Трудные вопросы разукрупнения епархий

В 2011 году произошло разделение нескольких крупных епархий Русской Православной Церкви: образованы новые епархии. Для чего они делятся и что произойдет по разделении? За комментарием ПРАВМИР обратился к протодиакону Андрею Кураеву.

– Отец Андрей, как вы относитесь к происходящему разукрупнению епархий?

– С недоумением. Ибо не знаю, с какой целью дробятся епархии.

Если с целью усиления контроля епископа над жизнью приходов, то это тупиковый путь. По нашей отечественной традиции усиление вертикали власти с годами ведет к атрофии всего того, над чем эта власть простирается.

Уж лучше оживлять жизнь самих приходских общин, давать им больше самостоятельности и ответственности. Если же их (приходы, прихожан и настоятелей) приучат жить в режиме управляемых вручную фортепьянных клавиш – то клавиши быстро сотрутся.

Очевидная проблема церковной жизни – искренняя энергия священников не передается прихожанам, и оттого священники глохнут в огромном количестве и разнообразии совершаемых ими самими дел и служений. Поэтому меня так обрадовали инициативы Патриарха Кирилла о возрождении на приходах миссионерской и социальной работы.

Но эта очень личностная гуманитарная работа может совершаться только по глубоко личному решению, под влиянием чувства "влюбленности" в Веру и батюшку. Она станет лицемерием и имитацией, если вместо "батюшки" над душой встанет "начальник", требующий мероприятий и отчетности.

Поэтому главный вопрос тут не административный, а нравственный: сможет ли епископ, приближенный к группе приходов, стать для них не титулярным и действительным отцом?

Вот если целью дробления епархий является изменение самосознания епископов, стиля их жизни и общения с Церковью, – тогда я за такое решение. Но тогда нынешнее дробление епархий я считаю недостаточно радикальным.

Как священник не может быть духовным отцом для бесконечного числа людей (а только максимум для двух сотен), так и епископ может быть доступен священникам и прихожанам, только если число епископов станет большим, чем число нынешних благочинных. Если мы хотим сделать епископа домашним библейским патриархом, похожим на гостеприимного праотца Авраама, который всегда доступен и живёт как близкий и всем открытый батюшка, то тогда архиереи в каждой российской области должны исчисляться десятками... Тогда священник и тот, от кого зависит его судьба, будут жить похожей жизнью, их общение будет более близким и семейным. Пока же в некоторых епархиях священник за всю свою жизнь может так и не получить возможности личного разговора со своим епископом.

Деление же областей просто пополам не изменит самих епископов. Привычки напополам не разделишь. Ни личностные амбиции, ни материальные, ни властные, ни влюблённость в свой собственный сан не уменьшатся. В итоге мы получим много маленьких деспотов. Опыт Украины показал, что качество епископата от численного умножения лучше не становится. Владыка одной трети области все равно считает, что качество (и дороговизна) его жизни и позолоченность его облачений не должны уступать митрополичьим.

Нынешнее дробление епархий, не решив проблемы нравственно-аскетического порядка, породит ряд сложностей в самой церковной жизни.

Решительно будет подорвана возможность прежних больших епархиальных центров вести образовательные, информационные и иные проекты. Сможет ли существовать Тобольская семинария без богатых северных округов? Что будет с телеканалом "Союз", который теперь лишается поддержки всей Свердловской области?

Еще один минус – в глазах местных элит епископ перестаёт быть уникальным. На Украине на одного губернатора теперь приходится, кроме наших трех епископов, ещё и униатский епископ, и три-четыре раскольнических, то есть около десятка носителей епископского сана. Ну и как такую ситуацию воспримет мышление светского аппаратчика? – "Вас много, а я один, а посему, в очередь, сукины дети, в очередь".

Среди минусов – сложность осуществления епископом политических маневров. Например, новый Екатеринбургский епископ теперь обречён гораздо внимательнее прислушиваться к мэру: от епископа, ставшего почти что чисто городским, область, по сути, отрезана. Для чисто-городского епископа отношения с мэром становятся важнее отношений с губернатором. Но, значит, и в глазах губернатора епископ становится человеком мэра. А у мэров и губернаторов в современной России отношения весьма непростые.

Наконец, мне совершенно очевидно, что епископы против возможного дробления их епархий. Но никто ведь не пискнул. И даже на Архиерейском соборе это вопрос не вызвал обсуждений. Такое молчание при наличии отрицательного консенсуса епископов означает, что с культурой диалога и объяснения в нашей Церкви все еще очень сложно.

Я заранее готов признать, что мое мнение об этом проекте некомпетентно. Дробящая реформа только началась. А дуракам, как известно, наполовину сделанную работу не показывают. Кроме того, я понимаю, что люди, гораздо лучше меня понимающие особенности епархиального управления, инициировали эту реформу. Не понимаю я только одного: почему внятно не было сказано ни о начале реформы, ни о ее смысле, пределах и целях.