Черногория: рай на остриях копий

Тот, кто впервые окажется в Черногории, может воскликнуть – да это же настоящий рай, тот самый, который люди ищут веками. И это будет почти правда. Удивительно гармоничная страна, кокетливо прячущаяся в горах, покоряет еще из окна самолета.

Первое, что бросается в глаза – россыпь красных крыш. Потом – море, меняющее свой цвет от почти зеленого до почти темно-синего. Затем – горы, чьи вершины, на которые падают лучи солнца и тень облаков, действительно порой кажутся черными.

И уже после приземления, как мистический хоровод, Черногория покоряет постепенно и сразу всем – светом, цветом, воздухом, ароматами, людьми. Здесь хочется остаться навсегда и забыть о том, что где-то еще есть страны и государства, что где-то там жизнь бьет ключом. Хочется без конца наблюдать за неспешной сменой солнечных дней и большезвездных ночей края.

Однако, несмотря на внешний уют и доверчивость, и тут есть свои битвы и войны. Может быть, не столь масштабные, но достаточно значимые для страны и ее жителей.

Остров Святого Стефана – поистине жемчужина Черногории. В далеком прошлом это был жилой поселок, отделенный от суши мостом-насыпью. Когда–то здесь жили простые люди, а станы-дома были их жилищем. По рассказам местных, остров был своеобразным государством в государстве – со своими ресторанчиками, фирмами по дайвингу, гостиницами, улочками, базарчиками, церквями и даже своеобразной местной властью.

Еще во времена Югославии этот лакомый кусочек решено было превратить в дорогостоящий курорт: жителей с их скарбом переселили на берег, остров превратили в город-гостиницу. Однако властям страны этого показалось недостаточным. С объявлением Черногории независимым государством и для привлечения иностранных туристов, Святой Стефан был на тридцать лет сдан в аренду одной из иностранных фирм. Пообещав улучшить инфраструктуру острова и якобы развернув там грандиозное строительство, временные правообладатели жемчужины, в нарушение всех законов и договоров, закрыли остров для посещения.

Сегодня попасть на Святой Стефан можно, лишь заказав столик в ресторане, чьи цены по карману немногим. Вместе с островом закрыли и самый привлекательный участок пляжа на суше, с песочком и небольшой бухтой. Ведь на самом острове купаться трудно – он выглядит скорее как крепость, со всех сторон окруженная каменными стенами.

Потеря Святого Стефана до сих пор не дает покоя тем, кому он раньше принадлежал, кто там вырос, или у кого там жили предки. Однако постоянные обращения местного населения к государственным институтам никакого результата не дают – их не слышат или не хотят слышать. Попытки прорыва невидимых баррикад здесь уже почти традиция или своеобразная игра, с заранее известным победителем – арендаторами острова.

Тем не менее битва за Святого Стефана продолжается, хотя требования местного населения от года в год становятся все скромнее... Сейчас черногорцы были бы рады хотя бы тому, чтобы остров на несколько часов в день был бы открыт для посещения, пусть даже по билетам. Они готовы платить за то, чтобы иметь возможность посещать не только свою малую родину, но и храмы, которые находятся на Святом Стефане. Особенно один – церковь во имя Святого Александра Невского.

Раньше здесь высился храм Александра Невского

Дорога к храму

Имя русского святого в Черногорских реалиях звучит необычно. Впрочем, необычна и сама история этой церкви.

Церковь появилась в предвоенное время, в конце 30-х годов прошлого века. Инициатором возведения стала югославская королева Мария Карагеоргиевич, она же и посвятила храм русскому святому – из большой любви к русской культуре и духовности.

Почти двадцать лет церковь, ставшая третьей по счету на острове Святого Стефана, не только никому не мешала, но очень гармонично вписывалась в трепетно хранимую здесь старину и традиции. И лишь когда сам остров решили сделать зоной отдыха, этот храм вдруг стал помехой. Сначала его решено было полностью разобрать, а на месте, где он возвышался, построить увеселительные заведения.

Долгие годы считалось, что храм навеки утрачен, ведь там, где он был раньше, разбили террасу ресторана и танцплощадку. Однако совсем недавно, когда новые арендаторы задумались над тем, чтобы построить на месте одного из ресторанов бассейн, оказалось, что храм существует. Богобоязненные рабочие советской Югославии тайно законсервировали фундамент и почти два метра стен бывшей церкви, положив сверху бетон, на котором впоследствии разместился ресторанчик.

Весть о том, что храм югославской королевы существует, взбудоражила местных жителей. Они потребовали у властей страны восстановить его как памятник культуры. Чиновники долгое время обещали рассмотреть это дело, однако, никаких действий так и не последовало.

В апреле нынешнего года черногорцы не выдержали. Хитростью попав на остров, они оккупировали его на несколько недель. Все это время с суши поставлялись строительные материалы для воссоздания церкви святого Александра Невского.

Однако когда храм был уже почти воссоздан – не хватало лишь крыш и колоколов, на острове появился местный ОМОН. Оккупантов изгнали, церковь вновь сравняли с землей. Зачем, раз уж храм был реконструирован за счет средств и сил местного населения, а не государственных организаций?

На этот вопрос ответа нет даже в национальном институте по охране государственных объектов. Его директор Георгий Вушурович более часа пытался объяснить политику партии и государства. Мол, оказалось, что новодел имени Александра Невского стоит на фундаменте более древнего храма, датируемого 15 веком. И, конечно же, институту гораздо важнее раскопать древний фундамент и по возможности реконструировать старинную церковь, чем воссоздавать храм 20 века, который особой-то ценности не представляет.

В словах чиновника, конечно, есть доля истины, тем не менее, согласно законам не так давно обретшей независимость страны, воссоздавать и реконструировать можно и должно лишь те объекты, о которых известно, как они исторически выглядели внутри и снаружи. И если по храму Александра Невского эти документальные свидетельства есть, то по церкви 15 века – вряд ли. Доподлинно неизвестно даже, к какой конфессии относился этот храм – православию или католицизму.

Тем не менее спасти храм Александра Невского вряд ли удастся – власти против его восстановления, и это по всему видно. То ли из-за прогрессирующей на государственном уровне антисербской и антироссийской политики, то ли из-за достаточно четко определившейся национальной линии, которая подразумевает не только создание отдельной нации, самостоятельного черногорского языка и своей поместной церкви, но и укрепление связей с униатами и Ватиканом.

Игра в раскол

Обвинять Святой Престол во всех грехах в Черногории любят. Во многом это оправдано. В стране поживает порядка 5 % католиков. Против 85 % православного населения – это почти ничто. Однако прав у первых гораздо больше, чем у тех, кто принадлежит к восточному обряду христианства.

Не так давно с Ватиканом был подписан конкордат, согласно которому черногорские власти получили поддержку Святого престола для создания собственной автокефальной Церкви – Черногорской Православной. Подобная структура уже существует в стране несколько лет, однако всерьез она со стороны канонического сербского православия не воспринимается.

Соглашение с Ватиканом – значимый удар по Сербской Православной Церкви, которая в последнее время имеет все меньше и меньше прав. О насильной латинизации говорят и новые таблички на улицах. В старых горных городах названия улиц, рекламные щиты и объявления еще можно прочесть на кириллице. В столице – городе Подгорица, и крупных курортных пунктах, типа городка Будвы – надписи уже с применением латинских букв. "У нас есть свой алфавит и своя письменность, почему мы должны ее менять в угоду нашего правительства и Ватикана", – возмущается местное население.

Идея создать независимую церковь для независимого народа, пользуясь механизмами политического благоустройства, в истории современного христианства не нова. Ярким примером этого можно назвать Украину, с ее навязчивой идеей отколоться от Московского патриархата. Сценарий, разыгрываемый сегодня в духовной жизни Черногории, очень схож с тем, что еще несколько лет назад происходила в Украинских епархиях.

Митрополит Амфилохий, глава Черногорско-Приморской митрополии, сетует, что быть православным с каждым годом становится труднее:

"Политики решили отказаться от сербской культуры и духовности, активно пропагандируют идеи национализма и шовинизма. Требуют государственную регистрацию Сербской Православной Церкви, которая тут была веками, стали преследовать наших священнослужителей".

Из более чем часовой беседы с митрополитом становится ясно, что гонение на каноническое православие в стране – не просто слова и угрозы. Многие священники могут быть в одночасье депортированы без суда и следствия только потому, что являются последователями сербского, а не черногорского православия. Другим, особенно приехавшим из России, Сербии, Боснии и прочих стран мира, и коих здесь немало в самых разных монастырях и церквях региона, не дают разрешение на работу.

Уже сегодня раскольники силой пытаются занять храмы, объявляя их национальной собственностью страны. И если в случае Украины подобный вопрос решается частыми визитами в республику Предстоятеля Русского Православия Патриарха Кирилла, то в случае с Черногорией – это пока мечта. Патриарх Ириней здесь желанный, но пока не частый гость.

Конечно, надежда на то, что когда-нибудь политики наиграются в свои государственные игры и оставят в покое многострадальное Сербское православие, придав ему статус главной и официальной религии края, есть, но слабая.

Поэтому пока остается одно – трепетно хранить свои духовные и культурные корни, ежедневно напоминать всем и, прежде всего, самим себе, о своей христианской истории и традиции. Именно в этой исторической памяти, уверено и духовенство, и простые верующие, и заключается будущее Сербского православия.

Всю Черногорию можно объехать за четыре часа. Но если каждый день посещать хотя бы один монастырь или церковь – потребуется около двух лет, а то и больше. На сравнительно небольшой территории – более 600 православных обителей и храмов. Их можно встретить почти всюду – от горных вершин до островов. На все количество религиозных построек приходится всего-то чуть более 300 священнослужителей. И это еще много, утверждают в Митрополии. Еще каких-то десять лет назад их было несколько десятков.

К вере у сербов Черногории отношение почти что детское – восхищенное, наивное, без лишнего пафоса и патетики. Свидетельством того, что вера и религия – это то, что пульсирует у сербов в крови, стал праздник Видовдан, традиционно отмечаемый здесь 28 июня. В день святого Витта (другое название этого национального торжества) вспоминают печально-известную битву на Косовом поле, произошедшую в 1389 году. Ту самую, во время которой сербские войска потерпели поражение от турецких захватчиков, что привело к потере независимости Сербии более чем на пять столетий. Битва на Косовом поле была одна из самых кровопролитных в истории края.

Сегодня значение Видовдана расширилось – вспоминают не только погибших на Косовом поле, но и тех, кто вообще погиб за веру, особенно в советские, коммунистические времена. И совсем недавно, во время передела Косово и Метохии.

Каждый год в монастыре Ластва, расположенном в живописном горном районе, совершается особое богослужение. Перед началом его, на пол маленького и уютного храма Рождества Пресвятой Богородицы верующие ставят зажженные свечи – знак памяти об ушедших.

Митрополит Амфилохий, возглавивший богослужение, до службы успел поздороваться чуть ли не со всеми пришедшими. Их было не сталь много – сотня-другая человек, однако, подобное внимание со стороны архиерея к каждому – почти забытая роскошь. Кто хотел – вошел в церковь. Многое молились на улице – в тени или солнце, кто как мог. Тут же стоял стол с угощениями: едой, водой, вином и ракией – местной водкой. По всему чувствовалась атмосфера домашнего уюта и спокойствия. Никто не спешил, никто не поучал. Каждый был в своем мире, но этот мир был один на всех.

"Здесь все просто, здесь все наивно, здесь все открыто", – улыбается монах Серафим из монастыря Подмайне.

Жизненный путь монаха Серафима – непрост. Однако, глядя в его спокойные голубые глаза, никогда не скажешь, что этот еще достаточно молодой человек прошел через войну, горечь утраты, почти полное отчаяние.

"Меня всегда вел Боженька, только понял я это поздно", – на почти чистом русском рассказывает отец Серафим. Босниец по рождению, он вынужден был покинуть родину из-за начавшейся в начале 1990-х в регионе войны. "Мне было пятнадцать, и я не знал, что делать. Мама сказала – беги отсюда, спасай себя. Так я оказался вначале в Киеве, потом в Москве. Я не знал, что делать, встречусь ли я с родными, вернусь ли когда-нибудь на Родину. Тогда я просто учился жить"...

В России будущий монах стал посещать монастыри и обители, познакомился с Русским Православием. Открыл в себе талант художника и даже окончил Строгановское училище. Чуть позже, снова оказавшись на Украине, случайно встретился сначала с матерью, а потом и с отцом – все его родные вынуждены были покинуть регион.

Именно тогда отец Серафим и почувствовал необходимость уйти в монастырь. Он очень хотел служить на родине или неподалеку от нее. Черногория стала вторым домом для священнослужителя. В Подмайне он уже четвертый год. Счастлив. "Я хотел быть скульптором, творить, создавать. Но разве может быть кто-нибудь лучше скульптора-Бога? Он творит мою жизнь каждый день, каждый час, а я только полагаюсь на Его мудрость и терпение", – глаза отца Серафима светятся огнем веры и любви.

Рассказывает, что прямо под стенами обители местные открыли ночной клуб. Музыка порой звучит так громко, что в храме не слышно службы. Утомленная ночными подвигами молодежь порой из клуба заходит в монастырь – кто в грехах покаяться, кто просто из любопытства. Конечно, подобное соседство монаха смущает, но выбора нет – " таково Божье испытание", – снова улыбается отец Серафим. К приходящим относится бережно: "Я не буду их ругать или наставлять на путь истинный. Когда-нибудь они сами поймут все. Раз пришли – значит есть потребность. Мое дело – встретить их, пригласить, заинтересовать. Кто знает, как сложится их судьба. Ведь и меня Бог не сразу в храм привел". Конечно, быть священником здесь, в Черногории, непросто. Особенно сейчас, но чтобы мы делали без России, без ее помощи и духовной поддержки?"

На Россию, ее мощь и духовную силу полагается и отец Синиша. В Черногории его хорошо любят и знают. До недавнего времени отец Синиша не только служил в монастыре Прасквица, но и вел занятия по Закону Божьему в нескольких воскресных школах, возглавлял центр воссоединения с Россией.

С виду суровый и молчаливый, отец Синиша преображался при разговорах. На серьезном лице появлялась белоснежная улыбка, в глаза – детская наивность. Знакомство с ним, к сожалению, продолжалось всего сутки. В ночь на 29 июня священник был депортирован из страны. Причиной стал все тот же храм во имя святого Александра Невского на острове Святого Стефана.

В Видовдан верующее местное население захотело прийти к церкви, чтобы помолиться там. Ворота острова, как обычно, были закрыты, а главный менеджер в сотый раз объяснила, что остров теперь – территория частная и вход на него закрыт.

Волею судеб в этот момент кому-то из "своих" захотелось пройти на запрещенную территорию. Двери на мгновение оказались открытыми, что для местных жителей стало сигналом – надо идти. Отец Синиша был там. Он не вмешивался в разговоры, стоял в стороне. Тем не менее в полиции решили, что именно он был главным и основным организатором беспорядков и захвата частной территории.

Но поскольку эта версия не была вполне убедительной, для официальных бумаг ему предъявили обвинение в нарушении трудового режима – мол, нет у священника разрешения для работы на территории Черногории. В течение нескольких часов отец Синиша, не успев собрать толком вещи, был отвезен на границу с Сербией и отпущен с черной меткой – въезд в Черногорию запрещен на год. Суд, который состоялся через несколько дней, одобрил действия полиции и подтвердил приговор. Впрочем, уверены местные, этого следовало ожидать. Они опасались, что будет хуже – въезд запретят навсегда, да еще "пришьют" какой-нибудь криминал: наркотики или незаконное хранение оружия.

Сейчас для отца Синиша собирается материальная помощь. В Черногории его помнят и ждут, свято надеются, что Сербская Церковь поможет ему найти новое место служения и не оставит на произвол судьбы. Во всяком случае, Митрополит Амфилохий обещал, что дело отца Синиши он будет лично контролировать. Глава митрополии также надеется, что историю с незаконной депортацией православного христианина узнают во всем мире. В том числе и России. Особенно в России. Ведь на Россию здесь веками возлагают большие надежды.

"Бог на небе, Россия на земле"

Вера в Россию и русских в Черногории небезосновательна. Сегодня страна живет в основном за счет русского туризма.. Путешественников из европейских стран, не говоря уж об Америке, тут единицы. После Косово и Метохии их тут не любят. Просто пример: если на ночной дискотеке представиться, что ты из США, к тебе больше не подойдут. Если сказать, что из России – засыпят вопросами и улыбками.

Русских, несмотря на то, что из-за них в крае выросли цены на жилье и еду, началась коррупция и даже передел территорий, все равно ждут с нетерпением. Старое поколение хорошо помнит русский, при удобном случае блещет подзабытыми языковыми знаниями. Молодежь, хоть и лучше изъясняется все-таки на английском, при медленном произношении почти все понимает. А тому, что не поняло, просто радуется.

О духовном родстве с Россией здесь говорят везде и постоянно. Впрочем, это не удивительно: общие корни, общие имена святых, почти похожий алфавит. Но главное – эта та вековая память о помощи, которую постоянно оказывало государство Российское сербам и сербскому православию.

История дружеских взаимоотношений сербов и русских уходит корнями в древность, во времена начала распространения христианства в Киевской Руси на Балканах. Несмотря на то, что некогда единый славянский народ географически все дальше и дальше разделялся, память об общих истоках навсегда осталась.

Наиболее яркой страницей взаимоотношений народов можно назвать время царя Иоанна Грозного. Кстати, говорят, что этот русский царь имел сербские корни по материнской линии. Может быть, именно поэтому именно он даровал сербскому народу грамоту, благодаря которой была возобновлена Печская православная сербская Патриархия в 1557. С тех пор каждый из последующих русских царей и императоров почитал своим долгом не только укреплять связи с Сербским православием, но и опекать монастыри и храмы, принадлежащие ей.

Сегодня в Черногории, кажется, нет ни одной обители, где бы не было даров от русских царей. Например, в Цетиньском монастыре можно лицезреть одежды для священнослужителей, привезенные из России, покров, который самолично вышила золотыми и серебряными нитями императрица Екатерина Вторая для тогдашнего правителя края, а сегодня одного из самых почитаемый местных святых – Петру Негошу.

Там же можно увидеть и три главных святыни Черногории, которые попали сюда из России. Это часть животворящего креста, на котором был распят Иисус Христос, десница святого Иоанна Предтечи и икона Богородицы Вилармоской. Их в дар сербскому народу передала мать последнего русского царя Мария Федоровна в знак признательности за то, что после революционных событий в России Югославия приняла более 400 тысяч русских беженцев.

Все святыни покоятся в обители вместе с мощами святого Петра Цетиньского, который, кстати, некогда завещал своему народу "Молиться Богу, но держаться России".

Этот завет хорошо помнят и в наши дни. Особенно актуален он стал сейчас, когда на правительственной повестке дня рассматривается вопрос о вхождении Черногории в ЕС.

С точки зрения экономики – для страны это важный и необходимый шаг, которому, наверное, стоит радоваться.

Однако местное население боится, что в союзе с Европой оно может утерять духовное единство с Россией. Сказывается и национальная обида – Косово и Метохия для сербов до сих пор – незаживающая рана.

Есть большие опасения, что для Европы Черногория – это лишь красивый курорт, возможность вкладывать и получать деньги. Душой европейцы будут интересовать в редких случаях – при попытке расширения влияния католицизма, строительстве своих храмов, создании своих центров культуры и духовности. Но это все чуждо для черногорских сербов... Они не хотят менять ни свою культуру, ни свои традиции, ни свою ментальность. Мирные, милые люди, которые до сих пор живут своим родом, поименно помнят предков, в тонкостях и подробностях знают историю своей семьи, гордятся фамилией и принадлежностью к Сербии.

"Европа так часто о нас забывала, когда мы нуждались в помощи, что сегодня, когда она нуждается в нас, мы вполне можем забыть о ней", – с грустью говорят местные жители. Они действительно боятся, что их рай, их Черногория, страна, окруженная горами и морем, когда-нибудь может стать для них чужой. Или они однажды станут для нее чужими. "Бог на небе, Россия на земле", – эти слова здесь знает каждый. Черногорцы верят – пока есть Россия и русское православие с их страной ничего плохого не может случиться.