Обучить обожженную душу

Сегодня в России есть огромная потребность в специалистах по социальной работе. Их не хватает в центрах по работе с семьей, в детских домах, больницах и т.д. Приток специалистов не происходит оттуда, откуда он должен происходить, – из специальных учебных заведений, где люди учатся годами, чтобы понять проблемы социальных групп, методы и технологии работы с ними, государственную политику и много чего еще. То есть то, что обыкновенному человеку не знакомо, не известно. Да и добровольцы часто не обладают такими знаниями. Поэтому нередко оказывают помощь совсем не ту, которая необходима нуждающимся людям, – работают от души, но не системно.

Дефицит специалистов социальной работы огромен. Социальные учреждения вынуждены набирать тех, кто хочет этим заниматься. Это и хорошо, и не очень. Потому что страдает качество работы. Ведь знание специфики крайне важно. А те молодые люди, кто получил социальное образование, не спешат идти работать в государственную систему помощи ближним, а идут либо в бизнес, либо в общественные организации. Недоукомплектованность специалистами по социальной работе трудно замерить. Этой статистки нет. Потому что уже мало кто верит в то, что это можно поправить.

Читая лекции студентам социальных курсов, через какое-то время ловишь себя на мысли, что им это интересно не более, чем старушкам, сидящим возле дома, разговор между собой – им с незнакомцем поговорить важнее. Старушкам важна новизна. И потому они так жадно задают вопросы, предлагают присесть рядом.

Студенты социальных курсов многих вузов России просто отбывают время на студенческой скамье, ибо заведомо знают, что в социальные учреждения они точно не пойдут работать. Нет мотивации. Или она совсем иная. При этом они готовы поработать как добровольцы и с удовольствием натягивают одноразовую футболку на акцию. Но ощущать себя специалистами не хотят. Хотя, казалось бы, мотивация к обучению данной специальности есть – ведь подвигло их что-то поступить учиться именно сюда, по какой-то причине пришли же они на этот факультет. Но мотивация, как оказывается, довольно примитивна: чтобы мама не говорила, что высшего образования нет; чтобы пойти работать в бизнес, куда специалистов с таким образованием берут охотно. Сегодня в бизнесе важна психология, умения разбираться в социальных связях, сетях и статусах. Спрос рождает предложение. Студенты захотели овладеть этими знаниями, но чтобы помочь в первую очередь себе, а не для того, чтобы разбираться в социальных проблемах, кои кишат в стране. И получив государственное социальное образование, спешат пойти работать в бизнес, где и платят больше, и есть карьера. И прочие бонусы.

Почему же студенты, протерев на студенческой скамье штаны и юбки, все же не идут в государственную социальную сферу? Как получилось, что только небольшой процент ребят приходит туда, где как раз нужны их молодые и руки, и знания, и задор?

Это вопрос "Почему?" я задал студентам факультета социальной работы одного московского вуза. Практически все студенты ответили, что эта работа не престижна, что их не прельщают низкие заработные платы. И много чего еще говорили. Среди наиболее важных мотивов их отказа работать по специальности назывались и такие: неясно, чем же все-таки на этой работе заниматься; нет развития и перспективы. Да и работать в команде со старшими специалистами из прошлого СССР не всегда возможно: у них старые взгляды на социальную работу; они часто плетут интриги, вместо того чтобы качественно работать; они не мобильны и плохо владеют оргтехникой. Были мнения, что и будущие муж или жена всерьез не воспримут человека, занимающегося социальной работой. Мужчин среди занимающихся социальной работой можно встретить крайне редко – опять же, не престижно; есть мнение, что это женское дело. К тому же страдают нервы, появляется плохой сон, "выгорание" и т.д.

Известно, что лучше всех в социальной сфере работают те, кто когда-то сам был в трудной ситуации и пришел в социальную сферу по зову сердца. Им не важно, что тут маленькие ставки. Но они не имеют специального образования. А ведь это они должны быть в вузах, они должны там учиться, а не те, кто думает о бизнес-карьере.

Почему социальной работе не обучаются те, кто имеет и мотивацию, и даже опыт, который мог бы помочь им в их работе? Те же дети-сироты, дети с ограниченными возможностями, и даже осужденные и бывшие бездомные? То есть те, кто уже имеет необходимые знания, полученные из самой жизни? И тут есть ответ. Для этого им необходимо быть боле успешными в образовании и получении денежных средств. Что крайне затруднительно для людей, прошедших огонь и воду. И тут государство могло бы, понимая важность обновления социальной крови, сделать шаг навстречу таким желающим. Сделать значительные квоты, организовать подготовительные курсы, установить скидки и т.д. Ведь желающим помочь ближним, потому что еще вчера сам был в подобной ситуации, сложно преодолеть экзаменационные барьеры, и они остаются не у дел. А те, кто приходит на обучение для будущих карьерных побед в бизнесе, проходят и обходят их легко. Потому что обожжены иными стремлениями. Фактически получается, что сама государственная система тратит ресурсы на то, чтобы в ее социальную сферу не пришли те, кто еще вчера учился в ее учреждениях. Вместо того чтобы организовывать группы тех, кто пришел бы учиться на специалиста в социальной сфере по зову сердца. Понимая, что и заработная плата будет небольшая. Но желая служить другим людям. А ведь это гораздо важнее хороших отметок в аттестате.

Поэт Булат Окуджава написал такие строки: "А душа, уж это точно, ежели обожжена, / Справедливей, милосерднее и праведней она". Почему бы этой милосердной душе не помочь стать еще и образованной?! Дать ей знания. И будет она и спасть, и спасться своим трудом. Надо научить науке помогать другим тех, кто сам пережил беду. Это будет самая лучшая коммуникация. Равный равному. Потому что они уже никогда не оставят свое рабочее место, ибо не смогут жить иначе. Мотивация прошлой жизни не даст. Такой важный двигатель всего и всех.