Христос или Варавва?

"Был тогда у них известный узник, называемый Варавва. Итак, когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы отпустил вам – Варавву или Иисуса, называемого Христом?" (Мф. 27, 16-17)

Как известно, часть иудейского народа, разуверившись в "освободительной компании" Христа, предпочла предать его распятию и сделать ставку на лидера националистического движения террориста Варавву. Случаен ли такой выбор? Хотим мы этого или не хотим, однажды и нам придется встать перед таким выбором.

Христианское движение в нашей стране, вынужденное долгие годы существовать в условиях андеграунда, вышло сейчас на поверхность, и развивается довольно быстрыми темпами вширь. Вследствие снятия запретов на христианские темы со средств массовой информации, еще более – благодаря бурному росту неформальной прессы, сети воскресных школ, малых групп, кружков катехизации, участию церкви в делах милосердия и культурной деятельности общества, христианское присутствие в мире, которое еще 5 лет назад сводилось к отправлению культа, теперь достаточно ощутимо. И это нормально, хотя далеко не достаточно.

Меняются политические ориентиры, разыгрываются новые экономические возможности, с высоких трибун говорят о приоритете общечеловеческих ценностей. Однако, наряду с этим, в обществе ощущается нервозность и эйфория от головокружительности многопартийных игр, постоянной смены кумиров и непрекращающегося поиска врагов. Эта эйфория коснулась и христианской среды. Это состояние вполне объяснимо, и его можно сравнить с теми чувствами, что переживала Римская империя после принятия миланского эдикта 313 года, или с событиями еще более значительными – входом Христа в Иерусалим, когда движущие толпы кричали: "Осанна!" Тому, на Кого еще вчера смотрели с недоверием.

Священники-депутаты, митрополиты на заседании Парламента, монахи перед телекамерами, благотворительные общества, растущие как грибы после дождя, объединения по восстановлению храмов и монастырей, фонды спасения церковного искусства и проч., и проч. Это уже привычно, это наши будни. Наверное, все эти явления вполне закономерны и прямо следуют логике развития нашей общественной жизни вширь. Настораживает другое – не слишком ли мы увлечены внешними переменами?

Что же происходит на глубине христианского движения?

Внутри него, как вихревые потоки, рождаются политические партии, в названии которых мелькают слова "христианская" и "православная". Возникновение их и мгновенное размежевание обнаруживает не только неоднородность самого христианского движения, что в условиях огромной и "многослойной" страны естественно, сколько различие целей лидеров движения, а иногда и неспособность последних стать выше собственных амбиций. Перерождение движения в партию или в партии ведет к распаду и без того призрачного единства, которое еще как-то ощущалось, когда все христианское движение было по одну сторону баррикад в отношении к власть имущим. А любой раскол – это симптом нездоровья.

Скептики могут возразить, ссылаясь на европейскую политическую традицию, которая знает множество христианских партий, успешно действующих в современных условиях. Однако не стоит спешить с аналогиями. Тем более, что контраргументов также достаточно. Стоит вспомнить, например, американскую политическую традицию, где партийные лидеры еще 200 лет назад договорились не вносить ни в название, ни в программу партий конфессиональные оттенки. В этом тоже есть своя логика. Впрочем, российская действительность всегда являла собой исключение из всех правил, и наша сегодняшняя ситуация требует нахождения своих путей.

Почему же в таком случае движение лучше, чем партия?

Движение – это такой жанр человеческой активности, который позволяет влиять на состояние общества, в том числе и на политические процессы, неполитическими средствами. Движение развивается, как правило, стихийно, свободно, подчас непредсказуемо, потому что людей объединяют не догмы и уставы, а общее направление движения. В нашем случае – это идея христианизации общества, желание внести в нашу жизнь, организованную все еще по советскому атеистическому стандарту, большего внимания к образу Божию, который в каждом из нас есть. Поэтому в движении могут участвовать все – священники и миряне, люди с глубоким духовным опытом и зеленые неофиты, православные и баптисты, католики и свободные христиане. Сейчас христианское движение включает в себя целый спектр различных течений и групп: скаутское движение и служба милосердия, миссионерское движение "Путь" и общества, за возрождение традиций православия, группы-общины людей, имеющих алкогольную или наркотическую зависимость и движение за обновление приходской жизни и т.д. и т.п. при всем том это часто независимые потоки, они пересекаются, взаимодействуют, дополняют друг друга.

Что же касается партии – то это уже другое качество объединения людей, имеющих, как правило, чисто политические интересы, конечной целью которых является получение власти в свои руки. Подспудно в каждой партии, даже самой демократической, таится искушение единовластия. А это означает в перспективе новый тоталитаризм, в частности православный, ничем не лучше, чем коммунистический.

Итак, почему же движение – хорошо, а партия – плохо?

В первую очередь потому, что партийность переносит интересы из сферы общественной жизни в политическую, что в определенной мере сужает диапазон возможностей. Само слово "партия" означает "часть", тогда как движение предполагает нечто более широкое и универсальное. В нашей сегодняшней ситуации партийность партийность означает заземленность ориентиров, угашение духа, да и всякая борьба за власть противоположна учению Христа, провозгласившего Царство Свое не от мира сего.

Политика – муза земная, со всеми вытекающими последствиями, и хорошему политику трудно быть одновременно и хорошим христианином, ибо в любой политической игре выигрывает тот, кто менее щепетилен в выборе средств и не слишком теряет время на советы с совестью и ссылки на заповеди. Многовековой опыт политизации церкви (здесь учитывается не только советский период) оказал негативное воздействие на сознание христиан, которые в массе своей уже не мыслят Церкви вне политики.

Однако, из всего выше сказанного не следует, что христианин не может и не должен участвовать в политической жизни страны. Отнюдь нет. Мы знаем немало достойных примеров, когда христиане являлись народными депутатами, и на политическом поприще принесли немало добрых плодов. Сегодня в обновлении России участвуют многие люди и без их участия этот процесс не обретет человеческие формы. Но участие каждого человека в политике и участи е его в деятельности той или иной партии, или какого-либо движения – это дело его совести, его понимания своего долга и своего места в обществе, его призвания, наконец.

Другое дело – политизация христианства. Сведение христианской активности к политической деятельности. Причем здесь уже не так важно, какая политика – правая или левая. Безусловно, мы должны давать себе отчет в том, что в какой то мере дань политике в нашем, столь неоднородном обществе, неизбежна. Современный христианин должен чувствовать политическую ситуацию в стране, но все-таки муза политики не должна занимать место на алтаре, которое принадлежит Единственному.

Наконец, следует помнить, что чрезмерное увлечение политическими играми для христиан имеет не безобидные последствия. Потому что для каждого человека участие в политической борьбе – это вопрос о границах его совести, но помимо этого есть еще и вопрос церковный. Все расколы внутри церкви, как правило, возникали исключительно по политическим мотивам. Далеко в историю углубляться не стоит, вспомнить только три раскола нашего века – обновленческий, сергианско-карловацкий, евлогианский.

Возобладание политических тенденций внутри церкви и сегодня может привести к чудовищным расколам, к разрушению хрупкого духовного единства. Единение сейчас более актуально, нежели размежевание. Больно видеть, как христиане-монархисты и христиане-демократы живут в конфронтации, забывая о том, что спасение не от человеков, и что Спаситель один. Совершенно очевидно, что не церковным единством озабочена черно-красная сотня, провозглашающая себя защитниками истинного патриотического православия. Вообще, подмена христианских ценностей национальными – феномен, который нам еще предстоит осмыслить.

Не стоит также забывать, что все конфронтации и расколы выгодны только отцу лжи, князю мира сего, который и является величайшим политиком всех времен и народов.

Нет, не политическими ухищрениями приходит в мир Благая Весть. Христианское влияние на мир осуществляется часто неприметным образом. У апостола Павла описан такой вид христианской активности:

Мы никому не полагаем ни в чем претыкания,

чтобы не было порицаемо служение...

Нас почитают обманщиками, но мы верны,

Мы неизвестны, но нас узнают,

Нас почитают умершими, но мы живы,

Нас наказывают, но мы не умираем,

Нас огорчают, но мы всегда радуемся,

Мы нищи, но многих обогащаем,

Мы ничего не имеем, но всем обладаем.

(II Кор. 6, 3, 8-10)

Кто-то может сказать, что здесь дан образ из времен подпольного существования Церкви, и сейчас это не актуально, когда тайное стало явным, и власть в нашем обществе вот-вот перейдет из рук атеистов к христианам. Но именно в таком утверждении и кроется соблазн. Приход к власти христиан еще не означает власти Христа в этом мире, который все еще принадлежит князю тьмы. Цель христианина – Царство Божие, а оно внутри нас есть. И внешние признаки власти не являются его показателем, скорее наоборот. Внешний характер увлечения христианством не даст больших изменений в нравственном состоянии общества, это не могут отрицать даже те, кто приходит в восторг от одного вида переполненных на Пасху храмов. Ведь количеством проданных свечей не измеришь число спасенных душ.

Общество по-прежнему нуждается в евангелизации и либерализации. Без этого оно не станет по-настоящему христианским. И многое здесь зависит от того, куда пойдет христианское движение, какую позицию займет Церковь, где пройдет граница между собственно политической деятельностью и чисто христианской работой. Задумайтесь, зачем нужна христианская партия, в уставе которой записано, что ее членом может быть и атеист, разделяющий ее политическую программу? Тогда как существуют партии, прежде всего демократические, в уставе которых нет запрета на членство в них христиан. Может быть, вынесение на политические знамена, своей конфессиональной принадлежности является онтологически оправданным? Не лучше ли христианину своим участием в политической деятельности, если уж к этому призывает его совесть, вносить в нее нравственный аспект, отстаивать христианские взгляды, которые в определенной степени могут стать серьезной альтернативой политическим играм.

Политизация христианства – еще одна химера, которая неизбежно приведет к крушению иллюзий и тогда у народа будет отнята последняя надежда, которая сегодня еще возлагается на христианство. Церковь – это Тело Христово, а не организация, иерархия, политическая сила и даже не национально-культурное достояние. Церковь – это мистическое единство спасенных душ и обладает единственно реальной возможностью дать людям подлинные духовные и нравственные ценности, хлеб жизни. Пока еще Церковь не потеряла ореола мученичества, которое особенно вызывает сочувствие у людей ищущих, но этот ореол неизбежно потускнеет, если тенденции к политизации и мирскому усилению Церкви будут возрастать, ибо такая Церковь, прославляя мучеников, внутренне от них отрекается. Симпатии народа всегда на стороне Церкви гонимой, а не Церкви господствующей.

Голос Церкви должен быть слышен повсюду, но это должно быть Слово Божие, а не лозунги с трибун и не политические воззвания, даже если они окрашены в христианские цвета.

Христианство непременно должно быть общественно активно. Весь вопрос в том, как понимать эту активность. В политизации христианства таится множество обольщений. Но есть и опасность другого рода – уход в созерцательное невмешательство, укрытие в скорлупу совершенствования своей души, для таких людей любая общественная жизнь, как и весь мир за оградой церкви – от лукавого. Но ведь и это – соблазн и прелесть. Научит ли нас чему-нибудь горький пример Германии, где такая обывательская пассивность христиан в свое время привела Гитлера к власти? И у нас агрессивные силы заполняют все лакуны в обществе, которые оставлены отстраненностью таких "пассивно-стерильных" христиан. Вспомним, что уйдя из мира в "пустыню", преподобный Сергий не оставил проблем этого мира без внимания, что и спасло Русь. Вот и смотрите, где пролегает тот узкий путь, отклонение от которого в одном случае нам грозит поглощении е миром, а в другом случае – пребыванием в прелести самосовершенствования. Христианизация общества начинается с христианизации собственной души. "Спасись сам и многие вокруг тебя спасутся" – учил преподобный Серафим Саровский, а Сергий завещал: "Воззрением на Святую Троицу побеждать ненавистную рознь мира сего". Это сказано для нас и про нас. Сейчас важно, чтобы эти идеалы возобладали в обществе, которое вот уже семьдесят лет живет в политической агонии и в духовном разложении. Прежде чем говорить о политике, следует поднять планку нравственности.

Политизированное сознание всегда путает цели и средства. Вчера нас учили, что в жертву непонятному светлому будущему можно приносить новые и новые души. Сегодня мы видим, что те же души топчут во имя воскрешения прошлого. Но христианское сознание живет здесь и сейчас, не устремляясь слишком далеко вперед (ибо каждый день может оказаться последним), и не увязая во вчерашнем дне (ибо Апостол учит: "Забывая прошлое, простирайся вперед"). Господь однажды скажет каждому из нас: что ты сделал одному из малых сих – то сделал Мне. Потому человек не может быть средством для любых, даже для самых благородных целей, и ответственность наша перед временем и вечностью возрастает с каждым днем. Именно эта ответственность дает возможность видеть, что общество состоит из конкретных людей, а не только делится на массы, классы, партии, группы, конфессии. Христианизация общества прежде всего предполагает христианское отношение к человеку. При таком отношении вопрос о правах человека уже не будет казаться неразрешимой проблемой.

Христианизация общества предполагает также и миссионерство, а это ведет к оттоку интеллектуальных и духовных сил из центра к периферии, где сейчас уровень духовности не выше, чем в африканской пустыне. Любой политический диктат, как правило, приводит к активизации центра и к опустошению провинций. Потому мы и сейчас имеем интенсивную духовную жизнь только в двух столицах, плюс десяток наиболее крупных городов, а в российской глубинке не только о духовных высотах не помышляют, но и Евангелие имеет не каждый верующий. Слава Богу, теперь открывают храмы и монастыри, которые смогут стать центрами духовности в провинции, а то на многие сотни и тысячи километров необъятной России только пасхальная служба по телевидению. Россия ждет новых миссионеров, она устала от политических авантюристов.

Но будем откровенны – христианское общество это не рай на земле и не общество слепых. Христиане не предполагают заменить одну утопию на другую. Утопии не полезны. Всегда следует помнить, что мир во зле лежит. Но это не подрезание крыльев, а основа для реалистического подхода: поэтому-то мы и должны быть в мире, но не от мира, внося в него новые духовно-здоровые импульсы, не заражаясь при этом его влиянием, которое неизбежно проникает в Церковь, когда мы принимаем правила любой политической игры.

Христос сказал своим ученикам: "Вы свет миру, вы – соль земли!" но отсюда не следует, что христиане должны пройти по грешному миру как напалм или обрушиваться на неправедные системы потоками соляной кислоты. Однако мы не должны прятаться от мира в Церковь как в экологическую нишу.

Христианизация общества, особенно столь бездуховного как наше процесс нескорый, тяжелый, как выздоровление тяжелобольного организма. Политический подход к решению наших больных проблем на первый взгляд открывает эффективные пути к выздоровлению – кажется многим, что приход к власти в нашей стране христианских партий обеспечит режим наибольшего благоприятствования всем христианским инициативам. Однако это далеко не так. Вообще упование на политических лидеров в области лечения социальных, (а в корне духовных) болезней общества напоминает упование на экстрасенсов в лечении наших физических недугов. И там, и здесь магические манипуляции должны якобы привести к выздоровлению больного, минуя его волю, его собственные усилия, игнорируя, наконец, волю Божью. В обоих случаях – результат, на самом деле, плачевный, едва ли не хуже, чем до лечения. Известно также, что правильно поставленный диагноз – это уже половина лечения, а диагноз всех наших болезней – бездуховность. Теперь важно не ошибиться в выборе средств лечения.

Конечно, христианство в чем-то всегда будет оставаться наивным и будет терпеть убытки в этом мире. И плох тот христианин, который не мечтает стать мучеником. Политики мудрее, но однажды неизбежно возникнет вопрос о жертве, и тогда земная мудрость избирает "единственно правильный" выход: пусть лучше погибнет один человек, но весь народ будет спасен. Знакомая ситуация, не правда ли? Как вы ее решите – как христианин или как политик?

Уникальность нашего времени для России достаточно очевидна – это просто наш единственный, может быть, шанс. И плод всей нашей деятельности принесен не будет, пока мы не решим главного вопроса: кого же мы выбираем – Христа или Варавву?

Совместно с Ириной Константиновной Языковой

Статья из журнала "Чаша" №12 1990 год