Краткий обзор развития почитания св. Иосифа Обручника в Римско-Католической Церкви

Апробационная статья соискателя ученой степени кандидата богословия игумена Иосифа (Крюкова) посвящена обзору развития почитания св. Иосифа Обручника в Римско-Католической Церкви. Публикуется в авторской редакции.

В основном богословии Римско-Католической Церкви "иосифология" является подразделом мариологии, которая, в свою очередь, является подразделом христологии.[1] Жизнь св. Иосифа, его позиция в качестве главы семьи, его взаимоотношение со Спасителем и Божией Матерью, его святость, благодатные дары и, на более сложном уровне, его место в ипостасийном союзе между Богом и человеком и его роль в искуплении, – все это является предметами внимания "иосифологии".

"Иосифологи" с готовностью признают, что почитание св. Иосифа на Востоке возникло гораздо раньше, чем на Западе, где интерес к его личности просыпается лишь в IX веке, когда в своих работах к ней обращаются прп. Беда, Валифрид Страбон и др. Однако если в их работах упоминание св. Иосифа как правило ограничивалось емкими, но краткими комментариями, то с началом крестовых походов[2] – благодаря, с одной стороны, проповедям одного из их идеологов Бернарда Клервоского,[3] а с другой стороны изгнанию из Святой Земли ордена кармелитов, которые, видимо, первыми из духовенства Католической Церкви имели возможность близко познакомиться к почитанием св. Иосифа на Востоке,[4] – почитание его постепенно становится повсеместным, после многовековой безвестности достигая в конце XIV – начале XV вв. невиданных масштабов. Став одним из примеров воплощения рыцарских качеств,[5] св. Иосиф даже после завершения крестовых походов сохраняет образ защитника слабого, несмотря на тяготы и невзгоды жертвенного выполнящего свое призвание. Это видно хотя бы в том, что св. Иосифа выбирают своим покровителем испанские конкистадоры. Впервые ступив на землю Мексики в 1519 году ее завоеватель Эрнан Кортес привез с собой изображение святого, а чуть позже назвал прав. Иосифа "вторым конкистадором" и построил в бывшей столице ацтеков в его честь первую христианскую церковь, в течение всего колониального периода являвшуюся главным храмом для местного населения.

С окончанием военных кампаний образ св. Иосифа как защитника Божией Матери и Богомладенца трансформируется в сознании верующих людей таким образом, чтобы отвечать условиям мирного времени и его духовных нужд, – на первый план выходят взаимоотношения внутри Св. Семейства. В глазах церковного общества и богословов св. Иосиф предстает как покровитель брака, как образец отцовского служения, заботы и любви, а в более всеобъемлющей трактовке – как идеал целомудренного и благочестивого предстояния Пресвятой Деве Марии и Самому Спасителю. Последнее служит причиной, почему св. Иосиф рассматривается как покровитель и более крупных социальных сфер – его молитвенному покрову вверяются монашеские ордена, деревни, города и государства.[6] В 1555 году св. Иосиф становится покровителем Новой Испании (Мексика, Никарагуа, Коста-Рика, Панама, Гватемала, Сальвадор, Филиппины) – положение, которое он занимал до 1746 года, когда его сопокровительницей стала Мадонна Гваделупская. В 1624 своим небесным заступником св. Иосифа избирает Канада, 1655 – Богемия, 1661 – Франция, 1670 – Испания, 1680 – Бельгия. В 1678 году он был выбран покровителем китайской католической миссии.

Одним из первых, кто приложил много усилий для популяризации личности св. Иосифа на Западе, был Жан Жерсон (1363-1429), канцлер Нотр-Дама и Парижского университета. На Констанцском соборе 1416 года Жерсон выступал за учреждение литургического празднования в честь обручения Марии и Иосифа. Он же написал и текст богослужения на этот день. Ему принадлежит поэма "Джозефина", в которой он изложил основополагающие тезисы современной "иосифологии".

А в Италии приблизительно в это же время Бернардин Сиенский (1380-1444) в своих проповедях восхваляет особенную благодать, которую стяжал св. Иосиф в результате жизни со Спасителем и Его Пречистой Материю. Он же утверждает, что после Божией Матери св. Иосиф занимает второе место в иерархии католических святых.

Бернардин и Жерсон в значительной мере изменили традиционное представление о св. Иосифе. Если ранее святой воспринимался как фигура вторичного значения, о чем свидетельствует и библиографический список первоисточников, предоставляемый Bibliotheca Hagiographica Latina,[7] то благодаря их стараниям темы главенства св. Иосифа в Святом Семействе, его молодости, девства, телесного вознесения в Небесное Царство, стали предметом внимания богословов, мистиков, людей искусства.

В 1522 году доминиканец Исидор из Милана написал один из первых богословских трактатов о св. Иосифе Summa de donis Sancti Joseph. Повторяя основные тезисы Жерсона, Исидор призывал Папу Адриана VI к установлению обязательного празднования в честь св. Иосифа. Однако молитвенное почитание святого начало активно распространяться лишь после Тридентского собора (1545-1563), когда усилиями Франциска Сальского, Игнатия Лойолы и Терезы Авильской св. Иосиф обрел статус одного из важнейших святых контрреформации.

Тереза Авильская в особенности способствовала популяризации почитания св. Иосифа в Испании. В своей автобиографии она рассказывает как св. Иосиф исцелил ее от болезни, которой она страдала с детства. В благодарность она стала считать его своим покровителем и на протяжении всей жизни испытывала видения святого. Тереза посвятила его покровительству все основанные ей монастыри и, в 1621 году, свой монашеский орден. В 1621 году Папа Григорий XV установил 19 марта обязательное празднование в честь св. Иосифа – спустя два столетия после того, как праздник был впервые включен в литургические календари францисканцев, доминиканцев и кармелитов.

На местном уровне св. Иосифу были посвящены многие праздники, в том числе Обручение Иосифа и Марии (26 ноября), Бегство в Египет (28 декабря), День Святого Семейства (19 января), Возвращение из Египта (7 марта), Семь Блаженств и Семь Печалей св. Иосифа (26 марта), праздник заступничества св. Иосифа (третье воскресенье по Пятидесятнице), преставление св. Иосифа (20 июля или 19 марта).[8] В мексиканских церквах к концу XVII века св. Иосиф поминался 19 числа каждого месяца. А в октябре праздновалось освящение Иосифа в утробе прежде его рождения.

Несмотря на то, что почитание св. Иосифа было паневропейским явлением, в Испании и Латинской Америке оно по-видимому приобрело особенно интенсивный характер. В глазах испанских богословов XVII века св. Иосиф обладал наиболее дерзновенным заступничеством по сравнению с другими святыми Католической Церкви.[9] Его статус и святость уступали только его Обручнице, Деве Марии. Духовенство приписывало ему христианизацию Новой Испании. В народе он почитался как защитник от дождя, молнии и землетрясений – покровительство, которое в Старом Свете ему не приписывалось.

8 декабря 1870 года Папа Пий IX в своей энциклике Quaemadmodum Deus объявил св. Иосифа "Покровителем Вселенской Церкви". В другой энциклике от 7 июля 1871 года он же назвал святого "девственным мужем" Богородицы, которого Бог предызбрал для особенного, неповторимого служения, и наградил его уникальными благодатными дарами.

Энциклика Папы Льва XIII от 15 августа 1889 года излагает основные принципы "иосифологии". Это – "наиболее полное выражение церковных догм, касающихся св. Иосифа".[10] В ней Папа обращает внимание на усиливающиеся антикатолические настроения в мире и призывает верующих усилить молитвы к Марии и Ее девственному супругу, благодатные дары и сила заступничества которого, почерпнутые из близкого общения со Спасителем и Божией Матерью, не могут быть превзойдены. Бог сделал его свидетелем таинства Боговоплощения, защитником Святого Семейства, мнимым отцом и учителем Иисуса Христа. В отношениях внутри Святого Семейства коренится начало христианской Церкви. По этой причине Иосиф и является ее покровителем. Он – заступник бедных и трудящихся, ибо сам был участником тех испытаний, которые выпадают на их долю. Месяцем особенного молитвенного обращения к Иосифу, участие в котором поощряется семилетними индульгенциями, Папой назначается октябрь.

25 июля 1920 года Папа Бенедикт XV публикует энциклику, в которой констатирует блага, последовавшие вслед за провозглашением св. Иосифа Покровителем Церкви. Обращая внимания на последствия Первой Мировой Войны и революции в России, Папа ставит св. Иосифа в пример рабочему классу. Нет сомнения, что распространение социалистических идей повлияло на особенное внимание Католической Церкви к той части служения св. Иосифа, которое касалось занятий им физическим трудом. Папа Пий XI в энциклике Divini Redemptoris 19 марта 1937 года объявил кампанию против коммунизма, которую также препоручил покровительству св. Иосифа. А Папа Пий XII в энциклике Allocutio 1 мая 1955 учредил в этот день праздник "Иосифа-трудника". Отдельным указом в государственный праздник США День Труда, отмечаемый в сентябре, разрешалось служить мессу в честь святого.

19 марта 1961 года Папа Иоанн XXIII объявил св. Иосифа покровителем Второго Ватиканского Собора, на 19-ой сессии которого 13 ноября 1962 года его имя было добавлено в изменяемые молитвы мессы Communicantes. 5 мая 1962 года в Монреале было основано "Североамериканское Общество Иосифологии". Там же с 1952 года функционирует Исследовательский научный центр, собирающий материалы по этому предмету. Испанское общество, объединяющее иосифологов латиноамериканских стран, известное как Иверо-Американское Общество Иосифологии, работает с 1951 года. Впечатляет и объем литературы, выходящей по этой тематике. С середины XX века выходит несколько богословских журналов по "иосифологии". Монреальский центр опубликует библиографию по "иосифологии" – в 1962 году она включала семь тысяч пунктов. Перечисленная в ней литература включает как популярные издания, так и научные богословские труды, среди которых особенного внимания заслуживают De Sancto Joseph Quaestiones Biblicae (Rome, 1945) – диссертация Урбана Холцмейстера, защищенная им в Папском Библейском Институте, книга Иосифа Мюллера The Fatherhood of St. Joseph (St. Louis: B. Herder Book Co., 1952), работа Бонифация Лламеры St. Joseph (B. Herder Book Co., 1962). В Соединенных Штатах многочисленные работы по "иосифологии", одна из которых содержит 677 страниц, принадлежат иезуиту Франциску Л. Филасу. Книги выходят на немецком, французском, польском языках, но приведенного выше списка будет достаточно, чтобы продемонстрировать то важное место, которое заняла сегодня "иосифология" в католическом богословии.

Метод "иосифологии" – построение выводов на основе умозрительных рассуждений. Св. Писание не предоставляет достаточного объема фактического материала о св. Иосифе, необходимого для написания столь объемных работ. Свидетельства апокрифических источников по большей части официально также не принимаются. Использование их Православной Церковью католическими "иосифологами" порицается – хотя при более внимательном рассмотрении предмета становится ясным, что если в первой традиционно большим признанием пользуются Протоевангелие Иакова и Книга Иосифа Плотника, то на Западе распространение получили Евангелия Псевдо-Матфея и Рождества Богородицы – различающиеся в деталях, но во многом идентичные в основных направлениях сюжета.[11]

Методологический аппарат "иосифологии" основывается на принципе уместности, сформулированном Дунс Скотом – "Бог мог это сделать, это было бы уместно сделать, следовательно, Бог сделал это". Что касается своего внутреннего содержания, то "иосифология" полностью зависит от мариологии, т.е. любой логический вывод относительно Иосифа основывается на тех или иных постулатах Католической Церкви в отношении Марии, в особенности – на догмате о Непорочном Зачатии. Основные положения "иосифологии" следующие:

1. Иосиф был приснодевственен. Это утверждение основывается, с одной стороны, на вере в приснодевство Божией Матери, а с другой – на том, что именно девственник мог бы быть достоин стать обручником Пресвятой Девы.[12]

2. Иосиф был безгрешен. Его богоизбранность показывает, насколько близким было его благодатное общение с Богом. Это общение было бы обесчещено, если бы душа его была запятнана хоть каким-то грехом. Следовательно, он был избавлен даже от искушений и наклонности к греху, будучи совершенно свят в слове, деле и помышлении. Святость его уступала только святости Божией Матери, иначе он не был бы избран Ее супругом. Эта святость была возвеличена еще больше благодаря долгому общению со Спасителем и Марией.

3. Иосиф был освящен прежде своего рождения. Святость Иосифа должна превосходить все, что возможно достигнуть человеку. Поэтому следует заключить, что в момент своего зачатия он, подобно Марии, был избавлен и от первородного греха. Это утверждение не может быть возведено в догму, т.к. привилегии Божией Матери в этом отношении уникальны, но оно является наиболее вероятным богословским заключением.

4. Телесное воскресение и вознесение Иосифа. Ин.6.54 обещает телесное воскресение тем, кто ест Тело Господне и пьет Его Кровь. Иными словами, близость ко Христу влечет за собой телесное воскресение. Но кто был ближе к Нему, чем Иосиф? С другой стороны, Мф. 27.52 рассказывает о том, как по Воскресении Господнем восстали из мертвых и вышли из своих гробниц многие святые. Логично предположить, что среди них был и св. Иосиф.

5. Роль Иосифа в Воплощении и Воскресении. Его роль в Воплощении основывается на факте его со-трудничества в деле Домостроительства Бога-Сына, которое Иосиф осуществлял через свой брак с Девой Марией, свое добровольное девство, защиту и попечение о Богомладенце. Это со-трудничество делает Иосифа участником ипостасийного единства[13] Бога и человечества, в котором он занимает второе после Богородицы место. Римско-католическое богословие уже называет Божию Матерь "соискупительницей". Будет интересно увидеть, повлечет ли логика "иосифологов" присвоение Иосифу титула "соискупителя".[14]

Таковы основные опорные постулаты "иосифологии". Не ясны, однако, остаются цели этой ветви католического богословия. Ни в трудах Свв. Отцов, ни в Священном Писании нет оснований для таких далеко идущих выводов – "иосифологи" обычно этого и не отрицают, указывая, что основополагающие идеи "иосифологии" были сформулированы только в начале второго тысячелетия. Христианская вера не является неполной без выводов "иосифологов"; ни общее богословие, ни христология, ни сотериология не страдают от их отсутствия. Следовательно, эти цели надо искать в другом месте. Возможно, что "иосифология" является результатом католической мариологии, потерявшей с относительно недавних пор основания в святоотеческой традиции. Возможно, что она является выражением католического благочестия, пропитанного экзальтированным представлением о Божией Матери, и ищущим каких-то параллелей в области мужской святости. В этом случае "иосифологи" мало способствуют своей цели, т.к. в результате их рассуждений Иосиф приобретает все больше и больше женских черт. Более того, акцентирование роли Иосифа как главы Святого Семейства требует прояснения с точки зрения Еф.5.23, согласно чему Иисус Христос есть Глава Церкви и единственный Спаситель. Отношение Иосифа к Церкви запутывает понимание отношения Марии к Церкви, на что обращал внимание видный протестантский богослов Карл Барт (1886-1968).[15] Невозможно сказать, как католики решат эти противоречия.

В XX веке особый вес приобрели те цели "иосифологии", которые можно условно отнести к социальной сфере. Во-первых, кризис семьи вызвал необходимость поиска духовных ориентиров для брачных взаимоотношений. Естественным стало стремление найти условия для их стабильности в примере жизни Святого Семейства и, в частности, св. Иосифа. Во-вторых, образ плотника-мастерового, человека, жившего в бедности, позволял увидеть в нем ответ на изменения в политическом строе государств и их экономическом укладе, межклассовые конфликты первой половины предыдущего столетия. Однако попытки Пия XII придать церковное направление социальным процессам не увенчались успехом, т.к. 1 мая на Западе так никто и не воспринимает как праздник Иосифа-трудника. Более того, общество все в меньшей степени ожидает от Церкви решения вопросов бедности, социальной несправедливости и т.п., которые в основном являются сферой попечения государства.

Наконец, в век великих войн и техногенных катастроф, смертоносных заболеваний и природных катаклизмов, информация о которых мгновенно становится всеобщим достоянием, через это еще больше увеличивая их разрушительные последствия, в католической среде стало популярным обращение к св. Иосифу как святому, дарующему "добрую смерть" – верование, основанное на апокрифическом рассказе о его преставлении "Книги Иосифа Плотника".

[1] Llamera B. Saint Joseph. St. Louis, 1962. P.7.

[2] Weiser F. X. Handbook of Christian Feasts and Customs. The Year of the Lord in Liturgy and Folklore. NY, 1958.

P.323.

[3] Mueller J. The Fatherhood of St. Joseph. Trans. Rev. Athanasius Debgler, O.S.B. London, 1952. P.5.

[4] Thompson E.H. The Life and Glories of St. Joseph, Husband of Mary, Foster-Father of Jesus, and Patron of the Universal Church. Rockford, IL, 1980. P.481.

[5] Такое восприятие св. Иосифа сохранилось отчасти и до нашего времени. Так, например, речь Великого Маршала Ордена Рыцарей Храма, о. Милтона Р. Шо, на XVII Ежегодной Ассамблее этой организации озаглавлена "Св. Иосиф. Образец рыцарской добродетели" – Shaw M. St. Joseph. The Model of Knightly Virtue [Электронный документ] // The Internet Chivalry and Knighthood Information Center. c1999. (URL: http://www.greeleynet.com/~maxalla/OKHSSub/JosephtheChevalier.html). Проверено: 02.06.2010.

[6] Black C. V. Creating the Cult of St. Joseph. Art and Gender in the Spanish Empire. Princeton, 2006. P.29.

[7] Bibliotheca Hagiographica Latina. Bruxellis, 1986. P. 492.

[8] Black C. V. Creating the Cult of St. Joseph. P.33-35.

[9] Black C. V. Creating the Cult of St. Joseph. P.21-22.

[10] Filas F.L. Joseph and Jesus. A Theological Study of Their Relationship. Milwaukee, 1952. P.4.

[11] Cartlidge D., Elliott J. Art and the Christian Apocrypha. London and NY, 2001. P.32.

[12] Прот. Сергий Булгаков по этому поводу пишет: "В утверждении целибата Иосифа косвенно отражается католический уклон в догмате о Богоматери, в силу которого Она вообще изъемлется из человеческого рода своим "непорочным зачатием" и якобы свободой от первородного греха. Поэтому и Иосифа хотят выделить из всей родословной Христа Спасителя, на нем ее как бы прервавши, но не продолжая чрез него рода Христова в человечестве". Булгаков С., прот. Друг Жениха. Париж, 1927. С.263. Эту взаимосвязь с католическим догматом о непорочном зачатии Божией Матери мы увидим ниже, в п.3.

[13] Согласно В. Лосскому, это неудачный термин: он "наводит на мысль о некой природе, или человеческой сущности, которая бы предсуществовала воплощению и затем вошла в Ипостась Слова". См. Лосский В. Богословское понятие человеческой личности. [Электронный документ] // Логос-София-Гносис. (URL: http://proroza.narod.ru/VLossky-2.htm).

[14] В "Толковании на Четвероевангелие", приписываемом бл. Иерониму, но в действительности являющемся работой более позднего периода (среди возможных авторов называют Валафрида Страбона (+849)), содержатся такие слова: "Четверо содействовали разрушению мира: женщина, мужчина, дерево змея; через четырех он был восстановлен: Христа, Марию, крест и обручника Иосифа". PL 30, 551 D.

[15] "Я настолько же поддерживаю иосифологию, насколько я враждебен по отношению к мариологии, т.к. я считаю, что роль Иосифа в отношении ко Христу есть роль, которую должна играть Церковь. Я знаю, что Римская Церковь предпочитает сравнивать эту роль с более славной ролью Марии: Римская Церковь несет христианскую весть в мир так же, как Мария приводит в мир Христа – но сравнение является ложным. Церковь не может родить Спасителя. С другой стороны, она может служить Ему скромно и смиренно. Такова и есть роль Иосифа, который всегда был в тени, оставляя всю славу Иисусу. И это должно быть ролью Церкви если мы хотим вновь открыть для себя величие Божиего слова". Цит. по: Filas F.L. St. Joseph after Vatican II. New York, 1966. P.144.