"Парламентская газета": Юрий Шаталов. Молитва в темнице. (О миссии тюремного служения)

Древний Владимир стал административным центром Православной миссии тюремного служения России, которую возглавил протоиерей Евгений Боровских.

Человека, совершившего преступление, на Руси издавна называли и "татем", и "разбойником", и "душегубцем". Интересно и другое: подобными эпитетами народ наделял их лишь до тех пор, пока они оставались на свободе. Но стоило им попасть в острог или на каторгу, как тот же православный люд находил для них другие определения - "страдалец", "несчастный", "узник" и даже "брат", подчеркивая тем самым, что они нуждаются в помощи общества.

Русская православная церковь на протяжении всей своей более чем тысячелетней истории всегда следовала в русле этой трогательной и глубоко христианской народной философии. Она не только не подвергала остракизму людей, попавших в места не столь отдаленные, но считала себя обязанной пойти им навстречу, облегчить их участь, помочь избавиться от душевных мук и скверны, обрести надежду. До 1917 года в России хватало тюремных священников. Церковь придавала особое значение их присутствию в узилищах. Именно они были примером деятельного милосердия и христианского сострадания к заблудшим людям, проповедниками слова истины и надежды, настоящими церковными миссионерами. После Октябрьской революции 1917 года Русская православная церковь подверглась жестокому террору со стороны новых властей, и о миссионерской деятельности тюремных священников в России надолго забыли.

Лишь в конце прошлого года Синодальный отдел Московского патриархата по взаимодействию с Вооруженными cилами и правоохранительными органами создал новую структуру - Православную миссию тюремного служения России. Административным центром Миссии стал Владимир, а ее руководителем назначен известный владимирский священник Евгений Боровских. Стоит отметить также, что отец Евгений был единственным делегатом от России, принимавшим участие в работе всемирного съезда Международной ассоциации тюремного служения (форум проходил в канадском городе Торонто в 2003 году). Мало того, там Боровских была предоставлена возможность пройти специальный курс обучения, по окончании которого ему вручили сертификат руководителя национальной Ассоциации тюремного служения в России.

Почему же Московский патриархат решил избрать в качестве административного центра православной Миссии тюремного служения в России древний Владимир, а ее руководителем назначил Евгения Боровских?

Отец Евгений - один из тех православных священнослужителей России, которые еще 15 лет назад по зову сердца пошли служить в места лишения свободы. Тогда на такой шаг могли решиться немногие священники. Позже именно о таких людях, как отец Евгений, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл сказал: "От нас требуется осознание той истины, что миссия далеко не исчерпывается проповедью в привычной, уютной и милой нашему сердцу обстановке православного прихода. Арена нашей битвы - жестокое и нередко враждебное пространство современного мира, где нас могут ожидать и непонимание, и раздражение, и сомнение, и насмешки, и разочарование. Именно в этой, столь еще непривычной для нашей проповеди и малокомфортной среде мы должны научиться свидетельствовать Слово Божие".

Примечательно, что сам отец Евгений миссионерскую деятельность в местах лишения свободы считает едва ли не главным делом своей жизни.

- Найти верный подход к человеку, чтобы зажечь в его сердце искру жизни, порою очень тяжело, но это главное дело любви. И не будем забывать, что милосердие Божие безмерно и Господь всегда с теми, кто познал суровость человеческого правосудия. Вспомним необыкновенные слова Евангелия от Матфея: "# в темнице был, и вы пришли ко Мне". Именно так Церковь мыслит о нас, тюремных священниках. И отрадно сознавать, что наша миссия оценивается столь высоко, - говорит он.

А 15 лет назад свои труды праведные Евгений Боровских начинал в печально известном Владимирском централе. Когда-то в этой тюрьме наряду с отпетыми уголовниками содержались и политзаключенные - известные государственные и политические деятели, ученые, военные, представители творческой интеллигенции и даже большевики дореволюционного призыва, не угодившие сталинскому режиму. Теперь в централе отбывают наказание осужденные, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления против личности и общества. Многие из них жили и, увы, продолжают жить по неписаным законам, не имеющим ничего общего с такими понятиями, как совесть, честь, доблесть, душевная чуткость, сострадание и бескорыстие. Казалось бы, в мире нет таких слов и аргументов, которые заставили бы этих людей, оставивших на земле, в том числе и кровавый след, хотя бы задуматься об истинном предназначении человека.

Но они нашлись у отца Евгения. Замечено, что после каждого визита батюшки в это мрачное заведение увеличивалось число осужденных, ощущавших внутреннюю потребность в общении с ним, а через него и с Богом. Потом обнаружилась и другая закономерность: среди арестантов, приобщившихся к вере, стало меньше злостных нарушителей тюремного режима. Эти люди стали менее агрессивны и, напротив, более терпимы к окружающим.

Неудивительно поэтому, что в 1992 году, впервые после ликвидации тюремных храмов, администрация Владимирского централа с одобрения руководства решила открыть в нем постоянно действующую Свято-Никольскую церковь. Она обустроена в бывшей камере тюрьмы и не пустует, когда в ней проводится служба.

Но это было только начало. Примеру администрации Владимирского централа последовали руководители и других исправительных учреждений. В настоящее время постоянно действующие тюремные храмы построены и открыты в восьми колониях и тюрьмах из 14 насчитывающихся в области, а там, где церквей пока нет, действуют молитвенные комнаты. Пока потому, что в недалеком будущем и в оставшихся шести исправительных учреждениях будут открыты церкви, которые строятся исключительно на средства меценатов.

Следует отметить и то, что в арестантских храмах и молитвенных комнатах работают по совместительству уже 16 священников. Учитывая важность их миссии, Владимирская епархия образовала специальное благочиние (церковный округ) тюремных церквей и приходов. Руководство ими возложено на Евгения Боровских, который одним из первых взялся за возрождение и развитие церковных традиций деятельного милосердия и заботы о заключенных. С тех пор между Владимирской епархией и управлением исполнения наказаний Министерства юстиции РФ по Владимирской области не раз заключались соглашения о сотрудничестве, а отец Евгений удостаивался церковных и светских наград.

Заслуживает внимания и такой штрих: многие руководители исправительных учреждений приходят к убеждению, что один священник в нынешних колониях и тюрьмах полезнее двух-трех психологов. Отец Евгений объясняет высокую востребованность тюремных священников по-своему:

- Смысл их работы с духовной точки зрения заключается не в общественном резонансе, а в степени единения каждого из нас со Христом, в той любви, которая соединяет нас с Богом и страждущими.

Судя по всему, это хорошо понимают и в управлении исполнения наказаний Министерства юстиции РФ по Владимирской области, возглавляемом Александром Ладиком. После того, как Владимир стал административным центром Православной миссии тюремного служения России, оно выделило ей помещение для офиса. В стадии решения находится вопрос и о том, чтобы в каждом из 14 исправительных учреждений не по совместительству, а на постоянной основе работал тюремный священник.

Кстати сказать, во многих странах Европы институт капелланов (тюремных священников) существует давно, а в Италии, к примеру, он даже подчинен министерству юстиции. Одну часть жалованья капелланам выплачивают исправительные учреждения, другую - епархия. Весь свой рабочий день тюремные священники посвящают осужденным и подследственным. Должность капеллана считается в этой стране престижной, а сам тюремный священник - уважаемый в обществе человек. Примерно так же поставлено дело и в Румынии, которая, как и Россия, еще недавно считалась социалистическим государством с главенствующей коммунистической идеологией. Именно туда в ближайшее время Евгений Боровских отправится изучать опыт работы тюремных священников и их взаимодействия с органами государственной власти.

Все это говорит о серьезных намерениях российских капелланов, выходящих из исторической тени. Впрочем, на Владимирщине они давно перешли от "протоколов о намерениях" к конкретным делам, о чем свидетельствует их востребованность.

"Парламентская газета", 26 марта 2004 г.