Статья кандидата богословия протоиерея Александра Паничкина является продолжением публикации "Обстоятельства открытия Санкт-Петербургской епархии и причины тормозившие её открытие в прошлом".
В начале царствования Елизаветы Петровны в состав Синода входило 5 архиереев: Амвросий (Юшкевич), архиепископ Новгородский; Арсений (Мацеевич), митрополит Ростовский; Стефан (Калиновский), епископ Псковский; Симеон (Тихомиров), епископ Суздальский и Митрофан (Слотвинский), епископ Тверский.
Первенствующим членом Синода был архиепископ Амвросий, но главным инициатором в стремлении к реформам церковного управления был митрополит Арсений.
Амвросий (Юшкевич), архиепископ Новгородский, был родом из Малороссии. В 1723 г. окончил Киевскую Академию и после этого преподавал в ней. В 1732–1734 гг. был архимандритом Свято-Духовского Виленского монастыря. В 1734 г. он был назначен архимандритом Московского Симонова монастыря и членом Святейшего Синода[1]. 2 февраля 1736 г. он был хиротонисан во епископа Вологодского, но, будучи Синодальным чином, проживал в Петербурге[2]. 29 мая 1736 г. он был назначен архиепископом Новгородским и первенствующим членом Синода. Плохо ориентировавшаяся в делах правительница Анна Леопольдовна, пришедшая после падения Бирона к фактическому управлению страной, всецело возложила на него управление духовными делами. Так как должность обер-прокурора была в то время вакантной, он сам докладывал дела правительнице, которая советовалась с ним и по светским делам, даже по таким важным, как о наследии престола[3]. По своей честности и непринадлежности к какой-нибудь из дворцовых партий он не только не пострадал при происшедшем в 1741 г. дворцовом перевороте, но, удержавшись на своем месте, сумел приобрести влияние на Елизавету. При ней архиепископ Амвросий так же часто бывал при дворе, принимал деятельное участие в предстоящей коронации по прежнему и содействовал освобождению невинных узников. (Так, он содействовал при Анне Леопольдовне освобождению епископа Феофилакта Тверского[4]). Он подбирал себе деятельных и честных сотрудников, каким и был выдвинутый им на епископскую кафедру Арсений Мацеевич, с которым он совместно стремился использовать благоприятную для Церкви политическую ситуацию в ее интересах. Епископ Амвросий скончался 17 мая 1745 г. в Петербурге и погребен в Новгородском Антониевом монастыре.
Арсений (в миру Александр Мацеевич) родился в 1696 г., в г. Владимир на Волыни в семье униатского священника. Первоначальное образование он получил в униатских школах Владимира и Львова. В 1715 г. он порвал с унией и поступил в Киевскую Академию. Через год он постригся в монашество. По окончании Академии, в 1726 г., он в сане иеромонаха состоял в должности проповедника при Черниговской кафедре, и после по вызову Тобольского митрополита Антония (Стаховского) перешел проповедником и экзаменатором ставленников в Тобольскую епархию. В 1734–1737 гг. он исполнял должность судового священника в экспедиции лейтенанта Муравьева, снаряженной с целью изучения устья Оби. По поводу объявления одним из участников экспедиции "слова и дела" на лейтенанта иеромонах Арсений, в числе других свидетелей, был арестован и отправлен в Петербург, где следствие установило его полную невиновность и непричастность к делу. По выходе на свободу в 1737 г. он был прикомандирован к Синоду для производства экзаменов и обучения ставленников. Здесь он имел дело преимущественно со ставленниками для Петербурга и окрестностей и успел познакомиться с печальным положением дел в этой области. В 1738 г. он был назначен Законоучителем Кадетского корпуса. Добросовестным прохождением этих должностей иеромонах Арсений обратил на себя внимание синодального члена Новгородского архиепископа Амвросия, который возложил на него ответственные поручения (увещание отступников от православия, исправление службы на день Полтавской победы), а в 1740 г. выдвинул его на Тобольскую кафедру. Он был рукоположен во епископы 15 марта 1740 г. архиепископом Амвросием и епископом Псковским Стефаном (Калиновским). Лично знакомый с Елизаветой, митрополит Арсений после ее воцарения быстро выдвигается, назначается членом Святейшего Синода и перемещается 28 мая 1742 г. на Ростовскую кафедру. Воспитанный в духе римско-католической западной школы, Арсений был приверженцем идеи самостоятельности Церкви и протестовал против полного подчинения Церкви светской власти. Он был строгим канонистом и всегда стоял за букву канонов. Наличие синодальной формы управления, существование епархий, управляемых не епископом, а полумирскими учреждениями он не мог примирить со своей совестью. Всю жизнь он был ярым приверженцем принципа неотчуждаемости от Церкви имений, за который он впоследствии и пострадал. В апреле 1763 г. он был за "предерзостные представления" в Синод относительно отнятия церковных имений лишен сана и сослан в Николаевский Карельский монастырь Архангельской епархии. В 1768 г. он за противоправительственные разговоры с монахами был отправлен в одиночное заключение в Ревельскую крепость, где и умер 28 февраля 1772 г.
В начале Елизаветинского царствования его убеждения принимались в высших кругах благосклонно, он становится одним из ближайших советников императрицы по церковным делам, начинает иметь большое влияние на ход этих дел и во всех начинаниях преследует лишь цели, идущие на благо Церкви[5].
Первые шаги, сделанные архиепископом Амвросием и митрополитом Арсением в отношении церковной реформы, выразившиеся в подаче императрице 15 апреля 1742 г. доклада о "благочинии церковном", шли очень далеко. Темой этого доклада явился разбор 9 члена Символа Веры и пространное рассуждение о Церкви и о епископате, как о преемниках апостольских. Синодальная форма управления подвергается в этом докладе самой жестокой критике: "Тот Синод верстается с ветхозаветным церкви иерусалимской синодом, или синедрионом, а попросту растолковавши, что есть ветхозаветной церкви синод, точно синагога жидовская, которая после Христа распяла, и в Новом Завете Церкви Христовой отнюдь не потребна, понеже Христос, или уже довольно показашеся, не по ветхозаконному, как священство, так и чиноположение священства и духовного правления в Церкви своей Апостольской сделал и утвердил? Вторая причина: образец Синода Ареопагов в Афинах гражданский суд, который и духовному отнюдь не приличествует, разве апробировать мнение протестантское, которые священства не имеючи, между священными и несвященными, между духовными и мирскими разни не делают, и по всему видеть, что тот автор, который трудился в сочинении оного Духовного Регламента, не иного был духа, только разве протестантского или чуть еще не горшего, понеже не стыдился во образец духовного правления жидовских синагог и афинейских идолослужителей судей приводить, а Христа и апостолов, или Вселенских Соборов, ниже словом коснулся, ни напамятовал"[6].
Особо резко выделяется положение дел в бывшей патриаршей области, в частности, в Московской епархии, управляемой Коллегией Экономии, и указывается на полную неканоничность этого: "Удивительная вещь: чем тая епархия патриаршая согрешила? Последние городы и епархии имеют своего архиерея, а сия оставлена без настоящего пастыря, и отсюда чужим архиереем, который судом только ея знают, а к хиротонии или посвящению не одолжаются, понеже свои епархии имеют. А наипаче отдана Коллегии экономии в правление, которая разве керженцам и олонцам может посвящение производить и благословение преподавать"[7].
Авторы после критики переходят к практическим предложениям и подносят императрице 2 варианта: или восстановление, вместо Синода, первоиерарха Русской Церкви с титулом Патриарха или Митрополита: "Кажется, ничто же таково следует, как ее первейшее, освободить Церковь Божию от нападок и грабительств, экономиею производимых, сделать и обновить, по прежнему престол патриарший на Москве, по правилам святым, или поне Митрополита, как было от начала принятия веры в России"[8]; или же такую реформу Синода, при которой президентом его был бы первенствующий в Русской Церкви архиерей с титулом Московского и Петербургского: "А ежели трудно покажется, по регламенту, титлы синодальной оставлять, духовному, то Синод хотя и сделать, однако дабы был, хотя по малой форме, священнослужения Церкви соборной, апостольской сообразен, сиречь имеющий в себе президента первоначального архиерея, не иного кого, точию Московского, титулующегося Московским и Петербургским, вице-президента: первого – Новгородского архиерея, второго вице-президента какого-нибудь архиерея, близ Москвы обретающегося"[9].
Благоволившая к Церкви Елизавета, однако, не пошла на такой шаг, как отмена столь удобного для подчинения Церкви государству учреждения, как Синод, и даже не согласилась на второе предложение касательно президента Синода – епархиального архиерея бывшей Патриаршей области, тем более что этот доклад был встречен при обсуждении его не только светскими чиновниками, но и "духовной братией" с враждой и негодованием. 9 июля 1742 г. императрица дала свое согласие лишь на открытие двух самостоятельных кафедр в Москве и Петербурге. Кроме того, она поручала архиепископу Амвросию и митрополиту Арсению "представить к произведению на степени архиерейские в праздные епархии достойных кандидатов", что они и выполнили. "В Петербургскую епархию преосвященного митрополита Никодима, который Вашему Императорскому Величеству довольно известен"[10], представив еще некоторые свои соображения относительно титула и способа содержания иерархов новооткрывающихся епархий. Так, они предлагают: "А Петербургскому архиерею именоваться Санкт-Петербургским и Шлиссельбургским, понеже Шлиссельбург первая крепость в примори, взятая превеликими трудами и преславного победою Державного Вашего Величества Родителя, Государя Императора Петра Великого"[11].
Этим двум архиереям также принадлежит и мысль о соединении с должностью Петербургского архиерея и настоятельства в Александро-Невском монастыре, который управлялся епископами только иноепархиальными, а в момент открытия епархии – епископом Псковским Стефаном (Калиновским). Это совместительство объясняется преимущественно причинами экономическими, и они рекомендуют этот способ соединения в одном лице иерарха и архимандрита также и для других епархий (для Костромской и Пензенской).
Указ об открытии епархии
Осуществление предложений митрополита Арсения и архиепископа Амвросия относительно открытия новых епархий не заставило себя долго ждать. Вышедший 1 сентября 1742 г. именной указ содержал в себе навеянные ими обоснования о необходимости открытия епархии и реализацию их предложений касательно кандидата на кафедру и его титула. "Хотя в Регламенте Духовном, в третьей части, в восьмом артикуле, положено Святейшему Синоду все дела, которые к суду патриаршему подлежали, управлять между которыми делами обретаются монастыри и церкви, в разных местах государства нашего обретающиеся, собственно патриаршей власти принадлежащие, которые ныне называются синодального ведомства, но понеже усмотрели мы, что оные синодального ведомства монастыри и церкви без собственного архиерея в церковных делах довольно надзирания не имеют, того ради для повелеваем, чтобы оные синодальной области церкви управляемы были от собственного архиерея к чему определяем ныне Иосифа, епископа Белорусского[12], которому писаться Московским и Владимирским, и быть особливой Московской епархии. Тако повелеваем быть собственному же в Санкт-Петербурге архиерею и к тому определяем Никодима, епископа Черниговского, и писаться ему Санкт-Петербургским и Шлиссельбургским, и притом быть архимандритом в Невском монастыре и жить во оном и быть особливой епархии Санкт-Петербургской"[13].
Приведение в жизнь Елизаветой Петровной той части указа, которая касалась открытия Петербургской епархии, осуществилось гораздо ранее, чем части, относившейся к Московской. В ноябре оба архиерея вновь подают императрице всеподданнейшее предложение о назначении в Москву архиерея и о злоупотреблениях в Коллегии Экономии, в котором ссылались на то, что архиерей Петербургский "не в противность оному Духовному Регламенту, по именному указу устроен"[14]. 13 сентября состоялось определение Синода – объявить преосвященному Никодиму о назначении на кафедру[15].
29 сентября Санкт-Петербургским Духовным Правлением был получен из Синода указ об открытии епархии и предписание о поминовении епископа за богослужением. "В Санкт-Петербургских и прочих тоя епархии в церковных в священнослужении имя епархиального архиерея преосвященного Никодима, епископа Санкт-Петербургского и Шлиссельбургского и архимандрита Александро-Невского монастыря возносить по церковному положению"[16].
Епископ Никодим выехал из Москвы в середине октября и в самом начале ноября прибыл в Петербург. Путевые расходы епископа были поделены между приходскими храмами (2/3) и монастырем (1/3). 7 ноября он уже вступил в управление епархией, в связи с чем был уволен чередной архиерей Вологодский епископ Пимен[17].
Как самый опыт открытия, так и встреча вновь прибывшего епископа не были ознаменованы теми торжественными богослужениями и церемониями, которые имели место в ту же эпоху при встрече и настоловании архиереев в других епархиях. (Так, митрополит Арсений при вступлении в Ростов был встречен 5-ю пушечными залпами. Он въехал в Ростов в золоченой карете, в сопровождении конных дворян. У ворот города его встретило духовенство и знать. В воротах служился молебен. Затем ему преподнесли хлеб и соль. Аналогично, с торжеством, встречали в Холмогорах архиепископа Афанасия). Такая чересчур скромная встреча столичного архиерея говорила о незначительности его положения в столице, где его личность заслонялась наличием здесь не только императорского двора, но и постоянным проживанием здесь стоявших выше его Синодальных членов.
Степень епархии
Переименование вновь назначенного столичного архиерея из митрополита, какой титул носил Преосвященный Никодим по Тобольской кафедре, на которую был назначен, но не смог выехать, во епископа (в указе от 1 сентября 1742 г. он "политично" именуется по ранее занимаемой им кафедре епископом Черниговским, чтобы ни словом не обмолвиться о присвоенном ему Синодом титуле) не представляло из себя ничего необычного для первой половины XVIII века, о чем уже говорилось выше. Но такое умаление преимущества чести столичного иерарха явно не соответствовало церковной традиции.
Причиной этого странного факта была и боязнь правительства перед "высотою" столичного иерарха, также его высокий титул был мало желателен и пребывавшим в Петербурге Синодальным членам. Вопрос о степени Петербургской епархии представлял собою в течение целого ряда лет предмет долгих дебатов и обсуждений. При определении степеней новооткрытых епархий Святейший Синод предлагал дать Московской епархии первую степень, а Санкт-Петербургской вторую, но Елизавета в ноябре 1742 г. назначила Московской третью, а Санкт-Петербургской – четвертую степень[18].
Но в степенях епархий еще долгое время продолжала оставаться путаница. Доклады Синода в течение 20 лет изощрялись в комбинациях епархиальных соотношений, указывая на финансовые, исторические и иные значения епархий (Проект 1748 г. ставил Петербургскую епархию на 2-е место, а 1767 г. на 3-е), пока Екатерина II не указала быть епархиям по классам, и Петербургская епархия получила 3-е место в 1-ом классе[19].
На протяжении изучаемого отрезка времени изменяется положение столичного иерарха. Только первый ее иерарх носил скромный титул епископа, второй "чести ради царствующего града" делается архиепископом, а третий приобретает звание члена Святейшего Синода и ему по именному указу от 17 июля 1750 г. повелевается занимать второе место по Новгородском архиерее[20].
[1] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – с. 9. Примечание 2.
[2] Амвросий. архим. История Российской иерархии. – ч. 1. М., 1810 с. 186.
[3] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – с. 53-54.
[4] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – с. 54.
[5] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – с. 52-96.
[6] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение с. 20.
[7] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение. с. 22.
[8] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение. с. 23.
[9] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение. с. 23-24.
[10] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение. с. 26.
[11] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение с. 28.
[12] П. Строев в своей книге "Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской церкви" (СПб., 1877) указывает епископа Иосифа (Волчанского) с титулом епископ Могилевский (с. 494).
Амвросий (Орнатский) еп. указывает его в своей "Истории Российской иерархии" (Киев 1827, 2-е изд. – с. 203) с титулом Белорусский и Могилевский.
[13] Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству Православного Исповедания. – Елизавета Петровна. 1741-1743. – т. 1. СПб., 1899. с. 196.
[14] Попов М.С. свящ. Арсений Мацеевич и его дело. – СПб., 1912. – Приложение. с. 30.
[15] П.С.П.Р.В.П.И. – Елизавета Петровна. 1741-1743. – т. 1. СПб., 1899. с. 197.
[16] Описание документов и дел хранящихся в архиве Святейшего Синода. – т. 22. – М., 1915. – с. 701.
[17] О.Д.Д.Х.А. С.С. – т. 22. – М., 1915. – с. 701.
[18] П.С.П.Р.В.П.И. – Елизавета Петровна. 1741-1743. – т.1. СПб., 1899. с. 252.
[19] П.С.П.Р.В.П.И. – Екатерина II. 1762-1772. – т. 1. СПб., 1910. с. 174.
[20] О.Д.Д.Х.А. С.С. – т. 34. – СПб., 1912. – с. 718,725.
Источник: Богослов.ру