Святая обязанность

Казанский студент прошел летнюю практику на Афоне

Еще недавно будущий реставратор Степан Новиков и представить себе не мог, что ему придется вести полумонашеский образ жизни, да не где-нибудь, а в Греции.

В монастырь

на тренировку

Афон – один из древнейших центров православного монашества. Географически это полуостров, представляющий собой гору высотой 2033 метра над уровнем моря. Собственно, его название в переводе с греческого языка и означает Святая Гора.

По преданию, Богоматерь сделала полуостров одним из своих земных уделов. Испокон веков сюда стремились монахи и паломники. Часто гостили здесь царские особы. Но вот, пожалуй, студентов-практи-кантов Казанского архитектурно-строительного университета на афонской земле еще не было. С одним из них пообщался корреспондент "РГ".

Как пояснил Степан Новиков, поездку для него и трех его одногруппников организовала одна из строительных компаний Татарстана. Молодые люди обучались на кафедре реставрации и реконструкции архитектурного наследия. На Афоне им предстояло внести свою лепту в восстановление русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Практиканты должны были замерить древние здания, нуждающиеся в реставрации.

Работа для студентов, перешедших на шестой курс, в общем-то, несложная, вот только само место предъявляло к ребятам особые требования. Разумеется, опыта пребывания в монастыре у них не было, да, собственно, и в церковь они захаживали нечасто. А сходу пойти светским людям в обитель с самым, пожалуй, строгим в православном мире уставом все равно, что неподготовленному человеку попробовать покорить Эверест.

Поэтому для начала их отправили на неделю пожить при Седми-озерном мужском монастыре, что под Казанью. Опять же и в профессиональном плане работа для реставраторов здесь имелась. Они обмеряли братский корпус, колокольню и другие здания монастыря, которые нужно восстанавливать.

По словам Степана Новикова, специально их в обители ничему не учили. Просто естественным образом они познакомились с монастырским укладом. Здесь студенты впервые участвовали в важнейших христианских таинствах: исповеди и причастии. Ведь, прежде чем ступить на Святую Гору, верующему человеку желательно максимально очиститься.

Пятнадцать веков

без женщин

Как оказалось, Афон не просто святое место, но, по сути, и отдельное государство. Официально он имеет статус особой административной единицы Греции, подчиняющейся непосредственно Константинопольскому патриарху. Афон еще называют монашеской респуб-ликой.

– Здесь свои законы, своя полиция и даже собственная виза, рассказывает Степан. – Без нее на полуострове находиться нельзя.

Получить визу может только мужчина, причем любого веро-исповедания. А вот женщинам находиться на Афоне строжайше запрещено. Это правило действует уже полторы тысячи лет и распространяется даже на животных женского пола. Как поясняют монахи, на Святой Горе может присутствовать только одна женщина – Богородица.

– Нам рассказывали, что как-то одна американка попыталась проникнуть на полуостров, переодевшись в мужчину, – говорит Степан. – Но обман раскрылся еще по пути, и ее сбросили в море прямо с парома. А вообще, поговаривают, что феминистки пытаются опротестовать этот закон как дискриминирующий женщин. Монахи, конечно, встревожены, но, если это все же произойдет, они примут новое положение вещей со смирением.

– На полуострове находится двадцать монастырей, и согласно уставу больше их там быть не может, – рассказывает студент. – Почти все они греческие. Исключение составляют только три обители: болгарская, сербская и русская. В нее-то мы и отправились.

В другом измерении

В Свято-Пантелеимоновом монастыре сейчас подвизаются 60 русских монахов. Устав у них гораздо строже, чем у греческих иноков, а богослужения, по впечатлениям Степана, намного красивее.

– Особенно поражает пение хора, – рассказывает он. – Во время литургии возникает ощущение, что попадаешь в глубокую древность.

Да и вообще можно сказать, что монастырь находится в каком-то другом измерении. Даже живут монахи по не существующему византийскому времени. На тот момент оно отличалось от местного на два часа вперед. Когда просыпаешься, еще темно, но считается, что уже утро.

Любопытно, что византийские часы работают по-разному в зависимости от времени года. Отсчет времени начинается с заката солнца. В этот момент башенную стрелку ставят на полночь. В мае разница с европейским временем составляет около пяти часов.

Трапезы в обители бывают дважды в день – в девять утра и десять вечера. При этом вся пища растительная, ведь монахи вообще не едят мяса. Допускается только рыба, да и то по определенным дням.

– А мы попали как раз на Петровский пост, – смеется Степан, – так что рацион был самый скромный. Ели оливки, фасоль, баклажаны, макароны. Все было достаточно вкусно.

Для сравнения – в Седмиозерном монастыре едят три раза в день. Причем пища, по словам, Степана, была настолько сытная, что он даже не сразу понял, что в ней нет мяса. Ели студенты вместе с афонскими монахами.

– На протяжении всей трапезы вслух читаются жития различных подвижников. Интересно было – ешь и заодно просвещаешься, – вспоминает он.

Жили студенты за пределами монастыря, в гостинице для паломников. По-гречески она называется архондарик. Таких гостевых домов на Афоне множество.

Передвигаются по полуострову, как правило, пешком. Хотя при монастырях есть машины. Причем расстояние измеряется не в километрах, а в часах. Дело в том, что местность здесь горная и прямых маршрутов из одной точки в другую практически не существует. Так что если даже на карте два пунк-та располагаются близко друг к другу, то в действительности придется "наворачивать" круги по горным тропам.

– За день очень устают ноги, – рассказывает Степан, – учитывая, что ешь мало, а растительная пища быстро усваивается. К тому же там очень жарко, а мы ходили в закрытой одежде с длинными рукавами. Даже ступни нельзя оголять, на ногах обязательно носки. Открытыми могут быть только кисти рук и лицо.

Откуда монахи

Первая служба в монастыре начинается в пять утра. А последнее богослужение совершается ночью. Причем длиться оно может пять часов подряд.

– Меня удивило, что по периметру всего храма стоят очень красивые резные кресла – стасидии. Они раскладываются, и в зависимости от положения в них можно стоять, опершись на подлокотники, полусидеть и сидеть. Это совершенно не возбраняется, поскольку службы очень долгие. Бывает, монахи в них даже засыпают. Это и не удивительно, ведь на сон им отводится очень мало времени.

– Я как-то всю ночь проболтал с молодым монахом, – а потом он спохватился и говорит, ой, мне пора на службу. То есть он вообще не спал, – поражается Степан.

Что касается братии, то она состоит из самых разных людей. Так, отец Адриан, который курировал студентов, приехал в монастырь из Москвы лет 6-7 назад. По образованию он экономист, работал в Кремле. Один из монахов прибыл сюда из США, хотя сам он русский. В миру занимался шоу-бизнесом, был продюсером. Подвизается здесь и бывший барабанщик группы "Моральный кодекс". Самим ребятам с ним побеседовать не довелось. Настоятель монастыря – девяностопятилетний старец отец Иеремия. Он возглавляет обитель уже более тридцати лет.

– А вообще трудно определить, сколько лет тому или иному монаху, – говорит Степан. – Они люди без возраста. Если даже иноки пожилые, то глаза у них всегда молодые, живые.

Каждый из них отвечает за ту или иную сферу монастырской жизни. Один следит за финансами, второй за электричеством, третий отвечает за столовую, четвертый за размещение гостей.

Послушники с рулеткой

Ну а своеобразным послушанием для студентов стала их практика. Работы для архитекторов здесь хватало.

– Раньше, до революции, монастырь был очень большой. Здесь проживало более двух тысяч монахов и полторы тысячи паломников. Затем монастырь пришел в запустение, и до сих пор много объектов находятся в заброшенном состоянии. Это архондарики на скалах, водяные мельницы, храмовые здания. Мы их обмеряли, чтобы потом разработать проект реставрации.

И дело не только в эстетической стороне. Монахи опасаются кризиса, разразившегося в Греции, а потому хотят перейти на полное самообеспечение, как в старину. Раньше они сами делали оливковое масло, пекли хлеб и производили многие другие продукты.

– Нас как реставраторов приятно удивляло то, насколько хорошо сохранилось все внутреннее убранство монастырских зданий. В старом казанском доме ни одной дверной ручки не найдешь. Все разграбили. А ведь иногда достаточно минимума деталей, чтобы воссоздать интерьер. Зато из монастыря выносить ничего нельзя, да и некому это было делать. Конечно, сами строения сильно обветшали, в жарком климате эти процессы идут быстрее. Но и восстанавливать их будет проще, поскольку все материалы под рукой. Здания сделаны из камня, а не кирпича. Крыши – из глиняной черепицы. Необходимое дерево произрастает здесь же.

Не исключено, что поучаствуют студенты и непосредственно в процессе реставрации. По крайней мере, у Степана есть ощущение, что он обязательно вернется на Афон.

– Конечно, не все нам здесь легко давалось. Кому-то было тяжело на службах, кому-то сложно держать пост. Это своего рода испытание, – подытоживает Степан. – В монастыре все чувства обостряются. И сразу видны все изъяны и хорошие качества человека. Я и сам открыл в себе что-то новое. Но об этом не принято говорить. Как предупредил нас один из монахов, если расскажешь все свои впечатления об Афоне, то благодать может уйти.