У каждого из нас невольно сжимается сердце при виде больного человека, тем более ребенка. Протоиерей Александр Ткаченко видит неизлечимо больных детей ежедневно. Сейчас он возглавляет первый в России детский хоспис, который "вырос" из благотворительной организации. Что помогло создать и запустить столь сложный проект, отец Александр рассказал в интервью корреспонденту "Воды живой".
"Там" и "здесь"
– Теперь детский хоспис официально называется Государственное автономное учреждение здравоохранения. Значит это уже не благотворительная организация?
– Наш статус изменился после постройки здания, в котором мы теперь размещаемся. Хоспис был благотворительной организацией и сейчас остается ею, содействуя работе хосписа-государственного учреждения. Государство выделяет то, что положено в рамках оказания бесплатной медицинской помощи. Остальное идет за счет благотворителей. Наши друзья ежемесячно вкладывают в учреждение более 1 000 000 рублей. Эти деньги используются для того, чтобы исполнялись мечты детей, чтобы питание было лучше, чтобы не было недостатка в дорогостоящих лекарствах, чтобы поддерживать персонал хосписа, потому что люди, работающие с тяжелыми пациентами, заслуживают достойную зарплату.
– Насколько применим в наших условиях опыт, который Вы приобрели в Америке? В чем отличие милосердия за границей от милосердия в нашей стране?
– В Америке я учился деятельности священника в больнице. Это курс, через который проходит каждый из выпускников богословской школы во всех конфессиях. Знания, полученные в этой школе, дают церковному лидеру возможность работать в больнице, военной части или тюрьме. Там учат слушать, вслушиваться, понимать чувства, которые испытывает человек, оказавшийся в экстремальной ситуации. Некоторые из примеров, увиденных там, нашли применение и здесь.Милосердие я понимаю как творение добра по велению сердца. И сердце, будь оно американское или русское, сжимается совершенно одинаково при виде больного человека или несчастного котенка. Люди везде остаются людьми. Но, без сомнения, система благотворительности в западных странах развита больше, чем в России. Эта система подразумевает льготы по налогообложению для благотворителей и защиту самой благотворительности. Кроме того, отчетность в американских фондах куда выше тех требований, которые предъявляются к благотворительным фондам в нашей стране. Я не хочу сказать, что у них лучше, а у нас хуже. Просто на Западе благотворительность имеет свою историю, тогда как в России эта история была прервана. Поэтому на Западе нам много чему можно поучиться: организации здравоохранения, помощи людям, пастырской дея-тельности. Ведь в сегодняшней России пастырская деятельность чаще всего подменяется деятельностью литургической. И если последнюю в нашей семинарии преподают хорошо, то с душеспасением молодой священник почти не знаком.
– Социальное служение – не главное назначение Церкви. Должна ли Церковь этим заниматься, разве не достаточно светских благотворительных фондов?
– Не Церковь Божия на земле имеет какую-то миссию, но Бог миссии имеет на земле Церковь. Господь приходил сюда для того, чтобы послужить людям, чтобы привести людей в Царство, которое для них уготовано. И то, что мы сейчас делаем, в действительности Христос делает нами. Мы – Его руки здесь на Земле, Его добрые слова здесь на Земле, мы чье-то исцеление здесь на Земле. Неправильно рассуждать: "Церковь как сообщество людей решает создавать или не создавать благотворительные фонды". Это Бог кого-то исцеляет, кого-то поддерживает, кому-то помогает, что-то решает создать. Христос до скончания века обещал быть с нами, и то, что делает какая-либо благотворительная организация, всего лишь форма, через которую Он действует. В Евангелии мы видим, как Он исцелял человека, а потом человек принимал решение изменить свою жизнь и последовать за Ним. Я думаю, деятельность церковных благотворительных организаций может иметь только такое прочтение. Мы вершим добрые дела не потому, что светские организации не справляются. Просто Христос в той или иной форме делает нашими руками что-то Свое. Вспомним о приходской благотворительности или благотворительности монастырей, которые кормили больных, давали приют не имеющим крова. Первые больницы, первые школы были именно церковными. А потом уже стали появляться иные организации, которые пользовались церковным опытом милосердия и благотворительности.
Всегда ли уместна помощь?
– Как Вы думаете, что движет православным человеком при жертвовании? И чем руководствуется тот, кто жертвует, не будучи христианином?
– Причины у каждого свои, они зависят от настроя души, от образования, воспитания. Не наше дело рассуждать о мотивах благотворительности. Господь словами притч и Своим примером побуждал нас помогать больным. Вот ехал самаритянин и увидел избитого разбойниками беднягу. Самаритянин оказал первую помощь, затем отвез в гостиницу и дал денег, чтобы за больным был присмотр. Чем он руководствовался, мы не знаем. Увидел ли в образе этого несчастного себя в какой-то момент жизни, или он оказал помощь, исходя из более высоких побуждений?.. Не нам судить. Но то, что это пример для подражания, не вызывает сомнений. Может, человек сначала делает добрые дела, потому что боится наказания, потом – чтобы заработать Царствие Небесное, а, в конце концов, потому что скорбит из-за боли и страданий в мире. И он становится печальником земли русской. Это процесс развития души.
– Люди помогали друг другу и в дохристианские времена. Каким, на Ваш взгляд, было влияние христианства на благотворительность?
– Христианство смягчило сердца. Люди стали более чуткими, внимательными, стали видеть в другом человеке не соперника, а того, кто единокровен, единотелесен Господу. Братья во Христе имеют одинаковые чувства: любят, страдают, надеются. Христианство не придумало благотворительность, оно показало, что наши добрые дела не здесь записываются, а там – на небесах.
– Есть благотворители, которых волнует не столько помощь, сколько честолюбивые помыслы или материальный интерес. Можно ли принимать дары от подобных людей?
– Господь всегда сводит меня с людьми, которые делают добро искренне. Возможно, потому что сама тема, которой я занимаюсь, затрагивает сердца до самойглубины.Благотворительность в адрес прихода бывает редко, обычно люди помогают целевым образом: детям, больным, неимущим. Любой настоятель обязательно спрашивает у благотворителя, почему тот решил жертвовать. Это очень важный момент в построении отношений. Я всегда испытывал желание поближе познакомиться с каждым, кто помогал мне. Мне было важно понять, насколько глубоко человек чувствует этот мир, насколько он готов разделить мое мировоззрение. С другой стороны, люди тоже хотят быть уверенными, что средства, которые они дают, будут использованы по назначению. Иногда даже конфликты случаются. Например, человек считает, что детям нужно дарить шоколад, и говорит возмущенно: "Я же просил купить шоколадные конфеты!" – а ему отвечают, что много конфет детям нельзя. Благотворительность должна быть разумной. По словам апостола Павла, одна из величайших благодетелей, когда любви сопутствует рассуждение.
– Разделяете ли Вы мнение тех, кто считает, что добрые дела должны твориться в тишине?
– Я вижу два аспекта в этом вопросе. Самому не надо говорить о том, что ты сделал, но надо говорить о том, что творить добро необходимо. Делая добрые дела, мы можем стать примером, обратить кого-то на путь благотворительности. То же самое относится и к благодарности. Благодарить – не просто признак хорошего воспитания, но и христианское отношение к человеку. Например, когда к девушке приходит юноша и говорит о любви, то он подкрепляет слова букетом цветов. Ему необходимо выразить свою любовь каким-то символом. Всякая награда, будь то медаль или грамота, становится символом нашей благодарности человеку. Поэтому важно поблагодарить и благотворителя, а как это сделать, необходимо решить индивидуально в каждом случае. Бывают жертвователи, которые желают оставить свое имя в тайне. По-христиански это правильно.
– В России часто благотворительным фондам и организациям не верят, считая, что их деятельность служит для личного обогащения. Не сталкивались ли Вы с подобными обвинениями?
– Если благотворительностью занимается церковная структура, то я, без сомнения, доверяю таким организациям, поскольку за ними авторитет Церкви. В светских фондах я часто сталкивался с различными злоупотреблениями, с безотчетным использованием средств. Фонд, как финансовая структура для аккумулирования денег, чаще всего не позволяет перечисленным средствам гарантированно достичь целевой аудитории. Если кто-то планирует обращаться к подобным фондам, советую конкретно указывать, на что вы разрешаете использовать перечисляемые средства. Но всегда лучше добро делать лично: заказать лекарства, купить игрушки, привезти и вручить их прямо в руки. Мы призваны творить добро, а не делегировать творение добра кому-то.Для устранения любых недомолвок в адрес детского хосписа мы регулярно проводим аудит своей деятельности. Детский хоспис заключил договор с международной аудиторской фирмой Pricewaterhouse Coopers. Эта фирма, проявляя благотворительность, бесплатно предоставляет своих аналитиков, которые делают у нас проверки.
– В иных случаях благотворитель потворствует тем, кто просто не хочет зарабатывать на жизнь своим трудом...
– Нельзя давать деньги, не думая, как человек будет их использовать. Можно вырастить эгоиста. Есть семьи, где родители, к сожалению, пьют на деньги, выделенные им на содержание ребенка. Или, допустим, детям привозят продукты, а родители их съедают. Поэтому в ряде случаев мы ставим условия. Например, у нас под опекой было двое детей в Ленинградской области, которые умирали от голода. Мы их взяли в хоспис, когда они были доведены до крайней степени истощения. У одного из них в 17 лет вес был 17 кг. Его мать пила и проедала все, что приносили. Мы предъявили ей жесткие требования по уходу за ребенком. Были составлены графики, которые она заполняла, за этим велся контроль... Мы всегда говорим родителям, что должны работать вместе. Например, мы даем лекарства только в том случае, если родители обязуются вести учет введения лекарств и наблюдать за симптоматикой развития болезни. Или мы покупаем продукты, а родителей просим приехать за ними. Это делается для того, чтобы родители не снимали с себя всю полноту ответственности по уходу за ребенком.
– Как Вы думаете, нравственно ли поступают благотворительные фонды, помогающие театрам или художникам, в то время как без лекарств умирают дети, бездомные замерзают на улицах?
– Людей, помогающим больным, достаточно. Если человек считает, что нужно помогать какому-нибудь маленькому провинциальному театру, чтобы дети из соседней школы могли приобщаться к искусству, то это хорошее и доброе дело. Надо помогать спорту? Безусловно. Пусть лучше подростки занимаются в спортивных секциях, чем пьют водку или курят. Каждый находит тот объект благотворительности, который ему ближе. У меня были случаи, когда я просил помощь, а человек отвечал, что он уже помогает храму или больнице, но что-то сможет сделать и для нас. Тот, кто творит добро, будет творить его и дальше. Мы можем лишь рекомендовать людям, куда инвестировать свое время, талант или средства, а они сами будут выбирать: в этом их свобода.
Ощущение счастья
– Много лет детский хоспис устраивает акцию "Мечты сбываются": больные дети говорят о своих желаниях, а вы пытаетесь их исполнить. Наверное, Вам часто приходилось слышать сомнения, дескать, зачем "веселить" детей, которых надо лечить, зачем дарить дорогой ноутбук ребенку, чьи дни, может быть, сочтены, зачем устраивать в хосписе интерьер "мира сказочных грез", когда в других больницах не хватает коек...
– Ответ мой будет жестким. Первое, так рассуждают фашисты. Второе, в наших больницах есть место для всех. В городе хватает коечного фонда, очень хорошо поставлено лекарственное обеспечение, сложнейшие операции проводятся бесплатно. И хотя наши больницы зачастую выглядят обшарпанными, русские врачи свое дело знают. Ни одна страна в мире не инвестирует столько в здравоохранение, сколько мы. В Америке, например, для получения какой-нибудь процедуры нужно, чтобы страховые компании разрешили эту процедуру оплатить или чтобы твой расчетный счет позволил это сделать. Иначе никто и пальцем не пошевелит. Третье, жизнь ребенка состоит в общении, образовании и игре. Если ребенок лишен возможности играть в футбол, то у него должен быть компьютер, чтобы он мог испытать те же эмоции от азарта игры, которые испытывал, когда был здоров. Если ребенок после калечащей операции или во время нахождения в больнице не может общаться со сверстниками, то он должен делать это посредством интернета. Ребенок просит себе дорогой фотоаппарат не потому, что желает вызвать зависть окружающих, а потому что хочет запечатлеть мир вокруг себя, показать родным и близким, насколько он счастлив в этом мире, насколько реализовал себя, насколько чувствует себя нужным. Другие дети в свое время получат и компьютер, и фотоаппарат, и поиграют в любимые игры. Но дети, которые находятся в хосписе, могут не успеть стать взрослыми. Наша задача помочь им жить насыщенной жизнью в тот отрезок времени, что им отведен. Поэтому в хосписе за всяким подарком стоит много чувств, стоит ощущение детского счастья.
– Расскажите, пожалуйста, о своей семье. Кто-либо из близких соучаствует в Вашем труде?
– Они все соучаствуют, поскольку понимают меня и прощают то, что большую часть времени я провожу на работе. Это и есть самая лучшая поддержка. Семья у меня замечательная: жена Светлана и трое сыновей. Павлу исполнилось 15 лет, Арсению – 11, а младшему, Коле – 6 лет. Стараюсь проводить с ними, по крайней мере, выходные дни, ходить на службу, поиграть и просто побыть дома. Это мои самые счастливые минуты, когда я с детьми.
Источник: Вода Живая
