое ощущение, что в правительстве ни одного русского человека!».

Следует воздать по заслугам заместителям главы Собора, живому воплощению баснословных коня и трепетной лани, – председателю Отдела внешних церковных связей Московской Патриархии митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу (Гундяеву) и председателю правления Союза писателей России Валерию Ганичеву. Довольно скоро поняв, что вписать всех и вся говорящих от имени матушки России в православный контекст – задача неподъемная, они озаботились вписыванием православия в современный контекст. По их замыслу, нынешний Собор первоначально предполагалось посвятить концепции национальной безопасности. Но затем повестку дня вдруг изменили – отчасти дабы избежать противопоставления нас «коварному Востоку и лицемерному Западу», отчасти чтобы, напротив, обозначить на глобусе третий полюс. Мол, нам чужого не надо, но и вы, пожалуйста, знайте наших.

Об этом без экивоков сказал, открывая Собор, Алексий II: «Пора переосмыслить роль Православия в мировой истории, в начертании судьбы человечества. Вызовы времени естественным образом заставляют объединяться страны и нации, близкие по культуре, мировоззрению, духовной традиции. Набирают силу интеграционные процессы в Европе. Мусульманские государства стремятся консолидировать свои усилия на мировой арене. Могут ли в таких условиях оставаться разобщенными страны с многовековой православной культурой? Допустимо ли положение, при котором разрозненные голоса православных народов теряются в многоголосье мировых дискуссий?»

Слову патриарха почтительно внимали полномочный представитель президента России в Центральном Федеральном округе Г. Полтавченко, заместитель председателя Совета Федерации А. Торшин, заместитель председателя Государственной думы Л. Слиска, министр иностранных дел И. Иванов, министр по вопросам национальной политики В.Зорин, лидер блока «Родина» С. Глазьев, председатель ЦИК КП РФ Г. Зюганов, председатель РДП «Яблоко» Г. Явлинский и другие высокие лица.

Еще позавчера патриарх для всех них был носителем древних традиций, живым напоминанием о том, что у России есть великое прошлое, не более того... но теперь он говорил с ними как власть имущий. Русская идея, которую все они так долго искали, оказывается, лежала на поверхности. И никто из них с патриархом спорить не стал. Потому что одно дело, когда с тобой говорит монах, и совсем другое, когда перед тобой госчиновник, имеющий равное с тобой право на пенсию.

"Новые Известия", 3 февраля