Должностная инструкция истинно-священника (для служебного пользования)

Колонка главного редактора портала Богослов.ру.

По результатам активной дискуссии в СМИ вокруг актуального и идеального образа пастыря предпринята попытка формализовать и довести до логического завершения требования к духовенству, предъявляемые определённой частью современного общества. Не такой ли "истинно-священник" перестанет вызывать раздражение у общества и служить предметом зубоскальства средств массовой информации?...

Проект

Истинно-священник должен быть голодным. Всегда. Любая сытость противна духу Евангельского благовестия. Ибо Христом сказано: "Блаженны алчущие и жаждущие". Священник, лично ответственный за стопроцентное выполнение Божественных заповедей, вообще не должен знать, что такое насыщение. После хиротонии в ближайшее время он обязан прийти к символическому употреблению пищи, и то с единственной целью – дабы не соблазнить верующих, что он уже достиг ангельского состояния. В противном случае самим фактом питания он показывает окружающим, что его бог – чрево.

Истинно-священник должен быть нищим. Это единственный путь к стяжанию искренней любви и почитания своей паствы, а также гарантия крепости семейных уз и трепетного отношения своих детей. Но поскольку, несмотря на принятый сан, в нём остаётся кое-что и общечеловеческое (по немощи), то попечение о том, где ему жить, что есть и во что одеваться по Слову Жизни целиком возлагается на Божественный Промысл. При этом следует обратить внимание, что любые формы опосредованной помощи (через людей) должны решительно пресекаться как проявление маловерия, малодушия и нетерпения. Посему избавляющий священника от любых материальных благ оказывает ему великое благодеяние, даже если оказание такового благодеяния сталкивается с отчаянным сопротивлением со стороны благодетельствуемого.

Истинно-священник должен быть злым. Прежде всего – по отношению к власть предержащим, бизнесменам, управленцам, а также офисному планктону любого вида и рода. Ибо: все они – паразиты на многострадальном теле народном, душегубцы, родино-и-Христопродавцы. Не пристало батюшке с таковыми общаться. Маранафа. В этом – фундамент авторитета истинно-пастыря. То же самое касается инославных, иноверцев и прочих еретиков. Любые проявления дружелюбия, корректности, душевной теплоты и благостности должны в корне пресекаться как внешние проявления затаившейся глубоко в сердце апостасийной продажности.

Истинно-священник должен быть светочем горящим. Поелику главное действие огня – выжигать, истинно-священник обязан в каждом встречающемся на его пути прежде всего тщательно выискивать, что требует выжигания, после чего оставлять глубокий шрам в сердце, используя весь доступный инструментарий обличения, укорения, устрашения и вразумления.

Истинно-священник должен непрестанно побуждать себя быть выше любой разумности и тем более рациональности. Всё, что он думает, говорит, делает, должно происходить стихийно, абсолютно непредсказуемо и – что крайне желательно – совершенно противоречиво и даже абсурдно для непосвящённых в сокровенные глубины. Только так будет гарантировано его превосходство над мудрыми века сего.

Истинно-священник не имеет права быть счастливым. Постоянное преодоление трудностей, борьба с самим собой и окружающими, укорененная в жажде Царства Небесного искренняя ненависть ко всему мирскому, материальному и временному – отличительные черты истинно-священника.

Истинно-священник обязан ежедневно напоминать самому себе и членам семьи, что с момента хиротонии его брачные узы являются чисто символическими, поскольку он обручён уже только Самому Христу. Для скорейшего преодоления возникающего ропота внутри малой Церкви (семьи) по причине нищеты, хронической необустроенности и постоянного отсутствия главы семьи, должно всячески развивать в супруге и детях мученическое самосознание. Необходимо постоянно преодолевать в себе пагубную душевную жалость и объяснять, что в семье истинно-священника все члены обречены быть мучениками.

Таковым подобает быти истинно-священнику в истинно-православном истинно-государстве до скончания века. Аминь.