Митрополит Христофор: Архиерей должен смиряться и любить

Исполнилось 5 лет со дня интронизации Предстоятеля Православной Церкви Чешских земель и Словакии Блаженнейшего Христофора, Архиепископа Пражского, Митрополита Чешских земель и Словакии.

Владыку Христофора многое связывает с Русской Церковью – он учился и принимал постриг в Троице-Сергиевой Лавре. Сама Православная Церковь Чешских земель и Словакии получала автокефалию от Русской Православной Церкви.

Владыка отвечает на вопросы о Православии в Чехии, о своем опыте служения, о послушании.

– Ваше Блаженство! Как бы Вы охарактеризовали свою паству – Православной Церкви Чешских земель и Словакии?

– В состав Православной Церкви Чешских земель и Словакии входят чехи, словаки и те, кто приезжают в наши страны работать, создают здесь семьи – всего около ста тысяч человек.

В Словакии две епархии, 140 приходов, в Чехии – также две епархии и 120 приходов. Но точно посчитать число православных трудно, особенно в Чехии, потому что сюда на заработки постоянно едут люди из бывшего Советского Союза. У них есть возможность оставаться в стране на постоянное жительство, поэтому их дети становятся уже членами нашей Церкви.

Мы стараемся, чтобы все, кто живет на земле чешской, словацкой, моравской, селезской, словенской, чувствовали себя, как дома. У нас есть приходы чешские, словацкие, украинские, русские, карпато-русские, румынские... Меня часто спрашивают: кто глава вашей Церкви? И я отвечаю, что Сам Иисус Христос. Не Москва, не Костантинополь и не Рим. Царство Небесное – наша родина, туда мы и стремимся идти.

– Как зарождалось Православие на землях нынешней Чехии и Словакии?

– Начало христианства на территории Чехии, Моравии и Словакии восходит к первой половине IX столетия. В 863 году по просьбе моравского князя Ростислава Византийский император Михаил III и Патриарх Фотий направили в Моравию миссию во главе со святыми равноапостольными братьями Мефодием и Кириллом. Посланные лишь научить славян Закону Божьему, святые братья совершили церковный и культурный подвиг, создав славянскую письменность и переведя на славянский язык Евангелие и основные богослужебные книги.

Около 874 года от святого Мефодия приняли Крещение чешский князь Боривой и его супруга святая Людмила (+927), впоследствии утверждавшая Православие в Чехии и принявшая мученическую кончину.

В XX веке обновителем Православия в чешских землях был святитель Горазд (Павлик), епископ, мученически погибший в 1942 году от рук фашистов. Сербская Церковь в 1948 году официально заявила о своем согласии на переход автономной Чешской епархии в ведение Московского Патриарха. В 1951 году Русская Православная Церковь даровала Православной Церкви в Чехии и Словакии автокефалию.

– Владыка, Вы начинали служить еще при социалистическом режиме?

– Мы сорок лет жили в рамках просоветского режима. Я принял священный сан в 1974 году, но был вынужден выехать из страны. В 1982 году меня, как священника, посадили в тюрьму, и дали понять – или тюрьма, или заграница.

Я попросил разрешения связаться по телефону с моим духовным отцом Блаженнейшим митрополитом Пражским и всея Чехословакии Дорофеем (Филиппом; +1999). Он был человеком в стране известным: у него был загранпаспорт (а это считалось большой привилегией!), он имел связи с Москвой и со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Пименом. Владыка Дорофей поступил мудро, благословив меня уехать в Грецию, единственную не коммунистическую страну, где я смог не только служить, но и обучаться на богословском факультете Афинского университета.

Я то время мне было тридцать лет, а когда я закончил университет и получил степень доктора богословия, пришла перестройка. Я возвратился на родину и неожиданно для себя был назначен епископом Оломоуцко-Брненским. Так что мое двенадцатилетнее время служения в сане епископа пришлось на годы перестройки, когда появилась возможность открывать храмы и монастыри.

Конечно, по сравнению с российскими, украинскими, наши монастыри значительно меньше. Первый после коммунистического режима, Успенский, мы открыли в Моравии.

Последний из наших известных монастырей – в Ладомирово – в 1944 году в связи с приближением советской армии вынужден был переехать сначала в Европу, а оттуда в американский Джорданвилль. А в Ладомирово сейчас действует Михаило-Архангельский приход. К сожалению, мы по сей день не можем восстановить там иноческую жизнь из-за засилья униатов. Мы лишены даже возможности войти в храм, а там, где были монастырские ворота, униаты разводят коз. Тем не менее, мы не оставляем надежды выкупить монастырскую землю и возродить монастырь.

– Значит, и сейчас церковная жизнь у вас складывается не просто... Какие главные проблемы испытывает возглавляемая Вами Церковь?

– Как я уже сказал, прежде всего, это изощренные нападки униатов. Я много раз встречался с такой ситуацией, когда за православного священника люди принимали униата – у него и облачение православное, и крест – ходили к нему в храм, просили помолиться, а месяца через два узнавали правду. И такое происходит последние лет двадцать. Раньше их духовенство носило униатскую форму и сразу было видно, кто есть кто. Теперь униаты покупают в Греции православное облачение, кресты; в храмах помещают иконы, поет хор, служат на церковнославянском языке с одной целью – отбирать у нас верующих. Не все ведь люди сразу подмечают различия... Единственное, что нам помогает – это православная Пасха. В отличии от нас униаты празднуют ее по новому стилю.

– А сами Вы как пришли к православной вере?

– С детства вместе с отцом я ходил в Успенский храм. Семья наша была верующей, хотя в то время нельзя было открыто исповедовать свою веру. Мой отец работал директором банка, мама – бухгалтером. Когда мне было четырнадцать лет, родители впервые разрешили мне пойти на Пасху в храм одному. Я шел пешком через всю Прагу, через Карлов мост на Белую гору и, помню, так радовался, что Христос воскрес! Ведь Пасхальная радость – это суть Православия.

– А Вашему отцу, директору банка, не чинили препятствий за посещение храма?

– Прага – большой город, там можно было скрыться...

– По окончании школы Вы сразу решили связать свою жизнь с Церковью?

– Когда мне исполнилось шестнадцать лет и нужно было поступать в вуз, пришли советские войска. Я никогда не признавал советскую власть и пошел строить баррикады против советских танков. Меня три раза сажали в тюрьму. В какой бы институт я ни пытался поступать, везде требовали сказать, что согласен с оккупацией Чехословакии советскими войсками. Я не мог этого сделать и, в конце концов, пошел работать в типографию. Естественно, у нас считалось неприличным, когда у отца-чиновника сын – простой рабочий и выполняет грязную работу у печатного станка вместо того, чтобы получать высшее образование.

Спустя год мы нашли семинарию при Карловом университете, и я согласился поступать туда при условии, если там не будет вопроса о согласии с оккупацией страны советскими войсками. Какими-то путями отцу удалось упросить приемную комиссию, чтобы вопрос об оккупации заменили на несколько вопросов из Нового Завета. Эти вопросы, конечно, для меня были самыми легкими, я поступил и успел окончить семинарию до того времени, как ее выселили из стен университета.

– Вы сразу стали священником?

– Нет. Сначала, чтобы заработать на жизнь, я разносил газеты. Но Блаженнейший митрополит Дорофей благословил меня принять сан: нашей Церкви нужны были священнослужители. Скажу честно, что сам я хотел избрать совсем другой путь – быть лесником. Но по благословению Владыки я стал сначала клириком, а позже в Троице-Сергиевой Лавре принял монашеский постриг. Я уже тогда понял, что послушание выше не только собственных желаний, но выше даже поста и молитвы, и если у верующего человека нет послушания, то рано или поздно он уйдет с дороги спасения. Был мне тогда всего двадцать один год. И вот уже скоро исполнится тридцать лет, как служу у Престола Божия.

– Владыка, за эти тридцать лет Вы сформулировали для себя, что лично для Вас означает – быть с Богом?

– Быть с Богом – это значит: быть дома. Без Бога все мы находимся в расточении, на чужбине. А когда человек встречается с Богом, значит, он нашел свою духовную родину. И он чувствует себя счастливым.

– Как избирается Предстоятель Церкви Чешских земель и Словакии?

– Согласно нашему уставу, если ни один из двух претендентов не набирает сто процентов голосов, тогда старейших иеромонах, член Синода, тянет жребий. Я молился, чтобы не быть избранным. Но таковой была воля Божия.

– За пять лет Первосвятительства Вы изменились?

– Не думаю, разве что стал больше работать. Но когда человек становится монахом, то берет на себя послушание служить Господу на любом месте и в том сане, на который будет Божие благословение.

– Какие еще человеческие качества, кроме послушания, Вы бы назвали Вашими помощниками на архипастырском пути?

– Прежде всего, смирение. Это парадокс, ведь светские люди думают, что архиерей должен властвовать, но это не верно. На самом деле он должен смиряться и смиряться до конца. И больше любить. Любви нам в жизни не хватает. Если было бы больше настоящей христианской любви к Богу, к человеку, то нам было бы легче жить между собой. И к Богу можно прийти только через смирение и любовь.

– С чем вам приходилось и приходится самому смиряться?..

– Со всеми светскими переживаниями, с надеждами.

– ...и что в жизни преодолевать?

– Преодолевать зло, и тоже только через любовь и смирение.

– Вы живете в Праге?

– Родился и живу в Праге, но очень много езжу по Чехии и Словакии. Я преподаю историю Поместных Церквей на богословском факультете университета в Прешове (Словакия). Учительствую уже двадцать лет, и каждую неделю отправляюсь на поезде или самолете через всю Чехия и Словакию – это семьсот километров от Праги. Кстати, я один из последних чехословаков: у меня двойное гражданство – чешское и словацкое. По дороге обязательно посещаю наши монастыри, приходы.

– Как часто служит у Престола Предстоятель Церкви?

– В течение недели служу минимум четыре раза – в понедельник, среду, пятницу, субботу и воскресенье, в праздники, как правило, чаще.

– На чем, кроме молитвы, сердце отдыхает?

– Люблю море, горы, лес. Природа без слов говорит о славе Божией.

– В юбилейную годовщину интронизации Вы принимали многие благопожелания. А что Вы желаете своим близким?

– Прежде всего, здоровья. Это великий дар Божий. А если нет здоровьтя, то надо опять-таки смиряться. И еще счастья. Светские люди тоже желают здоровья и счастья, но надо желать счастья Божией милостью. Желать той руки Божией, которая бы направляла и помогала во всех добрых делах. Настоящее счастье – это когда человек находится близко к Богу, только тогда он переживает счастье постоянно. А если уходит от Бога, не соблюдает Его заповеди, то находится в бурном море и не может стяжать в сердце своем покой.

– Наверное, не ошибусь, если рискну назвать Вашего любимого святого. Это преподобный Серафим Саровский?

– Да, и его мудрое изречение: "Стяжи дух мирный..."