Интервью с Царем Болгарским

В 2003 году Господь сподобил меня посетить Болгарию. Во время пребывания на этой благословенной земле я посетил один из монастырей. Ко мне подошли насельницы и попросили расписаться в памятной книге монастыря. Я открыл книгу, и увидел в ней запись. Она принадлежала 36-му Болгарскому Царю Симеону II. Зная по опыту, что ничего случайного не бывает и, будучи в душе своей убежденным монархистом, я расценил это как милость Божию ко мне, грешному.

Об интервью тогда мыслей не было. Они появилась значительно позже. Они не могли не появиться, потому что все эти годы я мысленно постоянно возвращался к этому незабываемому событию. Тем более что трагедия наших, российских, святых Царственных Страстотерпцев близка к трагедии семьи Болгарского Царя Симеона II. Коммунисты – мы это хорошо знаем – могли с легкостью уничтожить и его, пусть и совсем еще ребенка, и его мать, и его родственников, как они уничтожили его регентов, среди которых был дядя Симеона II Князь Кирилл. Весьма узнаваемый почерк.

Царь Болгарский был вынужден покинуть Родину и пятьдесят семь лет провести в изгнании. Пятьдесят семь лет... Милостью Божией Православный Царь Симеон II вернулся к своему народу.

Как встретили болгары своего Царя? Как относятся к нему сегодня? По-прежнему ли сильна оболганная и в нашей стране, и в Болгарии монархическая идея? Кто такой вообще Православный Царь? И что Его Величество сам думает обо всем этом?

По моей просьбе мой добрый друг Иван Желев Димитров, профессор богословия, в прошлом министр вероисповедания Болгарии, рассказал Его Величеству о моем замысле, и испросил Его разрешения на встречу с нами. Симеон II, не смотря на большую занятость, весьма благосклонно отнесся к этому предложению.

Ваше Величество, Вам было всего шесть лет, когда умер Ваш отец Царь Борис III (30 января 1894 – 28 августа 1943). Помните ли Вы эти дни?

– Да, конечно. В 1943 году, в конце августа мы с моей старшей сестрой были за пределами Софии. Неожиданно к нам подошел адъютант моего отца и обратился ко мне со словами "Ваше Величество", как к царю, вместо обычного "Ваше Высочество", как положено обращаться к сыну здравствующего Императора. Мы поняли, что наш отец умер. Старшая сестра расплакалась, начал плакать и я. Для нас это было сильным потрясением. Этот момент является одним из наиболее ярких воспоминаний моего детства.

В те трагические годы говорили, что Вашего отца отравили гитлеровцы за его категорический отказ послать болгарские войска на Восточный Фронт и, тем более, объявить войну СССР. Так думали многие болгары. А что думаете Вы об этом?

– Это сложный вопрос, и его действительно вот уже столько лет задают себе многие люди. Но нет доказательств, что отца отравили. Об этом ничего не говорится ни в немецких, ни в английских, ни в американских архивах. Я запрашивал и российскую сторону – у вас сейчас много рассекреченных материалов. Но не нашел ничего, что могло бы указывать на возможную насильственную смерть отца. Поэтому не известно, будет ли когда-нибудь определена истина. Но как сын, я предпочитаю думать, что мой отец умер от болезни, вызванной тяжелейшим психо-эмоциональным напряжением, которое ему пришлось испытать в последние месяцы перед смертью.

Экзарх Болгарской Православной Церкви митрополит Стефан благословил Вас на царство. Вы вступили на Престол! Была ли совершена какая-то церемония? Вы помните, что происходило? Ваши ощущения в тот момент?

– Парламент провозгласил престолонаследника Царем. В Церкви прошло торжественное богослужение. Но я вспоминаю иное. К нам с матерью пришел Софийский митрополит Стефан, облаченный в белые одежды болгарского Экзарха, и рассказал нам о том, что происходило, в частности сказал и о прошедшей в честь этого события продолжительной Литургии. Замечательно то, что мы сейчас говорим об Экзархе в том самом помещении, в котором мы с матерью разговаривали с ним 70 лет назад!

В 1946 году, пришедшие к власти коммунисты ликвидировали монархию и учредили республиканский строй. 15 сентября страну объявили "народной республикой", а уже 16 сентября Вы вместе с матерью и другими родственниками покинули Болгарию. Стали Царем в изгнании. Вам тогда было уже 9 лет... Что Вам запомнилось? Может быть, что-то об этих ужасных днях рассказывала Ваша мама – Царица Иоанна? Было ли страшно? Ведь коммунисты могли расстрелять Вас, Ваших родных, как это они уже поступили однажды в России со святыми царственными страстотерпцами Царем Николаем II, Царицей Александрой, царевичем Алексием и великими княжнами Ольгой, Татианой, Марией и Анастасией?

– Я думаю, что это было самое ужасное для моей матери! Зная об этом страшном прецеденте – о трагической кончине российской царской семьи – и имея на руках двух несовершеннолетних детей, она, наверняка, сильно переживала. Мы же, дети, имели иное представление о том, что происходило вокруг нас. Время это было очень бурное, время незаконного плебисцита. Представьте, 94 процента болгар высказались в пользу республики, не зная, что это такое. Ведь Болгария никогда прежде не была республикой. Совершенно ясно, что 94 процента – это искусственный результат.

Когда новая власть узнала, что моя мать хочет покинуть Болгарию и выехать в Египет, где жили ее родители Король Италии Виктор Эммануил III и Королева, нам предложили через двадцать дней отплыть в Египет на корабле из Варны через Одессу. Другой же корабль – турецкий, выходил из Стамбула в Египет намного раньше. Мать, услышав об Одессе, испугалась, так как подумала, что нас вполне могут в этом городе оставить и наотрез отказалась от этого маршрута. "Нет! – сказала она, – уезжаем через 48 часов!". Так мы покинули Болгарию – моя мать, моя сестра, я, и моя тетя, которую в Болгарии даже арестовывали, но она все равно смогла выехать с нами.

Вы, православный человек, оказались в стране, господствующей религией в которой является ислам. Однако и в Египте есть христианские святыни, православные храмы.

– В Александрии была русская церковь, в которой молились преимущественно русские эмигранты. Здесь мы сошлись с членами семьи Романовых – нашими родственниками по линии моей черногорской бабушки. По большим православным праздникам мы посещали греческий православный кафедральный собор.

Вы начали получать образование в Болгарии, продолжили – в Египте, затем в Мадриде, учились в военной школе США, изучали юриспруденцию...

– В Египте я учился в английском колледже. В Мадриде продолжить обучение на английском языке в то время было проблематично, и поэтому я учился во французском лицее. Моя мать и наше болгарское окружение за границей считали, что молодой человек обязан пройти военную службу. В связи с этим я поступил в одну из наиболее крупных военных академий США "Валли Фордж", где, несмотря на строгую дисциплину, мне было очень интересно учиться. (Одновременно Его Величество посещает курсы по политическим наукам и праву в Университете "Комплутенсе". Он обучается под фамилией Рыльский. Никто из студентов не подозревал, что скромный кадет Рыльский – болгарский Царь. Прим автора). После возвращения в Мадрид я поступил в Мадридский университет на факультет международных отношений и права. Потом стал заниматься частным делом, в котором мне помогало знание сразу нескольких иностранных языков.

Простите Ваше Величество, но в интернете Вас иной раз называют "бывшим царем". Но ведь Вы не отрекались от Престола, а были изгнаны богоборческой властью. В 1955, когда Вам исполнилось 18 лет, согласно определенной процедуре Вы провозгласили себя действующим Царем.

– На этом настаивал мой дядя – Король Итальянский Умберто II. К этому обязывало и соблюдение Тырновской Конституции. Причем дядя считал, что эта процедура должна была быть проведена особенно торжественно, обязательно с молебном. Так все и было. Я зачитал Манифест в присутствии русского архимандрита Пантелеимона, моей матери Царицы Иоанны, Короля Умберто II, многочисленных болгарских эмигрантов, испанских министров и дипломатов. Это событие произошло 16 июня 1955 года.

Сегодня Вы единственный Православный Царь в мире?

– Да. Короля Михая I Румынского считают королем, а не царем. Королем был и Петр II Югославский. Царь – монархический титул, который в Болгарии был испокон веков.

Однажды Вы назвали Болгарию "православной страной с традициями, отличающими ее от римско-католического сердца Европы". Однако эти отличия не помешали Вам полюбить девушку католической веры. Нам известно, что перед свадьбой вы дважды или даже трижды, встречались с папой Римским и разговаривали с ним на эту тему. Нам известно также из встреч с болгарами, что ваша супруга, Ее Величество Царица Болгарская Маргарита, исповедующая католичество, бывает с вами на православных богослужениях, точно также как и Вы сопровождаете ее в католический костел. Является ли для Вас это проблемой

Да, благодарю Вас. – Как вы, наверное, знаете, я происхожу от смешанного брака: мой отец был православным христианином, мать – католичкой. Однако (вот они – парадоксы нашей жизни!) не смотря на это, моя мать очень энергично внушала мне и сестре Православную веру. То есть в том, что мы стали православными христианами, несомненно есть и ее немалая заслуга.

Перед тем как вступить в брак, я должен был обратиться в Ватикан с вопросом, могут ли мне разрешить не подписывать специальный документ, обязывающий родителей, один из которых католик, а другой не-католик, крестить будущих детей в католическую веру. Я трижды встречался с папой Иоанном XXIII, мы много говорили об этой проблеме, и он отнесся с пониманием к моему прошению. Тем более что в прошлом он представлял интересы Святого Престола в Болгарии при Царе Борисе III, и это при нем мою сестру крестили в Православии вопреки всем ожиданиям католиков. То есть он знал, что есть такая проблема, наверное, ему было непросто решиться на это, но он пошел мне навстречу. Венчание по православному чину состоялось в русской православной церкви во имя святой великомученицы Варвары в Виве, а венчали нас болгарский и русский владыки – митрополит Андрей из Нью-Йорка и архиепископ Женевский и Западноевропейский Антоний.

Первых двух наших сыновей мы вопреки всему крестили в Православии, при этом супруга вовсе не была против, и даже сама предложила, чтобы второй сын тоже был православным христианином. Однако мы жили в католической Испании, в которой к вере относятся особенно щепетильно, особенно когда речь заходит о бракосочетании. Поэтому во избежание возможных недоразумений и по просьбе супруги следующих детей мы крестили в католическую веру. Когда дети подросли, они говорили, что в одно воскресенье они идут "в храм нашего папы", в другое воскресенье – "в храм нашей мамы". Кстати, у моего старшего сына дети тоже православные, его супруга стала православной полтора года назад, она – родом из Испании. Сын моей дочери-католички тоже православный. Никаких проблем между нами не возникало и не возникает до сих пор. Важно верить в Бога – для меня это главное.

Вы много лет провели в изгнании. Легко предположить, как Вам было непросто, сколько за эти годы чувств и мыслей у Вас возникало в связи с тем, что Вас лишили возможности общаться со своим народом... Но это время наступило! Вы вернулись в Болгарию. Расскажите, как происходило Ваше возвращение на Родину? Когда именно было принято Вами такое решение? Думали ли Вы когда-нибудь, что такое вообще может случиться?

– Первые 30 или 40 лет, наблюдая за тем, как развиваются политические взаимоотношения между Востоком и Западом, мы не видели никакой возможности вернуться в Болгарию. Но позднее, к концу 70-х – началу 80-х годов начались некоторые позитивные изменения, но я все равно даже не думал о том, что доживу до того дня, когда вновь увижу Болгарию, тем более вернусь на Родину таким волнующим образом, как это произошло в мае 1996 года. Никакие эксперты-"кремлеологи" и предположить не могли такое развитие политических событий, особенно то, что происходило в 1989-м году (крушение коммунистического режима в Болгарии прим. автора). Потому что эти вещи не зависят от человека. Так распорядился Бог, и я бесконечно благодарен Господу за то, что Он дал мне дожить до этого времени.

Примите наше глубокое сочувствие в связи с теми переживаниями, которые вы испытали в изгнании. Но вот Вы вернулись на Родину, вернулись с триумфом. И тогда Вы создаете политическую партию, побеждаете на выборах, становитесь премьер-министром, приняв на себя полномочия одного из первых лиц Болгарского государства. В то же время Вы являетесь Православным Царем. В вашей деятельности в качестве премьер-министра страны были ли моменты... сложные, опасные, щекотливые, когда ваше православное сознание оказывалось в конфликте с теми обязанностями, которые вы должны были исполнять на посту государственного деятеля?

– Меня с детства учили, что Царь находится вне политики, его деятельность – надпартийная, и поэтому принять решение о создании партии и вхождении в политику было очень не просто. Но если человек хочет и может внести свой вклад в жизнь страны, послужить Родине, то он должен чем-то жертвовать. Были ли у меня какие-то внутренние конфликты, связанные с моим православным сознанием и обязанностью исполнять свою работу на посту премьер-министра? Нет, не было. Но я очень тяжело переносил известные события, связанные с церковным расколом в Болгарии. Это подтвердит присутствующий здесь профессор богословия Иван Желев. И когда, наконец, был положен конец расколу, я был невероятно благодарен Господу, Который сохранил единство нашей Болгарской Православной Церкви.

Какое отношение у Вас сейчас с Болгарской Православной Церковью и лично с Его Святейшеством Патриархом Максимом которому исполнилось в этом году 40 лет патриаршества? Еще одна удивительная фигура в жизни Болгарского государства.

Абсолютно! Я испытываю бесконечное уважение и к Патриаршеству как таковому, и к нашему Патриарху. Те же чувства присущи и каждому болгарину. Когда я встречаюсь с Его Святейшеством, для меня это всегда особый день!

Вы говорили, что вопросы различного вероисповедания умеете решать в масштабах своей семьи известно также, что за время Вашего правления на посту Премьер-министра Вам удалось свести на нет церковный раскол! Это было связано с Вашим православным верованием? Возникла такая потребность у Вас лично или это была общая ситуация в стране?

– Я думаю, что настроение было общее: не только у духовенства и мирян, но и в обществе, потому что всегда, когда имеются расколы, страшно страдает народ. Но лично я был твердо убежден с самого начала, что раскол прекратится, и – благодарение Богу! – так и произошло.

Ваше Величество, Расскажите о царственном наследнике.

– К большому сожалению, сын перенес страшную автомобильную аварию три года назад, и все еще находится в очень тяжелом состоянии. Это большая боль для нас, родителей. Но на все воля Божия. Это надо принять, но не терять при этом веру и надежду.

В 1968 году Вы сказали: "Быть Царем – это посвящение, спокойствие и умеренность, самоограничение, умение управлять государством, быть олицетворением национального единства и веры в человека". На дворе 2011 год. Какие коррективы Вы внесли бы в свои слова сегодня?

– Могу еще подчеркнуть, что нужно обладать большим терпением и всегда тепло относиться к людям, невзирая на их политические взгляды. Каждый из нас имеет право на свободу мышления. Я не могу считать своим врагом человека, который рассуждает иначе, ставит перед собой иные цели. Тем более что в честном, открытом диалоге при желании всегда можно найти точки соприкосновения. Есть много способов добиться этого, но без терпения здесь не обойтись. Я верю в созидательную силу такой добродетели, как терпение. Когда мы ставим перед собой великую цель – благоденствие нашего общества, без этой добродетели нам не обойтись.

Между болгарами и русскими много общего. Нас связывает давняя история. Какими Вам видятся ближайшие перспективы сближения наших народов. Что нужно сделать, чтобы эти сближение было более теплым и душевным?

– Да, у нас есть много общего – и в истории, и в языке. У нас общая религия! Но процесс познавания должен продолжаться. Мы должны еще лучше узнать друг друга, мы должны научиться дружить. В XXI веке есть немало для этого возможностей: туристические поездки, телевидение, интернет и прочие средства массовой информации. Все это не вопрос политики, это вопрос взаимоуважения наций.

Я Вас очень прошу, Ваше Величество, сказать несколько напутственных читателям!

– Сначала я хочу извиниться перед зрителями: интервью было длительным, зрители могли утомиться. А в заключение хочу пожелать русским людям, очень личное – сохранить нашу общую Православную Веру. Это особенно важно именно сейчас, в эти трудные времена. Сохраняя Православную Веру, мы тем самым способствуем тому, чтобы как можно больше людей обращались к Господу. В этом смысле люди всегда могут рассчитывать на мою готовность в любой момент привнести все свои силы в дело преумножения нашей Веры.