Искушения молодого священника Искушения молодого священника

Священником я стал недавно – чуть больше года назад. Время перед рукоположением всегда особенное. Ты понимаешь, что еще несколько дней – и твоя жизнь круто изменится. Но только после хиротонии ко мне в полной мере пришло осознание того, что я взял на себя величайшую ответственность – служить у Престола, и, разумеется, я столкнулся с первыми испытаниями.

Первая служба – это всегда страшно

После рукоположения меня часто спрашивали, что именно я испытывал в момент хиротонии. И первое время мне было стыдно сказать, что ничего. Нет, конечно, было волнение, было осознание нереальности происходящего в этот момент. Но в то же время, начитавшись перед рукоположением воспоминаний разных священников об их необычных впечатлениях, мне было стыдно сказать, что у меня все прошло обычно. А потом я понял, что этого не стоит стыдиться. Главное, что ты годами шел к своей хиротонии, готовился к ней и через апостольское преемство своего архиерея ты ее получил. А все остальное придет позже.

Первые службы – это всегда страшно. Ты стоишь у Престола, смотришь в служебник (исписанный карандашом, как тетрадь первоклассника) и пытаешься разобраться, что же там написано. На каждой странице на полях, между строчек и где только есть свободное место – тобой же нацарапанные шпаргалки с подробным описанием того, что нужно делать в данный момент. Но собственный почерк почему-то вдруг становится неразборчивым. Ты не знаешь возгласов, читаешь молитвы с ошибками, заходишь не в те двери, выходишь кадить с потухшим углем.

А потом через какое-то время начинается страшное искушение. В душу закрадывается сомнение: все ли правильно я сделал для того, чтобы просфора и вино претворились в Тело и Кровь Христа? Действенно ли таинство, совершенное мною?

Искусство исповеди

Когда идешь исповедовать в первый раз, обуревают мысли: что сказать исповедующемуся? Это позднее я осознал, что исповедь – не беседа. Священник не обязан говорить что-то на исповеди. Он обязан слушать, обязан понять, искренне ли кается человек. А давать советы – это не всегда уместно.

Прихожане, видя нового священника, стремятся исповедоваться у него. Он менее строг, первое время не налагает епитимий, а главное – ему не стыдно исповедоваться в повторяющихся грехах. Ведь он не знает, что ты каешься в этом грехе на протяжении многих лет.

Священник – это не ходячая энциклопедия на все случаи жизни. Безусловно, он должен быт грамотным, но знать все он не может. И нужно уметь преодолеть свои страхи и на сложный вопрос ответить: "Простите, я не знаю". Митрополит Антоний Сурожский говорил в одном своем слове об исповеди: иногда честный священник должен сказать: "Я всей душой болел с тобой во время твоей исповеди, но сказать тебе на нее ничего не могу. Я буду молиться о тебе, но совета дать не могу".

Если ты не имеешь детей, то не нужно рассказывать об их правильном воспитании. Лучше посоветовать, какую литературу прочесть и к какому священнику обратиться. В настольной книге священнослужителя говорится, что "мирской поп" да не постригает в монахи, так как он не сможет дать того, чего не имеет сам. Так же и здесь: не надо говорить того, что не прочувствовано, не пропитано собственным жизненным опытом.

Требы и деньги

На мой взгляд, за освящение квартир и другие священнодействия мы получаем неоправданно большие деньги. Поэтому любое пожертвование за совершение требы я воспринимаю как возложение на меня обязательства молиться за этих людей, поминать их на литургии.

С самого начала своего служения я стал придерживаться практики, согласно которой ни одна треба не должна стать просто ремеслом или просто заработком денег. Поэтому, совершая крещение, освящение и другие требы, я делаю две обязательные вещи: говорю проповедь и предлагаю людям пригласить меня в свободное время в гости. Особенно хорошо это предложение встречают после крещения детей. Родители приглашают к себе, готовят вопросы, и таким образом удается провести хороший миссионерский вечер.

Самые "тяжелые деньги" – за отпевание. Порою их просто не хочется брать. Ведь ты не можешь прийти, просто помахать кадилом, вычитать положенные молитвы и уйти. Ты должен что-то сказать матери, жене, мужу и другим родственникам, стоящим у гроба. И сделать это бывает очень сложно. Не хочется говорить банальностей или сложных предложений с цитатами из святых отцов. Тут другая ситуация, когда нужно сказать просто и от чистого сердца, показать свое искреннее соучастие. Иногда бывает трудно сдержать слезы. Я никогда не считал, что слезы священника на любом богослужении являются слабостью или чем-то плохим. Скорее наоборот: если мы способны прочувствовать так глубоко горе незнакомых нам людей, значит, наше сердце еще живо и мы не превратились просто в требоисполнителей.

С другой стороны, отпевание, наверное, самая полезная треба для души священника. Видение смерти людей разного пола и возраста не может не дать пищу для размышлений: а ведь когда-то на его месте буду я, матушка, родители. С чем придем мы к Богу и что представим ему на суд? Особенно духовно тронуло меня отпевание одного мужчины. К нему, простите за грубую подробность, смердящему трупу, подошла супруга, поцеловала его в губы и сказала простые и правильные слова: "Спи спокойно, мой любимый, мы скоро снова увидимся с тобой и будем вместе". Дай Бог такой веры каждому батюшке!

Через сердце

Жизнь священника всегда полна впечатлениями, эмоциями, переживаниями. Бывают такие дни, когда утром тебе приходится сталкиваться с человеческим счастьем. Ты венчаешь красивую пару. Влюбленные смотрят друг на друга и молятся о своем счастье. Ты присутствуешь на радостном событии и радуешься вместе с ними. Ты говоришь теплые слова, желаешь им семейной мудрости и помощи Божией. Перед этой семьей открывается новая жизнь. Они еще не знают, что семейная жизнь – это не только улыбки, поцелуи и праздники. Они еще не догадываются, что слово "брак" происходит не от слова "брать".

Потом ты идешь на соборование больного или умирающего человека. Здесь радости почти нет. Есть надежда на Бога. Соборуя, ты объясняешь смысл таинства, ты сопереживаешь больному, стремишься утешить. Иногда беседа с больным после соборования затягивается на час или два. Больные, заточенные в четыре стены люди, страдают от недостатка внимания и общения.

Потом – отпевание. Скорбное здание морга или тесная комнатка, набитая множеством людей с горящими свечами в руках. Плачь и скорбь. И вот ты скорбишь вместе с ними, пытаешься сказать слово, которое не всегда слышат.

И так каждый день. Священнику приходится все проносить через свое сердце. Нельзя скорбеть и утешать людей формально. Нельзя улыбаться молодоженам и не радоваться за них в сердце. Если этого нет, то это несчастный священник. Это требоисполнитель, который пришел не на свое место.